Отчаянные времена

У Натаниеля Меткалфа был невероятно плохой гребаный день со всех точек зрения. И он не представлял себе, как это можно поправить. Он был на работе один день, всего один день, и уже весьма сожалел о том, что решил пораньше выйти с больничного. Ему бы просто остаться дома да решить все дела по телефону, по крайней мере, тогда бы директора не вызвали его на встречу этим утром. Вместо него туда отправился бы Морган, это его увещевали бы, нагибали и унижали. Пятеро директоров сидели бы напротив него с мрачными лицами и смотрели бы сверху вниз. Смотрели на него сверху вниз! Да как, вашу мать, они осмелились? Да, у них были деньги и власть, чтобы запустить программу размножения, но им нужны люди типа Меткалфа, чтобы программа заработала. Они в нем нуждались, а он в них – нет! Были другие сферы деятельности, где он мог бы работать, другие места, где его оценили бы по заслугам. Черт, у него были даже предложения работы из-за рубежа! Но принял ли он их? Нет. Он же был патриотом. Настоящим честным американцем, который знал, что его страна еще не достигла пика своего величия, но уже на пути к нему, а с его помощью достигнет вершины быстрее. Потому что в Америке люди были куда умнее, чем в других странах, которыми управляли всякие чувствительные недоумки, в которых не было программ размножения и провозглашалась свобода «личности». Они просто не видели, какие они жалкие. Реально, вашу мать, жалкие, если ставят нужды нескольких людей выше нужд всего населения страны. Ну да, программа размножения не была успешной на сто процентов. Но показатели улучшались. Шестьдесят процентов Вынашивающих оставались в живых после рождения ребенка. Правда, здоровью многих из них при этом наносится такой серьезный вред, что они уже вряд ли могли забеременеть во второй раз. А после второй беременности вообще выживали единицы. Но это не имело значения. Работа врачей типа Джонсона направлена на то, что все Вынашивающие не только будут оставаться в живых после родов, но и смогут размножаться годами, а число их намного увеличится. Их станет так много, что, возможно, им предоставят роскошь выбора… возможно. А пока существование программы давало человечеству надежду. Позволяло людям строить планы на будущее, в котором они уже начинали сомневаться. Он опустился в кресло и начал наблюдать за Вынашивающими на экранах. Смотрел, как они «общаются» со своими сожителями. Меткалф не находил ничего возбуждающего в наблюдении за их спариванием, но старался следить за техникой. Удачливые Осеменители все делали примерно одинаково, тем не менее, не только в этом было дело. Он смотрел, как они трахаются, в своей похоти похожие на животных. Его дед разводил собак. Подыскивал лучших кобелей для сучек – вот на что походило его нынешнее занятие. Подбор родителей для следующего поколения. Физические характеристики и умственная полноценность не являлись для него главными критериями. Имели значение только половая зрелость и генетическая совместимость. Хотя, возможно – только возможно! – ему придется признать, что он зря пустил Уинтера в комнатушку Эклза. Нет, идея-то была неплохая, но действовать надо было по-другому. А директора, конечно же, имели свою точку зрения. Они, не затыкаясь, твердили, как важен для программы Эклз, и насколько неприемлем любой вред, причиненный телу Вынашивающего. Однако он все же сумел доказать, что сознательно пошел на этот эксперимент. Что это был контролируемый и приемлемый риск. Выгода от успешного совокупления намного превзошла бы ущерб для эмоционального состояния Эклза. Уинтер уже умудрился заделать Эклзу ребенка женского пола, хотя сомнительно, что девочка получилась именно благодаря его «вкладу», тем не менее, забеременел священник от него. Если бы это произошло в Центре или на Ферме, эту парочку заставили бы спать друг с другом, пока Эклз не потеряет способность к воспроизводству. Какое имеет значение, что было в прошлом между ним и Эклзом? Какая разница, что Эклза изнасиловали? В конце концов, с Вынашивающими это случается каждый день. Очень удачно, что Уинтер недооценил силы Эклза. А может быть, у Уинтера просто хватило ума не бить его в живот. Если бы он врезал парню туда, да еще не дай бог, повредил бы ему что-нибудь… Тогда Меткалфу ни за что не удалось бы задобрить директоров обещаниями, что Уинтер и Эклз будут встречаться только под строгим контролем. И что во время этих визитов Эклз не сможет сопротивляться, а следовательно, рисковать своим физическим здоровьем. Ну конечно, это все будет только после того, как Уинтера выпустят из больницы. В конце концов, Меткалф сбежал от директоров и бросился в свое убежище – в кабинет. Последняя выходка начальства вывела его из себя гораздо больше, чем он мог себе представить. Они спрашивали о мисс Андерсон, его правой руке. Хотели знать, насколько ей можно доверять, сколько времени она работает с ним и почему он ее нанял. Если они хотели украсть у него самого лучшего секретаря, который у него был, он не собирался просто стоять и смотреть на это. Тем более, что директора наверняка собираются подсунуть ему своего шпиона. Он должен найти способ сохранить Сару. Он посмотрел на экран, на котором молоденький худенький Вынашивающий стоял под душем. Мальчишка был сплошным недоразумением. Откуда, черт побери, у него вдруг появилась твердость характера? Почему именно сейчас? Он был одинок, его бросили. Если он привязался к кому-нибудь из мужчин, с которыми провел последние шесть недель, то должен был чувствовать себя преданным после их внезапного ухода. Если пацан чувствовал себя преданным, покинутым, то должен был легко подчиняться. Он не должен был бороться так, словно ему было что защищать. Его честь давно осталась в прошлом. Черт, что же он оберегает? Ответ стал совершенно очевиден для Меткалфа, когда он увидел, как молодой мужчина намыливается – рука бережно оглаживала живот. Меткалф улыбнулся. Внезапно день показался ему намного лучше.

