Клетка

      Несмотря на отсутствие привычного комфорта, Мари выспалась. Видимо, дала о себе знать сильная усталость, помноженная на стресс от переживаний за подругу. Поэтому спала она на предложенной жесткой койке, как убитая и практически без сновидений. Правда, пару раз во сне мелькнули неясные образы жутких существ, что пытались дотянуться до нее из темноты, но эти кошмары были подобно вспышкам метеоров - сверкнули и тут же погасли, исчезнув без следа.       Сперва, в первые мгновения после пробуждения, Мари не поняла, где находится. Окинув взглядом мрачную холодную комнату, она, было, испугалась. Но потом в памяти всплыла вчерашняя поездка к Ви, ее лечение, и девушка немного успокоилась. С наслаждением потянувшись и размяв мышцы, она слезла с кровати и, завернувшись в одеяло, прошлась по комнате, осматривая непритязательную обстановку.       К ее разочарованию, ничего примечательного, что могло хотя бы немного приоткрыть тайну места, в котором она сейчас находилась, и самих соратников Ви, она не нашла. Покопавшись в шкафу, Мари обнаружила только одежду подруги, несколько банок с консервами и пару бутылок с обычной питьевой водой, одну из которых она тут же открыла.       Сделав несколько глотков, Мари закинула одеяло обратно на кровать и направилась к выходу. Она прекрасно помнила, что перед тем, как ее здесь оставить, Вон категорически запретил ей выходить за пределы комнаты без его сопровождения, но чувство долга и беспокойство за подругу перевесили осторожность. Тем более, она прекрасно запомнила дорогу от «операционной» к комнате Ви, и способна была самостоятельно повторить весь маршрут обратно.       - В конце концов, никто и не заметит, что я выходила…, - бормотала она, осторожно крадясь по бесконечно длинному коридору.       Знакомую дверь Мари заметила сразу. Толкнув ее, она деловито вошла в помещение и тут же остановилась в нерешительности. Над Ви, все еще лежащей без сознания на кушетке, спиной к двери стоял какой-то тип. Сперва она решила, что это был Вон, но тут же поняла свою ошибку. Незнакомец, хоть и был одет в аналогичную военную форму черного цвета, но выглядел немного изящнее и был чуть меньше ростом. Капюшон с красной подкладкой был откинут, и даже в тусклом свете лампы она увидела то, что заставило ее похолодеть от ужаса. Голова стоящего, абсолютно лысая, без единого волоска, была обтянута характерно бледной, как у мертвеца, кожей. Больше она рассмотреть не успела, поскольку незнакомец, услышав ее шаги, резко повернулся в ее сторону. На блондинку с удивлением уставились огромные, абсолютно черные, с тонкой красной радужкой, глаза стригоя. Наклонив голову, он чуть приоткрыл широкий рот, словно собирался то ли спросить ее о чем-то, то ли сразу впиться в нее жалом. На мгновение в комнате повисла гнетущая тишина, которая прервалась резким оглушительным визгом Мари. Девушка, развернувшись на месте, тут же кинулась прочь из комнаты и помчалась по коридору, куда глаза глядят, не переставая кричать от ужаса.       Стригой выскочил за ней, догнал в два прыжка, и попытался повалить на пол. Но не тут-то было. Мари, резко повернувшись, тут же, на автомате, применила к нему свой излюбленный прием, доведенный ею до автоматизма: удар коленом между ног. К ее удивлению, нападающий охнул и согнулся в три погибели. Но это не помешало ему в последний момент сграбастать девушку в охапку, и все-таки подмять под себя, придавив рукой к полу. Мари взвыла, и уже из положения лежа на животе, попыталась снова лягнуть нападающего, но теперь пяткой назад. На этот раз ее поза оказалась не совсем удобной для применения подобных приемов вольной борьбы, поэтому ногой она смогла достать только до его копчика. В любом случае, на этот раз стригой смог легко увернуться, после чего он аккуратно приложил ее лбом об пол. От удара Мари отключилась.       - Что тут происходит? - Вон с удивлением смотрел на Лара, прикидывающего, за какую часть ухватить обмякшее тело.       - Еда разбегается…, - он, наконец, определился, и, сцапав девушку за щиколотку, поволок по полу в сторону блока, где содержались пленные.       - Хочу тебя огорчить, но это тоже не еда, - обреченно вздохнув, Вон остановил охотника, и склонился над неожиданным трофеем Лара, - Поздравляю, ты вырубил врача, который лечил Ви….       - Мда… Неудобно как-то вышло…, - задумчиво произнёс Лар, на лице которого при этом промелькнул весь спектр эмоций, начиная от сожаления, и заканчивая интересом, после чего, склонившись над своей жертвой, похлопал девушку по щекам. Видя, что она не приходит в сознание, он просто поднял ее на руки, и понес в сторону комнаты, где находилась их общая подруга.       Мари начала приходить в себя уже в комнате. Застонав, она сначала инстинктивно прижалась к плечу Лара, и что-то благодарно промычала, но потом, в какой-то момент обнаружив себя на руках того же самого стригоя, от которого до этого так самозабвенно драпала, Мари снова завизжала, замолотив в воздухе конечностями. От неожиданности охотник обхватил девушку еще крепче, стараясь не уронить бьющееся у него в руках тело, в результате чего та, извернувшись, смачно вцепилась зубами в его ухо.       Взвыв скорее от неожиданности, чем от боли, Лар, тем не менее, свою ношу не отпустил, попытавшись просто пальцами разжать ее зубы. И, как следствие, Мари тут же укусила его за указательный палец. Что в этот момент происходило в голове обезумевшей от ужаса блондинки, одному богу было известно, но она, продолжая вгрызаться в руку охотника, вцепилась в него всеми конечностями, повиснув на нем, как кошка на стволе дерева.       Поняв, что так просто совладать с окончательно ошалевшей, и от этого не понимающей, что творит, девушкой, не получится, Лар просто завалился вперед, придавив ее своим телом. От повторной встречи головы с полом, Мари, видимо, немного пришла в себя, выплюнула изо рта палец своей жертвы, после чего отползла в сторону, проворно перебирая конечностями, и забилась в угол. По пути девушка где-то умудрилась ухватить ножницы, оставленные ранее на столе рядом с кушеткой Ви, которые она теперь выставила перед собой, надеясь дорого продать свою жизнь.       Вон, успев в это время натянуть на лицо маску, кинулся к Мари. К счастью, она не выглядела пострадавшей, скорее – сильно напуганной.       - Эй! Ты в порядке? - он осторожно взял ее за плечи, пытаясь сквозь фильтры маски заглянуть ей в глаза, и параллельно стараясь отобрать у нее ножницы.       Взгляд блондинки немного прояснился. Узнав своего спасителя, она повисла у него на шее, что-то испуганно бормоча. Из обрывков фраз Вон понял только: «…эти чертовы кровососы…», «…пытался сожрать Ви….», «…его надо убить…» и «…валим все отсюда, пока не началось…». Что должно было начаться, он уточнять не стал.       Лар в это время, витиевато матерясь, тряс укушенным пальцем и ощупывал пострадавшее ухо, пытаясь оценить размер нанесенного ему ущерба, и проверяя, на месте ли еще эта часть тела.       Заметив, что потенциальная угроза не исчезла, Мари внезапно вытащила из кобуры Вона пистолет, и попробовала выстрелить в сторону ранее дважды покусанного ею стригоя. Вон только успел перехватить ствол, после чего отобрал у нее оружие, спрятав его обратно.       - Убей его, черт возьми! - наконец завопила девушка, спрятавшись за охотником, и выставив его в качестве щита между собою и Ларом. Последний только удивленно посмотрел в ее сторону, но промолчал. Хотя молчание его было многозначительным и, явно, нецензурным.       - Никто! Никого! Убивать! Не будет! - стараясь быть более убедительным, Вон схватил ее за плечи, и немного встряхнул, - Он свой, местный, член группы…       - Нет, нет, нет, нет! Он пытался напасть на Ви! Он опасен! Это же кровосос! - Мари, казалось, было не остановить.       - Он ни на кого не нападет, ни на тебя, ни на Ви, - терпение охотника, казалось начало подходить к концу. В итоге, помявшись, он попытался воззвать к здравому смыслу Мари: - Послушай, ты же мне доверяешь?       На его вопрос девушка закивала. Больше не произнося ни слова, Вон просто снял маску. В комнате на мгновение воцарилась тишина, а потом ее пронзил новый вопль. Мари завопила снова.       Вон страдальчески закатил глаза. Лар, прекратив ощупывать себя, просто театральным жестом заткнул пальцами оба уха, изобразив на лице выражение вселенской скорби. Выждав пару минут, и видя, что девушка не затыкается, он снова решил взять инициативу в свои руки, и осторожно приблизился к своему другу.       - Слышь, дружище, а если я ее опять вырублю? Я осторожно, обещаю! Без сотрясения мозга и прочих ништяков. Сил уже нет слушать эту иерихонскую трубу, - Лар заговорщицки склонился к своему другу.       - Боюсь, что это будет временной мерой, - Вон печально вздохнул, скрестив на груди руки: - Рано или поздно она опять очнется, и продолжит орать с той же ноты, на которой ты ее вырубишь.       - Тогда каковы ваши предложения, коллега?, - Лар, приняв ту же позу, как и у Вона, уже с интересом рассматривал Мари, словно та была каким-то чудным экспонатом в музее.       - Ждать, пока сама выдохнется.       - Спорим, что сейчас начнется второй акт арии ошалевшего хирурга? - Лар хитро подмигнул Вону, но привести в исполнение его неведомый план ему не дал слабый голос, донесшийся со стороны кушетки.       - Что у вас тут творится? Зачем так орать? - Виктория, только что пришедшая в себя, попыталась приподняться на руках, но у нее это не получилось. Вместе с тем, ее еле слышный, замученный голос подействовал на Мари несколько отрезвляюще. Она тут же прекратила вопить и кинулась к своему пациенту, вцепившись в нее, как утопающий в спасательный круг.       - Ви, нам нужно срочно бежать отсюда! Тут упыри! - Мари принялась тормошить Викторию, пытаясь ее поднять. Та же слабо отмахивалась, не давая стянуть себя с кушетки.       - Черт, Мари! Да отстань ты, я едва соображаю! Что у вас тут происходит? - та с трудом оттолкнула от себя подругу, и принялась осматривать свои руки, с торчащими из них иглами капельниц: - Где там твои упыри? - наконец, со вздохом спросила она, откинувшись обратно на кушетку.       - Вот! - Мари ткнула пальцем в сторону Лара, а потом перевела его на Вона.       - Аааа…, - слабо протянула Виктория и прикрыла глаза, - Этим можно... они друзья....       - Слышь, Ви, - не выдержал Лар, - А более тихих и менее зубастых врачей у тебя в друзьях не имеется?       - Других не держим, - слабо улыбнусь девушка, - А зачем спрашиваешь?       - Представляешь, она меня укусила! Дважды! - Лар тут же предъявил ей пострадавшие участки своего тела.       - Поздравляю, - Виктория слабо ухмыльнулась, - Теперь ты обратишься в человека.       - Ничего подобного! - Лар обиженно надулся, - Обращение в стригоя необратимо. Я проверял!       - Я шучу, - Виктория, охая и шипя от боли, все-таки попыталась сесть при помощи Вона, который при ее попытке подняться, тут же кинулся к ней и подставил руку.       Мари же, при приближении охотников, снова забилась в свой спасительный угол, испуганно переводя взгляд со своей подруги на охотников, и обратно.       Оценив ситуацию, Виктория осторожно сжала руку Вона: - Вы можете ненадолго нас оставить одних? Нужно поговорить.       Вон нехотя отпустил девушку, которая с трудом удержалась в сидячем положении, и направился к выходу, по пути потянув за собой своего друга. Уже закрывая дверь, Лар бросил на блондинку взгляд, полный возмущения и ярости, прошептав напоследок: - Сама ты упырь!       В комнате повисла тишина. Мари вылезла из своего угла, и медленно подошла к подруге.       - Ви, почему ты мне сразу не сказала?       - Сказала о чем? О них? - девушка скривилась от боли, попытавшись сменить позу на более удобную.       - Послушай, когда ты занялась взломами, я тебе ничего не говорила. Когда ты начала исполнять заказы банд, я молчала. Но - это! - Мари патетически закатила глаза: - Ты хотя бы понимаешь, с кем связалась?!       - Понимаю, и полностью отдаю себе отчет, - Виктория примиряюще улыбнулась, - Ну же, подруга. Они не такие уж плохие парни, как кажется с первого взгляда.       - Неплохие?! - девушка вытаращила глаза от возмущения: - Благодаря этим «неплохим парням» больницы завалены пациентами, спасти которых мы не можем! Благодаря таким, как они, я работаю по две-три смены, и не вижу никакого просвета в своей жизни! Это они-то неплохие?!       - Знаешь, - голос Виктории звучал тихо,- Сперва я думала точно так же. Не они развязали эту войну, но именно они пытаются ее закончить. Остановить Младшего, который сам себя называет Хозяином.       - А потом? После того, как они закончат войну? Не окажемся ли мы в худшем положении, чем сейчас? - никак не унималась Мари.       - Думаю, что нет, не окажемся. Полагаю, что они снова исчезнут из поля зрения человечества, как до этого, и знать о них будут лишь единицы. В любом случае, если бы их создатели жаждали власти, как их младший братишка, то человечество уже давно бы оказалось в той роли, которую готовит для нас Хозяин.       Последнюю фразу Виктория договорила, уже морщась от боли. Охнув, она осторожно начала сползать обратно на кушетку. Мари мгновенно подставила ей руку, и помогла улечься, приняв более удобную позу. Проверив пульс, ощупав лоб и оставшись довольной отсутствием жара, она принялась менять своему пациенту повязки.       - Слушай, - наконец снова заговорила Виктория, не удержавшись от легкой улыбки: - А зачем ты Лара покусала?       - Я покусала ... кого? - ее подруга резко остановилась и ошарашено уставилась на говорящую. Сжатый в руке кусок марлевой повязки, пропитанной кровью, выпал у нее из пальцев и шлепнулся на пол.       - Лара.... Ну, второго охотника-стригоя.... Друга Вона.....       Мари резко побледнела. Потом зачем-то ощупала свое лицо, и кинулась к сторону санузла, памятуя, что там вроде бы находилось зеркало. Пока она находилась там, из помещения доносились ее причитания и стоны. Наконец, девушка вышла к подруге. Медленно, словно сомнамбула, она подошла к ней, вытирая с лица слезы.       - Ви, послушай, - сквозь всхлипывания пробормотала она: - Обещай мне одну вещь. Я пробуду с тобой, сколько смогу, но как только начнется мое обращение, убей меня...       - Убить? Какое обращение? - теперь побледнела Виктория, - Тебя что, успели укусить?       - Я... укусила... - тихо всхлипывая, пробормотала Мари.       На какое-то время в комнате повисло молчание, которое было нарушено хихиканьем, доносящимся с кушетки. Смеялась Виктория. Сначала еле слышно, но потом все громче, охая и хватаясь от боли за грудь. Ее подруга ошарашено уставилась на нее, открыв рот.       - Успокойся... - сквозь смех еле смогла произвести пациентка: - Охотники не заразны, в них нет червей... Ты не заражена...       - Ты уверена? - недоверчиво переспросила врач, еще раз осматривая свою руку на предмет изменений цвета кожных покровов.       - Абсолютно! Мне Вон все доходчиво объяснил, - Виктория еще раз хихикнула, и взяла подругу за руку: - Просто постарайся больше не истерить при виде каждого охотника. У них очень тонкий слух, и эти крики...       - Подожди, ты хочешь сказать, что они могут слышать все, о чем мы тут говорим? - прервала ее Мари.       - Скорее всего да, если у них есть такая цель. Но обычно они этим не злоупотребляют. Мне так кажется...       - Так, - Мари внезапно стала серьезной: - Насколько мне известно, у всех упырей есть черви. А как тогда эти оказались без них? Это новый вид, что-ли? И как их тогда, если что, различать, червивых и не червивых, тьфу... обесчервленных... упырей?       - Они называются стригои... - поправила ее Виктория: - Если честно, не знаю. Разве что просто иметь ввиду, что охотники - не червивые, черт, обесчервленные. Мари, ты меня саму запутала! - Виктория хихикнула.       Блондинка задумалась. Присев на кушетку, она что-то прикидывала в уме, но потом бросила это занятие и повернулась к своей пациентке: - И, все равно, я на тебя злюсь. Ты мне должна была сказать сразу о том, кто такой Вон.       - И вылавливать вас с Коко потом по подворотням, вместо спасения? - Виктория усмехнулась, - Прости, милая, я действительно не думала, что это зайдет так далеко. Если честно, я не желала, чтобы охотники вошли в твою жизнь, как и в мою. В моей-то они уже успели не просто натоптать, но и основательно угнездиться. И если бы не мое ранение, то ты о них бы и не узнала, живя своей обычной жизнью.       - Да уж, не сказала бы, что моя жизнь сейчас так обычна, особенно в свете последних событий, что происходят в городе, - грустно пробормотала Мари, - Хотя я вынуждена с тобой согласиться: постарайся держать этих охотников от меня подальше, в особенности - Лара.       - Что? Он и тебя успел достать? - подруга слабо сжала ее руку: - Не обижайся на него. Он просто немного дикий, что ли... Любит потрепать нервы окружающих... А на самом деле Лар очень веселый и милый парень, по крайней мере, когда начинает тебе доверять.       - Вот пусть окружающим твой Лар нервы и треплет, а я, слава богу, в его окружение не вхожу, и не планирую это делать в обозримом будущем, - Мари решила на этом обсуждение охотников заканчивать и переключилась на состояние здоровья своего пациента, заменив, наконец, ей повязки.       Закончив с перевязкой и убедившись, что состояние Виктории стабильное, она сухо заявила, что предпочла бы все-таки вернуться домой, поскольку ее смена в госпитале должна была скоро начаться, а игнорировать остальных своих пациентов не позволяет ей врачебный долг. И тут возникла проблема. Мари категорически не соглашалась, чтобы ее отвез домой кто-либо из охотников, но и саму ее выпустить наружу тоже не могли. Виктория была еще достаточно слаба, чтобы самостоятельно передвигаться, и, тем более, управлять машиной.       В результате долгих препирательств они все-таки смогли сойтись на том, что в город ее повезет Вон. При виде Лара, сунувшего было свой нос в комнату, где в этот момент спорили девушки, Мари тут же достала из сумки скальпель и пообещала, что обязательно доведет свой план по ампутации стригойского уха до конца, но на этот раз - классическим методом, при помощи сего хирургического орудия. Ойкнув, и сделав преувеличенно испуганные глаза, Лар тут же скрылся, успев при этом весело подмигнуть Виктории. Вон у блондинки все-таки не вызывал такого сильного опасения. Последним аргументом в споре оказались слова Виктории о том, что на Базу ее подругу охотник доставил невредимую, и с чего она решила, что он изменит своим принципам на обратном пути?       Попрощавшись с Мари, которая покидала ее с таким выражением лица, словно шла на публичную казнь, и, явно, не в роли зрителя, Виктория, наконец, смогла расслабиться. Попытки успокоить свою неугомонную подругу, для которой стригои в настоящее время являлись олицетворением вселенского зла, достаточно ее вымотали. В присутствии Мари она старалась держаться, не показывая, как на самом деле ей плохо. Чувство слабости не проходило, боль от ранений немного заглушили обезболивающие, но не полностью, поэтому дышала и говорила она с трудом.       