***
— Если ты наследница клана северной стороны, твоя метка где? На твоей шее знак другого клана, — с непонятно нервным тоном говорил Огрон, уже вернул оружие обратно на законное место — портупею, и начал измерять шагами вокруг блондинки, вопросительно изогнув при этом бровь. Всё слишком правдоподобно. — Ты такой наивный, — она быстро выудила свои руки из цепко схваченных вокруг её запястий веревок. Она всё-таки наследница преступного мира — связанные руки просто ерунда. — Эти олухи даже девку нормально связать не могут, какое позорище, — увидев, как ловко девушка расправилась с этими узлами, Огрон глубоко вздохнул, прикрыв глаза. Что, мать вашу, происходит? — Полюбуйся, раз не веришь северянке на слово, — и платье, облипающее её, словно вторая кожа, и слишком короткое, соскользнуло со светлых плеч и с глухим, еле слышимым звуком, упало к ногам девушки. Кружевное бельё не так бросалось в глаза, как татуировка в центре грудной клетки, каждый элемент которой ему так хорошо знаком, — Моё имя Диаспро, что с итальянского значит «яшма». — Твою ж мать, блять, — выругался мафиози, запустив правую руку в свои слегка вьющиеся волосы. — Я пришла в тот клуб, потому что не хотела выходить за тебя замуж, а сейчас вдруг передумала. Этим вечером отец приедет на южную сторону, будь готов. В случае твоего отказа, если что, кровопролитие обеспечено, — натянув платье, она плюхнулась в кресло, улыбаясь Огрону, что его чуть не вывернуло. — А я уже готов, крошка. Мой ответ очевиден — северная и южная стороны не объединятся, как бы твой папочка не хотел захапать себе часть моих земель, у него это никогда не получится. Я — глава «Черного круга», если моё решение хотят утопить в крови, пусть не утонут в ней сами для начала, — Огрон хмыкнул, нагло проскользив надменным взглядом по принцесске Диаспро напоследок, после чего вышел из этой чёртовой комнаты. Держать себя в руках было сложно. Запад и Восток всегда были против «Черного круга», а его отказ северной стороне для них будет лакомым кусочком, они не упустят предложить «Алмазному» королю севера объединение. Тогда его точно потопят. Нет. Никогда. Он не придаст своих братьев, свой клан, свою семью. Не принесёт их в жертву. — Ну, брат, ты прикончил эту суку? — Думан стоял, облокотившись о дверной косяк. Огрон окинул младшего брата недобрым взглядом, проигнорировав его глупый вопрос в сложившейся ситуации. — Гантлос, где Анаган, у нас тут небольшие проблемы возникли, обзвони наших немедленно, собираем всех «чернокруговцев». «Алмазный» старик захотел южную сторону…***
Темно было в этой комнате, вот только до этой черноты сего дома Флора так и не добралась. Хоть и «тянула на встречу руки» придя сюда, хоть и прильнула к двери, питая интерес узнать что же за ней таится, дубовая была не постижима. Не отворилась, закрытая ключом, закрытая сердцем. И из головы почему-то не вылазила мысль, что даже самые запылённые комнаты, в которые явно было запрещено заходить, были не под замком. Значит, там просто нечего скрывать, сделала вывод Флора, почувствовав в себе жилки детектива. Всё это не просто так. Пришлось отпрянуть от деревянного покрытия и, быстро мельтеша босыми ступнями по прохладному полу, побежать по коридору в этой темноте, которой так боялась. А боялась зеленоглазая только чернющей темноты и раскатного грома с яркой молнией, которая порой оплетала в грозу тёмное небо. Тёмно-синее небо всплыло внутри сознания, только это были глаза Огрона. Спустившись на этаж ниже, Флора на цыпочках пробралась, почти бесшумно, в библиотеку, которая в этом доме была богата книгами разных мастей. Это точно должно помочь пережить этот день.***
