Император Вестероса и Эссоса

      Октавиан сидел за королевским столом на пиру по случаю окончания турнира в честь нового десницы. Большинство лордов и рыцарей прилично захмелели и сейчас вовсю горланили песни, а кто был пободрее, ловко отплясывали с придворными дамами. Зная своего отца, Октавиан не сомневался, что шансов отменить турнир не было. Единственное, что ему удалось, напросившись с лордом Старком на разговор с королем, убедить последнего, что награды для победителей можно сократить вдвое, по примеру последнего турнира в честь его пятнадцатых именин. Все-таки три турнира за год — это весьма много, редко когда в истории Вестероса даже короли позволяли себе такое мотовство, а уж щедрость наград и пышность пиров при Роберте Баратеоне не знали границ. Следующий турнир должен был пройти через несколько месяцев, турнир в честь свадьбы принца Джоффри и леди Маргери, которая была назначена на первый день нового двести девяносто девятого года от завоевания Эйгона. Мысль о том, что скоро он вновь насладится поединками, привела отца в благостное состояние духа, и он уступил Октавиану и своему деснице.       То, что Бейлиш вернул в казну крупную сумму золотых драконов, позволило с лихвой покрыть затраты на турнир, а так же увеличить количество золотых плащей до четырех тысяч. Вне зависимости от огромных трат, казна была по-прежнему набита золотом, так что приближающаяся свадьба наследника Железного трона, несмотря на свою роскошь и пышность, обещала не ввергнуть королевство в еще большие долги. Вообще Октавиан отдавал должное Бейлишу, тот смог серьезно увеличить доходы казны: где возможно повысил налоги, но так, чтобы это не вызывало недовольства лордов; где смог увеличил пошлины и сборы, а так же активно способствовал развитию торговли; ограничил ростовщиков, да и создав собственное товарищество по страхованию, серьезно сбил цены в этой отрасли. Если бы еще деньги тратились ни на пиры и турниры, а на дороги, мосты и порты, то Семь Королевств были куда более процветающим государством. Но ничего, Октавиан владел молодым телом, а образ жизни отца навряд ли позволит ему долго протянуть, так что за долгие годы своего правления он собирался решить все эти накопившиеся проблемы. Нужно всего лишь уменьшить количество воровства, которое за последние годы приобрело огромный размах, да и расходы направить на более полезные вещи, например, на создание инфраструктуры и легионов, что стали бы опорой династии Баратеонов. Так же Октавиан собирался серьезно заняться столицей: создание нормальной системы вывода отходов, а так же уничтожения Блошиного конца, рассадника нищеты и преступности, позволили бы снизить риски возможности задохнуться от вони или наутро обнаружить, что весь город охвачен пожарами.       Деньги же, которые мастер над монетой передал непосредственно ему, пошли на раздачу нескольким людям. Варис указал на известных ему бастардов Роберта, и Октавиан счел полезным наградить их парой сотней золотых драконов и отправить из столицы на поиски лучшей жизни. Вручив несколько десятков золотых, он тем же образом избавился и от слуг покойного десницы. Исключение он сделал для сира Хью, он вручил ему увесистый мешок золота на пятьсот драконов, а так же рекомендательное письмо к своему будущему тестю: Мейс Тирелл наверняка захочет угодить и без проблем пристроит юношу в свою домашнюю гвардию, при этом не задавая лишних вопросов. Этот парень был нужен принцу подальше от столицы, но если понадобится, тот вернется и сделает все, что ему скажет Октавиан. Все-таки не сложно было сначала запугать юношу тем, что так сложились обстоятельства, и его могут обвинить в смерти десницы, а потом, пообещав помочь, пристроить в хорошее место купить его верность.       Еще некоторую сумму Октавиан выделил на поощрение отличившихся стражников. К слову о них, почти все свободное время ему приходилось тратить на городскую стражу. И это несмотря на то, что его правый рукой был весьма толковый и знающий свое дело человек — Джаселин Байуотер. Он сильно ему помог, когда потребовалось навести порядок в среде золотых плащей, выгнать проходимцев, а на офицерские должности назначить достойных людей. Теперь же задачи были куда сложней: нужно было навербовать много народа, при чем люди должны были быть не только здоровы физически, но и желательно обучены грамоте и счету. Так же нужно было найти опытных наемников, что смогли бы научить стражников дисциплине и умению не только разгонять толпу черни, но и воевать против серьезного противника. Кузницы столицы ломились от заказов на оружие и доспехи для новобранцев, так же не были обделены заказом и ткацких дел мастера, им необходимо было обеспечить их экипировкой. Как только из этой затеи выйдет, что ни будь путное, Октавиан собирался начать формирование первого легиона. Конечно, не плохо бы было обсудить со знатоками военного дела детали, такие как численность, снаряжение, тактика при которой эти легионы станут грозной силой. Взяв за основу римские легионы, Октавиан понимал, что ему придётся внести и некоторые изменения. С учетом того, что в этом мире воевали по другому: броня закрывала все тело, основной силой стала не пехота, а конница и так далее, к тому же римские легионы были отнюдь не непобедимы, требовалось изменить структуру, вооружение и тактику.       