Император Вестероса и Эссоса

      Плеск волн и крики чаек перемешивались с криками капитанов и матросов. Десятки кораблей заходили в гавань и столько же отчаливали от пристаней Чаячьего города. Город лорда Графтона был крупнее Белой гавани, но сильно уступал по населению столице и Староместу. Нед вспомнил, что говорил его воспитатель об этом городе: зимой, когда дороги в горах делаются непроходимыми, вся связь Долины с внешним миром поддерживается через Чаячий город. Корабли с севера и юга Вестероса, а так же из Вольных городов Эссоса делают город богатым на различные товары, но более всего город славится своими портными. Во времена Завоевания Эйгона здесь произошла битва между флотами Долины и Таргариенов. Аррены остались победителями, но это лишь на год отсрочило падение их королевства. Позже, уже в ходе их восстания, Чаячий город сохранил верность Таргариенам. Сопротивление главного порта не давало восставшим покинуть Долину морским путем, так что Джону Аррену пришлось брать свой собственный город штурмом. Первая победа восстания, и первое отличие Роберта в бою: он лично убил лорда Графтона на стенах города. Нед не принимал участие в том бою, в это время он добирался на Север, чтобы созвать знамена и двинуться на юг на соединение с союзниками.       Сейчас же в Долину его привело поручение короля. Боги были суровы к нему, они отняли у него человека, который заменил ему отца, а по прошествии года и лучшего друга, что был ему как брат. Восстание против Драконов, подавление мятежа Кракена. Роберта могли десятки раз сразить своими мечами враги, но он сокрушил их всех. И до чего нелепая смерть настигла первого короля из династии Баратеонов. Подавиться куриной ножкой за ужином… До чего ужасная и глупая смерть.       Последнее время он будто ожил, меньше пил и реже посещал бордели, члены совета отмечали, что случилось невероятное: «Вы, лорд Старк, сумели сделать, пожалуй, невозможное, заставить короля Роберта умереть аппетиты и более экономно относиться к трате золотых драконов, этим не мог похвастать даже ваш предшественник. Корона перестала брать в долг и в ней, наконец-то, появилось золото». Турнир десницы, а после и королевская свадьба хоть и сильно ударили по королевской казне, но та выдержала испытание. После свадьбы наследника трона казалось, что все наладилось, и единственное, что омрачало думы десницы, была лишь предстоящая долгая зима, которая непременно бы последовала за долгим летом, которое длилось уже десять лет.       Но через десять дней после турнира в честь свадьбы утро Королевской Гавани началось со звона колоколов, возвещающих о смерти короля. Нед вместе с Барристаном Селми отстоял всенощное бдение по усопшему монарху. После был поминальный пир, на котором присутствовало просто огромное количество народа, весь двор Роберта и гости столицы, которые в большинстве своем пользовались гостеприимством короля после свадьбы.       Через несколько дней король Джоффри созвал в тронном зале двор и всех видных лордов, что присутствовали в столице. Было объявлено, что все члены Малого совета сохраняют свои посты, как и другие менее значительные сановники на королевской службе.       Юный король мудро поступил, не став с ходу перестраивать все на новый лад. «Лорд Старк, вы были близки с моим отцом и преданно служили ему сначала как Хранитель Севера, а после и как десница. Я прошу вас остаться на этом посту и помочь мне в самые трудные первые годы правления сохранить мир и процветание в Семи Королевствах. Ваш мудрый совет и верность трону без сомнений послужит на благо страны. И, конечно же, я не вижу более достойной партии для своей сестры, чем ваш наследник. Пусть воля усопшего моего родителя будет исполнена». Нед не хотел покидать Винтерфелл, но дружеские чувства и долг пересилили, и он принял оказанную ему Робертом честь. Теперь об этом просит его сын. Ради Роберта я должен помочь ему. В отличие от своего отца он куда более способен к правлению, что показывают его дела. Год, может два, и он прекрасно обойдется без меня, и я смогу вернуться домой, к Кейтилин и детям. Вслух же он ответил: «Для меня будет честью служить вам, ваша милость».       После объявили, что коронация состоится через месяц в Великой септе Бейлора, а так же зачитали список лордов, которых призывали в столицу для принесения присяги. Далее последовала самая долгая часть приема, которая продлилась до позднего вечера. Члены Малого совета и рыцари Королевской гвардии, многочисленные лорды и видные рыцари клялись в верности Джоффри Баратеону, первому своего имени, королю Андалов, Ройнаров и Первых людей, лорду Семи Королевств и Защитнику государства. Король, несмотря на юный возраст, был женат, а значит, считался совершеннолетним и регент ему не требовался, это означало, что править он может по своей воле, ни на кого не оглядываясь.       Первый месяц правления нового короля ознаменовался лишь бурной подготовкой к коронации и различными текущими делами. Пышная церемония отличалась излишней кичливостью южных лордов: блеск одеяний, сверкание золота и драгоценных камней на парадном оружии и, конечно же, откровенные наряды и роскошные драгоценности южных леди. Благо Джоффри, в отличие от отца, умел считать медяки, а потому коронация обошлась без турнира и иных излишних увеселений. Это было необходимым условием, если корона не хочет увеличивать долги. Казалось, что жизнь входит в спокойную колею: на Железном троне сидит наследник Роберта, большинство лордов Семи Королевств принесли ему присягу, а остальные не замедлят с этим, не сомневался Нед. Но спустя месяц разразилась буря. Станнис Баратеон объявил себя единственным законным наследником, детей вдовствующей королевы бастардами, а Джоффри узурпатором Уотерсом и потребовал от лордов присяги. Его претензии поддержал Ренли, который объявлялся наследником самого Станниса, а вмести с ним его вассалы — знаменосцы Штормового Предела, некоторые лорды Простора и тресковые лорды так же отдали свои мечи лорду Драконьего Камня. Это была серьезная сила, а зная нрав Станниса, который год просидел в осаде, но не сдал замка, можно было быть уверенным, что война будет идти до полной победы одной из сторон, второй сын Стеффона Баратеона не тот человек кто отступает.       «Какая удобная ложь. Окажись это правдой, и он действительно законный наследник трона, а я лишь жалкий узурпатор, не имеющий прав на трон. И все это не подкреплено никакими вескими доказательствами. Мой дядя, видимо, считает лордов Вестероса дураками, которые побегут к нему, лишь стоит им дать сомнительный предлог. Если предположить, что в этом есть хоть капля истины, то почему он молчал, почему ничего не сказал моему отцу? Король не слишком жаловал своих братьев, но к матери и Ланнистерам он относился гораздо хуже…»       Нед был полностью согласен с высказыванием юного короля о претензиях его дяди. Его собственные дети, кроме Арьи, взяли больше от Талли, чем от Старков, такое часто случалось, что дети брали внешность от матери, и это не означало, что отцы были рогоносцами. Так же становилось понятным, почему на все письма десницы на Драконий Камень не было ответа. Станнис не явился на свадьбу и коронацию племянника, он готовил мятеж. Как докладывал на заседании Малого совета Варис: Станнис строит и реквизирует корабли, вербует наемников и нанял тенезаклинательницу из Асшая.       После события понеслись с удивительной скоростью, это напоминало времена восстания Роберта: вороны носились между замками, по всем дорогам в разные стороны скакали гонцы, лорды созывали знамена, чтобы сразиться каждый за своего короля.       Корабль, доставивший Неда в главный порт Долины, рассекая волны, приближался к пристани. «Молот короля Роберта» — новый флагман королевского флота, четырёхпалубная галея на четыреста весел. Глядя на один из крупнейших городов страны, десница ударился в воспоминания: разговор с королем, после которого его путь направился в место, где он вырос.

***

— Ваша милость, вы просили приватного разговора после совета, — десница прямо посмотрел на своего юного короля, — я в вашем распоряжении. Предложив соседний стул и указав рукой на чашу вину, Джоффри произнес: — Я нахожусь в затруднении, лорд Старк, вы нужны мне в столице, но так же я не знаю другого человека, кроме вас, кто смог бы помочь мне уладить одно деликатное дело, — отпив вина, он продолжил, — Леди Аррен отказалась от посещения столицы, хотя была приглашена на свадьбу и коронацию, и в нынешнее тяжелое время она не спешит с присягой, хотя от имени своего малолетнего сына правит Долиной. — Сестра моей жены пишет, что ее сын болеет, море ее пугает штормами, а высокая дорога перестала быть безопасной: слишком осмелевшие горцы устраивают частые набеги. — И вы так же как и я понимаете, что это лишь отговорки. Предлог, чтобы не явиться в столицу, когда ее призывает король, — несмотря на спокойный тон, Нед понял, что король излучает недовольство. — Государь, я уверен, что Долина вам верна и не замышляет измены, Лиза слишком глупа и боязлива, чтобы участвовать в мятеже вашего дяди… — его слова, призванные отвести королевское сомнение в сестре его жены, были прерваны королем. — Но недостаточно, чтобы я был уверен, что знаменосцы Орлиного Гнезда выступят к столице для присоединения к войску верному Железному трону.       Нед начал испытывать раздражение на глупость Лизы и непонимание, к чему ведет король эту беседу. Тот, после некоторой паузы, продолжил: — То что мать правит, как регент от имени сына в мирное время, не вызывает моего недовольства, но сейчас война уже на пороге, и я считаю, что необходимы некоторые перемены в Долине Аррен. — О каких переменах идет речь? Я не совсем понимаю государь… — Моя мать доставляет мне некоторые хлопоты со своими постоянными советами и поучениями, но иногда ее уста излагают дельные мысли. К примеру, вчера, за ужином, она предложила мне отправить надежного человека в Гнездо к леди Аррен. И этим человеком, безусловно, должен стать Петир Бейлиш, верный друг короны и друг детства Лизы Аррен. Якобы он побудит действовать ее более решительно в деле поддержки Железного трона, а заодно подстегнет остальных лордов Долины. — Могу я говорить прямо, ваша милость? — Именно этого я от вас и жду, лорд Старк. — Лорды Долины горды, и я сомневаюсь, что они примут человека подобного Мизинцу столь благосклонно, как ожидают ваша матушка и, возможно, сам Бейлиш. — А еще вы забыли добавить, что он ни черта не смыслит в войне и гораздо полезнее будет в столице, где его умение обращаться с золотом будет крайне необходимо, ведь война очень дорогое занятие. Именно поэтому, хоть сама идея мне пришлась по душе, я намерен отправить в Долину другого посланника. — Могу я узнать, кто им будет? — Человек, который воспитывался там, который лично знает многих лордов и находится с ними в прекрасных отношениях. В конце концов, человек, что приходится близким родичем леди Аррен. Это вы, милорд десница. — Но дела в столице…       Джоффри вновь его перебил:  — Не беспокойтесь, со многими делами совет справится без вашего участия. Гораздо важнее то, что я намерен вам поручить в