***
Маринетт вышла из ванны и увидела, что Адриан накрывает на стол. Девушка подошла и приобняла его со спины, прижимаясь к горячему телу своим неестественно холодным. Парень замер и перестал дышать. — Спасибо, — почти беззвучно сказала девушка и отстранилась. — Спасибо, что поступили… Адриан повернулся и обнял девушку. -…как друг, — договорил он. — Присаживайтесь, я уже накрыл. Маринетт села на стул, перед ней стояла тарелка, до верха заполненная супчиком. — Пахнет вкусно…как у бабушки, — грустно улыбнулась девушка. — Соболезную потере. — Рано или поздно, — более оживлённо сказала Маринетт. — Мы все умрём. — Очень оптимистично, — заметил Адриан. — Моя семья не хотела бы, чтоб я печалилась. Вот я не буду. Девушку засунула ложку в рот. — Приятного, — улыбнулся Агрест. Маринетт благодарно кивнула. Хоть она и говорит, что не будет грустить, но в её глазах, кроме печали и тоски, ничего больше нет. В какой-то степени наше «всёхорошо» — обычная защитная реакция, когда не хочешь ни с кем говорить. Проще сказать так, чем объяснить весь тот трындец, что вокруг тебя пляшет ламбаду. И Адриан это прекрасно понимал, ведь тоже сталкивался с таким состоянием. — Для нас есть какое-нибудь дело? — вдруг спросила Маринетт. — Да~а. — Правда? Убийство? Расчленение? Биологическое оружие? — водоушевленно начала угадывать Маринетт. — Не~ет. Пока вас не было один из торговых центров рухнул посреди белого дня. Около недели назад. Сказали, что дело отдают в наш отдел. — Много людей погибло? — Около двухсот, ещё триста были ранены, — печально ответил Адриан. — Если вы не можете… — Почему? — удивилась Маринетт. — Послушайте, Адриан, я в порядке. Люди умирают постоянно. Даже пока мы с вами говорим, кто-то умирает, кого-то убивают, кто-то погибает. Я не знаю, почему умерла Хамони, но я уверенна в том, что она бы сказала то, что сейчас говорю я. Прошлое остаётся в прошлом. Давайте больше не поднимать эту тему, — твёрдо сказала девушка. — И всё же…по вам не скажешь, что вы говорите то, что думаете. Маринетт выдохнула. «Только не плачь», — подумала она. Он был вторым человеком, который сказал ей то, что она ждёт услышать от каждого, кого знает, или кто знает её. Первой была Хамони. — Нет, я в порядке, — попыталась улыбнуться девушка, но губы предательски выгнулись, выдавая предплачевное состояние. — Хорошо-хорошо, — поднял руки Адриан. — Не плачьте. — Не плачу, — усмехнулась Маринетт.***
Напарники, а точнее, уже друзья пришли на работу вместе, перед этим заехав к Маринетт, чтобы она переоделась. Агрест зашёл в отдел первым, со всеми здороваясь. Ребята улыбнулись ему и помахали одновременно ручкой. Потом вошла Дюпен-Чен. Улыбки пропали с лиц её колег. — Не нужно меня жалеть, — холодно кинула девушка и села на своё место. Все вопросительно посмотрели на Адриана, который жестами показал «нетрогайтесейчасеё» и сел за свой рабочий стол. — А где Нино? — не найдя друга, спросил у Альи Адриан. — В допросной. Битый час бьётся с испанцем, чтобы он хоть что-то ему рассказал, — закатила глаза Алья. — Испанцем? — переспросила Маринетт. — Да, — неуверенно ответила Алья. Девушка посмотрела на дверь допросной, встала и быстро подошла к ней. Сейчас она будет цепляться за любую возможность, чтобы отвлечься и забыть всё, как очередной кошмар. Девушка зашла в комнату. Нино сидел за ноутбуком и что-то печатал. По нему было видно, что ещё слово и он взорвётся, оставив вместо здания горящую дыру. — На выход, — отодвинула она вместе со стулом Нино. Парень испуганно встал, уступив место. — Значит, испанец, — сказала девушка, разглядывая допрашиваемого. — Простить меня… я плохой понимать… — наигранно сказал мужчина, потирая подбородок. Нино