Отчаянные времена

- Успокойся, Донна. - Не смей говорить мне «успокойся», Алан. Просто не смей! – прокричала она, побледнев и задохнувшись. У нее был характер, Алан всегда это знал. Единственный способ не раздувать скандал – не начинать его. Самому успокоиться, но иногда, честно говоря, это было просто выше его сил. Впрочем, Донна стала говорить тише, но скорее не из-за просьбы мужа, а потому что не хотела разбудить сына в соседней комнате. – Он спит с нашим сыном. Занимается… занимается с ним сексом. - Я и в первый раз тебя понял, - Алан нежно положил руки на плечи Донны. Он бы хотел поддержать ее, дать ей понять, что все в порядке. Они вернули себе младшего сына, и с ним все было прекрасно. Но он, как и она, не был в этом уверен. – А что сам Дженсен говорит по этому поводу? Она отошла, повернулась к нему спиной: - Я не говорила с ним об этом. Он не знает, что я в курсе. - Значит, тебе все-таки пришло в голову, что у них все может происходить по полному согласию? Взгляд, которым одарила его Донна, другого человека кинул бы в дрожь: - Мне. Все. Равно. Алан покачал головой. Его собственный уравновешенный характер грозил взорваться, столкнувшись с барьером, который она возвела вокруг себя. Конечно, он хотел быть уверенным, что его младшему сыну больше никто не причинит вреда. Но если Дженсен хотел быть с тем парнем, если Джаред делал его счастливым, тогда с этой ситуацией придется примириться: – А тебе не должно быть все равно. Если он, если Джаред – то, что хочет Дженсен, то, что ему нужно, то я лично не имею ничего против. - Как ты можешь так говорить? – прошипела она. Он видел, как она заломила руки, прикусив губу. Она не была такой возбужденной с тех пор, как стало известно, что Дженсена скоро запрут в Центре. Тогда она цеплялась за соломинку и отказывалась верить, что уже сделано все, что только возможно. - Потому что я желаю ему счастья. Он через многое прошел – хватит. Нет, если честно, мне может не нравиться идея, что он занимается сексом с мужчиной, который был в Центре. Но я верю, что он способен сам принимать взвешенные решения. Ты тоже должна доверять ему. Донна покачнулась и села на кровать. - Но он священник. Церковь никогда не примет его обратно в свое лоно, если… Алан вздохнул. Она была настолько убеждена, что Церковь может еще повлиять на жизнь Дженсена. Так убеждена, что однажды Дженсен вернется к своей прежней жизни… - Нет, Донна, подумай о том, что ты говоришь. В лоно Церкви его не вернут, даже если он захочет. Она помотала головой. - Это правда, Донна. Тебе может не нравиться, но это правда. Дженсену нет пути назад. Кроме того, ты ведь даже не поинтересовалась у него, хочет ли он вернуться в церковь, так? - Алан, - в ее голосе слышалась мольба. Даже сейчас она не могла взглянуть в лицо некоторым фактам. - Я знаю, что ты хочешь для него самого лучшего. Но самое лучшее сейчас – убедиться, что мы не сделаем хуже нашему мальчику, - Алан сел сзади нее и бережно поцеловал в висок. Вдохнул запах женщины, которая похитила его сердце тридцать пять лет назад. И это сердце до сих пор ему не вернула. – Пусть Дженсен решает, что ему нужно. Доверься ему. Когда слезы покатились по лицу жены, Алан прижался к ней ближе, положил ее голову на свое плечо. - Нам нужно позаботиться, чтобы Джой не узнал о Джареде. Он никогда этого не поймет.