Долине. — Вы можете полагаться на меня, ваша милость, — Неду не хотелось оставлять своих дочерей в столице одних, но и взять с собой их не было возможности. К тому же король прав, шансов на успех в Долине у него гораздо больше, чем у Мизинца или любого другого посланника. — Мой отец сделал одно крайне неуместное назначение: сир Джейме в качестве Хранителя Востока. Лорды Долины наверняка его не поддержат и не пойдут за ним. Поэтому я полагаюсь на вас. Я наделю вас правом самому назначить Хранителя Востока до совершеннолетия лорда Роберта, пусть он соберет знамена Долины и ведет их в бой против моего дяди. — Лорд Рунстоуна, Джон Ройс, даже сейчас я могу назвать его как наиболее достойного этой чести из всех знаменосцев Арренов. — Достойный выбор, но есть и еще одно деликатное дело, которое я хотел бы вам поручить. Вы наверняка наслышаны от придворных и от тех лордов Долины, что посещали столицу, о той чрезмерной опеке, которой леди Аррен окружает своего сына. Многие высказывают обоснованные опасения в том, каким может вырасти будущий Верховный лорд Долины. Я принадлежу к числу этих людей, мне нужен достойный и надежный Хранитель Востока в будущем. — Вы желаете отдать его на воспитание одному из знаменосцев Орлиного Гнезда? — Да, и передать этому лорду титул лорда-протектора Долины, естественно до совершеннолетия мальчика. Желательно, чтобы этой чести удостоился другой дом, не Ройсы. Не стоит слишком возносить одного из знаменосцев, пусть один дом правит, а другой ведет войска. — Это очень разумное решение, вы правы, когда создаете препятствия на пути дома, который может воспользоваться малыми годами будущего сюзерена, но у меня есть другое предложение. — С удовольствием выслушаю вас, лорд Старк. — Роберт родной племянник моей жены, я могу взять его воспитанником в Винтерфелл. Уверен, в окружении своей тети и кузенов ему будет куда более комфортно, чем в замке одного из его знаменосцев. Наш дом может обеспечить ему полагающиеся условия и обучение. — Это хорошее разрешение вопроса, осталось решить, кто будет править Долиной, пока мальчик не войдет в возраст. — Лорд Хантер или лорд Редфорт были бы достойными этой чести. Как быть с Лизой? — Полагаюсь на ваше мнение, милорд десница. Что касается леди Аррен, то она может остаться в Орлином Гнезде или отправиться в отчий дом, Роберта пусть навещает, но мне не хотелось бы, чтобы она продолжила дурно влиять на своего сына. — Я не допущу подобного, можете быть уверены, ваша милость, — Нед был рад, к каким условиям будущего Долины и ее малолетнего лорда они пришли. Для мальчика и его земель это казалось лучшим решением.

***

      Три дня потребовалось, чтобы подготовить соответствующие документы и отправить воронов с извещениями лордов Долины. Они все должны были прибыть в Чаячий город на встречу с десницей. Там будет объявлено о новых назначениях, после чего они созовут знамена и двинутся на войну. Роберт отплывет в Белую Гавань, а оттуда отправится на Север по Королевскому тракту, в Винтерфелл.       Нед не совсем понимал для чего требовалось созывать знамена всех регионов государства. Мощи Простора и Западных земель было вполне достаточно, чтобы сокрушить Станниса и его войска. Но король Джоффри считал иначе: «Станнис сильный полководец и у него большое войско, огромный флот, а штормовые лорды не зря славятся своими воинскими традициями. Это верно, что ему нечего противопоставить многочисленным ратям Тиреллов и Ланнистеров, но он имеет возможность разбить верных нам лордов по частям. От Штормового Предела до столицы короткий путь по Королевскому тракту, его флот контролирует Узкое море. Мой дед и сир Эдмур собрали далеко не все свои возможные силы, это неудивительно, ведь они вынуждены спешить, чтобы прикрыть столицу. Север далеко, и ввиду угрозы одичалых из-за Стены мы не можем рассчитывать, что они выступят большим числом. Долину беспокоят горцы, путь для войска по морю закрыт до тех пор, пока там хозяйничает мой дядя, а путь через горы занимает значительное количество времени. В прошлом Эйрис совершил ошибку, когда недооценил угрозу восстания моего отца, я не собираюсь повторять его промах. И наконец, я не могу лишить возможности прославиться многих молодых лордов и рыцарей, которым еще не довелось повоевать. Уж лучше они остудят свой пыл сейчас, подавляя восстание против меня, чем доставят хлопоты в будущем».       Спускаясь по сходням, Нед отметил, что встречать его прибыл весь цвет Долины: Ройсы и Белморы, Графтоны и Редфорты, Хантеры и Корбреи, Темплтоны, Уэйнвуды и другие знатные дома. Ну что же, ему предстояло поскорее уладить дела. Его сын уже созывает знамена, после чего двинется на юг. На перекрестке он должен будет соединиться с лордами Долины, после чего Нед двинет объединённое войско к столице. Лишь одна мысль беспокоила его: успеет ли Тайвин Ланнистер к Королевской Гавани раньше, чем Станнис Баратеон? Самого Неда он опередил во время восстания, сейчас же Ланнистер двигается, чтобы защитить столицу, а не взять ее. Эддард надеялся, что и в этот раз Старый Лев будет первым, тогда его дочерям будет грозить куда меньше опасности. Возможно, стоило настоять и отправить их морем в Белую Гавань или по Королевскому тракту сушей. Но Джоффри давал им королевское гостеприимство и защиту. Отправив их из столицы, он пренебрёг бы добрым отношением короля к его дому, чем наверняка оскорбил бы его. Впрочем, об этом поздно размышлять. Теперь либо Неду вновь придется вести в бой людей, либо Хранитель Запада еще раньше напомнит мятежным лордам о судьбе Рейнов и Тарбеков.

