Замена вашего менеджера

      Матч Тоо и Сейрин закончился разгромным поражением последних. Возможно, здесь подходили те же логические цепочки, которые Кана приписывала пути Мейсей, но сама Мацуока не хотела говорить о том, что в игре против Шутоку новичкам просто повезло. Что-то неправильное было в этом, и… И Кана просто не хотела говорить об этом.       Но в спортивный зал Мацуока после той игры так и не вернулась. Не вернулась она и на следующий день. И если раньше Кана пыталась бороться с накатывающей депрессией и тестами одновременно, теперь у нее была куда менее уважительная причина для пропусков тренировок.       Теперь у нее просто в разы усилилось желание не встречаться с Мидоримой.       Глупо, конечно, но стоило Кане представить, как они снова сталкиваются после того разговора на игре, и у девушки невольно начинало сводить челюсть. В тот день она сделала невероятный для своей гордости шаг — пошла с асом на своеобразные переговоры и даже рассказала о своих истинных чувствах, которые касались проигрыша в финале отборочных. А еще едва ли не вывернула душу наизнанку, проболтавшись о неуверенности в своей менеджерской работе и других, практически похороненных эмоциях. Прокручивая в голове детали этого разговора, Кана не узнавала саму себя.       Раскрыться так перед человеком, которого она совсем недавно — да и почему совсем недавно, если это все еще ощущалось — причисляла к разряду самых отвратительных людей в своей жизни… Это было даже смешно.       Но смешно или нет, одно Кана понимала точно. Если подвернется возможность, Мидорима постарается вытрясти из нее все то, что девушка старательно пыталась избегать на протяжении нескольких месяцев.       Зачем отпираться, если сама виновата. Время пришло.       Когда матчи финальной лиги закончились, а Академия Тоо официально перешла на основой этап Межшкольных, внеплановый отпуск Мацуоки Каны подошел к концу.       Английский был в тот день предпоследним уроком. Кана просидела все занятия в нарастающем предвкушении, потому что готовилась к очередному серьезному шагу. Вечером накануне, посмотрев все игры с лиги финала, поговорив по телефону с Мадокой и убравшись в шкафу для уверенности в том, что она больше не найдет причин оттягивать, девушка твердо решила.       На следующей тренировке она появится.       Хватит уже поджимать хвост, будь что будет. Все-таки это ее решение, основанное на собственных потребностях и желаниях. Отчасти.       Но будто в насмешку над всеми планами, Накатани-сенсей, уже готовясь покинуть кабинет, подозвал девушку к себе. Поднявшись со своего места, Кана послушно подошла к учителю.       — Не обессудь, — спокойно начал он. — Но тебя уже не хватает.       Мацуока поправила очки и с готовностью ответила:       — Все хорошо, я сама собиралась прийти сегодня. Извините за задержку.       И поклонилась.       Проследив за этой картиной, тренер баскетбольной команды едва слышно вздохнул. Запустив руку в карман брюк, он вытащил из него что-то и подал Кане.       Это была связка ключей.       — Помнится, я тебе уже говорил, что у Ватанабэ-кун были свои, — негромко сказал мужчина. — Я задержусь сегодня немного. Откроешь зал и впустишь парней на разминку. Подойду позже.       Кана прикусила губу, кивнула и осторожно взяла в руки ключи. Несколько абсолютно разных, блестящих и довольно увесистых.       Накатани-сенсей быстро ввел ученицу в курс дела и объяснил, каким ключом открывается зал, каким тренерская и для чего нужны были остальные.       — Кроме тебя ключи есть еще у меня и Отсубо. Знай на будущее, — подытожил мужчина.       «И у Ватанабэ», — зачем-то добавила девушка про себя, сжав связку в руке.       — Когда приду, нужно будет кое о чем поговорить, — добавил тренер и вышел за порог.       Кана какое-то время постояла у дверного проема, прежде чем вернуться на свое место. Убрав ключи в сумку, Мацуока опустилась на свой стул и подперла обе щеки кулаками. Стоило ей только снова влезть в баскетбол, как начались странные недомолвки, которые незамедлительно поправляли беззаботное настроение.       После уроков Кана вышла из класса вместе с Адатарой, от глаз которого не укрылся мимолетный разговор менеджера с тренером.       — Так классно, что ты возвращаешься, — усмехнулся одноклассник, проводя рукой по волосам. — Давно не видел тебя в спортзале, все утопаешь в учебе.       Мацуока бросила на парня быстрый взгляд.       Наверное, самой смущающей деталью ее отпуска был как раз он. Адатара Хаяте, центровой из запаса, совсем чуть-чуть уступавший в росте капитану. Если первогодка был таким здоровым уже сейчас, Кане было страшно представлять, каким он вырастет к концу школы. Именно рядом с такими плечистыми столбами как, например, Адатара, Отсубо или Мидорима девушка зачастую забывала, что живет в Японии.       Хотя… Стоило вспомнить центрового Поколения Чудес, и все претензии меркли сами собой.       Но смущал Кану совсем не рост Адатары. Точнее, не в этом плане. Просто Адатара по закону подлости был единственным баскетболистом в ее классе. Пусть из запаса, пусть и они практически не общались, но, натыкаясь на парня взглядом, девушка каждый раз вспоминала о своих прогулах. Это угнетало.       — Как вы там все это время?.. — скомкано спросила Мацуока, словно интересовалась между делом.       — Да ничего особенного, — отозвался Адатара. — Без подготовки к играм немного тухло, но Мияджи-семпай скучать не дает…       Кана невольно усмехнулась. Да, самый страшный старшеклассник клуба точно не даст кому-нибудь расслабляться.       — Наращиваем мощь, силовые упражнения, аэробные… Тем и занимаемся.       Мацуока кивнула, давая понять, что удовлетворена ответом.       Остаток пути до спортивного комплекса одноклассники прошли молча. Зайдя в помещение, ребята распрощались. Адатара, махнув рукой, отправился в раздевалку, из которой уже доносились чьи-то приглушенные голоса. Кана же взяла связку ключей и попыталась открыть сам спортивный зал.       Попасть в замочную скважину сразу не удалось, поэтому Кана тихо выругалась. Руки почему-то слегка тряслись, словно девушка находилась на каком-то сложном тесте, а не стояла в безлюдном коридоре. Наконец дверь поддалась, и Мацуока прошла в зал.       Не озираясь по сторонам, Кана прошествовала к тренерской и, справившись еще с одним замком, перешагнула через порог. Внутри все было так же, как и раньше. Все то же светлое окно, те же стеллажи, те же полки. Разве что на парте, служившей рабочим местом менеджера, царили непривычные чистота и порядок. Кана осторожно поставила на прилагающийся к парте стул свою сумку, а ключи предусмотрительно сунула под столешницу.       Отряхнув руки, Мацуока вышла обратно в зал.       Дверь, ведущая в коридор, так и осталась открытой, поэтому гул мальчишечьих разговоров был слышен даже здесь.       Кана криво усмехнулась и широкими шагами направилась к контейнеру для мячей, который почему-то стоял в центре зала. Вцепившись в железные прутья руками, девушка потянула их на себя и колесики легко заскользили по полу. Откатив контейнер ближе к кольцу, Мацуока наконец остановилась.       Все, теперь только осталось дождаться парней и Накатани-сенсея.       Кана вздохнула и опустила взгляд на груз в контейнере. От нескольких десятков абсолютно одинаковых оранжевых мячей в глазах слегка зарябило. Девушка проморгалась и поджала губы.       Если подумать, как давно она сама держала мяч в руках?       Мацуока скосила взгляд в сторону входной двери и, убедившись, что в коридоре никого нет, протянула руки к первому попавшемуся снаряду. Шершавая поверхность под кожей вызвала такой ураган воспоминаний, что девушка прикрыла глаза.       …Переполненный старый зал, блестящие кольца, гулкие удары о сверкающий на солнечном свету пол…       Кана выпустила из рук мяч, по привычке чуть согнула колени и, открыв глаза, перешла на ведение.       …Влажные от холодных бутылок руки, тяжелое дыхание, до хруста сухое полотенце на голове…       Девушка резко остановилась, ловко вернула мяч в руки и подпрыгнула, толкнув его ладонями. Описав в воздухе дугу, снаряд, едва не задев кольцо, попал в сетку и ударился о пол, снова подскочив вверх.       Кана на секунду опустила взгляд на белую черту трехочковой линии, которая оказалась как раз перед носками ее кроссовок, и пошла за ускакавшим мячом.       Во второй раз времени на прицеливание ушло больше. Кана вдруг пришла к выводу, что даже разминаться в школьной — сжечь уже эту матроску надо — форме было жутко неудобно. Мяч снова попал в цель, но девушка объективно понимала, что во время реальной игры бросить бы не успела.       За вторым пошел третий. К тому времени Кана уже забыла, что ждала парней на тренировку, и вновь почувствовала себя тринадцатилетней девчонкой, тренировавшейся в зале из последних сил. Порасторопнее встав в стойку, Мацуока прыгнула, но тут по залу раздался тонкий свист.       Девушка отвлеклась и бросила не глядя. Мяч врезался в кольцо, отскочив назад.       На пороге стоял Мияджи Юя, привалившись плечом к дверному косяку.       Кана напряглась. Для нее присутствие младшего Мияджи уже давно ничего хорошего не сулило.       — Неожиданно, — произнес Юя, сделав несколько шагов вперед. — Неожиданно видеть, как ты играешь.       Мацуока решила ответить глухим молчанием. Юя истолковал его неправильно и подошел совсем близко к девушке. Это маленькое расстояние между ними навевало отнюдь не самые радужные воспоминания.       — Отойди от меня, — фыркнула Кана, задрав голову и попятившись.       В плане роста Юя все-таки догнал старшего брата. Из-за этого рядом с ним Мацуоке было вдвойне неуютно находиться.       — Ты на меня злишься, — вдруг хмыкнул Юя.       Кана даже застыла от такой постановки очевидных вещей.       Нет, она в полном восторге от того, что этот идиот ей приписал!       — А ты чертов гений, — сквозь зубы прошипела Мацуока.       — Да, ты точно на меня все еще злишься.       Чтобы все-таки не травмировать несчастную щеку обделенного инстинктом самосохранения Юи, Кана сжала руки в кулаки. В этот самый момент Мияджи отвел глаза в сторону, туда, куда должен быть отлететь брошенный Мацуокой мяч. Растеряв бдительность, Кана тоже посмотрела туда.       