Клетка

      Никогда еще Виктория не чувствовала такого сильного и отчаянного одиночества, как сейчас. Если бы год назад ей кто-нибудь сказал, что это будет ее тяготить, то она просто рассмеялась бы этому шутнику в лицо. А сейчас она будто бы оказалась в вакууме, вытягивающем из нее последние капли души. Хотя, что, по сути, осталось у нее от этой души? Так, жалкие осколки, лишь создающие иллюзию жизни. Теперь же в ней надежно поселилась полная опустошенность, вытеснившая собой все остальные чувства.       Иногда, в моменты просветления, Виктория пыталась проанализировать свое состояние, силясь понять, что стало первопричиной столь катастрофической опустошенности.       Усталость…       Ее тренировки теперь заменяли все: досуг, отдых, еду, даже сон. И когда Виктории казалось, что больше она не способна двинуть и мизинцем, в ней просыпалось упрямство. Маленькое, мерзкое чувство, не дающее ей покоя. И она продолжала нагружать свое тело все сильнее и сильнее, до дрожи в коленях и темноты в глазах, в попытке заменить болью телесной душевную боль.       Одиночество...       Вона она не видела уже неделю. Где пропадал охотник, он не говорил, внезапно отдалившись от нее и не посвящая в свои планы. Периодически она издалека замечала его, отдающего команды другим полукровкам, но тогда ей казалось, что видит она не привычного Вона, а его тень, двойника, доппельгангера, натянувшего на себя чужую личину.       В попытке заглушить чувство одиночества, она перебралась жить в комнату Вона. Там он не появлялся уже несколько последних дней, и помещение теперь выглядело стылым и запущенным, словно покинутым годы назад. Виктория надеялась, что привычная, аскетичная обстановка придаст ей уверенности и спокойствия, но, наоборот, стало только хуже. И свернувшись в минуты отдыха на кровати под тонким одеялом, она со страхом таращилась в темноту, тщетно ожидая знакомых шагов, чутко прислушиваясь к звукам, доносящимся из-за двери.       Страх…       Он стал ее постоянным спутником. Он появился внезапно, без видимых на то причин, из ниоткуда. И Виктория не могла обнаружить его источник, хотя, в глубине своей истерзанной души она догадывалась о том, откуда взялся этот страх.       Сны…       Точнее – сон. Каждый раз один и тот же. Город Нью-Йорк, любимый ею и ею же проклинаемый. Но ранее живой, полный жизни, мегаполис изменился, умер, рассыпался прахом. Почерневшие здания, глядящие на нее провалами выбитых окон, оплавленные, искореженные остовы машин на пустынных улицах. Оставшиеся на обожженных стенах человеческие силуэты сгоревших заживо. Неясные, искореженные тени то ли людей, то ли монстров, прячущихся среди развалин. И пепел. Пепел, беззвучно падающий с неба. С неба, утратившего солнце. Затянутого в плотные покровы серых туч, не пропускающих ни толики солнечного света. Виктория подставляла ладонь, и невесомые крупицы ложились на нее, прожигая кожу до кости. Но боли она не чувствовала. В том сне она утратила возможность что-либо чувствовать, кроме голода. И он тугим узлом стягивал ее внутренности в жажде свежей крови тех несчастных, кто еще смог выжить после начала апокалипсиса.       На этом моменте она всегда просыпалась, с криком подрываясь с постели. А потом долго не могла прийти в себя, ощупывая свое тело, чтобы убедиться, что привидевшиеся ей метаморфозы остались в ночном кошмаре. Поэтому изматывающие тренировки стали единственным способом не видеть вновь и вновь повторяющийся сон.       Бег…       Виктория сама не знала, зачем, но теперь она с одержимостью пробегала по полутемным коридорам милю за милей, выбиваясь из сил, падая и снова вставая. И гудящие от усталости ноги были основной составляющей ее нынешнего существования. А когда она не бегала, то торчала на полигоне, либо в оружейной.       То, что теперь просто так бродить по Базе стало опасным для жизни, стало дня нее новым неприятным открытием. Чанг и его головорезы были словно повсюду. Они не нападали, но одного взгляда, брошенного гигантом-охотником в ее сторону, было достаточно, чтобы догадаться о его намерениях. И Виктория не испытывала иллюзий относительно своего будущего, если Вон в ближайшее время не вернется.       Оставался еще Лар, но сейчас Виктория меньше всего рассчитывала бы на него.       Лар изменился. После его последнего возвращения, он словно утратил жажду к жизни. Мрачной тенью он маячил рядом с Патриархами, покидая их лишь для того, чтобы доставить им очередную жертву на прокорм. С методичностью механизма он скармливал Древним человека за человеком, не реагируя на попытки Виктории заговорить с ним. Только небрежно отстранил ее, когда у нее хватило смелости заступить ему дорогу, чтобы привлечь к себе внимание. Базу он не покидал, и ни о чем с ней не говорил. В нем словно погасили тот свет, который всегда заставлял его тянуться к жизни и притягивал к нему окружающих. Вечная полуулыбка на лице сменилась брезгливо-мрачным выражением. А если бы взглядом можно было убивать, то мертвы были бы уже не только Виктория, но и Патриархи, на которых он смотрел с такой же мрачной злобой, как и на всех остальных.       