— Это не шутка? — Анаган удивлённо выгибает бровь, смотрит на дисплей телефона, читая пришедшую смс-ку. Северные драгоценноискатели оповещают о своём вечернем прибытии. Глава мафиози зло выдёргивает телефон из рук брата. Внутри странное чувство, ха, ещё бы! У него из-под носа нацелились пригрести дело его жизни, его людей. Текст сообщения буквально кричит Огрону в уши, что принцесса Яшма нисколько не лгунья, а её папаша уже почти дышит с ним одним воздухом на расстоянии вытянутой руки. — Огрон, если ты примешь его дочь, он будет полноправно по закону иметь власть над всеми нами, а если откажешь ему в этой власти — вмешает наших Западных и Восточных врагов, и тогда нас точно прижмут, — из толпы подаёт свой голос член Черного Круга, бывший еще при отце Огрона, с седо-белесыми волосами, потрёпанной одежде и подающими звук при его любом движении цепочки почерневшего металла. — Я это прекрасно понимаю, он оказывал нам помощь годами ранее, дабы забрать с процентами и не забыть сорвать куш, но мы Черный Круг, сегодня они уйдут ни с чем, обтекая слюной, потому что им до нас не добраться. Они подохнут, пытаясь прижать нас! — члены мафии тут же отзываются соглашающемся кличем. — И что же ты придумал, «вожак стаи»? — разводит руки в стороны Гантлос, с вопросом во взгляде, а шляпа, смахивающая на ковбойский мотив, спала чуть вперёд, делая из обладателя белокурых волос магически притягательного капореджиме. Огрон тянет уголок губ в подобие полуулыбке, выставляя руку перед всеми, он снимает со своего указательного пальца родовое кольцо-перстень и надевает на безымянный, оно немного не к этому пальцу и заметно велико, болтаясь не на своём месте, но глава победно поднимает руку вверх. — Где поздравления? Я между прочем уже женатый! — А где жена? Которую ты покажешь этим изголодавшимся по крови отбросам севера? — спрашивает тот же седой мужчина, заслуживший за многие годы среди чернокруговцев небывалое уважение. Всё хочет поймать молодого мафиози за хвост, увидеть как тот споткнётся об неумелость вести дела, как спросит совета у опытного, только Огрон не принимает чью-либо помощь в своих делах. — Она у меня дома. В моём родовом поместье, — тянет довольную улыбку и видит ответную от старика, который смотрит ему в глаза. Смотрит и не отводит взгляд, Флора тоже всегда пыталась, но не выдерживала напора. — Ответьте Северу, что мы ждём их с распростёртыми объятиями в нашем баре. Если он захочет на пустом месте развязать драку со стороной, которую когда-то поддержал, другие главари признают его за крысятничеством, поэтому Алмазный не станет рисковать и уйдёт с нечем. А мне ещё надо подготовить мою жёнушку. Флора в это время представить не могла, что буквально через полтора часа она станет прикрывать пугающего её человека, будет находится в обществе, пугающим гораздо больше и станет частью этого мира. Мира, из которого нужно бежать, но сможет ли она сделать это, будь такой слабой перед ним? Этот мир не упустит шанса сломать, но сможет ли он своей темнотой поглотить столь яркое пламя жажды свободы в её сердце? Она явно засиделась в библиотеке. Как хорошо, что она решилась пройти по этому дому и нашла это сокровище с кучей полок и сотен книг. Пробыв тут пару часов, она нашла столько интересных произведений, что каждая строчка затягивала в свой мир, далёкий от этого. Хоть что-то скрашивает её время и разбавляет усталость от испытываемого страха. Спокойно находится тут она не сможет никогда. И Флора ждёт, ждёт, когда свершится какое-нибудь чудо, как в какой-то книжке, и появится спаситель, который поможет и выведет её из заточения. Только дверь в эту библиотеку, где Флора уже успела навести свои порядки, выложив около себя заинтересовавшие её книги, а сама она, собственно, сидела на полу около высокого деревянного шкафа, открылась почти бесшумно, но Флора сразу бросила взгляд на вошедшего. С мыслями «только не он», девушка отложила книгу, что до этого покоилась у неё в руках, на образовавшуюся около неё стопку не менее интересных книг, что Флора для себя подметила на прочтение, и поспешила быстрее подняться и выпрямиться, оттягивая черную футболку за края вниз, дабы прикрыть оголённые бёдра. На этот её жест Огрон издаёт некий смешок. Во рту сразу стало сухо. Никто не поможет ей, её отцу. Неизвестно, что будет дальше, только мысли, запутавшиеся в клубок, вертятся в голове и Флора не может их распутать. Смотрит на него, такого высокого, с идеальными для парней чертами лица, как часто пишут в книгах, словно вылепленные самым искусным мастером, и всё тоже тёмное небо в его глазах. Кожаная чёрная куртка обтягивает широкие мужские плечи, сразу ясна его сила, которая пугает. — Не думал, что найду тебя здесь, моя маленькая пленница, — как же это режет слух, — любишь читать? — он подходит к ней слишком близко, а Флора не