***

Сара махала Крису, пока его мотоцикл не скрылся из виду, затем задумалась о только что прошедшей, весьма специфической встрече. Первоначальный план, по которому Крис должен был остаться с ними, был отвергнут, как только она заметила, насколько сильно он нервничает. Нет, он всегда мандражировал перед работой. Господи, да он в лучших случаях просто трясся. А теперь, взглянув один раз на Джареда, ему незнакомого, он начал совсем сходить с ума. Крис не любил перемены, еще меньше он любил неизвестность, а Джаред как раз и оказался таким неизвестным. Парень был параноиком, но, проклятье, он был лучшим в своем деле. И все время, хотя Крис беседовал с Сарой, он пялился на Джареда. Чихни тот – и Крис пристрелил бы его… Нет, Крис поблизости – это очень плохая идея. Саре было нужен спокойный Крис, тем более, что он был в их группе специалистом-взрывником. Она совершенно не хотела знать, откуда у него взрывчатые вещества, не желала думать, чем он занимается в свободное время, она знала только одно: на него можно было положиться. Крис никогда ее не подведет. Он всегда делал то, что от него требовалось. А на этот раз от Криса потребуется некоторое новаторство. Они не пойдут спасать парней через переднюю дверь. А поскольку черного входа в Центре не водилось, им придется сотворить собственный вход. Когда Крис садился на свой байк, Джаред выглядел весьма шокированным – и сейчас оставался в том же состоянии. Она его понимала – нет, в самом деле, понимала! Кристиан Кейн и в хорошем настроении мог напугать кого угодно, а уж когда он с ума сходил от бушевавшего в нем перед заданием адреналина, он мог заставить вспотеть от страха даже Сэма… впрочем… однажды так и случилось. Конечно, Сэм ни за что не признается в этом. Она пошла назад к машине. Им необходимо было вернуться в мотель, проверить, как там Сэм и Джек. Джаред молча пошел за ней, сел на пассажирское сиденье, не проронив ни слова. Ему нужно было отвлечься. - Не грузись, Джаред, несколько часов – и все будет кончено. А дальше уже от тебя будет зависеть – захочешь ли ты продолжить работать или же предпочтешь уехать куда-нибудь, развеяться. Один. Или с Дженсеном? Джаред вздохнул: - Почему ты думаешь, что он захочет быть со мной? Когда он выберется из Центра, у него снова появится выбор. Возможно, он больше никогда не захочет увидеть меня. Неважно, как сильно Саре понравился Джаред за то короткое время, что они общались, неважно, что она не хотела расстраивать его, она не видела причин вселять в него фальшивую надежду. - Ты прав, он может поступить и так. Но у него будет не слишком много вариантов. Он не сможет вернуться к своей семье. Он будет один. Вряд ли он предпочтет одиночество. Джаред потряс головой: - В общем, он будет со мной, потому что так лучше, чем быть одному? Нет, я не хочу, чтобы он был со мной только потому, что у него не окажется выбора. Больше не хочу. Боже, ей показалось, будто она отшлепала его. В следующий раз, когда Сэм свяжется с мужчинами и привезет их домой, лучше, чтобы они были взрослыми. - Только не смей топиться в слезах от жалости к самому себе. Ему тоже выпало нелегкое времечко, Джаред. Хорошо, он был с тобой, потому что у него не было выбора. Прекрасно. Но почему ты решил, что появится у него выбор – и он не захочет иметь с тобой ничего общего? Она опустила руку на плечо Джареда и не убирала ее, пока тот не кивнул, соглашаясь с ее доводами. Сара посмотрела на него: он действительно был просто мальчишкой. Теперь ему нужно повзрослеть. Повзрослеть и принять мир таким, какой он есть. Впрочем, Джаред уже начал расти, он старался. Она погладила его плечо, убирая руку, и вдруг заметила: солнечный луч упал на ее пальцы, и там ничего не сверкнуло. - Твою мать… - Что случилось? Она уставилась на свою руку, проклиная собственную глупость. Она оставила обручальное кольцо рядом с кроватью в своей квартире. Сара не надевала его на работу, потому что оно не подходило под ее легенду. Но в выходной она могла бы надеть его! Должна была. Она и собиралась надеть кольцо, только благодаря счастливой случайности Сэм еще ничего не сказал, но он скоро заметит его отсутствие. Однако сейчас у нее нет времени смотаться в город за кольцом. - Ничего, не волнуйся, это неважно.