Девушка даже как-то попыталась связаться с Мари, но номер у той оказался отключен. А потом ей вообще стало не до мыслей о подруге или о ком-либо еще. Потому что вернулся Вон.       Тогда она занималась в тире, опустошая обойму за обоймой, а потом подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Вон, оказывается, уже с какое-то время стоял в проеме входа и наблюдал за ней. Не отводя от него глаз, словно боясь, что, утрать она зрительный контакт, он тут же снова исчезнет, Виктория медленно, настороженно подошла к охотнику.       Она молчала, надеясь на то, что он объяснит наконец, что же происходит с ним, со всеми, с ее жизнь, но Вон только отвел глаза в сторону, не выдержав ее взгляда. И тогда она взорвалась. Звонкая, хлесткая пощечина темным цветком расцвела на его щеке. И тут же Виктория ударила его снова, но уже так, как он ее учил. И снова, и снова. Она била его молча, даже не глядя, куда попадают ее саднящие от боли костяшки кулаков, а Вон даже не шевелился, с обреченным спокойствием принимая ее удары и даже не стараясь увернуться от них. В конце концов силы покинули девушку и она замерла, надсадно дыша, и глядя куда-то вниз, в сторону, но только не в глаза Вона.       Тот, наконец, шевельнулся. Поднял руку, снял пальцем с губы выступившую каплю крови. Несколько мгновений смотрел на нее, словно увидел впервые.       - Будь на твоем месте кто-нибудь другой, он был бы уже мертв, - Вон небрежно стряхнул белую каплю на пол и протянул руку Виктории: - Идем, надо поговорить.       Не ожидая, когда она очнется от ступора, куда сама себя благополучно загнала, он развернулся и направился к выходу. Виктория догнала охотника уже на подходе к комнате. Тот на мгновение замер перед дверью, словно сомневаясь, заходить ему внутрь или нет, но тут же открыл ее и пропустил ее перед собой.       - Вон, что происходит? – Виктория еле сдерживалась, чтобы не зарыдать. Пока она догоняла его и потом шла позади, на ее глаза навернулись слезы, губы начали предательски подрагивать, и теперь она понимала, что достаточно одного не так сказанного слова, чтобы плотину ее выдержки прорвало в бурную истерику.       Вон, словно понимая ее состояние, продолжал молчать, разглядывая носки своих ботинок.       - Как давно ты видишь эти сны? – наконец спросил он.       - Что? - девушка в шоке распахнула глаза.       - Мертвый город после ядерной катастрофы. Пепел с неба. Черный дождь. Ты, обращенная, ставшая монстром. Как давно ты это видишь?       Виктория с ужасом смотрела на охотника, который, будто статуя, недвижно стоял посреди комнаты. Это был Вон, и в то же время, чужое, непостижимое ей существо.       - Откуда ты знаешь про сны? – наконец еле слышно прошептала она. Ей казалось, что скажи она это громко, и все ее кошмары незамедлительно обретут реальность.       - Древние видят то же самое, - от этих слов в груди Виктории похолодело, - Ты каким-то образом «подсмотрела» их видение будущего и теперь зациклилась на нем.       - Я не зациклилась! Я, наоборот, всеми силами стараюсь избавиться от этих кошмаров. И у меня бы все получилось, будь ты рядом, - она все-таки всхлипнула и подняла на Вона глаза, полные слез, - И что, теперь это видение сбудется? Я буду обращена?       - Это одно из вероятностей будущего. Одно из множеств… И… я действительно не знаю, произойдет это или нет, - Вон глубоко вздохнул, и внезапно вся его маска безразличия словно осыпалась осколками, показав его прежнего. В глазах мелькнула тревога, тут же сменившаяся страхом. Но спустя несколько томительных минут, когда он не отводил он нее взгляда, пожирая ее глазами, его лицо вновь приобрело нейтральное выражение.       - Древние хотят тебя видеть.       Викторию передернуло от плохого предчувствия. В последние дни Патриархи устроили целое кровавое пиршество, в немереном количестве, осушая несчастные жертвы. И она очень надеялась, что целью ее визита к ним не окажется банальное отсутствие новых кандидатов на убой.       - Ты будешь рядом? – спросила она и с облегчением вздохнула, когда охотник кивнул, - Тогда идем.       Действительно, смысла ждать не было. С ее опостылевшим кошмаром надо было как-то разбираться, и она надеялась, что Древние найдут способ избавить ее от повторяющегося сна.       - Представляешь, у Лара характер испортился, - Виктория с нервным смешком попыталась поддержать разговор, пока они шли по пустым гулким коридорам, - Он теперь превратился в какого-то жуткого мизантропа. Только глазами на меня злобно зыркает и молчит. Ты не знаешь, такое с ним часто случается?       Вон задумчиво покачал головой.       - На моей памяти такое с ним было только один раз, когда погибла его человеческая невеста. Но это была очень давно. А что могло случиться сейчас – даже не знаю. Хотя… возможно на него так действует длительное присутствие рядом с Патриархами. Знаешь, они всегда вызывали у него желание кого-нибудь убить. Причем – немедленно и голыми руками.       - Пожалуй, сейчас он вполне успешно реализовывает это желание, - раздраженно буркнула Виктория, - Скоро всю Базу обескровленными трупами завалит.       Вон дипломатично промолчал, пропуская ее вперед. Вдали маячил вход в Залы Древних. Воздух стал тяжелым, спертым, потянуло смрадом крови и аммиака, от которого уже на подходе начали слезиться глаза.       Но стоило Виктории шагнуть под своды Зала, как все чувства и ощущения исчезли. Словно кто-то нажал на рубильник, и ее тело погрузилось в ватную тишину. Ни звуков, ни запахов, ничего. Остались только она и Древние исполины, недвижимо стоящие на своих тронах-постаментах.       Двигаясь, словно во сне, Виктория подошла к ним и остановилась в центре. Хотела что-то спросить, но в голове словно был вакуум. Будто бы она забыла, как произносить обычные слова, перестав понимать их значение. И теперь она просто растерянно пялилась на Патриархов, задрав голову вверх.       Неизвестно, сколько бы она так стояла в полной растерянности, но внезапно почувствовала, что ее тянет к одному из них. Словно в трансе, девушка повернула голову, нашла взглядом Вона, который остался стоять на входе в зал и теперь наблюдал за ней оттуда. Он помедлил лишь мгновение, прежде чем утвердительно ей кивнул. И только после получения этой молчаливой поддержки, она решилась шагнуть к Древнему, подойдя к нему почти вплотную. Теперь, пожелай он убить ее, она даже не смогла бы увернуться от его жала.       На голову легла пышущая жаром рука, Виктория почувствовала, как из-под ног начала уходить земля. И тут же ее ступни ударились о твердую поверхность асфальта. Чувство жара не исчезло, но теперь он был повсюду, излучаемый обожженными стенами, запекшейся до состояния стекла землей. Даже падающий с неба дождь не нес с собой прохладу. Наоборот, он обжигал кожу, разъедая ее, словно кислота. Виктория подставила ладонь, и на нее упала черная капля, расползшаяся неаккуратной кляксой. Она растерла ее между пальцев, понимая, что это пепел, смешанный с водой.       - ЭТО ВАШЕ БУДУЩЕЕ, - прошелестел в голове голос, - ТО, ЧЕГО ХОЧЕТ МЛАДШИЙ, И ЧЕГО НЕЛЬЗЯ ИЗБЕЖАТЬ.       - Это можно изменить?       - МОЖНО.       - Я смогу это сделать?       - НЕТ.       - Тогда, кто?       - МЫ.       - Тогда зачем вы мне это все показываете?! – голос Виктории сорвался на крик, и ей было все равно, как на этот отреагируют Патриархи, - Вы, биологические ретрансляторы всякой херни! Я каждую ночь вижу этот ваш черный дождь! Я каждую ночь схожу с ума, не зная, как предотвратить этот ужас! И тут вы, селедки засушенные, заявляете мне, что сами все можете предотвратить! Так предотвращайте! Предотвращайте, мать вашу!       В ответ было только молчание. Она почувствовала, как рука Древнего, лежащая на ее голове, стала еще тяжелее, придавливая ее к земле.       Видение перед глазами сместилось, поплыло, стало нечетким, словно на глаза навернулись слезы. А когда она смогла сфокусировать взгляд, то окружающий вид изменился. Город был все так же холодным и серым, лишенным красок, с серого, затянутого тучами неба сыпал мелкий дождь. Но жизнь с улиц никуда не исчезла. Она заметила людей, бледных, изможденных, испуганных, но все же не изуродованных радиацией.       - СЦЕНАРИЙ ОСТАЛСЯ ВСЕ ТОТ ЖЕ, НО ШАНСЫ НА ВЫЖИВАНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА МОГУТ БЫТЬ НА ПОРЯДОК ВЫШЕ.       - А есть иные варианты? Без всего этого? – Виктория обвела рукой вокруг, указывая на оставшиеся на стенах следы пламени и удара взрывной волны.       - ВЕРОЯТНОСТЬ ПОСТОЯННО МЕНЯЕТСЯ, НО ДРУГИЕ СОБЫТИЙНЫЕ ЛИНИИ МЕНЕЕ БЛАГОПРИЯТНЫ ДЛЯ ВАС.       - Это не вам, а мне решать, что для людей более или менее благоприятно! – прошипела Виктория, закипая от ярости.       