***

Когда Джаред вошел в комнату, Дженсен выкарабкался из-под простыней, спихнул их к ногам и упал на подушки. Он чувствовал такую усталость и опустошение, когда ушли отец с братьями, что Джаред не стал его беспокоить, оставил его спать. На какую-то секунду ему послышалось, что мать говорит на повышенных тонах, но, может быть, это ему приснилось. - Я думаю, моя мать знает о нас. Джаред посмотрел на подавленного Дженсена, на лице которого явно читалось беспокойство. Потрогал собственную щеку, радуясь, что на ней не осталось синяка, а яркий красный отпечаток ладони уже исчез: - Знает. Дженсен задержал дыхание, и Джаред увидел выступившие слезы, с которыми Дженсен пытался бороться. Джаред сел на кровать и потянулся, чтобы обнять своего возлюбленного. Поддержать его. - Не надо, - Дженсен рукой вытер следы слез на лице. Затем взглянул на Джареда, который отчаянно хотел погасить его растущее раздражение. – Ненавижу это. Ненавижу, что все время рыдаю. Ненавижу, что реву из-за кучи вещей. - Это… Дженсен злобно посмотрел на него: - Если ты скажешь мне, что это гормоны, я тебя на хуй убью. Джаред охотно поднял руки: сдаюсь. Такое случалось нечасто. Меняющееся настроение Дженсена редко останавливалось на отметке «гнев». Но сейчас так уж случилось, и если Джаред не будет осторожным, то заработает еще один удар по лицу. Черт, Дженсен так сильно был похож на мать, что это пугало. Дженсен смотрел на одеяло, закрывающее ноги, его плечи через некоторое время перестали вздрагивать. Джаред захотел прикоснуться к нему, утешить его, но побоялся, что Дженсен тогда откусит ему руку. - Как она узнала? Ты ей сказал? Слова были произнесены измученным голосом, но Джаред даже не усомнился, что злость Дженсена никуда не ушла. Он вздрогнул, приготовился к реакции Дженсена – наверняка, ничего хорошего его не ждет: - Она нашла тюбик с любрикантом на комоде. Расширенные глаза Дженсена взглянули в упор на Джареда: - Она… что? Джаред пожал плечами. Выражение лица Дженсена невозможно было понять, он мог испытывать любые эмоции. - С любрикантом? – Джаред услышал неверие и шок в тоне, которым были произнесены эти слова. Он не удивился, когда Дженсен наклонил голову, закрыв лицо руками. Джаред все-таки рискнул прикоснуться к Дженсену, хотя плечи парня вздрагивали, тело тряслось. И сказал, рискуя вызвать гнев Дженсена: - Прости, Джен. Я… И осекся, когда тот опустил руки и посмотрел на него. Слез не было, Дженсен хохотал. Он весь трясся от радости на грани истерики. Джаред вознес благодарственную молитву за новый скачок настроения Дженсена, кое-что новенькое в его небольшом репертуаре. Когда изголовье кровати начало ударяться о стену, Джаред взмолился еще раз – чтобы Дженсен кричал не так громко и его не услышали родители по ту сторону стены.