***

      Тяжелая поступь шагов эхом разносилась по коридорам твердыни Мейгора. Октавиан в сопровождении двух королевских гвардейцев, сира Престона Гринфилда и сира Бороса Блаунта, направлялся к покоям королевы Маргери. Открыв дверь, он застал свою жену в окружении фрейлин, служанок и певца, который играя на лютне, исполнял одну из песен, что стали весьма популярны в последнее время при дворе. — Оставьте нас! — Отрывисто бросил король. Дождавшись, когда покои опустели, а один из гвардейцев плотно затворил двери за последней фрейлиной, Октавиан передал кусок бумаги, что сжимал в правой руке со словами, — Тяжкие вести, Маргери, твое горе — мое горе. Я приношу свои соболезнования и скорблю вместе с тобой.       Дослушав мужа, Маргери опустила взгляд на послание и, прочтя его, залилась горькими слезами. За последние месяцы Октавиан проникся к жене привязанностью и добрыми чувствами. Даже не стой за ней могущественный дом Тиреллов, ее стоило бы рассмотреть в качестве матери его будущих наследников. Прекрасна собой, умна, знает, как обходиться с людьми и как завоевать их любовь. Двор и вся столица полюбили юную королеву, и это было вполне заслуженно. Их страстные ночи, конные прогулки и долгие обсуждения прочитанных книг, ее советы, достаточно разумные, чтобы принять их во внимание — все это нравилось Октавиану и еще больше располагало к своей супруге. Сейчас же, глядя на убитую горем девушку, весь его гнев на ее отца уходил прочь, осталось лишь желание как-то утешить и ободрить. Присев рядом с ней, Октавиан заключил ее в крепкие объятия, делясь своим теплом. Его дуплет сразу же пропитался слезами девушки. — Ваш отец умер как достойный воин. Он вел людей в бой и если бы не подлое предательство, то непременно бы одержал победу и положил конец мятежу.       Сквозь рыдания до Октавиана донёсся едва слышный шепот: — Боги не милосердны, ваши слова приятны, но мы оба понимаем, что они не вернут мне отца. Я не увижу его вновь, он не заключит меня, как раньше, в объятия и не расцелует в обе щеки. — Мои слова покажутся слабым утешением, я понимаю, но клянусь вам, мятежники, а в особенности те, кто подло ударил со спины, понесут жестокую кару. Не зря многие говорят, что я похож на деда, вместе с ним я напомню королевству судьбу Рейнов и Тарбеков.       Ответом послужили лишь рыдания. Не зная, какие слова утешения и угрозы кары предателям еще сказать, Октавиан, поглаживая по спине Маргери, вновь окунулся в свои мысли. Посылая весть о начале войны в Хайгарден, король желал, чтобы, собрав знамена, Хранитель Юга выступил к столице по дороге Роз. Соединив в Королевской Гавани силу Простора, Западных и Речных земель, даже если они бы не привели всех своих воинов, у Октавиана бы было вдвое, а то и втрое больше людей. Но гордый Мейс Тирелл, так жаждущий славы и ослепленный уверенностью в своих силах, решил иначе. О, он сполна оправдал свое прозвище «лорд Дутая Рыба». Он прислал ворона в Красный замок, который принес следующее сообщение: «Я выдвинусь на Штормовой Предел, Станнис не рискнет идти на столицу, оставив в тылу мое войско. Он будет вынужден принять бой, и я сокрушу его еще до подхода остальных верных вам лордов, государь. Вам же останется лишь судить мятежников и не забыть вашего верноподданного тестя».       На деле все обернулось катастрофой. Станнис сумел заманить авангард Тирелла в засаду и почти полностью его перебил еще до того, как успели подойти основные войска Простора. После чего отступил на заранее подготовленную крепкую позицию. Тесть Октавиана ничего умней не придумал, чем, пользуясь преимуществом в количестве воинов, выбить Станниса с неё беспрерывными фронтальными атаками. Итог закономерен: понесся большие потери, лорд Хайгардена не добился никакого успеха. А предательство нескольких знаменосцев, которые посреди сражения подняли огненные знамена Станниса и ударили в спину ничего не подозревающим рыцарям Тирелла, обернули тяжелую, кровопролитную битву в полный разгром армии, преданной Железному трону. Неужели лорда Мейса ничему не научило то, что часть его знаменосцев еще до битвы перебежала к Станнису? Неужели он забыл, что в Просторе многие лорды до сих пор считают Тиреллов выскочками, не заслуживающими править не то что Простором, но и Хайгарденом? Ответов на эти вопросы Октавиан уже не получит. Хранитель Юга зарублен в битве каким-то рыцарем Станниса, армия разбита, лорды или разбежались по замкам, или, что еще хуже, присягают лорду Драконьего Камня. Его же дядя, одержав победу, двинулся в сторону дороги Роз. Единственной хорошей новостью было то, что второй сын лорда Мейса, Гарлан Тирелл, сумел отступить с частью войск в сторону Хайгардена. Это значит, что не весь Простор все-таки упал в руки Станниса Баратеона.       