И в этот момент на нее словно рухнул весь мир. Реальности, пласт за пластом, пролетали перед ее глазами, разрывая душу на части, заставляя кричать от ужаса, от желания выцарапать себе глаза, чтобы не видеть, как люди рассыпаются пеплом, гниют заживо, пожирают, уничтожают друг друга, как мир становится одним большим кладбищем, как исчезает жизнь, как теряется последняя надежда на спасение. Виктория потеряла счет времени, погружаясь все глубже и глубже в пучину отчаяния. Кричать уже не было сил, из горла вырывался сдавленный хрип. И только спустя бесконечность и сотни видений, она ощутила себя стоящей на коленях, вцепившись пальцами в решетку стока. Неосознанно она тянула ее на себя, пытаясь вырвать, словно в попытке сбежать из этого ужасного места.       - Что вы хотите от меня? – наконец, прохрипела она, размазывая рукавом катящиеся по щекам слезы.       - ГОТОВНОСТИ ПРИНЯТЬ РЕШЕНИЕ, - прогремело в голове.       - Какое решение? – она хлопала глазами в попытке собраться с мыслями, чтобы разгадать очередную подкинутую Древними загадку.       Но в ответ было молчание. Древние, еще минуту назад следящие за ней своими налитыми кровью глазами, в одночасье утратили к ней всякий интерес, вновь погрузившись в состояние транса.       На плечо легла теплая рука. Виктория, все также бессильно стоящая на коленях, подняла глаза и встретилась взглядом с Воном. Тот натянуто улыбнулся и протянул ей руку, помогая подняться на ноги.       - Что они имели в виду, говоря, что я должна быть готова принять решение? – Виктория хлюпнула носом, и, вытирая его рукой, обнаружила на тыльной стороне ладони кровь. Вон скосил на нее глаза, но даже в лице не изменился, продолжая придерживать ее за плечо, словно боялся, что она в любой момент может кинуться прочь.       - Я точно не могу сказать, - осторожно начал он, старательно отводя взгляд от стекающей по подбородку Виктории еще одной капли крови, - Но теперь нам с тобой надо поговорить. Думаю, ты уже готова принять новости.       Виктория поспешно вытерла текущую кровь и поежилась. По ее ногам прошелся холод сквозняка, идущего из люка кровостока.       - «Откуда тут ветер?» - сама мысль показалась ей неуместной. В подземелье, где воздух был недвижим годами, свежие порывы ветра были столь же необычны, как и солнечный свет.       - Что там? – она кивнула в сторону люка.       - Еще более древние катакомбы, - пояснил Вон, - Когда-то там находилась старая База, но сейчас она заброшена и сейчас используется просто как дренажная система.       Виктория рассеяно кивнула, все еще прислушиваясь к ощущениям прикосновения холодного воздуха к ее коже, и сама потянула его прочь от неподвижных фигур Древних. Ей действительно давно надо было поговорить с Воном.       То, что он рассказал, ей не понравилось. Это было неправильно, нереально, противоречило всему, и, в первую очередь, здравому смыслу. Не то, чтобы она прониклась симпатией к Древним. Но на подсознательном уровне она чувствовала, что все, что хотят сделать охотники и их создатели – большая непоправимая ошибка.       - Так, скажи мне еще раз – это именно то, что хотят Древние? – она в очередной раз повторила вопрос, словно ожидала, что Вон сдастся и скажет, что, все, что он ей рассказал, было обычной шуткой.       - Да. Это было их решение.       - Но ты же понимаешь, что в итоге пострадают еще и те, кто может оказаться в районе Базы?       - Это место достаточно заброшено, чтоб беспокоиться о паре бродяг, забредших сюда случайно.       - А последствия? Ты о них думал? – не сдавалась Виктория.       - Это минимальные последствия, которые могли бы произойти. Ты же помнишь сон?       Девушку передернуло от воспоминаний о еженощно повторяющемся кошмаре.       - Я все равно против, - наконец упрямо отрезала она, - Нужен другой план, менее опасный и с минимальными потерями. В, крайнем случае, готова пожертвовать Чангом и его командой. Что?       Она вопросительно уставилась на недовольного Вона, который все время, пока они обсуждали предстоящую операцию, нарезал круги по его комнате. Теперь же он замер, стоя напротив нее, сидящей, скрестив ноги, на кровати. Она успела выпить внушительную кружку растворимого кофе, и теперь охотник периодически морщился, когда до него доносился его запах.       - Мы не можем использовать Чанга, как разменную монету, - отрезал Вон, - Он достаточно сильная боевая единица, чтобы отказываться от него так просто.       - Ну, слава богу, что он для тебя – обычная боевая единица. А то уж я подумала, что ты вцепишься сейчас в понятие дружбы и будешь давить на мою жалость и совестливость, - вздохнула Виктория, - Будь уверен, там, где дело касается Слоняры, моя совесть засыпает крепким сном. И тебе ее не добудиться.       - План уже разработан во всех деталях и изменению не подлежит, - отрезал Вон, - У нас ровно три дня. И тебе за это время надо найти укрытие, где ты будешь ждать меня и остальных выживших охотников. Если, конечно, кто-то сможет выжить.       - Тогда я остаюсь, - Виктория поерзала на кровати, усаживаясь удобнее, - Если вы участвуете в этом пиздеце, то и я тоже. Я тебя тут одного не оставлю.       - Я не один, - заикнулся Вон, но встретился с мрачным взглядом девушки и затих.       Несколько минут в комнате висело напряженное молчание. Виктория упрямо сверлила взглядом охотника, а тот делал вид, что он вообще один в комнате. По крайней мере, он вытащил из кобуры пистолет и попытался его разобрать, чтобы почистить.       - Ладно, Ви, - наконец, не выдержал он, - Что ты предлагаешь?       - Еще не знаю, - она задумчиво постучала пальцем по нижней губе, - Но, уверена, что что-нибудь придумаю. Мне нужен полный план Базы.       План нашелся у Чанга. Тот, с недовольным видом поглядывая на Викторию, выдал Вону тубу с тщательно свернутыми листами бумаги.       - Почему не в цифре? – поинтересовалась она, разглядывая схему, тщательно выведенную чернилами на пожелтевшей от времени бумаге.       - База строилась еще тогда, когда о цифровых технологиях даже не помышляли. А потом не было необходимости сканировать то, что вряд ли часто используется. Да и незачем нам утечки в сеть, - Вон разглядывал чертеж из-за плеча девушки, уютно примостив руки у нее на плечах.       От него исходили тепло и флюиды уверенности и покоя. Виктория непроизвольно оперлась спиной об его грудь.       - Холодно, - немного смущенно пояснила она, отвечая на его вопросительный взгляд.       Вон только крепче прижал ее к груди и снова перевел взгляд на бумагу.       - Что ты хочешь тут найти?       - Сама еще не знаю,- вздохнула она, - Но меня не покидает уверенность, что Древние что-то ждут от меня. Но что?       - Непредусмотренный фактор?       - Возможно. Как они меня называли? Дитя хаоса? – горько усмехнулась Виктория, - Вот попытаюсь отвечать их ожиданиям. Буду вносить хаос в ваше размеренное существование.       На несколько минут повисло молчание. Виктория бесцельно водила пальцем по схемам, словно в попытке проложить только ей понятный маршрут.       - Нет, бред какой-то, - наконец сдалась она, устало отпихивая от себя лист бумаги, - Как ни крути – все ведет к полному фиаско.       - Тебе стоит отдохнуть, - мягко сказал Вон, - Когда ты в последний раз нормально спала?       - У меня все в порядке, - ощетинилась девушка.       - Даже я ощущаю твою усталость. Твоя мозговая активность значительно снизилась за последнее время, - возразил охотник, - Не спорь и ложись, отдохни. Я побуду рядом.       Виктория хмыкнула, но спорить не стала – сил, действительно, больше не осталось. Поэтому она просто свернула бумагу с планом, засунула ее в тубу, и зачем-то потащила с собой на кровать, умостив под голову, как подушку. Вон только покачал головой, наблюдая, как она ерзает, пытаясь удобнее устроить голову на жесткой поверхности тубы и натягивая на плечи куцее одеяло.       Виктория даже не почувствовала, как провалилась в сумбурный тревожный сон. Она то бежала куда-то по извилистому коридору, силясь кого-то догнать, то спорила о чем-то с одним из Древних. Тот по-хозяйски расположился в ее комнате, заняв единственный стул, и она никак не могла придумать поводы, чтобы выставить его из комнаты. Тему спора она не помнила, но почему-то сильно злилась на Патриарха, крича на него и обзывая трусом и болваном. Она так и проснулась с застывшими на губах обвинениями и стойкой уверенностью в том, что ей снова надо поговорить с Древними. И на этот раз без свидетелей.       Патриархи ее словно ждали. По крайней мере, стоило ей шагнуть под своды зала, где они обитали, как исполины встрепенулись, повернув головы в ее сторону. Девушка смело прошествовала к ним, хлюпая ногами по подсохшим лужам крови, и остановилась, оказавшись перед ними.       - Зачем вы приняли такое решение? – ее звонкий голос отразился от сводов высокого потолка.       Древние молчали, следя за ней внимательным взглядом.       - Если вы решили покончить с собой, то есть более кардинальные методы: солнечный свет, например, серебро… Зачем при этом уничтожать целый район? Хотите сдохнуть? Пожалуйста! Но только не ценой жизни других людей! И только не говорите, что вы лично к этому не приложите никаких мер. Уверена, что последнее тысячелетие в мире ничего без вашего ведома не происходит.       Виктория замолчала, переводя дыхание и удивляясь своей смелости. Еще пару месяцев назад она бы ни за что не поверила, что у нее хватит духу говорить с Древними в таком тоне, кричать на них. Но сейчас она была слишком зла, чтобы останавливать себя и заставить замолчать.       - ПОДОЙДИ БЛИЖЕ, ДИТЯ… - шелестящий шепот прозвучал у нее в голове.       