И тут Мияджи ловким движением руки стащил с лица девушки очки. Уловка была проведена так быстро, что Мацуока даже не успела что-то предпринять. Секунда — и четкая картинка перед глазами уже начала расплываться.       — Верни! — рявкнула Кана, потянувшись за рукой Юи.       Но баскетболист лишь поднял очки еще выше и отступил назад. Внутри Каны сильнее забурлила злость, которую она до этого старательно сдерживала.       — Перестань на меня злиться, — хмыкнул Юя, уворачиваясь от удара наотмашь.       — Если это твоя цель, то ты выбрал самый тупой вариант ее достижения!       Попытавшись еще раз треснуть парня, Кана сквозь пелену ярости вдруг сообразила, что не слышала от Мияджи ни смешка. Девушка близоруко сощурилась, пытаясь разглядеть выражение лица легкого форварда, но ожидаемо потерпела сокрушительное поражение.       — Раз нет, придется тебе какое-то время походить без них, — флегматично заметил Юя, разворачиваясь.       Кана злобно фыркнула, увидев, как белое пятно рубашки сменяет черная ткань расстегнутого гакурана. И тут же подалась вперед, вцепившись Мияджи в левую руку.       — С моими зрением без очков живут только полагаясь на слух! — без стеснения завопила она. — Отдай, черт возьми!       Юноша остановился.       — Выслушаешь, если отдам?       — Еще чего!       Повисла небольшая пауза, прежде чем Кана почувствовала, как сложенные дужки упираются ей в плечо. Выхватив очки, девушка быстро нацепила их на нос. Разогретый гнев залил тонкий слой смутной радости — Мацуока так привыкла к своим «стеклам», что чувствовала себя без них неуютно. Как некоторые чувствуют себя голыми, выходя на улицу без сумки или рюкзака.       Но плюсов в карму Юя себе не добавил. Получив возможность нормально видеть, Кана незамедлительно замахнулась и отвесила парню далеко не дружеский и не ласковый подзатыльник.       Кару второгодка вынес стоически.       — Я виноват, согласен, — вдруг сказал он, когда Мацуока приготовилась к следующей порции наказания.       Услышав это, Кана застыла, задержав руку в воздухе.       — Поспешил с выводами, есть такое, — прошипел он, потирая ушибленный затылок. — Просто выглядело это странно — тебя, совершенно незнакомого человека, поставили сразу на роль менеджера. Ты хотя бы представляешь, сколько девчонок в прошлом году отослал тренер? У Ватанабэ хотя бы рекомендательное письмо было, но ты… Откуда же я знал, что всю тренировку смотришь на Мидориму, исключительно чтобы его взглядом спалить?!       Кана сделала маленький шаг назад и пару раз недоверчиво хлопнула ресницами.       — Ну и на каких основаниях простая смертная заслужила пересмотра приговора? — грубо хмыкнула Кана.       — Показала, что готова все силы бросить во благо команды? — сверкнул маленькой ухмылкой Юя.       Кана так и не прояснилась лицом. Внутри что-то медленно переворачивалась, но это были уже не негативные эмоции.       — Ну так?       — Зачем тебе налаживать со мной отношения? — вдруг спросила Кана.       После этого вопроса Мияджи вдруг заметно посуровел и чуть прищурил глаза.       — Потому что мы в одной команде, Мацуока. И нам еще вместе играть.       Получив ответ, который Кана из-за внутренних диссонансов предпочла бы не слышать, девушка отвернулась, якобы возвращаясь за забытым мячом.       — Иди в раздевалку, у тебя тренировка вот-вот начнется, — сухо бросила она. — Потом посмотрим на твое поведение.       Юя ничего не сказал, но Кана услышала, как заскрипела его обувь. Когда она снова оказалась в зале одна, девушка изо всех сил сжала в руках мяч и зажмурилась.       На какую-то секунду она заметила в словах Мияджи и свою собственную, звучащую набатом в ушах истину.              — Настало время готовиться к летнему лагерю, — сказал Накатани-сенсей, поднимая переноску с водой.       Кана, только-только поставившая в отсек последнюю бутылку, отряхнула юбку и посмотрела в глаза тренеру.       А ведь и точно. Погрузившись в учебу, она почти забыла, что в этом году ей придется попотеть в шкуре менеджера и во время каникул. В старой секции все узнавали о точном времени и местоположении лагеря приблизительно за месяц до конца триместра, но ведь игроки и организаторы всегда располагали разной информацией.       Вспомнив, как усердно Ватанабэ погрязала в болоте обустройства прошлого лагеря, Кана едва уговорила себя не закатывать глаза перед учителем. Она так устала от той бумажной волокиты во время Межшкольных, а что же будет теперь!       — У вас уже есть какие-то мысли на этот счет? — осторожно спросила Кана, зажимая подмышкой стопку полотенец и закрывая дверь кладовой.       — Шутоку традиционно устраивают летний лагерь в одном месте, — вздохнул тренер. — Обычно мы арендуем небольшую спортивную базу, но в этом году… Говоря откровенно, администрация не очень довольна финалом отборочных. Нам урезали бюджет.       Кана слегка поникла. Вспомнились слова Мадоки про то, что все упирается в финансы. Мацуока уже предвкушала, какая ей достанется головоломка с распределением средств на лагерь.       — Надеюсь, у тебя все не так плохо с готовкой, — будто бы прочитал мысли сенсей.       Готовить Кана умела. У них с отцом спустя столько лет жизни вдвоем уже устоялся негласный график работы у плиты. А с учетом того, как часто Арата работал допоздна, умение творить что-то съедобное уже входило в стандартные навыки выживания.       — До уровня Ватанабэ вряд ли дотягиваю, — опустив взгляд, призналась девушка. — Но никого пока не отравила.       Накатани совсем легонько усмехнулся, приподняв один уголок рта.       — Рассчитываю на тебя, Мацуока-кун, — произнес мужчина, когда Кана открыла перед ним дверь в спортзал. — Не хочу признаваться, но сам я отвратительно готовлю.       Едва менеджер и тренер зашли, как слух им разрезал оглушительный свист Отсубо. Всех бегающих по площадке ребят роднила одна примечательная черта — покрасневшее до образа помидора лицо, с которого ручьями лился пот. Стоявший ближе всех к ним Киёши согнулся и уперся руками в колени, тяжело дыша. Кана ловко вытянула из переноски одну из бутылок и протянула юноше.       — Не загоняйся, семпай, — вздохнула Мацуока, легким движением бросив на мокрые волосы Мияджи одно из полотенец. — Так ведь и ноги протянуть не долго.       Лицо сурового старшеклассника не потеряло ни грамм строгости, но он полным благодарности голосом ответил:       — Пока ты о нас заботишься, все будет в порядке, Мацуока-сан.       Девушка быстро отвернулась, борясь с желанием начать убеждать старшего товарища, что ничего особенного не делает. Только пропускает тренировки. Но вместо этого она решила потратить силы на что-то более полезное и на ходу всучила бутылки с полотенцами еще двум игрокам.       Да и здравый смысл твердил о том, что спорить с Мияджи-семпаем было сродни самоубийству.       — Хорошо, — промолвил Накатани-сенсей, когда все вышли на пятиминутный перекур. — Продолжаем в том же духе. Отсубо, на поле.       Капитан покорно послушался, стянул с шеи свисток и отдал его тренеру.       — Есть что сказать, менеджер?       Собиравшая бутылки Кана подняла взгляд на столпившихся вокруг парней. Поражение в финале здорово ударило по каждому из них, но никто не сдался. Никто не побоялся идти вперед.       Мацуока быстро заглянула в глаза всем баскетболистам, перехватив усмешку Такао и в конце остановившись на Юе.       Проигрыш заставил заниматься усерднее и добавил сил. Что сказалось и на Мацуоке.       — Постараемся к Зимнему Кубку, — только и выдохнула Кана.       — Постараемся к Зимнему Кубку, — громче согласился Отсубо.       В первый раз за очень долгое время Кана почувствовала реальное, поглощающее каждую клеточку тела облегчение от собственных слов.       После тренировки пришлось немного задержаться. Подождав, пока стиральная машинка выполнит свою работу, Кана вывесила полотенца сушиться и вернула все бутылки в кладовку. Возвращаясь обратно, девушка попрощалась со всеми игроками в коридоре, после чего юркнула в тренерскую.       Накатани-сенсей помог ей найти папку, в которой хранили все старые бумаги, связанные с летними выездами, и на том отлучился, напомнив про выданный набор ключей. Кана кивнула головой, опустилась на стул и погрузилась в чтение содержимого.       Место, снимаемое Шутоку для лагеря, оказалось довольно приятным, находилось на берегу моря и в принципе-то не было оторвано от цивилизации. Единственное, что немного напрягало, это возраст здания, в котором находились жилые комнаты. Но и на это можно было закрыть глаза — Кана многое повидала в лагерях средней школы. Прикинув расстояние от базы до Токио, Мацуока хмыкнула и пришла к выводу, что вариант очень даже неплох.       Она не засекала, сколько еще просидела в тренерской. Разгоряченный после первой тренировки мозг подсказал, что искать информацию о грядущей поездке здесь было куда проще и продуктивнее, чем дома. Конечно, Кана в любом случае заставит разговориться Ватанабэ, но и предварительный поиск запустить не помешало бы. Очнулась девушка только тогда, когда сама отвлеклась от чтения и, зевнув, сладко потянулась. Открыв телефон, Кана проверила время и удивилась. Надо было закругляться, если она не хотела возвращаться домой пешком.       Быстро прибрав все на место и спрятав папку между своими учебниками, чтобы дочитать дома, девушка закинула на плечо сумку и погасила свет. Сжав в руках ключи, Кана вышла за дверь. Как вышла, так и остановилась.       В зале остался еще кое-кто.       Забыв придержать дверь, Кана вздрогнула, когда та захлопнулась у нее за спиной. Мидорима тоже обернулся, одновременно с этим брошенный им мяч попал в цель. Волчком крутанувшись на каблуках, Мацуока вцепилась в дверную ручку и задумалась, слишком ли тяжело будет выбираться через окно.       У себя на лопатках она чувствовала чужой пристальный взгляд.       Но стоило привыкнуть. На сегодняшней тренировке Мидорима буквально прожигал в ней дыру, и никакие линзы очков не могли его остановить.       Решив, что с нее уже хватит позорных побегов, Кана заперла замок.       — Ты здесь надолго? — громко спросила она.       