Больше, чем Рай

      В сессиях с психологом Рик никак не мог преодолеть этот момент: момент принятия себя таким, какой он есть, а не таким, каким хочет быть для окружающих. Он далеко продвинулся в проработке своей детской травмы. Чувство вины и фобии, связанные со смертью родителей, всё меньше беспокоили его. Но всё, что касалось Лори, их ссоры, сомнения в своей ориентации, натыкалось на его неготовность с этим что-то делать. Граймс мог говорить об этом, мог анализировать, признавать свои ошибки, но совершенно не желал работать над этим.       Психолог мягко подводила к тому, что его привязанность к Лори носила характер навязчивой идеи. А идея никогда не зарождается на пустом месте. Что-то в подруге зацепило его настолько, что он потерял связь с реальностью. Рик придумал себе то, чего никогда не существовало — их связь, их общее будущее. Он так ясно себе представлял это, что крушение его фантазий повлекло за собой годы и годы терапии. Граймса буквально ткнули носом в то, что он предпочитал не замечать. В его чувствах к подруге никогда не было сексуальной составляющей, даже в позднем подростковом возрасте, когда они вместе купались или спали в одной кровати. Да, Рик и представить себе не мог, как будет дрочить на светлый образ Лори. Мастурбировал он никогда никого себе не представляя. Или ему так казалось тогда?       В Нью-Йорке он не кинулся экспериментировать, а весь его опыт с девушками казался неудачным. И пусть психолог предлагала ему попробовать встречаться с мужчинами, дальше виртуального общения дело у него не пошло. Граймс практически сознательно отвергал подобную альтернативу и упорно ограничивался краткими связями с женщинами. Но, конечно, в тридцать шесть лет он не мог не понять про себя кое-чего. И это кое-что ему удачно удавалось игнорировать до встречи с Дэрилом Диксоном.       Да, он мог сделать вид, что заинтересовался руками и грудью Дэрила только из-за шрамов и байкерских татуировок. Да, он мог упорно врать себе, что стремится поговорить, увидеть, зазвать на обед владельца магазинчика, потому что хочет с ним подружиться. Граймс мог игнорировать свой интерес, своё сбивавшееся время от времени сердцебиение, сексуальную тягу, и все сеансы с психологом ему бы в этом не помешали. Но теперь он не хотел этого делать. Не хотел игнорировать Дэрила и всё, что с ним было связано. Пусть до сих пор в кошмарных снах ему и снится, как жители Биг Идена тычут в него пальцем и кричат: «Гей!» Теперь ему не страшно. Наверное, просто пришло время, Рик дозрел и встретил правильного человека.       После разговора с дедом ему показалось, что огромная гора свалилась с плеч. Он и не предполагал, что его метания настолько очевидны со стороны. И, быть может, не только Сэму? Теперь Рик должен был поставить все точки над «i». Решиться на что-то с Дэрилом и, конечно, поговорить с Лори.       В канун Хэллоуина он заехал к Бишопам. Подруга обрадовалась его приезду, хотя и выглядела напряжённой. Дети наперебой хвастались своими костюмами, а потом убежали на «охоту» за сладостями. Решимость Рика объясниться с Лори таяла, как лёд весной. К концу вечера он так ничего и не сделал, успокоив себя тем, что «может быть, сегодня не тот момент».       Впервые за последнее время Рик не заглянул к Дэрилу. Он послал ему сообщение, а потом сам же на себя разозлился. Граймс чувствовал себя трусом.       Дома Сэм уже дремал на диване в гостиной. Миски со сладостями были практически пусты, значит, ребятня весь вечер не давала деду отдыхать. Рик не стал его будить, уложил удобнее, укрыл пледом и осторожно вытащил из-под подушки мешающийся альбом. Он глянул повнимательнее на потертую обложку у себя в руках и вспомнил её. В раннем детстве Рик любил разглядывать фотографии в этом альбоме. Бабушка и дед на них совсем молодые, папа, ещё младенец, у них на руках. Много было детских и юношеских снимков отца, но после той аварии бабушка больше не могла на них смотреть. А может просто не хотела, чтобы Рик их видел.       Дрожащими руками Граймс открыл альбом. Страницы уже пожелтели от времени, было видно, что их часто переворачивали — картонные уголки совсем растрепались. Рику стало так горько, и даже не от вида смеющегося маленького мальчика, что был когда-то его отцом. Рик представил, как бабушка смотрела на эти снимки, как тосковала, как мечтала перед смертью увидеть того, кто заменил ей сына. В который раз вина затопила его с головой. Он поспешил перелистать альбом в самый конец, где оставались ещё пустые страницы, и хотел было захлопнуть его, но на глаза ему попалась неприклеенная фотография. Она лежала между голых страниц и выглядела совсем новой. На ней была запечатлена юная девушка. Рик с трудом узнал в ней свою маму, и просто обмер внутри. Девушка на снимке выглядела лет на семнадцать. Она ещё не набрала в весе, не высветляла волосы и просто поразительно походила на Лори Бишоп. Вернее Лори Бишоп поразительно походила на его маму в юности. «Навязчивая идея», — всплыло Граймса в мозгу. Вот она, причина его болезненной фиксации на подруге! Ни разу за всю свою жизнь Рик не подумал, что Лори и его мать имели хоть что-то общее. Он чувствовал себя идиотом. Только что прозревшим идиотом.