От размышлений Октавиана оторвала Маргери. Заплаканные глаза, в которых открыто читалась боль, не мигая смотрели на него. — Что будет дальше, Джофф? Твой изменник-дядя теперь двинется на столицу? Можем ли мы доверять тем лордам, что защищают наш покой? Не повторим ли мы судьбу отца, получив удар в спину? — Западные лорды до сих пор помнят судьбу лордов Кастамере, лордам Трезубца не за что любить Станниса. Я сомневаюсь, что кто-то из них рискнет предать. С Севера скоро подойдут войска Старков и рыцари Долины — этих сил достаточно, чтобы сокрушить моего дядю. — Остается Дорн и Железные острова… — Эти скорее объявят о своей независимости, если рискнут. Я отправил им послания, но пока не получил ответа, у меня есть определенные планы на них. Если они ответят отказом, это будет проблемно, но ничего не изменит. — Ты так спокойно об этом говоришь, если они двинутся против тебя, пока верные тебе лорды подавляют мятеж, то это будет словно кинжал в спину. — Дорнийцы если и выступят, то лишь для нанесения удара в спину дяде, а не нам, чтобы доказать верность Железному Трону. Принц Доран осторожный человек и он займет сторону победителя, если вообще решится выступить — и это сторона наша. Даже после тяжелого поражения у нас больше мечей и мы можем собрать еще одно большое войско, если потребуется. — А железнорожденные? — Эти могут рискнуть, как и при моем отце. Грейджой объявит себя королем и примется грабить западное побережье. Именно поэтому я просил лорда Редвина держать флот Арбора наготове. Если островитяне вспомнят свой Старый Закон, то знаменосец твоего отца пустит им кровь, а когда мы подавим мятеж дяди, то я раз и навсегда вырву у них жало. Разобью их флот, высажусь на островах и захвачу их замки. Так сделал мой отец, значит и мне под силу, а после запрещу им иметь военные корабли и ладьи. Я не собираюсь повторять ошибки своих предшественников, что позволяли Кракенам рано или поздно восставать против Железного трона. — Боги, пусть ты окажешься прав, и в королевстве после твоей победы наступит мир. Пусть горестные вести больше не омрачают нашу жизнь. — Так и будет, любовь моя, — подхватив жену, Октавиан отнес ее в спальню. Положив ее на роскошную кровать с огромным бордовым балдахином, он продолжил. — Тебе нужно поспать, горе утраты вытягивает из нас силы. Позволь себе побыть слабой, отдохни. Я отдам соответствующие указания твоим служанкам. — А ты? Ты разделишь со мной ложе? — К сожалению, не могу, но обещаю, что вечером буду с тобой и помогу тебе пережить утрату. Сейчас меня ждет совет, необходимо обсудить эту тяжкую и горькую весть, а так же решить, как мы ответим на этот удар. А сейчас отдыхай. — Нежно поцеловав ее в губы, Октавиан покинул покои королевы и, отдав соответствующие приказания, отправился на заседание Малого совета.       За последнее время он претерпел существенные изменения. Октавиан не торопился делать перестановки, но обстоятельства заставили его действовать. Если поначалу он собирался найти толковых людей, которые смогли бы помочь ему реализовать его замыслы по переустройству Семи Королевств, то теперь он был вынужден отложить эти планы на будущее. Сейчас требовалось приложить все усилия для того, чтобы подавить мятеж против его власти, а после прочно утвердиться на Железном троне. И только тогда, когда его положению ничто не будет грозить, можно было вернуться к первоначальным замыслам.       Лорд Старк отбыл в Долину, чтобы укрепить в ней королевскую власть и привести ее войска к столице. Предвидя возможные осложнения в лице Лизы Аррен, Октавиан направил ей письмо, в котором изложил последствия ее неповиновения решениям короля и Малого совета. Перспектива раскрытия ее участия в отравлении мужа и передача власти над Долиной наследнику Роберта Аррена, Гарольду Хардингу, под предлогом того, что бывший десница узнал о ее связи с Петиром Бейлишем, а так же, что Роберт был не от него, за что и был отравлен, должна была привести ее к мысли не становиться врагом короны. В отсутствие лорда Старка Октавиан решил не назначать временную замену, так как сам был довольно глубоко погружен в управление государством. Ему на данный момент не требовался человек, который бы говорил от его имени и вершил бы правосудие вместо короля. Председательствовать на Малом совете король мог и сам, а вести войско на битву могут многие достойные лорды.       Узнав о восстании братьев Баратеонов, Октавиан озаботился заполнением освободившихся мест в совете. Посоветовавшись с Тирионом, он решил расспросить свою жену подробнее о лордах, присягнувших Хайгардену. Карлик советовал привлечь в совет ключевых знаменосцев лорда Тирелла, при условии, конечно, что они будут соответствовать предлагаемым им должностям. Этим Октавиан убивал двух зайцев. С одной стороны он демонстрировал расположение к дому своей жены и ко всему Простору, с другой — он приближал сильнейших вассалов Тиреллов к себе, и те становились более привязанными к трону, чем к своему сюзерену. Так мастером над кораблями стал Пакстер Редвин, который как лорд Арбора владел одним из крупнейших флотов королевства. Пост мастера над законами получил лорд Золотой Рощи Матис Рован, умный, способный, благоразумный и верный человек.       Отдельного упоминания заслуживала судьба мастера над монетой. Октавиан, благодаря Варису, знал, что Петир Бейлиш каким-то образом причастен к смерти Джона Аррена. Так же изрядно покопавшись в его учетной книги, он обнаружил факты масштабного расхищения королевской казны. Пока был жив Роберт, избавиться от царедворца было крайне сложно, ведь тот всегда доставал для короля золото и был на хорошем счету, а подробности и детали, как именно это ему удавалось, короля не волновали, он не любил считать медяки. Попробовать предъявить публичные обвинения лично или через кого-то не принесло бы желательного результата. Столь умный и изворотливый человек наверняка бы сумел бы оправдаться, а репутации Октавиана был бы нанесен серьезный урон. Мизинец лишь лучше бы подчистил за собой следы и продолжил плести интриги. Потому Октавиан решил просто взять этого проходимца за яйца и держать на коротком поводке. Тот мог быть полезен как для того, чтобы раздобыть золото на преобразование городской стражи, так и для внушения новому деснице необходимых принцу мыслей. Мизинец сполна оправдал ожидания и честно отработал молчание наследника престола. Октавиан надеялся, что до него дойдет предупреждение, и тот будет более осмотрителен в своих действиях.       