Виктория, даже не задумываясь о последствиях, шагнула ближе к одной из фигур, от которой, как ей показалось, исходила эта просьба. Древний подался вперед, протягивая к ней руку, пальцы с острыми когтями мазнули по щеке, оставляя на ней неприятную глубокую царапину. Но она даже не почувствовала боли, во все глаза глядя, как исполинская фигура величественно сходит с постамента. Сильные пальцы вцепились ей в плечи, разворачивая тело на сто восемьдесят градусов. Теперь она стояла в тени нависавшего над ней Древнего, который держал ее за плечи, словно направляя ее.       - ЧТО ТЫ ВИДИШЬ ПЕРЕД СОБОЙ?       Виктория сглотнула, рассматривая двух остальных Патриархов.       - Древних существ… - промямлила она. Весь ее боевой настрой резко сбился, стоило ей оказаться в непосредственной близости от Древнего. Он подавлял ее своими размерами, хищной опасностью, непостижимостью.       - ТЫ ВИДИШЬ ВРЕМЯ НА СВОЕМ ИЗЛЕТЕ. ВОТ УЖЕ НЕСКОЛЬКО ВЕКОВ, КАК НАШИ ТЕЛА НАЧАЛИ ПРИХОДИТЬ В УПАДОК. МЫ УМИРАЕМ.       - Но вы же можете предотвратить гибель мира? Вы же сами говорили!       - ГИБЕЛЬ МИРА МОЖНО ПРЕДОТВРАТИТЬ РАЗНЫМИ СПОСОБАМИ.       - А Младший? Что нам с ним делать? Вы же единственные, кто все это время ему могли противостоять…       - СУДЬБА МЛАДШЕГО ПРЕДОПРЕДЕЛЕНА. ЖАЖДУЩИЙ ПОГЛОТИТЬ ВСЕЛЕННУЮ ДА ПОЖРЕТ САМОГО СЕБЯ.       - Нет! Есть другой выход! Я уверена! Я знаю! – Виктория сжала кулаки, и зажмурилась, вдруг осознав себя маленькой капризной девочкой, которая возмущена тем, что что-то происходит не так, как хочет она. Или это ей внушил все еще стоящий за ее спиной третий Древний?       - НАШ ПУТЬ ПОДХОДИТ К КОНЦУ, И МЫ ХОТИМ ЗАКОНЧИТЬ ЕГО ДОСТОЙНО.       Виктория вскинулась было, чтобы возразить, но в этот момент второй исполин тоже протянул руку и коснулся ее виска. Прикосновение вышло грубым. Он чуть было не воткнул в ее висок коготь подобно штекеру, втыкаемому в разъем оборудования.       И Виктория словно провалилась в бездонный колодец. Она оказалась в пустоте, где не было ни света, ни тьмы. И эта пустота с жадностью затягивала в себя все живое, что оказывалось в пределах досягаемости. И чем дальше, тем больше становилась эта пустота. И тем сильнее становился ее голод, тем больше она жаждала поглотить жизней, что в свою очередь стимулировало ее дальнейший рост. Перед ней были не просто три Древних существа, а три черных дыры, постоянно поглощавших материю. И теперь они были на грани распада их телесных оболочек, которые более не способны были удержать в себе рвущуюся наружу энергию. По сути, им оставались считанные дни до полнейшего разрушения тел. Древние это понимали и молчаливой покорностью принимали свою судьбу. Единственным актом неповиновения было желание покинуть этот мир по собственному сценарию.       Виктория вынырнула из пучины их разума, словно из глубин океана, задыхаясь и сотрясаясь от раздирающего грудь кашля.       - ЕСТЬ ЗАКОНЫ ПРИРОДЫ, КОТОРЫЕ НИКОМУ НЕВОЗМОЖНО ИЗМЕНИТЬ. НИ ТЕБЕ, НИ НАМ, НИ СОЗДАТЕЛЮ. ВСЕ, ЧТО ПРИШЛО В ЭТОТ МИР – СМЕРТНО. ВСЕ ИМЕЕТ СВОИ ГРАНИЦЫ. ВСЕМУ ОТМЕРЕН СВОЙ СРОК. И ВЫХОД ЗА ЭТИ ГРАНИЦЫ, ЗА ПРЕДЕЛЫ СРОКА ПРИНЕСЕТ НЕЧТО, ЧТО ХУЖЕ СМЕРТИ.       - Этого хочет избежать Младший? – тихо спросила Виктория, по-новому глядя на Патриархов. На их уставшие тела, поникшие плечи, по которым проходила легкая дрожь от едва сдерживаемой внутри волны разрушения.       - ОН ПОШЕЛ ПО НАИКРАТЧАЙШЕМУ ПУТИ, МЕНЯЯ ТЕЛА. ТОЛЬКО СМЕНА ТЕЛА НЕ ОБНОВЛЯЕТ СУЩНОСТЬ, НЕ ОМОЛАЖИВАЕТ ЕЕ. ЕГО ЧАСТЬ ДУШИ УЖЕ ПОЧТИ УМЕРЛА. КАК ТОЛЬКО ЭТО ПРОИЗОЙДЕТ, РАЗЛОЖЕНИЕ ПЕРЕКИНЕТСЯ И НА НАС. МЫ НЕ ХОТИМ, ЧТОБЫ ЭТО ПРОИЗОШЛО..       Викторию передернуло от ужаса и злости. Так, вот оно что. Древние планировали устроить себе коллективную эвтаназию в страхе перед вероятной гибелью их тел, либо разложением их сущности. Гангрена души. От этого термина по спине побежали мурашки. Действительно, что может быть еще хуже? Наверное, разве что, пришедший к власти сошедший с ума кровавый маньяк с мертвой душой и замашками фюрера.       - Знаете, чем мы отличаемся друг от друга? – тихо сказала она, - Вы предпочитаете неделание, торча на одном месте годами. Вы просто наблюдаете, как жизнь проходит мимо, оставляя вас в роли зрителей. И стоило запахнуть жареным, как вы тут же решаете сбежать, покинуть этот мир. А я, человек, чей век недолог, и даже не знаю, что там будет с моей душой, когда меня не станет, я предпочту бороться. И плевать, что там меня ждет впереди. Я не могу просчитать вероятности, я не знаю, выживу ли вообще, но это не дает мне права сложить руки. И, знаете, если мне для этой борьбы нужны будут ваши силы и знания, то хрена вы у меня так просто сбежите. Вы так трясетесь за свои души, что не заметили, что уже давно их потеряли, убили, утопили в крови. Вы меня спросили, что я вижу? Так вот, я вижу не три несчастных, уставших от жизни существа, а три бездушных машины, калькуляторы, которые не способны ни на что, кроме как считать и поглощать энергию, не имеет значения, какую – электричество или кровь. Поэтому не надо мне рассказывать про судьбу и предопределение. В жопу вашу судьбу. И ваши подгнившие души тоже – в жопу.       