Сэм крепко обхватил пальцами рамку кровати и перенес свой вес на руки, поднявшись с пола. Он удерживал тело в таком положении, чувствуя, как заныли мускулы на руках, но не сдаваясь. Затем он слегка опустился вниз, не касаясь пола, и в очередной раз подтянулся.
Физическая нагрузка великолепно освобождала голову от грозных голосов, постоянно напоминавших ему об его провалах. А Сэм считал провалом каждый раз, когда ему приходилось убивать. Наверное, забавно, но во снах к нему приходили только те, чьи жизни он отнял. Умершие от его руки. Друзья, которых он потерял, любимые люди были достаточно милосердными, чтобы не преследовать его.
Он даже не знал имен большинства призраков, которые приходили к нему, злились и бросали жестокие обвинения.
С другой стороны, а причем здесь имена? У него было три имени за последние годы. Сэм Мэтьюз был также известен как Сэм Андерсон, когда не был Эндрю Сэмсоном. И каждая личность была юридически совершенно легальна. Существование каждой подтверждалось кучей документов, чтобы никто не смог даже усомниться в его законности.
Сейчас на него работал Сэм Мэтьюз, но когда он выберется отсюда, то снова станет Сэмом Андерсоном. По крайней мере, на некоторое время, пока еще что-нибудь не случится.
Однако имя, которым он был наречен при рождении, больше ему не принадлежало. Оно просто не подходило ему. Да, именно так. Он всегда ненавидел, когда его старик называл его Младшим. Тот, похоже, любил позлить сына. Сэм ухмыльнулся: он унаследовал от отца гораздо больше, чем имя.
Сэм отмахнулся от призраков своих провалов, и они исчезли. Вместо них он воскресил в мозгу любимые в свое время лица. Лица людей, о которых он заботился, за которых бы отдал свою жизнь, за которых бы убил, не задумываясь. Бля, да он и убивал за них… И эти убийства были единственными провалами, о которых он не жалел.
В конце концов, именно из-за отца он пошел в армию.
Сэм не помнил своей матери, она умерла, когда ему было три года. Его растил отец – и главным в жизни для него было радовать отца, заставлять отца гордиться своим сыном. О, были еще тетки, какой-то там дядя, сожительствовавший со стариком… но лишь отец всегда был рядом.
Не то, чтобы папаша был счастливым сукиным сыном. Та же авария, в которой погибла его мать, отняла у отца ноги. Но это не мешало Сэму считать папашу самым великим человеком на свете. И при этом были времена, когда они даже на дух друг друга не переносили!
Отец учил его жизни, рассказывал о жестокой реальности. У отца было множество любовниц, но ни одна связь не длилась дольше нескольких недель. Потому что ни одна из этих любовниц не могла сравниться с женщиной на фотографиях, которые лежали в отцовском шкафу.
Отец заботился о Сэме, пока тому не исполнилось 18. Тогда он принял решение отправиться к своей жене, которую не переставал любить.
А Сэм был рад и счастлив, что отец так долго откладывал свою смерть.
Он завербовался в армию на следующий день после похорон.
Военная служба стала для него шоком, но в ней была стабильность, которой ему не хватало и которую он получил. Он старался, чтобы его командиры оставались о нем такого же высокого мнения, как и его отец. По большей части ему это удавалось. Он всегда знал, чего от него ждут. Также он знал, что в любой момент его могут убить. Или с тем же успехом он сам может кого-то убить. Впрочем, по молодости он не вполне понимал, что это значит.
Пока не убил в первый раз.
Первый раз, когда он убил человека, когда стал причиной того, что свет померк в чужих глазах, он упал рядом с телом, а ночью еле заставил себя уснуть.
Но он ожесточился.
Он учился.
Первый урок: ты убиваешь, иначе убивают тебя или твоих людей.
Затем он выучил второй урок: заводить друзей бессмысленно, это признак слабости. Друзья сделаны из плоти и крови, они могут делать ошибки, от них может отвернуться удача. Они умирают. И ты не в силах спасти их всех – неважно, как сильно ты стараешься. И лучше всего вообще не заводить друзей, ни о ком не заботиться.