Мидорима повертел в руках мяч. Кана отошла от двери и добралась до середины зала, сложив руки на груди.       — Уже ухожу, — ответил он и сделал еще один бросок.       — Не торопись, — сказала Мацуока, подходя вплотную. — Приберешь мячи и закроешься.       Оглянувшись через плечо, Мидорима посмотрел на протянутые ключи, потом на Кану и еще раз на протянутые ключи.       — Завтра утром отдашь, — терпеливо пояснила девушка.       Но вместо этого ее собеседник потянулся за новым мячом.       — Ты все же не объяснишь мне, за что так грубишь?       Кана прерывисто вздохнула. Проигнорировать проблему снова таки не получилось.       — Мне казалось, всех устраивает положение вещей. Ты считаешь меня ненормальной грубиянкой, а я тебя — высокомерным столбом.       Мидорима напряг руки, и Кана невольно задержала взгляд на выступающих мышцах.       — Прекращай, вот что. Я хочу знать.       Пожевав язык, Кана сдалась и отошла в сторону.       — Я уже говорила, что лично мне от тебя ничего не нужно было. Мне ты ничего не сделал, — девушка скосила взгляд и вдруг сделала то, чего от самой себя не ожидала.       Будто бы внутри ожило или проснулось что-то, что раньше просыпалось только на играх и тренировках. Кана вдруг вытянулась и совершенно рефлекторно выбила из руки Мидоримы мяч. Тот сделал пару прыжков и укатился в сторону.       Баскетболист не сразу понял, что только что произошло. А когда понял, посмотрел на девушку таким взглядом, что та сама удивилась, как еще не задохнулась на месте.       — Слишком долго целишься, — протянула она, так и не найдя оправдание своему поступку и решив нести в защиту околесицу. — С такого расстояния и у меня времени меньше бы ушло.       Пальцы почему-то начали предательски подрагивать. А когда Мидорима без лишних слов показательно шагнул в сторону, якобы приглашая ее продемонстрировать свои умения, Кана вдруг поняла, что лучше бы все-таки с того его взгляда умерла.       Цирк какой-то.       Оранжевый силуэт ударился о щит. Кана склонила голову, поведя плечом. Конечно, руки-то все еще дрожали.       — Или не меньше, — согласно протянула она.       — Продолжай, — нахмурился Мидорима.       Решив больше не соскальзывать с темы, Мацуока отошла еще дальше. Все-таки, это правда было цирком. Как бы она не злилась на Мидориму, тот не мог запоминать все. Как бы обидно это «все» не было. Пора объясниться.       — 121-12… — вздохнула она. — Тебе это о чем-то говорит?       Мидорима бросил в ее сторону быстрый взгляд и слегка покачал головой.       Конечно нет. Ответ на вопрос был предсказуемым.       — Это счет, с которым средняя школа Китадзава проиграла вам на соревнованиях в прошлом году.       Чтобы понять, к чему Мацуока клонила, не нужно было быть гением. Шинтаро пусть себя особо умным и не считал, были люди куда мудрее его, но и к идиотам не относил.       — Я никогда не играл против тебя, вот что. Ближе к теме.       Кана закрыла глаза и обхватила правой рукой левое запястье.       — Обычно женские баскетбольные команды равняются на мужские. Всему виной брехня про «неженский вид спорта» и прочее… Но в Китадзаве все было не так. У нас было все наоборот.       Шинтаро выдохнул. Да, вспоминается… Он что-то слышал про эту школу, что-то емкое и только краем уха. От кого только? Средняя школа Китадзава, сильная команда по женскому баскетболу.       — Парни в нашем клубе особо не водились, — уставившись на носок своей кроссовки, заявила Кана. — О мужской команде слышно практически не было. За всю свою историю они ни разу не завоевали какой-то серьезной награды, да и какая там история, если команда от силы существовала лет десять.       Мацуока рассказывала, но сама невольно чувствовала себя в коридоре старой школы. Видела таблички, где вместо букв параллели обозначались цифрами, смотрела из окон на внутренний двор.       — Но я опять не об этом, — отмахнулась она. — Моему выпуску в какой-то степени повезло. Когда я училась на втором году, в мужской команде немного изменился основной состав. Инициативные игроки, наш тренер даже говорила, что с такой надеждой в школьный баскетбол приходят только девчонки. Потому что…       — Потому что никто не мог обыграть нас, — оборвал ее Мидорима.       Кана скривила губы. Не брезгливо, как делала это, когда обычно разговаривала с ним, а будто бы в кривой усмешке. С которой вспоминают что-то хорошее.       — А ты соображаешь, — заметила она. — Возможно, мне надо было сразу рассказать тебе все, а не кипятить черепную коробку несколько месяцев?       Стоило ли начать этот рассказ еще тогда, в их первую встречу, когда Кана только увидела тот томатно-красный рандосеру? Или даже в том случае мало бы что поменялось?       Мидорима не ответил, и Кана решила продолжить.       — Только тем ребятам было плевать на Поколение Чудес. Им нравился баскетбол, и они хотели в него играть. Первый год, конечно, не везло. Но никто не опускал руки, все оставались на дополнительных занятиях, буквально ночевали в зале. Так мы и сдружились. Устраивали товарищеские матчи, зависали после уроков.       …Залитая солнцем улица, гул самых разнообразных голосов, десяток вышагивающих по тротуару школьников в одинаковых формах. Смех, шутки, суженные от улыбок глаза, шуршание оберток мороженого…       — Они не бросали усердные тренировки и уже на следующий год сумели выбиться в основной этап Национальных. Вот где было настоящее чудо. В них никто не верил — ни одноклассники, ни куратор, ни администрация. Зато они сами верили в себя. И я… мы верили. Командный дух — то, что приходило с потом первых тренировок. У ребят он был. И глядя на их старания, поддержку и усилия, как-то сам убеждаешься, что ничего невозможного нет. Только не для них.       …«Вместе мы все, как один» — да, Мацуока? Такой девиз нашего клуба?..       Кана выдержала длинную паузу, заставив Шинтаро снова на нее обернуться. Мацуока тупо смотрела себе под ноги, даже не двигаясь. И только руки ее были сжаты в кулаки.       — Сетка продвигалась тяжело. Каждая победа, каждый небольшой отрыв воспринимались, как волшебство. Ну кто мог подумать, что это сборище альтруистов дойдет до четверть-финала? Как дошли, так и вышли. Вернулись все радостные, и сразу с порога заявили, что следующая игра будет с Тейко.       Здесь девушка снова оживилась, разбавляя свой монолог эмоциями на лице. Точнее эмоцией — сковавшим брови, глаза и губы напряжением.       — Их сразу же похоронили. «Молодцы, парни, хорошо постарались, в следующем году придет куча новичков, а вы можете уже складывать форму». А самое смешное, что никто даже не боялся играть против вас. На матч все уходили с улыбками… У нашей команды намечались свои соревнования, и из-за тренировок мы не смогли прийти и посмотреть. Поэтому я не сразу поняла, почему после той игры весь стартовый состав ушел из клуба.       Внешний вид Мацуоки снова изменился. Она вдруг резко побледнела, глаза невидящим взглядом глядели куда-то на противоположную стену. Смотреть на нее стало тяжело, девушка стала похожа на хмурое приведение, пробужденное спустя десяток лет после смерти земной оболочки.       — Они все изменились за один день. Те, кто считал баскетбол своим стилем жизни, больше смотреть не могли на кольца. Я просто не представляла, что там могло произойти такого, чтобы лишить целую команду удовольствия от любимого дела. И все терялась в догадках, пока мне в руки не попала запись с той игры. А теперь я устала от твоего молчания, и хочу услышать ответ на вопрос, который мне спокойно не дает жить с того самого момента.       Едва договорив это, Кана вдруг сорвалась с места и начала сокращать расстояние так стремительно, что Шинтаро показалось, будто бы она решила наброситься на него с кулаками. Но вместо этого Мацуока остановилась, когда между ними осталось каких-то сантиметров десять, и, задрав голову, заглянула прямо в глаза.       — Какого это — в команде из пяти человек играть в одиночку?       Тишина повисла такая густая, что спустя пару секунд показалось, словно она начала безжалостно давить со всех сторон. Мидорима сам не знал, почему не отвернулся, а продолжил этот зрительный контакт. За стеклами чужих очков пылал дикий огонь. Мацуока закусила губы так, что от них совсем отхлынула кровь. Она выглядела так, словно правда была готова его ударить.       И глядя на это озлобленное лицо, вслушиваясь в скупую на детали историю, Шинтаро чувствовал, как где-то внутри что-то неприятно ворочается. Неужели вся эта сцена все-таки подбила его на чувство вины?..       — Приятно познакомиться, — сквозь зубы выдавила девушка. — Меня зовут Мацуока Кана. Мне нравятся физика и математика, но я терпеть не могу химию. И Поколение Чудес, потому что они все — сборище манерных ублюдков, растерявших любое уважение к своим противникам и соратникам.       Здесь Мидорима уже не выдержал.       — Не говори того, о чем не знаешь, вот что. Мне жаль, что ваша команда выбыла. Но мы не виноваты в том, что они ушли. Это их слабость духа, вот что.       — Что?! — взвизгнула Мацуока.       Она так широко раскрыла глаза, что чуть ли не почувствовала, как те выкатываются из орбит. Накрывшая Кану с головой волна обиды и ярости оказалась такой мощной, что девушке даже не хватило сил, чтобы обмозговать все прозвучавшие слова. Лишь последняя фраза отпечаталась в рассудке звонкой пощечиной.       — Тебе жаль?! — перешла на крик Кана. — А когда на площадке вы будто бы забыли об их существовании, тебе не было жаль?! Баскетбол — командная игра, в ней соревнуются команды, а не их члены между друг другом! До какой степени вообще нужно обнаглеть, чтобы так вести себя?!       На последнем слове голос у нее сорвался, и Мацуока зашлась в приступе кашля. Лицо ее побагровело, из уголков глаз брызнули слезы. Крышку с чаши терпения сорвало, она и сама не представляла, что эта исповедь могла вызвать такую истерику. Если бы в комплексе еще остался кто-то помимо их, то уже дал бы о себе знать — вопли разносились по всему залу.       Кана еще никому не рассказывала все целиком. Ни родителям, ни Ватанабэ, а Мичиру все и так знала сама. Именно она принесла диск с той злополучной игрой.       — Видимо, я все же не ошиблась, — прохрипела Кана, поправляя съехавшие очки. — Они ушли не из-за проигрыша, а из-за осознания, что такие монстры отравляют сам процесс их любимой игры. А сколько за те три года было таких же? Жаль ему… Да ты хотя бы цвет их формы помнишь, а?       Запал заканчивался, и Мацуока внезапно почувствовала себя вымотанной. Конечно, так напрягать глотку без перерыва… Тяжело дыша через рот, девушка сгорбилась и медленно поковыляла в сторону выхода.       Возненавидеть незнакомца за то, что он опустил ниже плинтуса твоих друзей — плохо? Тогда она просто отвратительный человек. Но в любом случае Кана поняла, что ее злость была оправданной. Таких людей невозможно исправить, даже ткнув носом в правду.       В усталой голове тут же замелькала мысль уйти из клуба. Прямо накануне лагеря. К черту всех, пусть делают, что хотят, Мацуока больше не сможет находиться рядом с этим энергетическим вампиром!.. Но горячий порыв почти мгновенно остудился.       Она не уйдет. Потому что сама хочет остаться. Чтобы довести Шутоку до Зимнего Кубка, окунуться с головой в схожую с атмосферой средней школы, царящую в этой команде, и подменить Ватанабэ. У нее много причин.       Мысленно свалив их все в кучу, Кана остановилась на месте, прижав руку к груди. Как же тяжело…       — Малиновая, вот что. Со светло-серым вставками.       Пока Кана переваривала его ответ, Шинтаро рассматривал паркет под ногами. То неприятное чувство до сих пор не покидало его, пусть он и старательно не подавал виду, а теперь стало еще больше. Он вспомнил тот матч практически полностью, чему даже немного удивился.       Средняя Китадзава, верно. Акаши тогда даже не стал слушать дальше, когда объявили соперников. В прошлом году не было никого, кто мог бы их обыграть. Каким-то неизвестным новичкам приговор вынесли сразу же.       — Ваш капитан был ценным игроком. Хороший форвард, вот что, — зачем-то добавил Мидорима.       Не сдавался до самого конца. Тянул всю команду, и пару раз умудрился, правда бессмысленно, податься в опеку. Сейчас он даже немного напоминал Шинтаро Кагами. И не только цветом волос.       — Не такой хороший, как ваш, — просипела Кана.       …Рослый паренек с равнодушным лицом растрепал рукой свою рыжую челку и скосил на нее взгляд. «А смысл, Мацуока? А какой смысл?»…       Рассказать или нет? Поймет ли импульсивная Кана то, что творилось в команде Поколения Чудес в последний год ее существования? Или слова о том, что сам Шинтаро никогда и не хотел ввязываться в это соревнование с очками, прозвучат слишком жалко?       — За несколько секунд до конца матча счет был 121-9, — тихо сказала она. — Ты забил баззер-битер. Не дал пас тому, кто стоит ближе к кольцу, а сам бросил мяч чуть ли не с середины поля. Я этот бросок на всю жизнь запомнила.       Для кого очередной трехочковый, а для кого последняя капля.       — И ты возненавидела меня именно за это?       Мацуока переступила с ноги на ногу и приложила ладонь ко лбу. Она чувствовала, как тяжелели веки и неторопливая сонливость охватывала все тело. Среднестатистический отходняк стремительно брал над девушкой верх.       — Конечно. Они же мои друзья. Но… Тебе это, кажется, неведомо.       Плечи сами собой поджались, и Кана вдруг поняла, что не хотела ничего больше, кроме как упасть лицом в подушку и пролежать так до самого утра.       Шинтаро вдохнул полной грудью, вспомнив время, когда на его старую команду еще не наклеили ярлык Чуда. Ему действительно не было знакомо понятие дружбы? До недавних пор Мидорима правда не задумывался о возможности проигрыша, но как бы он отреагировал, окажись в ситуации Мацуоки?       Тоже бы отстаивал друзей — тех, которых еще не затронул рост талантов, которые были при вступлении Куроко в основу? Или принцип побед Тейко укоренился в нем так же сильно, как и командный дух в Кане?       Они стояли друг к другу спинами и оба смотрели в пол. Столкновение разных мнений и интересов, совсем как два противоположных полюса. Но разговор почему-то теперь шел куда-то лучше, и ситуации ощущались практически одинаково. И ведь причина конфликта оказалась единой — никто не видел всей картины целиком, довольствуясь только своей частью. А сейчас оба не знали, как выпутаться.       Шинтаро наклонился за лежавшим на полу мячом, Кана опустила хмурый взгляд на ключи. Подцепив мизинцем кольцо, на которое крепилась вся связка, девушка завела руку за плечо. И тут же ей в спину прилетел новый неожиданный вопрос.       — Если собрать вместе несколько талантов и не дать им соперников того же уровня, смогут ли они остаться командой?       Мидорима положил мяч в контейнер. Кана закатила глаза. И он серьезно собирался продолжать с ней спорить?       — Если ты сейчас начнешь доказывать, что вы такие бедные и несча…       — Ответь на вопрос: смогут или нет?       Желая остаться при своем, Кана ответила даже не задумываясь:       — Смогут. Это банальное человеческое поведение.       Послышалось тихое хмыканье, отдаленно похожее на кашель.       — Ты не права. Потому что не была в такой ситуации, вот что. Потому что ты не гений, вот что.       