***

      Дэрил пытался не испытывать иллюзий, но надежда уже затопила его с головой. Рик говорил с ним, он приезжал в магазин или звал на ужин, слал сообщения. И хоть в Хэллоуин Дэрилу показалось, что Граймс избегает его, но на следующий день тот развеял его опасения. Приехал в обеденный перерыв и привёз подарок — ворох конфет. Вроде глупость, а приятно.       Рик был немного дёрганым. Начал разговор издалека, и как-то бестолково пригласил его на День Благодарения. Дэрил даже почувствовал себя уверенно и дерзко, когда наблюдал за заикающимся и розовеющим Граймсом. Ей богу, два здоровенных лба на старости лет ведут себя как подростки. Они ещё даже за руки не держались, тем более не вели грязные разговорчики ни вживую, ни в переписке, только лишь флиртовали и ели друг друга глазами. Жаль, что Рик не мог остаться подольше. Так и подмывало затащить его в подсобку и поцеловать. Вдруг бы позволил?       После его ухода Дэрил вдохновился. У него буквально зачесались руки составить меню. Пока все свои чувства к Рику он мог выразить только в приготовлении блюд. В их вкусе, внешнем виде, разнообразии. А тут такое событие — приглашение на семейный праздник. Нужно блеснуть своими умениями на полную. И хоть Граймс понятия не имеет, кто готовит ему еду, энтузиазм Дэрила от этого нисколько не поубавился.       Диксон начал в тот же вечер. Он прошерстил свои новенькие книги и журналы, выбрал рецепты, составил список необходимых продуктов. Пусть до праздника оставался ещё месяц, но энергия в Дэриле так и бурлила. Он крепко вознамерился прорепетировать приготовление всех блюд несколько раз.       В течение следующих недель бездельники стали подопытными кроликами. Пробовали несколько вариантов одного и того же соуса, салата, жаркого и пирога. Дэрил тщательно выверял рецепт. Что-то добавлял, что-то убирал из списка ингредиентов. Хершель только головой качал. Всем же остальным только за радость было поесть нахаляву.

