Клетка

      - И вот, представляешь, в самый разгар операции это все-таки произошло! Больница оказалась полностью обесточена, - Мари копошилась в холодильнике, забравшись туда с головой, параллельно ведя беседу со своей собеседницей, - Хорошо, что вовремя сработал предохранитель и включился запасной генератор. Но пациента мы так и не смогли спасти. Он умер, когда уже накладывали швы. Банальный сердечный приступ. Кто же знал, что у больного окажется такое слабое сердце.       Кошечка, нескладный подросток, тоненько мяукнула и, задрав хвост, подошла к холодильнику, заглянув внутрь. Ее хозяйка в это время рассматривала выуженную с самой дальней полки банку консервированных бобов, вспоминая, когда она умудрилась притащить домой эту гадость и можно ли ее еще есть. Убедившись, что срок годности не истек, она запихнула банку обратно в холодильник и, прихватив со стола пакет с крекерами, плюхнулась на диван. Пушинка-Дейзи тут же вскарабкалась к ней на колени и полезла в шуршащий пакет, скорее из любопытства, чем от голода. Убедившись, что там нет ничего интересного, кошечка тут же ткнулась мордочкой в лицо Мари, явно пытаясь привлечь к себе внимание. Но ее хозяйка даже не отреагировала на старания животного. Она, рассеянно глядя перед собой, механически жевала крекеры, закидывая их по одному в рот. Поняв, что на нее не обращают внимания, Пушинка-Дейзи раздраженно мяукнула и с надутым видом ушла обижаться на подоконник.       Уже давно стемнело, но Мари не спешила включать свет, сидя в потемках. Окружающий ее сумрак полностью отражал то, что сейчас было у нее на душе. А там творился полнейший раздрай. Ощущение неправильности происходящего не покидало ее с того момента, как она захлопнула перед носом Лара дверь своей квартиры. Тогда, когда он привез ее домой после похищения Патриком. После того, как она поняла, что никакого Джона не существовало и в помине. И теперь Мари не знала, что ей делать. С одной стороны, она твердо была уверена, что, после всего произошедшего, для нее лучший выход - игнорирование существования Лара. И тут же где-то на подсознании тоненький голосок предательски начинал нашептывать, чтобы она бросала все и бежала к нему. Или хотя бы позвонила.       Мари в очередной раз достала телефон и, разблокировав его, начала листать фотогалерею. Редкие ее фотографии на работе или с подругами терялись среди массы фото, присланных Ларом во время их переписки. Ни на одной фотографии его не было видно, но ей казалось, что незримое присутствие охотника ощущалось на каждом присланном ей изображении. Она усмехнулась: не хотелось признаваться самой себе, но Лар все же смог пролезть ей в душу, натоптав в ней своими огромными ботинками. И избавиться теперь от тянущего чувства тоски она не могла, что бы ни делала. Не помогали ни дополнительно взятые дежурства на работе, ни попытка заглушить противное чувство бутылкой виски. Работа вызывала только усталость. А виски вызвал головную боль и похмелье. А вот тоска никак не уходила. Оставался еще один вариант: поговорить с Ларом и выяснить, наконец, их отношения. Но она его постоянно откладывала, в надежде, что ее спасет какое-нибудь чудо. Но тогда бы она призналась в своей слабости, что для нее было просто неприемлемым.       - Да чтоб тебя… - пробормотала она, со злостью блокируя телефон.       На Мари накатила такая злость, что она с трудом удержалась от желания швырнуть ненавистную трубку об стену. Легче ей от этого точно бы не стало. А вот проблем с приобретением нового телефона и восстановлением контактов только бы прибавилось.       - Это только ты виноват! – яростно прошептала она, глядя на лежащий на диване телефон, и почему-то представляя вместо него Лара. По крайней мере, воображаемый охотник не спорил с ней, тактично молчал и принимал свою вину как должное. Возможно, ему было даже стыдно за свое поведение. Возможно, он даже мог покраснеть и извиниться. Вот бы и в реальной жизни так было…       Пушинка-Дейзи, сидящая с независимым видом на подоконнике, внезапно спрыгнула на пол и деловито направилась к двери. Около нее она уселась и уставилась в одну точку, прямо на дверную ручку, явно ожидая гостей.       Сперва Мари подумала, что Лар все-таки набрался храбрости, или наглости, что больше подходило ему, и решил явиться к ней. Но при визите Лара кошка обычно не сидела так смирно, а лезла на дверь в попытке ее открыть и побыстрее добраться до своего любимца. В данном случае, Пушинка-Дейзи была прекрасным детектором Лара, чем Мари регулярно пользовалась.       