И Сэм оказался хорошим учеником. В искусстве не-любви. Он так отталкивал людей, что те даже не делали попыток сблизиться. Это было ему только на руку. Сэму требовалось, чтобы подчиненные слушали его команды и уважали его способности. Ему не требовалось, чтобы они его любили.
А затем появился Денни.
Огромные глазищи, невинность юности. Свежий парнишка со светлыми волосами, зелеными глазами и веснушками. Мальчик, который, похоже, едва начал бриться. Упрямый маленький гаденыш игнорировал оскорбления и грубость, шпильки, которые Сэм отпускал в его адрес. Всем нравился Денни. И, несмотря на все свои правила и выученные им уроки, Сэм обнаружил, что неравнодушен к Денни. Паренек влез ему в душу… и Сэм неожиданно обнаружил, что беспокоится о мальчике. Глупая гребаная ошибка.
Мальчишка умер у него на руках – испуганный, плачущий, зовущий маму. А Сэм при этом лживо убеждал его, что все будет в порядке.
И Сэм восстановил вокруг себя стены, которые мальчик умудрился разрушить. Они стали еще выше, чем были.
Хороший солдат не должен никому нравиться.
И он никому не нравился.
Даже Сара возненавидела его, когда они познакомились. Сэм улыбнулся этому воспоминанию – он возненавидел ее с такой же силой.
Когда они заговаривали о том случае, Сэм утверждал, что это ее машина задом въехала в его тачку. Она оставалась непреклонной: именно Сэм, высокомерный козел, впахался ей в зад, потому что отвлекся. А он до сих пор отрицал это. Хотя это была лучшая вещь, случавшаяся с ним.
Он не помнил, кто именно победил в том споре. Но начался он на улице, а закончился в ее постели, что его просто… поразило. И оказалось именно тем, что было ему нужно.
У этой женщины был темперамент, которому позавидовала бы любая рыжеволосая девица. И она трахалась, словно сражалась.
Сначала это был просто секс. Отличный секс, но, тем не менее, просто секс. Он не хотел, чтобы эти отношения становились чем-то большим. Они встречались, когда он был в увольнении, и никто из них не требовал большего.
Все изменилось, когда в нем выявили Осеменителя и включили в программу.
Сара направила его ярость в нужное русло. Она предоставила ему выбор – и он сделал его. Похоже, любовь держится на хитрости и грязных трюках.
И первым делом он угодил на Ферму. Он постарался абстрагироваться от всего, кроме приказов, которым должен был следовать. Он привык выполнять приказы. Он годами выполнял приказы, не задумываясь над ними. Но на Ферме он потерпел неудачу. Ему было плохо. И когда он выбрался оттуда, Сара познакомила его со своими друзьями.
Они помогли ему после отставки. В армии до сих пор были проблемы с терпимостью к мужчинам, которые спали с другими мужчинами. И обручальное кольцо на пальце никак не влияло на ситуацию.
Сэм Мэтьюз был Осеменителем. Другие его личности, согласно тщательно подделанным медицинским отчетам, таковыми не являлись.
С тех пор, как они впервые услышали об Эклзе, Сара начала прорабатывать его вызволение из Центра. Она позаботилась о том, чтобы Сэма признали подходящим для скрещивания именно с ним.
И хотя Сэм знал, что его заточение в Центре будет длиться меньше шести месяцев, ему трудно было попрощаться с ней в тот день, когда он отправился в комплекс. Он знал, что она будет очень близко, но он не сможет ее увидеть…
Господи, она была такой властной женщиной. Но он попробует уговорить ее сделать перерыв в активной деятельности – отправиться на каникулы – когда они выйдут отсюда. Возможно, у них наконец будет длинный медовый месяц, пусть и с большим опозданием. Так или иначе, они должны будут затаиться, пока не уляжется пыль.
Когда Дженсен впервые вошел в апартаменты, Сэм увидел лицо Денни. Дженсен был моложе, чем был бы Денни сейчас, останься он в живых, но уже утратил невинность. Хотя Сэм пытался сопротивляться, оказалось, что есть еще люди, перед которыми бессильны его барьеры.
Ну разве не идиотизм? Ему нельзя было заводить друзей. Ему нельзя было даже симпатизировать кому-то. Он должен просто выполнить свою работу – и ничего больше. По крайней мере, Сэм смог сохранить дистанцию в отношении двух других партнеров.
