Фотографии
28 февраля 2018 г. в 18:28
Примечания:
Пётр — Оператор ( если у кого-то были другие представления об операторе – простите :с )
Приятного чтения :"зз
Фотографии. Что это такое? Обычные снимки, ничего такого, казалось бы. Нет, нет, вовсе не так. Фотография – это память. Воспоминание. Напоминание. Каждый из нас что-нибудь "фоткал" , даже не пытайтесь это отрицать. Некоторые видят смысл жизни в этом занятии. Да-да, смысл жизни лишь в том, чтобы нажимать на кнопку, целиться на объекте, настраивать свет, фокус, слышать щелчок и получать изображение. Кто-то восхищается красивыми снимками в галерее, интернете, газетах и так далее. Кому-то же просто плевать. Фотографии не вызывают у них никаких эмоциях, ах, как жаль. Искусство — вещь бесценная.
Так считал Иван Соболев, голубоглазый блондин, начинающий фотограф, которому был дарован талант свыше. Вы наверно могли подумать, что никакой он вовсе не фотограф, ведь вам уже знаком доктор-нейробиолог Ваня. Нет, увы, это не он. Хотя, кому как ни вам знать о существовании альтернативных вселенных. И мы сейчас в одной из них. Присаживайтесь удобнее, мы начинаем нашу историю.
Вернёмся к Ивану. Молодой и амбициозный парнишка, у которого на всех стенах в комнате развешены красочные снимки любимых фотографов. Спит со стареньким полароидом в обнимку, хотя не думаю, что вам это обязательно знать. Учится на курсе фотографии уже 2 год и вполне себе доволен. А знаете почему? Его однокурсники – очаровательные и симпатичные люди. Хотя, понятия красоты у каждого человека разные и спорить о них не стоит. По мнению Ваньки, красота есть во всем. Плачущий человек красив, девушка, комплексующая из-за брекетов красивая, пухлые щечки красивые, очки с узкой оправой красивы, но люди часто эту красоту не замечают. А зря. Очень даже зря.
Но среди всех сверстников у него был один фаворит. Пётр Анисимов, зеленоглазый шатен высокого роста с выбритым виском и пирсингом на ухе. Грубый, холодный и агрессивный, особо у него друзей никогда не было. Но с Соболевым тот вел себя добрее, что не могло не радовать. Ване нравилась его слегка смуглая и гладкая кожа. Нравился его парфюм. Нравились его волосы. Его стиль одежды. Они были хорошими приятелями и каждый вторник ходили выпивать кофе после учебы.
На самом деле, их отношения были довольно-таки странными. Бессмысленно отрицать симпатию Ивана, но вот с Петром все было куда сложнее. То они могут душевно разговаривать часами напролет, то парень постоянно молчал, из-за чего Соболев чувствовал себя неловко, то когда в его поле зрения появлялся Ваня, набрасывался на него с крепкими объятиями. Сложная штука эти ваши взаимоотношения.
Пётр — его личная модель. Никогда ему не было так приятно фотографировать кого-то. Дома у него есть отдельная коробка, где лежала куча снимков этого парня. Время от времени Ваня доставал и пересматривал фотки, по-глупому улыбаясь. Каждый снимок грел блондину душу. Это были приятные воспоминания.
Звонок в дверь заставил Соболева отвлечься от такого увлекательного занятия, как просматривание фотографий. Парень поднялся и лениво поплелся до двери, еле-еле передвигая ногами.
— Привет — Пётр как всегда был хмурым, но лишь один вид юноши его радовал.
— Привет — Иван бодро улыбнулся, тут же выпрямляя осанку — Какими судьбами?
— Ну... — шатен потупил взгляд в пол, а еще щеки немного покрылись очаровательным румянцем, но тут он снова резко и уверенно поднял голову — Я бы хотел посмотреть снимки.
— Камон, я тебе их кидал в фейсбук! Ты что, не видел? — Соболь обидчиво надул губки и скрестил руки на груди.
— Да успокойся, я их посмотрел, но...Я бы хотел увидеть и разглядеть их вживую. Здесь. Сейчас. С тобой.
Ваня стал удивленно хлопать глазами. Редко инициатором общения становился Петр, бедный Соболь постоянно брал инициативу на себя, из него и словечко было трудно выдавить, но сейчас... Сейчас на пороге его дома стоит вполне себе реальный и живой парень. Поэтому, недолго думая, Иван потянул теперь уже недоумевающего однокурсника на себя и захлопнул дверь. Но тут же отпустил и смущенно улыбнулся.
— Хех... Проходи, чувствуй себя как дома — начинающий фотограф был бы ещё счастливее, если бы не упустил из виду улыбку на губах Петра.