Вспоминая гладиаторские бои, где кровь лилась рекой, а наградой было не золото, а жизнь или даже, при должном везении, свобода, Октавиан находил рыцарские турниры довольно скучным зрелищем. Однако вестеросцы были другого мнения, и зачастую было непонятно, в чем они хотят показать свое превосходство: в воинском умении или в красоте и роскоши оружия и доспехов.       Первый день турнира определил четырех финалистов в индивидуальных поединках: дядя Джейме, сир Барристан Отважный, Рыцарь Цветов, а так же лорд из Дорнийских марок Берик Дондаррион. Дядя был полон решимости одержать победу, он легко и непринуждённо выбивал из седла всех своих соперников, в их числе оказались: лорд Бронзовый Джон Ройс, получивший свое прозвище за древние доспехи его дома, и лорд Джейсон Маллистер, известный тем, что у Трезубца сразил многих знаменосцев Таргариенов. Братья Клиганы выступали очень мощно, они побеждали всех соперников весьма жестоким образом, благо обошлось без смертей, но на их пути стал лорд-командующий Королевской гвардии Барристан Селми, это был тот случай, когда опыт и мастерство победили силу. Первым пал его телохранитель Пес, затем выбыл и его устрашающий брат, по прозвищу «Скачущая гора». Лорас Тирелл, поочередно выбив из седла четырех королевских гвардейцев, доказал, что победа на прошлом турнире была отнюдь не случайна. Последний же финалист оказался там случайно, ему явно повезло со жребием, так как много бойцов, которые были сильнее лорда Дондарриона, сходились меж собой, ему же улыбалась удача в виде не самых сильных противников.       Второй день определил победителей в состязаниях лучников и в общей схватке: к удивлению многих, среди стрелков победу одержал никому ранее неизвестный Малор Дорниец, обошедший признанных лучников, таких как принц с Летних островов Джалабхар Ксо и рыцарь из Штормовых земель Бейлон Сванн. Общую схватку выиграл жрец Р'Глора Торос из Мира, его пылающий меч пугал коней и потому никто не мог удержаться в седле против него. В финальных поединках сначала Джейме Ланнистер взял реванш за прошлое поражение у Рыцаря Цветов, выбив его из седла, а затем Барристан Селми спешил юного лорда из Дорнийских марок. Последний поединок вышел весьма упорным, но, тем не менее, молодость взяла верх над старостью. Дядя выиграл турнир, получил заслуженную славу и короновал свою сестру-королеву венком из роз, что не было необычным, он поступал так каждый раз, когда одерживал победы. Большинство и не видело в этом никакого подтекста: короновать королевой любви и красоты, если у тебя нет жены, сестру или кузину считалось весьма обыденным делом.       По правую руку от Октавиана сидела его наречённая, Маргери Тирелл. За время ее нахождения в столице, она успела сдружиться с Мирцеллой, и, судя по всему, находила общий язык с Сансой Старк. В общем, принц находил много положительных качеств у своей будущей супруги. Она легко находила общий язык с людьми и уже успела весьма хорошо устроиться при дворе, ее благотворительные поездки по Королевской Гавани давали ей любовь простонародья, а красота и ум были приятным дополнением к политическому весу ее семьи. Сейчас же, вдоволь повеселившись, она обратилась к нему: — Ваше высочество, пир подходит к концу, и я была бы вам признательна, если бы вы проводили меня до моих покоев. Окликнув Клигана и сообщив ему, что на сегодня для него пир закончен, Октавиан подал руку леди Маргери и отправился к гостевым покоям Красного замка. На небе уже захватили власть звезды, и своим мягким светом освещали путь небольшой процессии. Отношения с девушкой во многом были формальными, Октавиан считал, что чуть больше страсти не повредило бы их браку. Он уделял ей время на конных прогулках, вел неспешные беседы на различные темы в аллеях столичного парка, всегда сопровождал ее на публичных мероприятиях, будь то турнир, пир или королевский прием, но это все не заходило за рамки обычной вежливости, а ведь через несколько месяцев эта девушка станет его женой. Впрочем, Октавиан полагал, что после свадьбы их отношения зайдут дальше поцелуев, и у них появятся дети, а