Услышав намеки на очередную партию высокомерных речей, Кана все-таки обернулась и вдруг сильно удивилась. Мидорима стоял к ней куда ближе, чем раньше, и смотрел прямо в глаза каким-то серьезным взглядом. Не надменным сверху-вниз, а именно серьезным.       — Когда не останется сильных противников вне, они начнут искать их внутри, вот что. Без конкуренции гаснет мотивация, более сильный игрок всегда придает больше сил. Но тебе это, кажется, неведомо.       Кана даже не обиделась на передразненную фразу, и на то было сразу две причины. Во-первых, фраза про более сильного противника зацепила девушку за живое. Ведь в ее жизни такой… Был. Когда-то. А во-вторых, говорил Мидорима это с той же соответственной взгляду серьезностью.       Черт. И ведь она никогда не задумывалась, что происходило там, по ту сторону.       — Все сводится к тому, что я такая плохая и выгораживаю только себя, — чуть ли не простонала Кана.       Выглядела она при этом такой внешне уставшей, что Мидорима вдруг понял — внутри Каны поднялась такая же смута мыслей, что и в нем самом после рассказа про Китадзаву. Радости от этого не прибавилось. Даже стало противно. Поэтому Шинтаро просто протянул ей руку.       Мацуока уставилась на нее так, словно на ней лежал весь комплект драгоценностей императорской семьи, и подняла на баскетболиста сбитый с толка взгляд.       — Отдай ключи, — пояснил Шинтаро, не прерывая зрительный контакт. — Я закрою, вот что.       Кана зачем-то коротко кивнула и осторожно положила связку на чужую раскрытую ладонь. На какой-то момент она почувствовала кончиками пальцем тепло его кожи и вдруг окончательно для себя поняла одну вещь.       А ведь Мидорима тоже человек. Причем такой же живой, как и она.       И внутри будто что-то щелкнуло. Словно потянули за цепь что-то слишком долго лежавшее на дне озера.       — Мидорима, — обратилась она, когда Шинтаро уже приготовился с девушкой распрощаться, — можешь мне кое-что сказать?       Звучание собственной фамилии даже заставило его слегка взбодриться. Непривычно было слышать ее от Мацуоки. Когда она вообще в последний раз обращалась к нему вот так прямо?       — Что сказать?       Кана набрала побольше воздуха и спросила:       — Ты знаешь, где сейчас Ока Нагиса?       Говоря откровенно, после всего напряженного разговора последним, что Мидорима ожидал услышать, было это имя. Кана же с несвойственной ей, но вполне ожидаемой от ее состояния терпеливостью предвкушала ответ.       Спросить об Оке она хотела еще в начале года. Правда накопившаяся злость мешала воспользоваться подвернувшимся шансом в полной мере. Но раз случилась такая ситуация, что мешало узнать сейчас?       — Вот что, почему ты спрашиваешь меня об этом?       — Потому что Ока Нагиса была капитаном женской команды Тейко и она наша ровесница? — ответила вопросом на вопрос Кана, после чего добавила: — И вы должны были вместе учиться.       Рассуждения были логичными, но мотивы вопроса все еще не прояснились. Что соответствовало характеристикам типичных действий Мацуоки только на половину.       — Зачем тебе это?       Вот здесь Кана уже раздраженно мотнула головой и поморщилась. Вот же черт, ему недостаточно уже прозвучавших откровений, все надо выпытывать? Почему нельзя просто ответить на вопрос?       — Я ей должна, — хмуро призналась Кана. — Однажды она немного помогла мне, и я хотела сказать ей спасибо за это. Но теперь о ней ничего не слышно, даже о школе, куда она поступила. Вот я и подумала…       Чем дальше заходил разговор, тем больше Шинтаро находил в нем удивительного. У Мацуоки Каны оказывается были мотивы его ненавидеть, а еще она не была невоспитанной грубиянкой, потому что точно знала хотя бы одно вежливое слово. Что будет дальше?       — Ну так? — поторопила его Кана. Мысль о том, что расписание автобусов может ее бесстыдно подвести, вдруг стала реальнее.       Ну и ей хотелось побыстрее все закончить конечно же.       — Нет, я не знаю, где она учится, — наконец сказал Шинтаро. — Мы никогда близко не общались, вот что.       Последние слова прозвучали как-то скомкано и появилось ощущение, что Мидорима тоже пытался свести разговор на ноль. Не удовлетворившись ответом, Кана все равно кивнула.       — Ясно, значит, не судьба.       Сказав это, девушка подняла на юношу расфокусированный взгляд и на ходу начала отворачиваться.       Мидорима остался стоять на месте, прикованный к залу сбором мячей и ключами, которые еще нужно было использовать по назначению.       «Иногда мне кажется, что я говорю с кем-то другим».       Шинтаро будто бы наяву услышал знакомый девичий голос и вскинул голову.       — Ты что-то сказала?       Уже стоявшая на пороге Кана повела плечом.       — Нет.       Сжав ключи сильнее, Мидорима отвернулся. Все-таки разговор вышел бы куда честнее, если бы на последний вопрос он ответил иначе. А теперь ему просто… Показалось.       — До завтра, Мидорима.       Мацуока бросила на товарища по команде беглый взгляд и наконец скрылась в коридоре. Теперь ей точно требовался небольшой отдых.