Откинувшись на кушетку и прикрыв глаза, Виктория попыталась восстановить в памяти события, произошедшие с ней после ранения. Весь путь до Базы она помнила урывками, словно не находилась за рулем, а просто сидела рядом в качестве пассажира, периодически засыпая и просыпаясь. Сильнее в память врезались ее страхи. Страх проиграть, не спасти Вона и его группу, страх, что охотники не сдержат свою жажду крови и иссушат ее, как губку. Девушка не страшилась смерти. Она боялась, что потеряет доверие к своим новым друзьям. И больше всего она испугалась, когда там, в гараже, увидела приближающегося к ней Вона. А потом была темнота, с фрагментами событий, больше похожими на сон или галлюцинации. Сейчас Виктория не могла понять, было ли это на самом деле, или ей пригрезилось, пока она находилась без сознания. В памяти всплывали моменты, как ее несут на руках, бережно прижимая к горячему телу, осторожные прикосновения, когда ее освобождали от верхней одежды, кто-то смывал с ее лица грязь и засохшую кровь, голос Мари, отдающей команды, кто-то держал ее за руку, прижимаясь к ней лбом. Все эти фрагменты слились в единый калейдоскоп ощущений, мыслей и отголосков желаний, играя с ее воображением.       Пытаясь собрать единую картину, Виктория никак не могла уловить один фрагмент своего сна, больше похожего на бред, который все время ускользал от нее. Что-то не давало ей покоя, вызывая неприятный зуд в подкорке мозга. Но постоянная ноющая боль в груди, приглушенная обезболивающим, не давала сосредоточиться.       Девушка закрыла глаза и попыталась расслабиться. Спустя какое-то время она все-таки смогла мысленно отключиться от внешних раздражителей и начала погружаться в состояние, близкое к дреме. И тут на нее словно рухнула невидимая гранитная плита, пригвоздив тело к кушетке. В панике Виктория попыталась пошевелиться, но – тщетно. Конечности налились свинцом, она не могла двинуть ни одним пальцем.       «Так, наверное, чувствуют себя те, кто впал в кому», - почему-то эта мысль показалась ей здравой и близкой к реальности. Но легче от этого не стало. Ощущения очень напоминали ей прошлый опыт атак Младшего, но на этот раз все было как-то сильнее, острее, резче, словно она не отражала ментальную волну, накатывающую на нее с одной стороны, а тонула, погружаясь в чей-то разум, словно в морскую бездну. Виктория попробовала вспомнить уроки Вона, но на этот раз ни один из приемов не действовал. Девушка почувствовала, как у нее начинается паника. Словно утопающая, она пыталась ловить ртом воздух, старалась шевельнуть неподвижными конечностями, но тело не слушалось ее, лежа недвижным камнем. А потом по нему прошла судорога, вторая, третья, будто бы через него пропустили разряд электрического тока. Она тонула, погружалась в чей-то холодный, безжизненный разум. Уже на грани отчаяния, Виктория предприняла очередную попытку, рванувшись на этот раз не вверх, а куда-то в сторону, и тут же все прошло.       Нет, она также недвижно висела к темноте, медленно погружаясь вниз, к неведомому дну. Но тяжесть, давящая на нее со всех сторон исчезла, исчезли страх, паника, желание что-то делать. Осталось только любопытство. И оно было взаимным. Девушка почти физически ощущала, что рядом с ней кто-то находится. Ей для этого даже не надо было открывать глаза, протягивать руку, чтобы прикоснуться к этому неведомому существу, что с любопытством наблюдало за ней из темноты.       - Где я? - для того, чтобы задать вопрос, ей даже не пришлось прилагать усилия. Мыслеформы рождались в самом сознании, беззвучным эхом разлетаясь повсюду, словно круги по воде. Существо молчало. Но теперь оно было заинтересовано. Это Виктория ощущала так же ясно, как и свои чувства.       - Кто ты? - этот вопрос родился в ее голове, вслед за первым.       - КТО ТЫ? - встречный вопрос эхом отозвался с трех сторон, обдав девушку порывом легкого сухого дыхания.       - Кто вы? - не сдавалась Виктория, понимая теперь, что существо не одно.       В ответ было лишь молчание. И удивление.       Не дождавшись ответа, девушка попыталась открыть глаза, и на сей раз ей это удалось.       