***

Джаред вышел из мотеля, повернул за угол столовой и исчез. Он не хотел, чтобы его заметили и остановили. А его наверняка бы тормознули, если бы увидели, что он собирается сделать. Он пойдет на риск сегодня ночью. Джек, конечно, превратился в полную задницу, но все же он был прав, когда сказал: это опасно, тебя могут убить. Джаред знал, что могут быть и другие последствия, о которых он не хотел думать, хотя и должен был. Он сделал выбор, из-за которого возврат к прежней жизни становился невозможным. Потому что все может пойти не так. И сегодня ночью, вполне вероятно, случится самое худшее. Тогда будет слишком поздно. Идея сделать это бродила в голове часами. Джаред отговаривал себя множество раз. Но в конце концов уступил эгоистичному желанию. Он снял трубку телефона-автомата, поколебавшись, глубоко вдохнул и набрал номер. Чувство вины заставило его оглянуться через плечо с полдюжины раз, а затем нажать отбой, прежде чем на другом конце ответили на вызов. Но Джареду нужно было позвонить, он должен был. Это мог быть его последний шанс. Джаред снова набрал номер. Как только она ответила на звонок, Джаред почувствовал, как его сердце дрогнуло, и на глаза навернулись слезы. - Мама! - Джаред? Джаред, детка, это ты?

***

Сэм поднял взгляд, когда услышал тихие приближающиеся шаги: он не знал, что Джаред выходил. Парнишка чертовски нервничал, но все понятно, он же встречался с Кристианом меньше часа назад. Крис умел производить такой эффект на непосвященных. - С тобой все в порядке? Джаред побледнел, когда обнаружил, что не один – он явно потерялся в своем мире. Ему необходимо прийти в себя: - У меня мандраж, чувак. Черт, я пиздец как нервничаю насчет сегодняшнего. Нужно было проветриться, - он сунул руки в карманы и заметно сжался под взглядом Сэма. Сэм улыбнулся, подошел к Джареду, приобнял его за плечи, подтянув к себе ближе: - Тебе нужно расслабиться, приятель. Мы быстро войдем и выйдем. Ты будешь сидеть в машине. Тебе не стоит волноваться. Думай о себе, как о партизане в тылу врага. На линии огня тебя не будет. Джаред кивнул, но Сэм видел, что мальчишка вот-вот грохнется в обморок. Тогда он вытащил из-за ремня своего старого проверенного приятеля и протянул его Джареду. Тот осторожно взял пистолет, глядя на него так, словно оружие собиралось укусить его. - Держи, это просто на всякий случай. Думай об оружии, как о страховке.

***

Они ушли из мотеля в полночь. Сара уже уехала встречать Криса, а Джаред обнаружил, что поглаживает пистолет. Сэм же был воплощением сосредоточенности. Джек не пошевелился, когда Джаред вышел из комнаты, но Падалеки был уверен, что его сосед бодрствует. Он чувствовал тяжесть пистолета на ремне, а на душе таким же грузом лежала вина. Он не должен был звонить. Что, если за его матерью следят? Что, если телефон прослушивается? Что, если звонок проследят? Джаред знал, что должен сосредоточиться, но не мог избавиться от мысли, что что-то пойдет не так. И даже ободряющая улыбка Сэма не придала ему уверенности.