***

      Рик и сам не понял, как так получилось. Он пригласил Дэрила на День Благодарения, чтобы показать и себе и ему, насколько серьёзны его намерения. Не стоило всё делать спонтанно и на эмоциях, ведь Рик так и не поговорил с Лори.       С приближением холодов число охотников в лесах пошло на убыль, и у него стало больше свободного времени. Постоянные встречи с Лори и детьми возобновились. Рик теперь знал, чего хочет, он проводил время с Дэрилом, хотел с ним отношений, но и свою дружбу терять совсем не стремился. Лори никак не затрагивала тему их «практически» поцелуя и больше не пыталась флиртовать. Они просто общались, легко и непринуждённо. Граймсу казалось, что подруга тоже решила, что их близость стала бы ошибкой. Она-то в отличие от него понимала это с самого начала.       Постепенно Рик успокаивался, хотя нет-нет, и проскакивало у него чувство тревожности от всей этой ситуации. Неспособность сделать первый шаг в отношениях с Диксоном радости тоже не прибавляла. Граймс понимал, что Дэрил ждёт, и сам не будет форсировать события, но ничего не мог с собой поделать.       Во всю эту мешанину страстей и неопределённости, подкинул проблем дед. Он вдруг решил, что хочет большой праздник, и объявил, что позвал ко Дню Благодарения гостей. Лори с детьми в том числе.       — Дед, — буквально застонал Рик. — Почему ты со мной не посоветовался?       Весь смысл жеста с приглашением Дэрила терялся. Как теперь объяснять, что он придёт на вечеринку, вместо ужина в узком семейном кругу?       — Хочу видеть как можно больше друзей, — пояснил Сэм. — Кто знает, будет ли у меня ещё шанс собрать всех вместе.       Аргумент был железным. Вот только как правильно преподнести информацию Диксону? Рик-то прекрасно помнил, как тот сбегал от его приглашений на обед. Как бы и тут не дал задний ход и не сорвался.       С горя Граймс набрал Шейна и позвал его выпить. Они пошли в единственный бар в городе, где естественно не могли себе позволить многого. По статусу им было не положено набираться прилюдно. Немного посидев, они взяли бутылку виски с собой и отправились в резиденцию мэра.       Дом Уолша выглядел солиднее, да и больше, чем дом деда, но при этом какой-то особой роскошью не выделялся. Внутри тоже всё было просто. Массивная деревянная мебель, балки на потолке, антикварные светильники и ковры, зеркала — на всём лежала печать истории.       — Дом сравнительно новый, — объяснил Шейн, — вот только вещи перевёз из родительского дома. Все до одной. Когда и мамы не стало, каждая мелочь вдруг обрела смысл и обросла воспоминаниями.       Они выпили за ушедших. Потом пили ещё за что-то. Граймс и сам не понял, как вдруг начал изливать приятелю душу. Про терапию, про Лори, про Дэрила — рассказал всё во всех подробностях. Изначально Рик собирался остаться у Шейна, понимал же, что не может показаться на улице в подобном скотском виде, но в какой-то момент море ему стало по колено. Ещё и Уолш постарался.       — Так что ты медлишь, иди, — вещал он.       Рик пьяно мотал головой.       — Если бы я не был уже заинтересован кое в ком, то точно бы за тобой приударил. Я же говорил, что би? Нет? — распинался мэр. — Думаешь, я просто так был на той твоей гейской вечеринке, устроенной вдовой?       Граймс, конечно, знатно прифигел, но так и не понял к чему эта информация ему.       — Чувак, не стоит проёбывать момент, — продолжал Шейн. — Весь Биг Иден уже в курсе ваших муток с Диксоном. Всем, в общем-то, пофиг на ориентацию, но они ждут развязку. Драму или свадьбу. Давай уже, решайся на что-нибудь!       Будь Рик хоть чуточку трезвее, он бы на подобные уговоры не повёлся, но слишком много виски было в нём на тот момент. Шейн напоил его кофе, а затем просто выпнул за порог. Хорошо хоть идти до центра Биг Идена от Шейна было не так далеко, а там уж до дома Дэрила рукой подать. У Рика хватило ума не ломиться к Диксону сразу же. Он помёрз, сделал пару кругов вокруг магазина, немного протрезвев при этом, и лишь тогда постучал в дверь. В глубине дома залаяла Бэкки. Граймс чертыхнулся. Впервые ему в пьяную голову пришла мысль, что хозяин вообще-то давно спит и явно не ждёт в гости полуночных алкоголиков. Вот только было уже поздно. В окне зажёгся свет, и через какое-то время дверь отворилась.       — Рик? — взъерошенный и сонный Дэрил одной рукой держал Бэкки за ошейник, а другой попытался пригладить беспорядок на голове.       — Привет! — смущённо поздоровался Граймс.       — Привет! — хриплым со сна голосом ответил Диксон. Собака рвалась из его руки, стремилась «поздороваться», крутила хвостом и радостно повизгивала, но Дэрил не стал её отпускать. Даже своим затуманенным мозгом Рик понял, что тот уже оценил, насколько пьян его гость.       — Зайдёшь? — хозяин отступил, давая команду Бэкки уйти на место. Та нехотя послушалась.       Граймс неуклюже прошёл внутрь, с трудом снял в коридорчике свои ботинки, стянул форменную куртку. Дэрил ждал у двери в гостиную, его силуэт загораживал свет и слегка расплывался перед глазами Рика. Но хмель всё же немного выветрился из его головы, ровно настолько, чтобы понять, что он чересчур пьян для этой встречи. Рик завёлся. У него давно уже не было секса. Только дрочка, только воображение, только фантазии, как бы это могло быть с Диксоном. Алкоголь заставил все тщательно сдерживаемые желания вырваться наружу. Трахаться хотелось до мушек перед глазами.       Дэрил был бос, помят и одет в простую серую футболку и мягкие домашние штаны, но Граймсу казалось, что ничего более соблазнительного он ещё не видел. Он подошёл вплотную к хозяину дома и сразу полез обниматься. Диксон застыл как изваяние, лишь слегка вздрагивая, когда Рик касался холодными руками его кожи.       — Рииик, — предостерегающе произнёс Дэрил, когда Граймс принялся задирать его футболку. — Нам не стоит этого делать вот так.       — Почему? — простонал тот потерянно, неуклюже тычась носом в изгиб шеи Диксона.       — Потому что ты пьян, — ответ был предсказуемым.       — Плевать! Хочу, чтоб ты меня потрогал, — заявил Граймс, и Диксон раздражённо рыкнул.       У него самого чесались руки притиснуть Рика хоть вот к этой стене или завалить тут же в гостиной на ковер и хорошенько оттрахать. Но помощник шерифа нетвёрдо стоял на ногах, от него несло выпивкой, и это пробуждало в Дэриле воспоминания обо всех быстрых перепихах в туалетах заправочных станций. Он хотел, чтобы Граймс чётко помнил их первый секс, хотел долгую прелюдию, много поцелуев, много касаний, хотел, чтобы партнёр был с ним на одной волне и мог испытать всю гамму ощущений от смущения и дискомфорта, до нетерпения и экстаза. Ему необходимо было, чтобы Рик смотрел ему в глаза и ясно осознавал всё, что с ним происходит.       Только у помощника шерифа на этот счёт, имелось собственное мнение. Он уже не тёрся о его шею щетиной, а целовал и вылизывал кожу под его ухом, при этом одна его рука проникла Дэрилу в штаны. Нужно было срочно брать всё под свой контроль. Диксон крепко обхватил затылок распоясавшегося гостя, принуждая того приблизить лицо к его лицу. Рик глядел на него совершенно пьяными, сумасшедшими глазами, тяжело дышал и то и дело терся о его ногу нижней частью тела. Дэрил поцеловал его в полуоткрытые губы. Тот сначала никак не среагировал, а затем ответил на поцелуй. Граймс на вкус был как дорогой виски, которого выпили слишком много. Он торопился и проявлял чрезмерный энтузиазм, но это всё равно было прекрасно. Хозяин дома углубил поцелуй, и Граймс сразу же потерял концентрацию, его руки ослабли. Дэрил не разрывая поцелуя, подтолкнул незваного гостя к дивану в гостиной.       — Если ты протрезвеешь и начнёшь бегать от меня, я тебя убью, — взрыкнул Диксон, расстёгивая штаны Рика и приспуская их вместе с трусами. Помощник шерифа был возбужден до предела и принялся толкаться в его руку сразу и ожесточённо. Ему просто нужна была разрядка здесь и сейчас. Дэрил же, досадуя на собственную слабость, всё равно не мог не урвать большего. Он заменил руку своим ртом. Придерживая распоясавшегося Граймса за бёдра, Диксон принял сразу и глубоко. С непривычки горло отреагировало болезненно, но он справился. Рик совсем не контролировал себя, был таким отзывчивым и страстным, так стонал, что у Дэрила яйца «зазвенели». Правда, надолго запала помощника шерифа не хватило, он быстро кончил и практически мгновенно отрубился. Диксону только и оставалось, что удручённо покачать головой и уйти в ванную решать свои проблемы самостоятельно. Выйдя из душа, он раздел и обтёр тушку помощника шерифа, удобнее устроил его на диване. Прибрав беспорядок, который они устроили, на всякий случай притащил тазик для незадачливого пьянчуги. Граймс спал, как младенец, и Дэрил, глядя на него, вдруг подумал, что не прочь наблюдать подобное зрелище в своей постели каждое утро.