значит и более теплые отношения. Мир и взаимопонимание в семье сослужит ему хорошую службу, уж точно это лучше, чем если бы твоя супруга плела против тебя интриги за твоей спиной. От размышлений его оторвало бурчание телохранителя о том, как неплохо бы тот провел время, если бы золото победителя турнира досталось ему. — Клиган, у тебя будет еще несколько возможностей воплотить свои мечты в жизнь. А чтобы поднять тебе настроение, я дам тебе пару свободных дней. Думаю, ты прекрасно проведешь их в каком-нибудь трактире с кружкой эля в руке. — Приношу свои извинения, я не думал, что так громко говорил, — он чуть приотстал, чтобы мы не слышали его голоса. — Джоффри, ты говорил о турнире в честь нашей свадьбы? — Оставаясь наедине, Маргери как, впрочем, и я несколько отходили от общепринятого этикета общения при дворе. — Да. — Мой брат Лорас тоже хочет стать победителем, у меня возникает такое ощущения, что кроме рыцарской славы его ничего не интересует. Если бы случилась война, то он с удовольствием побежал бы махать мечом, разя своих врагов. — Достойное занятие для мужчины, в конце концов, большинство великих деяний, например, такие, как завоевание Вестероса Эйгоном Таргариеном, не обходятся без войн. — Ты, конечно, прав, но в мире есть и куда более важные или приятные вещи, чем пускать друг другу кровь. Мы, женщины, это понимаем в отличие от вас, мужчин. — Признаться, я устал, чтобы спорить на подобные вещи, но я думаю, Маргери, ты достаточно умна, дабы понимать, что именно война меняет наш мир. — Возможно… — Она сделала красноречивую паузу, и, по ее взгляду, я понял, что когда-нибудь наш спор возобновится, ее живой ум постоянно требовал бесед на не обыденные темы. Впрочем, это весьма хорошее качество для будущей королевы. А еще она любила довольно резко менять тему разговора:  — Как тебе дочери лорда Старка? Если старшая кажется прекрасно воспитанной и милой юной леди, то младшая больше мальчик, чем девочка. Октавиан негромко рассмеялся.  — Я думаю, Арья Старк расценила бы твои слова не как обиду, а как комплимент. — Маргери присоединилась к моему смеху, а принц тем временем продолжил, — Признаться, последнее время я был сильно занят, заседания совета и преобразование городской стражи отнимают много времени и сил. Я ведь и познакомился с ними только перед турниром, а на пиру мы обменялись не более чем парой фраз. Сложно составить объективное мнение о человеке за столь короткий срок, хотя с твоими определениями я соглашусь. Ты провела с ними, особенно с Сансой, больше времени, к тому же твой ум достаточно остр, чтобы я мог доверять твоим суждениям. — Спасибо за любезные слова, но ты со старшей дочерью станцевал несколько танцев, — она попробовала сделать обиженную интонацию, а лицо искривилось в неудачной попытке придать ему ревнивое выражение. — Ревность вам не к лицу, леди Маргери, к тому же это всего лишь дань вежливости, и если вы следили за мной, то должны были заметить, что и еще несколько дам составляли мне партию. — Эти дамы не того положения, чтобы я беспокоилась. И, конечно, я уверена в вашей верности, мой принц. — С вашей красотой трудно быть неуверенной в преданности мужа, милая Маргери. Жаль, что мы пришли, мне не хотелось бы расставаться с вами. — Как только у вас найдется время, ваше высочество, я с удовольствием проведу его с вами, — подарив легкий поцелуй в губы, она оставила Октавиана в обществе его телохранителя. — Клиган, пойдем, завтра тяжелый день и мне необходимо выспаться, — развернувшись, принц отправился в твердыню Мейгора, слыша за спиной тяжелую поступь Пса.       Через несколько дней Октавиана можно было застать за письменным столом в его покоях, роскошно обставленные комнаты, с преимуществом красного и золотого. Эти цвета ему напоминали времена, когда он жил в Римской Республике, в этом же мире это было для всех знаком его особого расположения к дому его матери, Ланнистерам из Утеса Кастерли. Его труд по точному подсчету средств, необходимых на содержание обновленной городской стражи, был бесцеремонно прерван появлением королевы. Серсея, войдя в его покои и усевшись в одно из кресел неподалеку от маленького столика, на котором стояли вино и фрукты, налила себе бокал золотого борского и начала свои обвинения: — Ты слишком рано повзрослел, Джоффри, та твоя идея о путешествии уже не кажется мне прекрасной, жаль, что ничего уже не изменить. С сожалением оторвавшись от своих записей, Октавиан посмотрел на одну из красивейших женщин Семи Королевств. — Почему вы так думаете, матушка? — Наверняка, мой отец внушил тебе, что чем больше ты будешь уделять время обучению и чем раньше начнешь принимать посильное участие в правлении, тем лучшим королем ты станешь. Судя