В отношении Джареда, которого он когда-то видел мельком. Падалеки был великаном, но при этом все равно оставался мальчишкой. Он не имел представления о реальном мире. Да, он запятнал свою невинность, но не потерял ее. Наверное, он был любимым птенчиком своей мамочки, звездой школы, но Сэму было неинтересно общаться с ним. Он был способен устоять перед щенячьими глазками и стремлением со всеми сохранять хорошие отношения.
Джек? Тот был для него загадкой. Временами Сэм чувствовал, что этот парень знал больше, чем ему полагалось. Больше, чем возможно было знать.
Сэм не понимал Джека и подкалывал его, стараясь выяснить, знает ли тот, что его Том умер, что он на самом деле был отцом ребенка Тома. Но не мог разгадать реакции Джека на острые выпады в свой адрес. Возможно, Джек действительно ни о чем не знал. И вел себя как полный и законченный урод только потому, что решил, что ребенок не его, и он больше никогда не увидит Тома. Возможно, Джек уже сожалел о том, что не пытался прибрать Дженсена к рукам, а помогал воплотиться в жизнь надеждам и мечтам Джареда.
Сэм бы наплевал на все, если бы они потом навсегда распрощались друг с другом. Но им придется общаться. Блин, он совершенно не знал Джека до заточения в Центре и с огромным удовольствием никогда бы не встречался с ним по жизни.
Он сфокусировался на уставших руках, заболевших ногах и расслабился. Призраки прошлого на время уступили место более важным вещам.
Никто, кроме него, так и не проснулся. Поэтому, приняв душ, он отправился на склад, куда каждое утро доставляли продукты и прочие нужные вещи. Когда Сэм ввел код в цифровой замок, дверь скользнула в стену, открыв комнату с множеством полок.
Сэм окинул взглядом полки, на которых лежали продукты с большим сроком хранения. Этими жестянками и пакетами он, по идее, должен был пополнять запас на кухне. Но сейчас Сэм не собирался этого делать – не было необходимости.
Полки со свежими продуктами призывно манили его, но опять же – а смысл? Рядом с висевшими банными полотенцами, перед дверью, ведущей в Центр, стояла коробка со скоропортящимися продуктами, которую доставили на склад не больше часа назад.
Дверь в Центр была точно такой же, как дверь, через которую можно было вернуться назад в апартаменты. Отличался только код цифрового звонка. Этот код генерировался ежедневно методом случайных чисел. У Сэма не было никаких шансов ни узнать его, ни просчитать. Так что этим путем выбраться наружу было невозможно. Если только вы не хотели привлечь внимание всех охранников комплекса, пытаясь открыть дверь силой.
Он поднял коробку с продуктами и увидел записку, прикрепленную к ней. Дженсену назначили незапланированный медосмотр утром. Вот и пришло время Дженсену выбираться отсюда. И им заодно.
Игра началась. И сказать, что Сэм испытывал облегчение при мысли, что ожидание закончилось, - значило ничего не сказать вообще.
***
Дженсен сидел за столом, чувствуя себя, как тюлень на арене цирка. Все остальные расселись вокруг и пристально следили за тем, чтобы он съел все, что ему положили. В большинстве случаев он мог съесть то, что ему готовили, и даже сохранить потом еду в желудке. Но пища переставала лезть в него, когда он вспоминал, что скоро этим мужчинам пришлют замену. Сегодня ему было даже хуже – предстояло очередное медицинское обследование. От этих осмотров ему всегда становилось паршиво. Дженсен пробовал убедить себя, что самое худшее в его жизни уже произошло. Но холодная стерильность этого места, абсолютно такое же отношение доктора…
Он просто не хотел думать об этом.
Вообще.
- У тебя все будет прекрасно.
Дженсен рассеянно кивнул. Он даже не понял, кто это сказал. Наверное, Джаред. Джаред уже помог ему в ванной подготовиться к медосмотру, поэтому Дженсену ничего не оставалось делать, только ждать, когда откроется дверь в саду.
У него появилось дурацкое чувство выполненного долга, когда он съел все, приготовленное для него. Лицо Джареда осветилось улыбкой, когда он забирал пустую тарелку.