Виктория одним движением вывернулась из рук Древнего, который продолжал с безразличием рассматривать ее, и шагнула назад. Но тут же наткнулась на второго Древнего который преграждал ей дорогу. Голова шла кругом, было страшно от сказанного, и одновременно она ощущала неимоверную легкость, словно избавилась от неподъемного груза, лежащего на душе. Слова освободили ее, позволив, наконец, с ясностью увидеть все, что с ней происходило.       - ДИТЯ ХАОСА, ТЫ ПРИНЯЛА РЕШЕНИЕ, - с удовлетворением пророкотало в голове, но Виктория даже не оглянулась, направляясь обратно к охотникам. И сейчас ей нужен был Чанг.       Его она обнаружила в парковке, наблюдавшего за тем, как в огромную фуру загружают какие-то ящики.       - Собираешься дезертировать? Если так, то скатертью дорога, - она остановилась рядом с охотником, но на ее язвительную реплику тот даже бровью не повел. Только челюсти сильнее напряглись, словно он изо всех сил старался молчать.       - Расскажи мне про гибель остальных Древних, - продолжила Виктория, встав перед ним и загородив ему обзор.       - Гибель Патриархов – история не для твоих ушей, человек, - прошипел Чанг, злобно прищурившись.       - До недавнего времени это действительно было не моего ума дело, - девушка ощутила, как в ней волной поднимается злость, - Но сейчас мне страсть как хочется узнать, что же произошло на самом деле.       - Расскажи ей, Чанг.       Виктория даже не заметила, как сзади подошел Вон. Он остановился рядом с ней, плечом к плечу, и теперь стоял напротив своего соратника, будто бы противопоставляя себя ему.       - Когда же тебе надоест возиться с этими… краснокровными, - закатил глаза Чанг, и, обогнув их, широким шагом направился к машине, по пути отдавая приказы на странном, гортанном наречии. Загружавшие машину охотники из его группы засуетились проворнее, заталкивая оставшиеся ящики в кузов. Еще несколько минут, и фура, взревев двигателем, поползла навстречу открывшемуся зеву ворот.       - Подожди меня у себя, - буркнул Вон, не сводя взгляда в фигуры Чанга, - Я поговорю с ним.       Но до своей комнаты она дойти не успела. Чанг нагнал ее, когда она была только в районе жилых блоков. Обогнав ее, он резко пихнул ее к стене и остановился, нависнув над ней, злобно сверля ее глазами.       - Что ты хочешь знать про Древних? – прорычал он. Яростно сверкая на нее глазами.       Видимо, Вон был очень убедителен, но заставить его изменить отношение к девушке даже он был не в силах.       - Мне нужно знать, что может их убить, а что - нет, - смело заявила девушка.       Три дня пролетели незаметно.       Если до возвращения Вона Виктории казалось, что ее жизнь чересчур насыщена на события, то теперь она просто забыла, что такое сон. Но никогда все то, что она делала, не было столь ясным и осмысленным. Она чувствовала себя проснувшейся после затяжного и болезненного сна.       И еще она понимала, что не имеет права на ошибку. Если хоть что-то пойдет не так, нельзя ничего будет исправить. Поэтому она раз за разом мысленно прорабатывала последовательность действий.       На Древних она уже даже не обращала внимания, когда ползала с рулеткой чуть ли у них под ногами по полу их обиталища, вымеряя и рассчитывая расстояния.       Поворот, бросок, тут укрыться за колонной, пропуская вперед себя основную массу нападающих, здесь, наоборот, задержать их, не давая добраться до цели. Виктория словно видела то, что будет происходить. События, еще не случившиеся, мелькали перед ее глазами. И черный дождь во сне светлел, обретая свой обычный вид.       В последнюю ночь она не спала. Сидела, опершись спиной об Вона и пялилась покрасневшими о усталости глазами на пустую стену. Охотник чувствовал ее напряжение и последние сутки практически не отходил от нее.       На телефоне зажглось уведомление о новом сообщении.       - Груз уже в пути, - озвучил его Вон, и тут же завозился, собираясь подниматься, - Пора!       Виктория медленно, словно сомнамбула, прошлась по комнате, растирая глаза. Вскрыла банку с энергетиком, заранее прося прощения у своего сердца. Но в ближайшие несколько часов ей нужна была вся ее собранность.       - Я словно перед экзаменом, - усмехнулась она, - Перед самым главным в своей жизни экзаменом. И провал тут не принимается.       - Чанг в тебя поверил, - неожиданно тихо сказал Вон, проверяя свое снаряжение, - Ты не можешь провалить свой экзамен. От этого зависит многое.       - От этого зависит все, - сухо сказала Виктория.       Она не брала с собой много оружия. Ей оно особо не было нужно. Взяла только пару пистолетов и нож. Большой, с длинным острым лезвием.       Подхватив с пола сумку, довольно тяжелую даже на вид, она повесила ее на плечо и вышла из комнаты. Виктория не стала оборачиваться, хотя понимала, что возможно, да что, возможно, она точно больше не вернется сюда. Никто сюда не вернется.       Больше не было страха. Не было сомнений в неправильности своих действий или решений. Рефлексировать и трястись она будет потом, когда все закончится. Если, конечно, будет это «потом». По пути к ним с Воном присоединился Чанг. Они шли молча, но уже на входе к Зал Древних, Чанг на мгновение задержал Викторию, схватив ее за руку.       - Удачи, - его ухмылка была больше похожа на оскал, но почему-то от нее на душе девушки разлилось тепло.       Остальные охотники, возглавляемые Ларом, ждали их уже там, рядом с Патриархами. Те так же неподвижно возвышались на своих постаментах, словно происходящее вокруг их абсолютно не волновало. Пол был залит свежей кровью – последние двенадцать часов они питались без остановки, осушив всех оставшихся пленников, и даже тех, что доставили охотники из последней вылазки, когда им пришлось засветиться перед соглядатаями Младшего. Виктория даже не знала, что было бы для сошедших от страха бедняг лучше – быстрая смерть от обескровливания, или долгая и мучительная - запертыми в клетках и позабытыми всеми. Но, что сделано, то сделано. Назад дороги все равно не было.       - Как ты, дружище? – Виктория все таки не могла не подойти перед началом операции к Лару.       Тот мрачно посмотрел на нее, и кисло улыбнулся. Она смогла выяснить причину столь странного его поведения, и у этой причины было имя – Мари. Что произошло между ними, она знала только в общих чертах, и откровенно сочувствовала и подруге, и охотнику, не зная, чью сторону занять. Но она надеялась, что эта размолвка рано или поздно останется в прошлом.       Но пока Лар был морально подавлен, в результате чего превратился в натурального мизантропа, не терпящего рядом с собой никого.       - Все путем, мелкая, - наконец буркнул он, пряча глаза, - Она не….       - Не звонила, - вздохнула Виктория, похлопав его по руке, - И мне тоже. Квинлан придет?       - Да. Он заглотил удочку.       Больше они не говорили. Слова были лишними.       Охотники молча рассредоточились по залу, занимая каждый свою обозначенную позицию, укрывшись большей частью в тени. На самом виду остался только Лар, замерший мрачным изваянием перед Древними.       Виктория остановилась рядом с Воном, укрывшись в тени колонны. Прикрыв глаза, она полностью сосредоточилась на тишине, повисшей вокруг, стараясь не пропустить момент появления нового участника их операции. И ждать ей пришлось недолго. О появлении Квинлана они с Воном узнали практически одновременно, услышав, как он идет в их сторону по пустому коридору.       Шаги эхом раздавались под сводами коридора, и чем громче становился их звук, тем спокойнее чувствовала себя Виктория.       Он пришел.       Началось.       - Итак, вы, наконец-то готовы действовать, чтобы спастись? – в голосе Квинлана сквозило презрение, замешанное на горечи.       - ГОТОВЫ, - заговорили Древние, транслируя свой голос через Лара.       Но продолжить разговор им было не суждено. Квинлан уже зло и немного растерянно оглядывался по сторонам, а Виктория осознала, что счет пошел на минуты.       Она осторожно поправила сумку, готовая в любой момент скинуть ее на пол. А проход заполнялся и заполнялся толпой обращенных, потоком вливающейся в залы Древних.       Лар прекрасно играл свою роль. И он знал, как вывести Квинлана из равновесия. Достаточно было назвать его предателем, чтобы полукровка вспыхнул праведным негодованием, и готов был положить свою голову на алтарь, лишь бы не подтвердить правдивость брошенных ему обвинений.       - Ты готов? – тихо прошептала она Вону, заметив в толпе довольно ухмыляющуюся рожу Айгхорста. Появившись во главе толпы стригоев, тот тут же затеял перепалку с Ларом. Она даже не слышала, о чем они говорили, полностью сосредоточившись на предмете, который держал в руках немец. Небольшой с виду, но достаточно тяжелый кейс, в котором могло находиться все что угодно.       Но Виктория уже знала, что за содержимое находится в этом чемоданчике судного дня. Не знала одного – сколько времени им будет отведено. Поэтому, когда Томас Айгхорст манерно мизинцем откинул блокирующую крышку и нажал на кнопку, активирующую смертоносное устройство, она поняла, что времени у них не осталось совсем.       И она побежала…