по всему, ты воспринял его слова слишком серьезно. Ты еще юн, но вместо развлечений и радостей своего положения, ты лишь больше зарылся в книги и различные записи, вот и сейчас я застала тебя за этим занятием. — Ну, эти мысли меня посещали и до разговора с лордом Тайвином, а его мысли о правлении мне кажутся наиболее верными, ведь он по праву один из самых успешных десниц за всю историю Семи Королевств. — Это так, но твоя идея возглавить золотых плащей… Это недостойное занятие для будущего короля! — Я попробую разубедить тебя, матушка, но сначала ответь мне на несколько вопросов. Согласна ли ты, что будь у Таргариенов драконы, и восстание моего отца окончилось бы неудачей? — Безусловно, драконы - это та сила, которая делала власть Таргариенов неприкосновенной, но при чем здесь драконы? — Сейчас у новой династии нет той силы, что сделает нашу власть неприкосновенной. Единственное, что может служить достойной альтернативой — это сильная армия, которая подчиняется лишь королю. Гискарская империя пусть и проиграла Валирии, но той понадобились сотни драконов и пять войн, чтобы сокрушить их мощь. Главной же силой Древнего Гиса были легионы — постоянная армия на службе их правителей, и судя по тому, что они воевали куда как успешней с драконами, чем наше феодальное ополчение, я нахожу их воинскую организацию более совершенной. Городская же стража под моим руководством пусть медленно, но верно превращается в будущее ядро для легионов, что будут верны лишь Железному трону. — И где ты возьмешь людей и денег, чтобы создать такую армию? Думаешь, лорды с удовольствием будут помогать тебе в этом начинании, а люди с радостью побегут к тебе на службу? — Людей привлечь как раз проще всего, достаточно сделать так, чтобы служба стала для них дверью в лучшую жизнь, и отбоя от желающих не будет. Что касается лордов, то делая все постепенно, я не вызову их беспокойства, а когда все свершится, будет уже поздно. Деньги же у нас есть, достаточно лишь грамотно их тратить. А если мне улыбнется удача, то у нас появиться общий враг, и тогда все разногласия уйдут на задний план, и лорды сами мне помогут в моем начинании. — А если ты не найдешь такого врага? — Я постараюсь его создать, ну или найду какую-нибудь великую цель, что не даст несогласным открыть рта и увлечет большинство за мной, — весь ее вид говорил о том, какое недоверие она питает к моим идеям, у меня же это вызывало лишь кривую ухмылку, — Я вижу, что ты не воспринимаешь мои мысли всерьез, а потому давай оставим эту тему. — Хорошо. Раз уж ты так хочешь гробить свою молодость, то продолжай. Бесконечные заседания совета и нудные книги, а также нереальные замыслы принесут тебе лишь разочарование. Когда ты станешь мудрее, то поймешь, что зря отказался от советов матери. — Матушка, я тебя и в первый раз услышал, и благодарен тебе за заботу, — тяжело было сохранять вежливость, когда ты устал и хочешь спать, а тебе не дают закончить работу, которую нельзя отложить, бессмысленными нравоучениями. — Ты хотела обсудить что-то еще? — Ты слишком рано становишься похож на деда, — сложилось ощущение, что она что-то вспоминает. — Ты почти не уделяешь внимание своей семье. Томмен и Мирцелла скучают по своему старшему брату. А с Тирелл ты видишься довольно часто. Неужели она стала тебе дороже, чем твоя родная кровь? — Скоро она станет частью нашей семьи, и я ее люблю, иначе не выпрашивал бы согласия отца на этот брак. К тому же, у меня перед глазами ваш пример с отцом, и я не хотел бы, чтобы и мой брак так сложился. Ее скривившееся лицо ясно дало понять, что Октавиан подобрал не лучшие слова, Серсея была обижена. Понять женщин довольно сложно, вроде бы ты сказал вещь, которую же она сама раньше озвучивала, при чем совершено равнодушно, а на деле оказывается, что ты чем-то ее оскорбляешь. Нужно было исправлять ситуацию, портить отношения с женщиной, которая пусть и по-своему, но горячо тебя любит как сына, довольно неразумно: — Матушка, простите меня, я так сильно устал, что невольно не уследил за собой и нанес вам обиду. Поймите, я просто хочу быть сыном, что вызывает гордость, а не разочарование, и править хочу научиться как мой дед, а не как отец. Именно поэтому я столь усердно тружусь, чтобы оправдать возложенные на меня надежды, ведь вы сами говорили, что я стану величайшим королем, которого знает Вестерос. — Слова, которые от тебя ждут услышать, всегда помогают настроить собеседника на нужный тебе лад, Серсея не стала исключением. — Джофф, я просто хочу, чтобы ты был счастлив и не забывал про своих родичей, ведь мы так тебя любим. — Обещаю матушка, что я больше стану уделять внимания родным, ведь ты знаешь, как трепетно я отношусь к нашему семейству.