замахнулся, Маринетт остановила его руку. За зеркалом с другой стороны все остальные ждали, что же она сделает, чтобы помочь. — Entonces podemos llevar a cabo la entrevista en español. No es necesario escenas, yo sé que usted sabe francés (Тогда мы можем провести допрос на испанском. Только не надо сцен, я знаю, что вы знаете французский), — сказала Маринетт на чистом испанском и откинулась на спинку стула. Нино, челюсть подбери. Прокуроры за окном вообще из реальности выпали. Нет, они, конечно, знали, что она знает несколько языков, но не думали, что вот так их использует. — Cómo se enteró? (Как вы узнали?) — улыбнулся мужчина, заинтересовавшись девушкой. — Usted es un mal actor (Вы плохой актёр), — Маринетт отпихнула его ногу от своей. — Ну так что, ответите на наши вопросы? — После такого, — заговорил мужчина на французском, как на родном. — Даже дом отдам, ради того, чтобы поговорить с вами. — Извините, вы не в моём вкусе, — кинула Маринетт, усмехнувшись. — Y aquí es con usted por cortesía de hablar (А вот он с вами поболтает), — девушка уступила место Нино и вышла. Все разбежались по своим столам и судорожно принялись работать. В отдел зашёл кэп. Увидев Дюпен-Чен, он сначала удивился, потом вспомнил, что это же Дюпен-Чен, и разудивился. — Маринетт, не зайдёшь? — Если вы хотите поговорить о моей семье, то нет. — Ну и работай тогда, — холодно кинул мужчина и зашёл в свой кабинет, хлопнув дверью. К Маринетт подошла Лила и тоскливо на неё взглянула. — Что? Почему ты стоишь над душой? — спросила Маринетт. — Как твои дела? — неуверенно спросила Росси. Маринетт начала что-то судорожно искать, перебирая папки и бумаги. — Нет, нигде не могу найти, — вздохнула Маринетт. — Что? — поинтересовалась Лила. — Желание с тобой общаться, — сказала, как отрезала. Прокурорша фыркнула и прошла на своё место под спешки Альи и Хлои. Маринетт спокойно достала какую-то папку и тщательно её просмотрела от первой до последней страницы. — Адриан, — обратилась она к другу. — Подойдите на секунду. Агрест, не удивляясь, как другие, встал и подошёл к ней, склонившись над девушкой. — Вот это здание рухнуло? — Маринетт повернула голову и почти уткнулась в щёку парня. «Святой Тесла, какие скулы. Так, Маринетт, кажется в тебя вселился дух Хамони», — подумала Дюпен-Чен. — «Чертовски горячий мужчина. Может, послушаться бабулю?». Маринетт разглядывала лицо Агреста, пока тот что-то читал. Запоминая местоположение каждой родинки, Маринетт забыла, что жизнь с диким криком летит вниз. Кажется, она нашла своё успокоение. — Да, это то, — начал Адриан, повернув голову, но тут же замолчал. — Здание. Откуда вы знаете? — Я говорила владельцу, что оно рухнет. Он меня не послушал, — девушка взяла себя в руки. — Я не смогла ему выдать один из нужных документов. Видимо, он просто его купил. — Нужно вызвать его, — пожал плечами Адриан и выпрямился. — Я могу, — вызвалась Маринетт, но получила лишь взъерошивание волос. — Пусть ваша голова передохнет, — заботливо сказал Адриан и ушёл на своё место. — Чёрт возьми, — осталась сидеть с вытянутыми пальцем Маринетт. — Кажется, у меня инфаркт.***
В отдел зашёл солидный мужчина в дорогом чёрном костюме и с планшетом под мышкой. Все встали, чтобы поздороваться, кроме Маринетт, конечно, которая не соизволила даже оторваться от клавиатуры. — Здравствуйте, — звонким и тонким голосом сказал мужчина, чем вызвал смешок женской половины. — Меня вызывали на допрос. — Да, это я был. Прокурор Адриан, — парень встал. — Пройдёмте, — взяв кое-какие бумаги, он провёл «гостя» в допросную. Маринетт сразу же подошла зеркальному стеклу, чтобы следить за процессом. И уже через несколько секунд возле неё были и все остальные. Адриан