Бейлиш не оправдал надежд. Видимо, интриговать, и за счет этого поднимать свое положение, было в крови у этого прохвоста. Через Серсею он пытался получить назначение посланником в Долину. То, что он сумел убедить мать в своем плане, не вызывало удивление у Октавиана. Она лишь считала себя умной и проницательной, на деле же совсем не разбиралась в людях и хваталась за любую мысль, которая лишь на первый взгляд казалось разумной. Хоть сама идея отправить человека к Арренам, чтобы поторопить их с исполнением долга, была отличной. Награда, которую запросил Мизинец, была слишком большой. Посвататься к Лизе Аррен и стать лордом-протектором Долины для скромного лорда Перстов — слишком большая честь. Октавиан был уверен, что лорд Старк куда лучше справится с подобным поручением, а люди, выбранные им для управления восточным регионом королевства, будут более надежными.       После того как Октавиан прижал пересмешника к стенке, тот стал крайне опасным противником. От такого можно ждать яда в кубке вина или совсем уж неожиданной интриги, которая может сильно повредить планам юного короля. Теперь же мастер над монетой влез туда, где его помощи не просили, а значит, дал повод. Отправив десницу в Чаячий город и не дожидаясь подхода своего властного деда, которые могли бы помешать, Октавиан с легким сердцем отдал приказ Джаселину Байуотеру арестовать Мизинца.       Иллин Пейн обладал прекрасными качествами: молчанием и преданностью, потому король мог не переживать, что некоторые показания Бейлиша, выбитые под пытками, выйдут за пределы пыточной камеры. Далеко не все знания Мизинца стоит делать всеобщими. Октавиан понимал, что сир Иллин выбил далеко не все из этого паршивца, но и того, что он поведал, было достаточно. Скорый суд, который больше походил на формальность, зачитали длинный список хищений и злоупотреблений, которые Мизинец совершил на должности мастера над монетой. Королевское правосудие, иными словами придворный палач, позаботился, чтобы обвиняемый предстал перед судом с вырванным языком и не мог толком себя защищать. Изучение доказательств заняло у суда не больше дня. Судьями выступали сам король, новоиспеченный мастер над законами лорд Рован, а так же лорд Рендилл Тарли. Воровство подобных размахов произвело сильное впечатление на лордов, потому те единогласно поддержали короля в стремлении покарать преступника путем отсечения головы. На следующий день сир Иллин привел приговор в исполнение, и одним врагом у Октавиана стало меньше.       Новым мастером над монетой стал Тирион Ланнистер. Дядя, не раз доказавший свой ум мудрыми советами и замечаниями, получил шанс проявить себя в серьезном деле. «Бордели и выпивка это прекрасно, дядюшка, не сомневаюсь, но мне хотелось бы, чтобы твои таланты были направлены в иное русло. Мне нужен человек, который окончательно разберется в записях Мизинца и обеспечит надежный приток золота в казну. Ты — Ланнистер, пусть и не самый большой, но думаю, с должностью мастера над монетой справишься прекрасно», — заявил он ему. Ответив, что приложит все свои усилия, которые возможно оценит не только Джоффри, но и лорд Тайвин, карлик приступил к своим обязанностям. Стоит отдать ему должное, определенных успехов за столь короткое время он сумел добиться.       Пицель, Варис и Барристан Селми сохранили свои места в совете, так же там, на временной основе, заседали лорды, приведшие свои войска на защиту столицы от Станниса. Лорд Тайвин, сир Киван, сир Эдмур и лорд Джейсон Маллистер. Помимо них в совете присутствовал лорд Рогового Холма, специально под него в Малом совете появился новый пост — лорд-командующий Королевской армией. Выслушав от разных людей мнение о человеке, который сумел нанести единственное за всё восстание поражение Роберту Баратеону, Октавиан счел его наиболее подходящим кандидатом для формирования первого полноценного легиона будущей королевской армии. Обрисовав ему примерный конечный результат, на который рассчитывает и цели, которые собирается ставить в дальнейшем перед своей армией, Октавиан с чистой совестью свалил на лорда Рендилла основные заботы по укомплектованию, оснащению и подготовке легиона. Тот принялся с энтузиазмом за поставленную перед ним задачу. Признавая данное начинание крайне полезным для короля, он так же понимал, что получил шанс встать у истоков формирования первого регулярного войска Вестероса, а так же возможность создания и командования самой совершенной военной машины, которую знала история. Подобные перспективы захватили с головой этого человека.       Октавиан же получил возможность уделить более пристальное внимание другим вопросам. В конце концов восстание братьев Роберта было хоть и опасным явлением, но тем не мене, открывало некоторые перспективы, которыми Октавиан собирался воспользоваться после подавления мятежа. Зная, что обвинения Станниса имеют под собой вполне обоснованную почву, он не сильно переживал по этому поводу. Лорды восприняли эту весть лишь как попытку оправдать мятеж, а после того как он будет подавлен, эти разговоры со временем будут преданы забвению.       Единственным, что могло доставить неприятности, было некоторое безумство близнецов. После смерти Роберта Серсея и Джейме словно потеряли голову и стали менее осторожны. Благо, что лорд Старк был слишком занят делами совета, чтобы обратить на это внимание, да и другие не видели ничего постыдного в том, что Джейме часто бывал в покоях вдовствующей королевы. «Брат успокаивает несчастную вдову», — так говорили при дворе. Обвинения Станниса, прозвучавшие на всю страну, и приезд в столицу их отца, заставил их образумиться и вернуться к осмотрительному поведению.       