Он не должен так радоваться счастью Джареда. Не должен. Внезапно Дженсен ощутил отчаянную потребность выйти из-за стола, побыть одному хотя бы пару минут. Без Джареда, который в последнее время всегда был рядом, проверяя, все ли с ним в порядке. Стараясь, чтобы Дженсен расслабился. Иногда это даже срабатывало. Но только не сегодня утром. Ведь его не должны были вызывать на медосмотр еще несколько дней. И он не должен был волноваться, что его будет осматривать доктор Морган или кто-нибудь еще.
Не то, чтобы Морган делал ему больно. Конечно, ему не было особо приятно, когда у него забирали кровь для анализов. Но Морган очень хорошо вводил иглу, Дженсен едва чувствовал ее. А вот тот стол, в комнате для осмотра, к которому приковывают, на котором тебя словно вскрывают… Совсем другое дело, когда тебя держат теплые руки, когда чувствуешь биение чужого сердца, слышишь чей-то голос. Совсем другое дело – быть с человеком, который знает, что это – ты, а не какой-то человеческий экземпляр, в который можно что-то всунуть, в который можно толкаться.
Дженсен не мог прекратить думать об этом, хотя и должен был. Ему нужно было пойти почистить зубы. Но когда он встал, желудок намекнул, что не прочь избавиться от завтрака.
Джаред нахмурился, собираясь отправиться за ним.
- Мне просто надо почистить зубы, я вернусь через минуту.
И опять Дженсен понял, что почувствовал облегчение, когда хмурое выражение на лице Джареда сменилось улыбкой.
Нет-нет, этого не было. Он ничего не почувствовал. Он не должен себя чувствовать так хорошо из-за того, что Джаред улыбается.
Сэм тронул его за плечо и сказал так тихо, чтобы слышал только он:
- Помнишь, о чем я говорил, Джен? Доверься мне. Все будет хорошо.
Дженсен не ответил. И опять же – не было никакой причины, чтобы от слов Сэма улеглось беспокойство, засевшее глубоко в нем. Абсолютно. Но он перестал волноваться. Наконец-то успокоился. И подумал, что, возможно, сегодня завтрак останется в его желудке.
***
Сара посмотрела на часы. Дженсен пробудет у доктора Моргана еще полчаса, возможно, чуть-чуть дольше. Она велела Моргану проводить осмотр, как обычно, чтобы Дженсен ничего не заподозрил, чтобы доктор не спалился сам, если что-то вдруг пойдет не так. В тот момент, когда она выведет Дженсена отсюда, ее легенда рухнет. Без сомнения, охрану Центра усилят, и внедрить кого-нибудь сюда будет очень сложно. Было бы здорово оставить здесь продолжателя своего дела… но все же главной задачей для нее был Дженсен.
Должен быть.
Она посмотрела на экраны над столом Меткалфа и вздохнула. В Центре содержалось еще трое Вынашивающих. Еще три. И только одному из них до конца срока оставалось две недели. Двое других должны были терпеть еще пару месяцев. Дженсен оказался здесь последним. Но выйти он должен был первым.
Она проверила экраны. Апартаменты Дженсена были пусты. Все три Осеменителя стояли в саду, рядом с дверью, ведущей в Центр. Она сфокусировала камеру на них и увидела, что Сэм горячо спорит с кем-то из «коллег».
Она не могла остаться, чтобы посмотреть, все ли пойдет по плану. Она должна была отправиться в кабинет к Моргану. Должна была увидеть Дженсена.
Сара сосредоточила свое внимание на экране компьютера – вирус был готов к инсталляции. Вирус должен переписать программу безопасности, установленную для дверей внутри комплекса. Тревожная сирена не сработает, пока все не закончится.
Кроме того, на главном входе сейчас стояли абсолютно некомпетентные охранники. Все же полезно иметь решающий голос при наборе новых сотрудников. Это Меткалф привлек ее к работе с другими отделами. Чтобы самому, пока она работает, отчаянно подлизываться к руководству.
Она выключила компьютер, поцеловала пальцы и прикоснулась к лицу мужа на одном из экранов. Затем Сара вышла за дверь.