сел на стул, мужчина напротив него. — Мрачно. Допрашиваемый оглядел пустую и плохо освещённую комнату, в которой у клаустрофоба точно случился бы приступ. — Итак, начнём. Вы, Андрэ Виленси, владелец ТЦ «Юность», который обрушился шестнадцатого июля в четырнадцать тридцать две, унеся за собой жизни двухсот людей и ещё трёхсот отправив на операционный стол. Мне бы хотелось узнать подробности строительства, где покупались материалы, кто проектировал здание, и кто выдал соответствующие документы. — Стройка шла хорошо, даже быстро. Материалы от проверенной фирмы «Миг». Проектировал хороший архитектор, а бумаги я получил чистым путём, если вы об этом. — Как-то поверхностно, не находите? — Обычно. — Ну да, здания же обычно каждый четверг ломаются, как карточный домик, — серьёзно сказал Адриан и закрыл папку. — П~ух, — изобразила Маринетт взрыв. Адриан продолжал задавать наводящие вопросы мужчине, но тот отвечал не больше, чем пяти словами. В них Адриан искал что-то, что поможет прижать этого говнюка к стенке, но всё было слишком просто. — Если мы закончили, то я хотел бы пойти. У меня дела. Тут в допросную ворвалась Маринетт, долбанув металлический стол ногой. Он тут же упал, придавив владельца ТЦ к полу вместе со стулом. Он попытался подняться, но Маринетт почти повисла на столе, давя им мужчину. Адриан, охуевший от происходящего, остался одиноко сидеть на стуле. — Что вы себе позволяете? — кричал, пытаясь выбраться, мужчина. — Вам больно? — Ну, конечно! — Людям, которые были в тот день в здании, было в тысячу раз больнее под обломками бетонных плит. Они умерли, мучаясь из-за вашей жадности и нетерпения. Дети потеряли родителей, родители детей. Мужья — жён. Жёны — мужей. Друзья потеряли друзей. Архитектор, который проектировал здание, думая, что это его ошибка, покончил жизнь самоубийством, оставив четырёх детей на беззработную жену. Наёмные рабочие обвинены в халатности и отправлены на исправительные работы, а после возвращения будут пожизненно отстранены от строй.площадки. А что потеряли вы? Деньги? У вас язык отвалиться, если вы свою вину признаете? — Маринетт надавила на стол сильней. — Что? Что вы стонете? Значит так, сейчас я поднимаю стол, вы садитесь и пишете всё: кто, где, когда, за сколько. Ясно? — Ясно… Только отпустите. — Вот и чудненько. Маринетт подняла стол. Андрэ сел на стул, поправив костюм и причёску. Девушка положила перед ним листик с ручкой. Тот начал писать всё до мельчайших деталей. Адриан удивлёнными глазами посмотрел на Маринетт, которая стояла, скрестив руки на груди. Все «по ту сторону» не были удивлены, ибо такое и до прихода Агреста случалось частенько. — И номера, — сказала Дюпен-Чен, когда увидела, что мужчина почти закончил. Андрэ отложил ручку и протянул прокурорам полностью исписанный листик. Адриан быстро пробежался глазами, которые остановились на «совсем малюсенькой» сумме. — Значит, вы продали безопасность, — сделал вывод Адриан. — Вам от пяти до пятнадцати лет светит. — Надеюсь, тюрьмой владеете вы, — мрачно кинула Маринетт и вышла.***
Дюпен-Чен и Агрест сидели в столовой на обеде. Парень неохотно ковырялся вилкой в макаронах, в то время как Маринетт тоже ковырялась задумчиво в своей еде. Сюрприз. — Нет аппетита, — сказали они одновременно и посмотрели друг на друга. — Жаль, что он оказался таким безхребетным. Немного надавила тут же всю контору сдал, — продолжила девушка. — Может, оно и к лучшему, — вздохнул Адриан. — Что будете делать вечером? — Я бы хотела поспать, — Маринетт закусила губу. — Но… не хотите поужинать со мной? Просто… — Да, конечно, — перебил Адриан, но это было больше понимание, чем грубость. — Спасибо, — неловко улыбнулась Маринетт.