Безусловным плюсом было то, что их удалось разделить. Джейме был прикомандирован на постоянной основе к войску своего отца, чтобы представлять в нем короля. Серсея, Томмен и Мирцелла в сопровождении сира Ариса Окхарта и двух сотен гвардейцев Ланнистеров отправились в Бобровый Утес, под предлогом того, что в столице опасно находиться. Станнис мог подвергнуть город осаде в любой момент. Октавиан мог бы лично сообщить матери об отъезде, но нежелание очередного выяснения отношений заставили его подключить к разрешению этого дела его деда. Хранитель Запада счел идею отправить наследников престола в безопасное место здравой, а его непререкаемый авторитет позволил уладить этот вопрос без скандалов, споров и упреков.       Оставив за дверьми королевских гвардейцев, Октавиан вошел в богато обставленную палату. Вместо тростника пол покрывали мирийские ковры, в уголке на ширме, привезенной с Летних островов, играли выписанные яркими красками сказочные животные. Стены были завешаны гобеленами норвоской, квохорской и лисенийской работы. Возле двери стояла пара валирийских сфинксов, чьи глаза из полированного гранита пылали на черных мраморных ликах.       Все члены Малого совета были в сборе. Поприветствовав их, король занял место во главе стола, предложив рукой советникам последовать его примеру. Дождавшись, когда все займут свои места, Октавиан начал: — Милорды, я созвал заседание совета, так как с юга пришли горестные вести. Великий мейстер, прошу вас, донесите до моих советников информацию, которую принес ворон. — Черные крылья — черные вести, милорды, как…       Слова Пицеля были прерваны холодным и властным голосом:  — Ваша Милость, я думаю, что смогу сказать за всех. Мы все собрались несколько ранее назначенного время и успели узнать причину заседания. Лорд Тирелл разбит, и нам необходимо принять решение, как ответить мятежникам. — Что же, тогда не будем терять времени, милорды, я желаю выслушать ваши советы. — Лорд Мейс убит, его сын отводит жалкие остатки армии в Хайгарден, а мы пока не знаем, что Станнис Баратеон собирается предпринять дальше. Я предлагаю выждать, понять, как будут действовать мятежники, и в зависимости от этого выработать нашу стратегию, — первым решил высказаться лорд Рован.       Следом за ним последовал Эдмур Талли:  — Мне кажется, мы не должны менять наших планов. Дождемся войск Севера и Долины и выступим единым фронтом на вашего дядю, наше объединённое войско будет гораздо многочисленней. — Так как у нас станет значительно больше латной конницы, мятежники не смогут выстоять против нас. Победа в этой битве ничего не решает, главное выиграть войну, — поддержал его лорд Маллистер. — Ждать? Это сочтут не только трусостью, но и слабостью! Некоторые лордики могут переметнуться к мятежникам. У нас сейчас вполне достаточно сил, чтобы выступить в поход, — лорд Тарли, как всегда, рвался в бой и был уверен в победе. Но тесть тоже не сомневался в успехе своего похода, правда лорд-командующий Королевской армии знал о войне в разы больше своего сюзерена. — Поставьте меня во главе войска, светлейший, и не пройдет нескольких месяцев, как мятежники будут разбиты, а их головы украсят пики Красного замка. — Как насчет Штормового Предела? Возьмем замок в осаду и вынудим Станниса выступить туда, чтобы снять осаду. Займем крепкую позицию и разобьем его, — Тирион предлагал интересную мысль, но вряд ли дядя… — Я сомневаюсь, что Станнис Баратеон печется о своем родовом замке больше, чем о правах на Железный трон. Он предпочтет выиграть войну и взять столицу, оставшуюся без сильного гарнизона, чем повернуть домой ради Штормового Предела. К тому же без кораблей взять в полную осаду замок невозможно, а на море хозяйничает его флот. Ты плохо разбираешься в войне, Тирион, хотя другого от тебя я и не ждал. Радует уже то, что ты вроде справляешься со своими обязанностями мастера над монетой. Вот и советуй, когда речь зайдет о золотых драконах, — жестко осадил своего сына лорд Тайвин. — Ну не всем же быть столь прославленными полководцами как вы отец или наш доблестный лорд Тарли. Я лишь пытаюсь внести свой посильный вклад, дабы мой племянник продолжил носить корону. Она, кстати, ему очень к лицу и… — Довольно! — Октавиан прервал разговор, который начинал уходить не в то русло. Презрительное отношение его деда к собственному младшему сыну раздражало короля, все-таки он успел проникнуться хорошим отношением к карлику. Лорд Тайвин же наотрез не замечал, что именно Тирион из всех его детей больше всех напоминал гордого лорда Утеса. — Будут ли еще предложения?       — Идея лорда Тириона, может иметь под собой более здравое зерно, чем может показаться на первый взгляд. Мои пташки сообщили, что в Штормовой Предел прибыла семья лорда Станниса, ради них он, возможно, и решит вернуться в Штормовые земли, — жеманные манеры проскальзывали даже в голосе Вариса. Мастер над шептунами имел большое значение для Железного трона, а евнух не раз был полезен самому Октавиану. Тот знатно помог тогда еще принцу в чистке золотых плащей и в расследовании смерти Джона Аррена, но Октавиан не доверял этому вечно надушенному и пухлому царедворцу. Потому поставить все на верность его суждений… — Штормовой предел неприступен, да и как показывает история восстания моего отца, не представляет решающего значения для исхода войны. Сир Киван, что вы думаете? — Станнис одержал победу, значительная часть лордов Простора уже переметнулась к нему. В битве он наверняка набрал пленников, имея столько заложников, ему наверняка удастся склонить на свою сторону еще некоторое количество домов. У Гарлана Тирелла, по сути, не осталось армии, он не сможет помешать мятежникам распоряжаться в землях своего старшего брата. Если мы будем выжидать, то к Станнису Баратеону перейдет весь Простор, кроме нескольких замков и знаменосцев Хайгардена. Поставки продовольствия в Королевскую Гавань на треть осуществлялись из Простора, если он перекроет дорогу Роз и морскую торговлю в Узком море, в столице может начаться голод. Поставки из Речных земель не утолят потребности столь большого города, а Золотую дорогу для мятежников перекрыть не составит труда. Я уверен, что войско лорда Станниса увеличилось по сравнению с тем, с которым он выступил в поход, и будет продолжать расти. Промедление пошатнет наши позиции, мы должны действовать решительно, — далеко не самые радужные перспективы, Октавиан перевел взгляд на деда, сидящего по правую руку короля. — Лорд Тайвин, что посоветуете вы? — У вашего дяди есть лишь один шанс выиграть войну — разбить врагов по частям. Лорд Тирелл подарил ему такую возможность. Мой брат и лорд Тарли высказали опасения, имеющие под собой прочное основание. Но они не упомянули одного — не стоит недооценивать Станниса Баратеона, он прославленный полководец и опасный враг. Возможно, он специально выманивает наши силы из столицы, чтобы разбить нас в поле до подхода Старков и Арренов. Есть и другая вероятность: у него многочисленный флот и он может перебросить часть армии по морю к оставшейся беззащитной столице, если мы решим выступить на него всеми силами. — Что же вы предлагаете предпринять? — Оставить сильный гарнизон в столице, с остальными же силами выступить в Простор. Тогда мы можем быть уверены в сохранности Королевской Гавани, а так же ограничить действия мятежников на землях Тиреллов. В поход мы можем собрать до сорока тысяч мечей, это достаточная сила. — Вы планируете дать дяде решительное сражение? — Октавиана беспокоило, что, несмотря на кажущийся запас прочности и значительный перевес сил, они вынуждены вести войну по правилам младшего брата его отца. — Только если обстоятельства, такие как удобная позиция или численный перевес, будут нам благоволить. Мы можем соединиться с оставшимися верными нам лордами Простора, а колеблющимся внушить, чья сторона предпочтительней. Или свяжем армию мятежников своим присутствием и ограничим свободу маневра, после чего дождемся подкреплений от Севера и Долины и раздавим восставших.       Конечно, идея собрать все силы в кулак и, получив столь значительное преимущество, дать решительный бой, была крайне заманчивой. Но риск того, что за это время Станнис значительно усилит свои силы, а столица может подвергнуться угрозе голода, делали ее менее привлекательной, чем план лорда Тайвина. Дорн и Железные острова пока выжидают, и не стоило давать им повод подумать, что королевская власть зашаталась, а король Джоффри не крепко сидит на троне. Они могут поддержать мятеж Станниса, пытаясь удовлетворить собственные амбиции и желания или попытаться отделиться от королевства, полагая, что пока идет гражданская война, для этого пришло время. Октавиан не мог допустить подобного хода событий, затягивать время подавления мятежа и плодить большие хаос и разруху, совершенно не входило в его планы. — Лорд Тайвин, вы не только мой родич, которому я безоговорочно доверяю, но и достаточно сильный полководец, чтобы я доверил вам Королевскую армию. Начинайте подготовку к походу, я надеюсь на вас. Уверен, что вам под силу изменить ход неудачно для нас начавшейся войны. Лорд Тарли в ваше отсутствие будет мне прекрасным советником в деле подготовки города к осаде, если таковая произойдет. — Благодарю за оказанное доверие, ваша милость, — властный, холодный и невозмутимый тон Хранителя Запада предал дополнительной уверенности Октавиану. Глава дома Ланнистеров не Жирный Розан, он своих вассалов держит в узде и не совершает глупостей, вроде бессмысленной атаки сильной позиции врага, он скорее заставит противника принять бой на выгодном ему поле. — Милорды, есть ли что вам добавить? — В ответ прозвучала закономерная тишина. Сомневаться в плане лорда Утеса не смели не только его вассалы. Да и, кажется, для всех членов совета подобное решение представлялось наиболее верным. — Тогда считаю заседание совета оконченным.       Попрощавшись с лордами, Октавиан направился в твердыню Мейгора. Ему хотелось еще раз обдумать сложившееся положение, но уже в более спокойной обстановке его покоев. Пару кубков разбавленного вина помогут привести мысли в порядок, на совете они могли и что-то упустить. Так же было бы неплохо продумать каким именно образом они могут усилить оборону Королевской Гавани. Большая часть армии выступала в поход, и полагаться на одни только мечи теперь было опрометчиво. Он уже договорился, что завтра за осмотром оборонительных сооружений города они с лордом Тарли наметят необходимый план действий.       А вечером его ждала Маргери, она нуждалась в его поддержке и участии. Октавиан просто не мог отказать ей в этом, каким бы не был предлог. Он клялся перед местными богами ей в любви, она возможно и придет в их жизнь, особенно если появятся наследники. Сейчас его долг быть с ней в такой тяжелый момент, хотя бы ради того, чтобы не привносить в их личные отношения обид и разочарований.