***

Джошуа не хотел настолько открыто пялиться, но ничего не мог с собой поделать. Большой беременный живот мальчика было невозможно не заметить. Ему стало интересно, на что это похоже – чувствовать, как что-то… кто-то двигается внутри. Знать, что на тебе лежит ответственность за чью-то жизнь. Он сомневался, что сам когда-нибудь испытает счастье отцовства. Алексис точно была бесплодна, он знал об этом. Она и не скрывала. Это было общей проблемой – вероятно, он тоже не мог иметь детей. Большой живот, набранный вес… Скоро так будет выглядеть и Дженсен. Джошуа ошеломила эта мысль. Он видел не так много беременных женщин в своей жизни, и никогда раньше не видел беременного мужчину. О нет. Он же не собирался пялиться! Но понимал, что делает это. Он оставил Джозефа распаковывать их багаж. Брату нужно было время и пространство, чтобы его эмоции перестали скакать, как на американских горках. Джо не просил его уйти, но Джошуа слишком хорошо его знал, чтобы понять, что ему нужно. Мальчик был в гостиной, свернулся на диване с книгой в руках. Джошуа сел в кресло, пытаясь читать что-то свое. Пять раз он начитал читать одну страничку и так и не понял, о чем была книга, выуженная им из чемодана Джо. Потом он сдался, бросив талмуд на пол. Ему не оставалось ничего делать, кроме как посмотреть на мальчика: - Что читаешь? - Тебе оттуда не видно? Ты же так усиленно наблюдаешь, - Трей даже не оторвал взгляда от страницы. Его горькие слова прозвучали язвительно. И Джошуа внезапно понял, почему Джаред отказался уточнять, с кем они будут жить. Джошу не хотелось обзаводиться здесь недругами. Сам-то он не собирался задерживаться надолго, но вот его семье придется провести какое-то время в компании этого молодого человека. - Извини. Парнишка положил книгу на подлокотник дивана и встал, расправляя спину, потягиваясь: - Значит, ты брат Дженсена? Джошуа кивнул: - Один из, да. Трей шагнул вперед, протягивая руку, и произнес без улыбки: - Мое имя Трей. Джошуа, тем не менее, взял протянутую руку, коротко пожал ее: - Приятно познакомиться. Я Джош. Мой брат, Джо, распаковывает вещи. Трей кивнул и взял одеяло, в которое кутался, с дивана, накинул его на плечи. - Тоже болеешь? Губа Трея съехала в сторону – не то улыбка, не то гримаса: - Ты имеешь в виду, как Дженсен? Нет, это прекрасный жар беременности, - он сел, чтобы снять нагрузку с ног. – Я давненько не видел его, как он? Джошуа обрадовался безопасной теме Дженсена. Кажется, Трей искренне интересовался самочувствием Дженсена, так что с ним не все было запущено. - Подхватил грипп. Устал, все болит. И, без сомнения, жалеет себя. Дженни не умеет болеть. Теперь улыбка Трея стала искренней: - Дженни? Джошуа тоже улыбнулся, радуясь, что напряжение исчезло: - Наверное, мне не следовало этого говорить. Не называй его так, он очень не любит этого. - Я запомню, - продолжая улыбаться, Трей снова взял свою книгу. - Можно задать тебе вопрос? Трей вздохнул, положил книгу на колено и покорно посмотрел на него: - Смотря какой. Джош вытер ладони о бедра. Ему в самом деле нужно было знать, когда можно будет уехать. - Мне интересно, когда ожидается появление малыша. Джош не был уверен, что ему ответят, когда Трей посмотрел на свой живот и поддержал его рукой: - Мне придется таскать эту ношу еще восемь недель, пока я не познакомлюсь с ним. - А кто у тебя? Трей нахмурился: - Что ты имеешь в виду? Джошуа растерялся от этого вопроса: - Мальчик или девочка? Трей покачал головой: - Ты плохо учил уроки? У Вынашивающих рождаются только мальчики. Он казался оскорбленным, и Джошуа еще больше растерялся. Предыдущая беременность Дженсена подарила бы его родителям внучку. Но, посмотрев на лицо Трея, Джошуа сменил тему: - Что ты собираешься делать потом? - Понятия не имею. Я никогда не думал, что застряну так надолго посреди этих чертовых лесов. Судя по тому, что доктор Джефф обустраивает больницу по соседству, рожать мне придется тоже здесь. А что будет потом? Я не знаю. Джошуа почувствовал ранимость юноши. Болезненный страх, скрывающийся за внешней твердостью. Трею было страшно – и он был одинок. - А ты не хочешь создать семью с отцом ребенка? Трей криво улыбнулся: - Тебя интересуют личные вопросы, да? - Извини. Трей попытался встать, и Джошуа остерегся предлагать помощь. Только если тот попросит. - Но ты не перестаешь их задавать. - Извини. Трей отвернулся, и Джош решил, что тот сейчас уйдет. Но парнишка снова повернулся к нему, прикусив губу: - Ответь мне, Джош. Почему я должен создавать семью с тем, кто меня изнасиловал? Трей ничего не добавил. Он забрал книгу и вернулся в свою комнату, подальше от идиота, который не знает, когда следует держать рот на замке. Джошуа мог понять чувства Трея. Мог понять, насколько смехотворной была его идея, но у него назрел другой вопрос. Дураком он не был. Он заметил холодный взгляд матери, когда они уходили из комнаты Дженсена. И заметил, как поежился Джаред. Трей не мог представить себе, что останется с человеком, который изнасиловал его – а как же смог Дженсен?