***
- Бля, да о чем ты говоришь? – не уставал повторять Джек. Парень оказался настоящей головной болью, последние пять минут он докапывался до каждого слова Сэма. «Что ты имеешь в виду, говоря, что мы уходим отсюда? Откуда ты знаешь, что дверь откроется? Почему ты решил, что нас не остановят, когда мы попытаемся сбежать?» И любимый вопрос: «На хрен нам это надо? Мы же все равно свалим отсюда через несколько дней».
Ну почему Джек не такой, как Джаред? Мальчишка, конечно, обескуражен, но хотя бы слушает!
- А теперь я спрошу тебя, Джек: с чего ты взял, что нас всех отпустят по домам, после того, как пригонят Дженсену новых партнеров для «скрещивания»? Может быть, у них припасен ждущий нас на крыльях любви новый Вынашивающий – или вообще поездка на Ферму – ты этого хочешь?
- А что насчет Джена?
Сэм ждал этого вопроса, он даже был слегка удивлен, что Джаред так долго не задавал его. Сэм обернулся к нему – блин, как он ненавидел смотреть на этого мальчишку снизу вверх!
- Он встретит нас в безопасном месте. Я так понимаю, что ты захочешь увидеться с ним снаружи?
- Да, конечно! – Джареда, похоже, оскорбило само предположение Сэма, что он мог ответить по-другому.
- Это хорошо, поскольку когда мы выберемся отсюда, нам придется некоторое время побыть вместе. Идти домой будет небезопасно. Нас будут искать. За вашими семьями наверняка установят слежку.
Сэм подождал, не скажет ли кто еще что-нибудь. Мозги Джека явно усиленно работали, но он промолчал. Джаред сжал губы – похоже, боялся задохнуться от волнения. Но вскоре он успокоился. Начал глубоко вдыхать через нос, выдыхая через рот.
Напряжение спало, когда щелчок слева сигнализировал, что дверь отперта. Сэм открыл ее и проскользнул наружу, остальные последовали за ним.
В коротком коридоре были белые стены и три двери, располагавшиеся через неравные промежутки. Через первую дверь некоторое время назад ушел Дженсен. Джареду по зову сердца хотелось броситься туда, но он только глянул в том направлении, сильно прикусил губу и ничего не сказал. Им нужно было идти во вторую дверь. За ней находилась комната для посещений.
Сэм посмотрел наверх: в углу коридора виднелся черный глазок камеры наблюдения, гордо выделяющийся на белом фоне. Если вирус, запущенный в систему безопасности, сработал правильно, камера не зарегистрирует их движение, она целых пять минут будет передавать застывшее изображение пустого коридора. Но если вирус не сработал, их вылазка будет очень короткой.
***
Джефф посмотрел на пациента, когда тот встал на весы. За несколько дней, прошедших со времени последнего взвешивания, он действительно умудрился набрать пару фунтов. За месяц это была первая прибавка в весе.
- Рад, что новая диета возымела эффект.
Дженсен кивнул, его взгляд был прикован к пробиркам для сбора крови, которые лежали на столе перед Джеффом.
Джефф был немного встревожен, что Эклз стал таким замкнутым. Но не удивился этому. Он надеялся, что его психологическое состояние улучшится. Впрочем, наверняка ненадолго – смена Осеменителей снова вернула бы Дженсена на грань срыва. Эклзу повезло, что он не в курсе, кто должен присоединиться к нему на следующей неделе.
Ну, по крайней мере, теперь это не имеет значения.
Тем временем все обычные медицинские процедуры были почти выполнены. Когда Дженсен направился прямо к столу для осмотров, Джеффу пришлось задать себе вопрос:
- Черт, когда же появится Сара?
А за ним последовал второй:
- Что будет, если она не придет?
***
Сэм посмотрел на вещи, разбросанные по комнате для посещений. Джек и Джаред, видимо, узнали свою одежду, потому что сразу же начали переодеваться.
Но Сэм все равно переоделся первым.
Сара будет занята сегодня утром.
Он выглянул за дверь – на горизонте было чисто. Он поманил за собой остальных. Неважно, нравится Сэму его задание или нет, парни обязаны просто выполнять его приказы.
Если все сработает, то сегодня он будет с Сарой, Джаред увидит Дженсена. А Джек? Джек наконец узнает всю правду о Томе и его сыне.