Сейчас же подобное поведение котенка можно было объяснить только одним – к ним в гости решил заявиться Вон, которого кошечка не то, чтобы боялась, но по крайней мере уважала и вела себя в его присутствии скромно.       Но, к удивлению Мари, проникнуть в квартиру никто не пытался, хотя, судя по поведению ее домашнего питомца, снаружи сейчас кто-то находился.       Прихватив на всякий случай стоящую у стены биту и ультрафиолетовый фонарик, девушка осторожно подкралась к двери и прислушалась. На лестничной площадке определенно что-то происходило – какая-то возня, словно нечто тяжелое тащили волоком. Потом снаружи что-то негромко стукнуло и зашуршало с характерным звуком сползающего вниз по стене тела. Любопытство победило осторожность, и Мари тихонько приоткрыла дверь.       - Что тянешь, открывай, - послышался снаружи знакомый голос, полный усталости.       После этого Мари уже смело распахнула дверь и в ее квартиру ввалились два тела. Виктория каким-то чудом еще стояла на ногах, хотя выглядела весьма плачевно – словно ее долго болтало в какой-то гигантской камнедробилке. Вон же просто сразу осел на пол, но на месте не остался, а, неловко подгребая руками, отполз в самый темный угол. Там он и остался, обхватив колени и уткнувшись в них лицом. Тело его содрогалось от крупной дрожи.       Мари открыла и закрыла рот, не зная, что сказать. Все, о чем она до этого думала, все те злые слова, которые она прокручивала раз за разом, вдруг вылетели из головы. Вся обида, которую она копила в себе на случай этой встречи, и которую уже готова была выплеснуть на свою подругу, внезапно потеряла свой смысл. А в груди похолодело от ощущения неминуемой беды.       - Что случилось? – только и смогла вымолвить Мари, не в силах шагнуть навстречу Виктории, которая все также стояла, прислонившись к стене и вцепившись одной рукой в открытую дверь с такой силой, словно желала ее оторвать.       Виктория ничего не ответила, а только замотала головой.       - Все потом… позже… – наконец прошептала она, и только после этого подняла взгляд на подругу.       Именно этот взгляд, полный горя и безысходности что-то словно переключил в голове Мари. Все эмоции схлынули, стали такими далекими и ненужными. Сейчас осталась только рациональная часть ее сознания, которая с цинизмом медика отметила, что, по сути, Виктория не имеет опасных телесных повреждений, а многочисленные ссадины, царапины и ушибы по внешним признакам опасности для жизни и здоровья не представляют. И если Виктория до сих пор оставалась на ногах, то вероятность внутренних повреждений тоже была мала.       А вот состояние Вона ей не понравилось. Мари знала, насколько крепкое тело у охотника, и чтобы ему серьезно навредить, нужно было приложить немало усилий. Вот только при отсутствии внешних повреждений было видно, что с Воном творится что-то не то. Поэтому, оставив Ви подпирать стену, Мари решительно направилась к охотнику. И только подойдя к нему вплотную, она замерла, внезапно осознав, что не знает, что ей делать. Перед ней на полу сидело опаснейшее существо, которое, судя по расфокусированному взгляду, сейчас смутно понимало, что вокруг происходит. И от этого оно казалось еще опаснее.       Двигаясь как можно медленнее и плавнее, словно перед ней находился дикий зверь, Мари, потянулась к замку куртки. Стараясь не дышать, она расстегнула ее и потянула вниз. Вон дернулся, издал низкий рокот, но тут же перевел взгляд куда-то за спину Мари и затих.       - Давай, я помогу, - от внезапно раздавшегося над самым ухом голоса Виктории, Мари в страхе взвизгнула.       Виктория мягко отстранила подругу и присела напротив Вона, который все так же жался в углу, словно от этого зависела его жизнь.       - Все хорошо, милый, - мягко произнесла она, - Тебе надо успокоиться. Я рядом.       - Что с ним? – Мари никогда не видела такого поведения у охотников. Сейчас ей казалось, что перед ней сидит обычный обращенный, дикий, дезориентированный и напуганный.       - Древние решили покинуть свои оболочки, - зло прошипела Виктория, оттирая рукавом с лица Вона засохшую то ли кровь, то ли грязь.       - Древние? – Мари слышала про них, но сейчас с трудом понимала, какая связь может быть между Патриархами и охотниками.       - Представь, что Древние – это центральный пульт, от которого поступают команды охотникам, - терпеливо начала объяснять Виктория.       Она замерла на пару мгновений, уставившись невидящим взглядом куда-то перед собой, а потом по ее телу прошла такая же дрожь, как до того у Вона. Справившись с этим приступом, она продолжила.       - Так вот… Представь, что этот центральный пульт внезапно выключили. И охотники, несмотря на их самостоятельность, привыкшие, что их разум постоянно корректировался Древними, внезапно оказались в полном вакууме. Нет никаких команд. Нет никакой цели. Ты свободен, но тебе от этого не легче.       - И что с ним теперь? – Мари осторожно приблизилась к Вону, разглядывая его осунувшееся лицо.       - Что-то типа сенсорного голода, – с печалью в голосе прошептала Виктория, мягко поглаживая руку охотника, - И рядом только я, чтобы удержать его разум целым.       - Так, значит, Древние все? Аллес? – Мари для большей выразительности присвистнула, черкнув себя по горлу ногтем большого пальца.       Виктория только покачала головой и выразительно стрельнула глазами в сторону входной двери, где около вешалки примостилась довольно объемная спортивная сумка. Мари на нее сразу внимания не обратила, будучи полностью занятой своими гостями. Но стоило увидеть ее, как эта сумка заняла все ее внимание. И после того, как она помогла подруге дотащить практически безвольное тело охотника до дивана, она тут же вернулась обратно в прихожую.       В сумке обнаружилось три абсолютно одинаковых цилиндра, выточенных из дерева. Мари вытащила один, и тут же поняла, что держит в руках что-то типа урны. Тяжелой. С плотно пригнанной крышкой. И почему-то теплой.       - На твоем месте я бы не стала ее открывать, - голос Виктории донесся из ванной, где она смывала с лица грязь, но словно видела, что в этот момент делала ее подруга.       - Больно надо… – обиженно прошептала блондинка, разглядывая странную находку. Урна определенно была чем-то заполнена, но чем именно, не вскрыв ее, невозможно было понять.       На всякий случай потряся ее около уха, и слушая, как внутри шуршит что-то сыпучее, Мари отложила урну в сторону и снова нырнула в сумку. Кроме урн, она обнаружила в ней пистолет, несколько обойм и пачку денег. Не слишком густо, чтобы понять, что к чему, и удовлетворить любопытство. Поэтому, оставив в покое сумку, Мари переключилась на подругу, которая к этому времени покинула ванную, и теперь сидела на полу, прислонившись спиной к дивану.       - Так что случилось, Ви? – Мари с прищуром следила, как Виктория рассеянно обхватила пальцами безвольно свисающую с дивана руку охотника. Вон все еще был в отключке и если бы не судороги, проходящие по его телу, она решила бы, что он мертв.       - Древние решили, что им стоит покинуть Нью-Йорк, - устало заговорила Виктория, - Но Младший бы их не выпустил из города. Он и так их искал, и если бы в скором времени не нашел, то просто сравнял бы весь город с землей. Поверь, у него были для этого необходимые ресурсы, - тут же добавила она, заметив скептический взгляд Мари, - А так - небольшая аккуратная воронка на окраине Центрального парка и минимум жертв. Только кто же знал, что не все пойдет, как мы планировали.       - И эти Древние…       - Они покинули свои тела, и сейчас находятся в тех урнах, - Виктория закончила мысль Мари, и кивнула в сторону лежащей в прихожей сумки.       - Ужас какой, - Мари брезгливо передернуло. Ее живое воображение тут же подкинуло ей картинку, как в какую-нибудь из ночей одна из урн сама собой откроется и из нее вылезет нечто, голодное и злое, - Давай их просто выкинем куда-нибудь подальше. В Гудзон, например.       - Нельзя, - покачала головой Виктория, - Сама не знаю почему, но они нам нужны. Даже в такой ипостаси.       - Ладно. С твоими Древними все ясно. Вы их посадили в коробочку, как каких-то жуков, и теперь они будут там шуршать, и пытаться выбраться наружу. А вот с ним что делать? – она кивнула на Вона.       Виктория грустно улыбнулась, и зачем-то погладила его по плечу, словно пытаясь утешить.       - Я сама еще не знаю, что мне делать, чтобы ему помочь. Пока только чувствую, что его сейчас никак нельзя оставлять одного. Поэтому буду к нему как можно ближе. И еще… - девушка помялась, прежде чем продолжить говорить, - Мы уезжаем из Нью-Йорка. Пока Младший не догадался, что Древние обвели его вокруг пальца. В соседнем штате есть еще одна база, где нас уже ждут Коко и Крис. Так что мы отправляемся туда.       - Мммм… - протянула Мари, - Так вы планировали там общий сбор?       - Общий сбор? – Виктория удивленно вскинула брови.       - Ну, остальные охотники отправились туда же?       Мари спросила и тут же замерла, глядя, как меняется выражение лица подруги. Маска невозмутимости пошла трещинами, сквозь которые проступили отчаяние и боль. Виктория побледнела, и внезапно всхлипнула, уткнувшись лицом в руку Вона.       - Нет больше никаких других охотников, - еле слышно пробормотала она сквозь едва сдерживаемые рыдания.       Если бы Мари спросили, существует ли в жизни та самая граница, которая отделяет два мира – нынешний, темный и полный боли, от прежнего, тихого и спокойного, то она бы сказала, что вот она, та самая граница. Еще пару минут она просто сидела, пытаясь осмыслить услышанное, и не веря ему. Она все прокручивала в мыслях сказанные подругой слова, расчленяя их, перестраивая, в надежде, что они неправильно поняла их смысл. Но в итоге просто произнесла:       - Лар?..       - Его больше нет, - подтвердила страшную догадку Виктория.       Мари, действуя больше автоматически, подхватила с пола крутящегося под ногами котенка и прижала его к груди. Она словно пыталась таким образом защититься от страшной правды. Она не верила в происходящее.       - Это очередной розыгрыш, как с Джоном? – надломленным голосом спросила она.       - Нет, увы. Я сама не верю в это, но Вон сказал, что больше его не чувствует. Лара больше нет, - Виктория бесшумно плакала, вытирая рукой катящиеся под щекам слезы.       Мари прошлась по комнате, собираясь с мыслями. Она реально оценивала способность к выживанию каждого своего знакомого. И сталкивалась со смертью намного чаще, чем остальные, принимая ее как естественный ход вещей. Но, по ее оценкам, способность выжить в этом кошмаре у Лара была намного выше, чем у остальных. И почему-то она была уверена, что вредность и нахальность этого охотника просто не позволит ему так просто уйти из жизни.       - Как это произошло? – наконец выдавила она из себя.       - После взрыва обвалилась одна из стен колодца, куда мы спустились. И Лар попал под обвал.       - И все? Так просто? Погиб под обвалом? – Мари не верила услышанному, - Лар не мог погибнуть так просто. Так банально. Вспомни, он даже после того ранения выжил и доставал всех своей болтовней.       - Я сама не хочу верить, - всхлипнула Виктория, - Но в итоге выбрались только я с Воном.       В комнате повисло тяжелое молчание. Виктория тихо всхлипывала, глотая слезы и поглаживая руку Вона, что все также был без сознания. Мари нарезала круги по комнате, прижимая к себе Пушинку-Дейзи. Даже котенок, видимо, чувствуя всеобщее подавленное состояние, притих, и не вырывался из рук хозяйки.       - Я не поеду никуда,- ответила, наконец, Мари на ранее заданный ей вопрос, - Мне некуда ехать и незачем.       - Мари, - Виктория оставила Вона, и, неловко встав на ноги, подошла к ней, - Этот город обречен. Оставаясь тут, мы ничем не поможем людям. Нам надо вырваться отсюда, обрести тактическую независимость, чтобы ударить по Хозяину извне. Отомстить ему за всех, кто погиб из-за него.       - Ви, ты сейчас говоришь как Вон, - буркнула Мари, кусая губы, - Но ты ошибаешься в одном – оставаясь здесь, я могу помочь тем, кто остался. Больница все еще функционирует, и я могу спасти, не всех, но многих. Я не могу просто так бросить все и сбежать. Лар бы так не поступил.       - Лара больше нет, - теплая ладонь легла на плечо Мари, и Виктория притянула ее к себе, обнимая, - Но он бы не позволил, чтобы ты оставалась в этом опасном месте одна.       - Нет, Ви, я не могу, - Мари покачала головой, отстраняясь от подруги, и грустно улыбнулась, - Тем более, вам же нужны будут глаза и уши в самом стане врага. Буду шпионить и докладывать обстановку.       Мари вздохнула. Как она докатилась до такого? Грустит по погибшему стригою, и планирует остаться в самом опасном месте на земном шаре. Она даже самой себе боялась признаться, что была еще одна причина, по которой она не хотела покидать этот город. Надежда.       Заставив себя перестать думать о том, что уже никогда не произойдет, Мари отправилась в спальню – диван был занят, и она планировала разместить Ви на своей кровати. Уже давно было за полночь, и ее подруге нужен был отдых.       