сводит с него глаз. Внутри всё сжимается, во рту горько, хочется всю эту тягучесть сглотнуть, но пальцы лишь сильнее сжимают ткань чёрной майки, его майки. Огрон нагибается и берёт книгу со второй стопки, что была у ног девушки, незаметно для Флоры он пробегается глазами по оголенным стройным ножкам атласного оливкового цвета, отмечая для себя, что он дал правильное условие расплаты с долгом. — Зачем тебе книга по медицине? Решила вычитать там способы быстрого убийства человека по типу «естественная смерть»? Лучше прочти детектив, там и то больше решений твоей проблемы перечислят. И как она раньше не додумалась до этого? Хоть и шутка не смешная. Огрон встал, снова возвышаясь над ней и продолжая держать книгу в руках. Ну, вообще-то, Флора всё ещё питает страсть не калечить, а лечить людей, и мечта быть врачом не испарилась. — Я просто хотела поступить в Итальянский Медицинский Университет, — выдыхает Флора, понимая, что не может не пожаловаться ему. — Только вот плата за знания была слишком высока, а папа хотел исполнить мою мечту. Моя мечта привела его к вам в «Чёрный круг», если бы я знала, чем это кончится. И если бы вообще знала о его намерениях придти к вам… Может, всё было бы иначе… Голос уже дрожал и Флора часто моргала. Только не чёртовы слёзы снова! Почему она такая чувствительная, сама не знала. Но даже раньше из-за незначительных ссор в школе с одноклассниками или же издёвками у девушки наворачивались слёзы, Флора воспринимала всё, как говорят, слишком близко к сердцу. И с возрастом ничего не поменялось: что в семь лет её дразнили плаксой, что в двенадцать, тоже самое и в восемнадцать, только уже называет сама себя. Только не чёртовы слёзы! От неожиданности еле вздрагивает, когда оказывается зажатой меду деревянным шкафом, около которого наслаждалась чтением, и твёрдой грудью парня. Ладони вспотели, держится за майку, как за спасательный круг. — Иначе уже никогда не будет, Флора, — он заставляет её смотреть ему в глаза, подняв лицо за подбородок. Его лицо так близко, слишком идеальное, как у вампиров, из фантастического мира какого-нибудь рассказа, — теперь ты принадлежишь мне. А если кто-то захочет изменить это, то он сильно пожалеет. Как же тяжело дышать. Желудок сделал кульбит. Нос щекочет запах его дорого парфюма, от которого начинает кружится голова, потому что Флора не понимает из-за чего этот запах чего-то ментолового её так влечёт, когда должен пугать, заставлять воротить нос, но нет. — У меня есть для тебя предложение, — говорит своим невероятным для Флоры голосом, непременно приятный, низкий тембр, но отталкивающий её. Наклоняется ближе к уху, — ты можешь выплатить сразу половину своего огромнейшего долга, — Флора чувствует его улыбку и пытается оттолкнуть его, что почти безрезультатно. Это злит её ещё больше и заставляет повысить голос: — Я знаю все ваши предложения, немедленно отойдите от меня! — толкает его руками в грудь, потому что боится. До жути боится его в моменты, когда он так близко, а она почти беспомощна перед ним. А Огрону не нравится, когда идут против него, он сразу перекрывает все пути. Собственно, как и сейчас. Он перехватывает её руки и заводит их над головой, удерживая своей стальной хваткой. Только не это. Флора пытается выбраться, все попытки тщетны, он сильнее её во много раз. Начинает мычать и извиваться, находясь с ним в притирочку, понимает, что долго не выдержит сопротивляться. Дыхание сбивчивое, грудь тяжело вздымается, она уже не так резво пытается дернуть руками, но продолжает свои бессмысленные попытки с мычанием. Забавлять его у Флоры получается лучше всего этого. И он усмехается снова. Это забавно, кода слабые противостоят сильным, забавно для последних. — Успокойся, моя испорченная девочка, о каком предложении ты там подумала? — Что?! Вы издеваетесь надо мной? — Переходим на «ты», я же вовсе не старый. По дороге объясню, как ты должна будешь себя вести в роли моей жены. Не смотри так на меня, девчонка, — отпуская хрупкие запястья и отходя на шаг назад, с недовольством сказал мафиози. Флора выпучила глаза. Что он только что ей сказал? Где воздух, дайте воздуха. — Часть твоего долга автоматически спишется, как тебе такое? — Огрон с прищуром смотрел на зажавшуюся Флору.