Оглядевшись по сторонам, она поняла, что находится в каком-то огромном помещении, стены которого терялись во мраке. Лишь кое-где они были освещены светильниками, лучи света которых прорезали тьму, подобно клинкам. Она стояла в самом центре круга, освещаемом такими же фонарями, выхватывающими языками желтоватого света три неясные огромные фигуры, полусидящие на странного вида постаментах, скорее, поддерживающих их, чем выполняющих функцию тронов. Сначала Виктории показалось, что это статуи, столь неподвижными они были. Но, приглядевшись получше, она осознала, что ее окружают живые существа. Хотя и живыми она назвала бы их с натяжкой. Ссохшиеся гротескные формы напоминали древнеегипетских мумий. Обнаженные тела были лишены каких-либо половых признаков, нос и уши отсутствовали, губы уже давно ссохлись и превратились в тонкие полоски кожи, окаймлявшие провалы ртов. Три абсолютно идентичных существа окружали девушку, громадами нависая над ней.       - Кто вы? - повторила вопрос Виктория, не зная, бежать ей, или оставаться на месте. Она попыталась шевельнуть ногой, и почувствовала под ступней что-то холодное и липкое. Девушка опустила глаза, и обнаружила, что стоит босиком по щиколотку в огромной луже крови.       Одно из существ дернулось, словно во сне, и вновь застыло.       - КАК? - голос, разделяющийся на гармоники, прозвучал с трех сторон: - КАК ТЫ СМОГЛА?       - Что смогла? - прошептала девушка.       - ЕЩЕ НИ ОДИН СМЕРТНЫЙ НЕ МОГ ГОВОРИТЬ С НАМИ.       Виктория испуганно попыталась попятиться, но кровь словно удерживала ее ноги, не давая им двинуться.       - ДИТЯ ХАОСА, МЫ УДИВЛЕНЫ,- теперь голос шелестел с одной из трех сторон.       - А МЫ ОЧЕНЬ ДАВНО НЕ УДИВЛЯЛИСЬ, - подхватило второе существо, подергиваясь на своем пьедестале.       - ТЫ ОКАЗАЛАСЬ СПОСОБНОЙ УЧЕНИЦЕЙ… ОЧЕНЬ СПОСОБНОЙ, - тихий голос прошелестел за спиной Виктории, заставив ее резко обернуться.       - Кто вы? - снова спросила девушка, уже почти беззвучно, но ее вопрос снова остался без ответа.       - ТЫ ПРОБУЖДАЕШЬСЯ…, - теперь голоса шелестели со всех сторон, заставляя ее крутить головой, пытаясь уловить суть сказанного: - ВЕЛИКИЙ ГРОССМЕЙСТЕР ГОТОВ К СЛЕДУЮЩЕЙ ПАРТИИ… ИГРА ДОЛЖНА БЫТЬ ДОИГРАНА ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ….       Голоса начали затихать, превращаясь в неясное бормотание. Виктории казалось, что она стоит в глухом лесу, и ветер, качающий кроны деревьев, в шелесте их листьев порождает неясный шепот, стоны, легкий смех, эхом разносящийся по округе. А потом сверху громыхнуло. Обжигающе яркий, слепящий свет ударил отовсюду, испепеляя ее тело, заставляя биться в агонии. Виктория закричала. Она пыталась выцарапать остатки глаз, сдирая с лица ошметки кожи, которая лохмотьями слезала с нее. Боль ударила раскаленной иглой, пронзив ее тело насквозь.       С диким криком Виктория подорвалась на кушетке, забившись в чьих-то сильных руках, пытающихся удержать ее на месте. Спустя пару мгновений, когда разум начал проясняться, она поняла, что снова находится в той самой комнате, где приходила в себя до этого. Рядом с ней на краю кушетки сидел Лар, вцепившийся в ее плечи и испуганно заглядывающий ей в лицо.       - Эй! - он постарался, чтобы его голос прозвучал как можно мягче: - Все хорошо... Это был лишь кошмар… Все в порядке… Я рядом…       - Нет, не в порядке, - Виктория попыталась отдышаться, хватаясь за грудь, - Все не в порядке…       Лар осторожно попытался притянуть ее к себе, желая успокоить, но девушка только оттолкнула его. Схватив за руки охотника, она до боли в пальцах сжала его запястья. Охотник наклонил голову, стараясь понять, что же происходит с Викторией, которая выглядела так, словно увидела свой самый страшный кошмар в жизни. А прозвучавшие далее ее слова заставили его замереть в ужасе.       - Трое Древних… они призвали меня.