Утром легче не стало. Мари остаток ночи проворочалась на своей половине кровати, прислушиваясь к тихому дыханию Виктории. Та вырубилась почти мгновенно, стоило ей занять горизонтальное положение. Мари нервничала. И перебравшийся ближе к Виктории Вон, который, очнувшись, просто прибрел в спальню и рухнул на пол рядом с кроватью, тоже не добавлял покоя.       В голове крутились мрачные мысли. В какой-то момент она поймала себя на то, что перебирает в голове воспоминания о каждой встрече с Ларом, и всхлипнула, осознав, что только это теперь ей и осталось. Теперь-то она могла себе признаться, что прикипела к этому несуразному созданию, которое ее вечно бесило, заставляло злиться, и в то же время именно с ним она чаще всего улыбалась. Только утратив его, Мари осознала, что именно тогда она была счастлива. И теперь все, что она планировала высказать ему в порыве короткого приступа раздражения, казалось ей таким мелочным, таким глупым.       Поняв, что так и не уснет, Мари выбралась на кухню и встретила рассвет, поглощая кофе чашку за чашкой.       Присоединившаяся к ней утром Виктория тоже была мрачной. При свете солнца ее синяки выглядели более внушительными, став за ночь темнее и больше. Отобрав у Мари кружку с кофе, она одним глотком опустошила ее и побрела в ванную. Долго там плескалась, словно задалась целью утопиться под душем. Но из ванной она вышла уже более бодрая, хотя все еще в сумрачном настроении.       Усевшись напротив Мари, Виктория некоторое время рассматривала ее, и наконец, спросила:       - Ну как, ты подумала над моим предложением?       Мари задумалась. По сути, Ви была права - ее тут уже ничего не держало. Но при мысли, что она просто уедет, оставив позади все, что с ней произошло, все хорошее и плохое, сердце начинало ныть, словно она отказывалась от чего-то главного. И не стал бы ее отъезд вместе с Ви банальным бегством от реальности?       - Прости, но я еще не готова оставить это место, - буркнула она, пряча глаза, - Все-таки в больнице осталось не так много хирургов, и как мне бросить коллег в такое нелегкое время?       - Туда, куда мы отправимся, возможно, вообще врачей нет, - мягко сообщила Виктория, - Там ты тоже можешь быть полезна.       Но Мари только покачала головой. И тут же поймала себя на мысли, что от принятого решения на душе стало как-то легче.       - Ты можешь показать мне на карте, где именно произошел взрыв? Я хочу туда съездить.       Виктория как-то странно посмотрела на подругу, словно не одобряла ее идею.       - Там ничего нет, - тихо сказала она, - Только гигантская воронка. Подъезжай к северной части Центрального парка, и не ошибешься. Но если ты думаешь, что я не искала Лара, то это не так. Когда мы выбрались, я вернулась туда, несколько часов копалась среди руин, искала среди камней, звала его. Но тщетно. Я даже тело его не смогла найти, чтобы похоронить по-человечески.       - Я все равно поеду, - упрямо прошептала Мари, глядя в одну точку, - Вы можете оставаться тут столько, сколько нужно. Даже Вон. Я не против.       - Спасибо, - Виктория сжала ее руку, - Но мы сегодня же уедем. Вон сейчас слишком слаб, но я надеюсь, что Крис сможет помочь ему.       - Ты так о нем заботишься, словно он для тебя что-то значит, - грустно усмехнулась Мари, но ответа от подруги так и не дождалась. Та сидела, погрузившись в свои мысли и не замечая никого вокруг.       Виктория и Вон уехали ближе к полудню. Охотник был таким же вялым и безвольным. Очнувшись, он перебрался поближе к Виктории, и не отходил от нее ни на шаг. Да и она тоже словно не хотела оставаться одна. Мари она больше не уговаривала поехать с ними, будто бы смирившись с ее решением. Но перед уходом она все-таки оставила ей несколько контактных номеров, и чуть было ни силком впихнула ей один из своих пистолетов, предварительно продемонстрировав, как им пользоваться.       Мари тут же отложила оружие в сторону, но далеко убирать все-таки его не стала. Ультрафиолетовая лампа теперь ей казалась не таким уж и серьезным препятствием для обращенных.       И едва за Викторией закрылась дверь, Мари кинулась в спальню. Там, в шкафу, лежала сумка с дежурным медицинским набором на случай экстренных выездов. До этого она им пользовалась один или два раза, но сейчас, проверяя, все ли необходимое имеется в наличии, она даже не знала, будет ли от него польза.       Тут же вспомнились ее эксперименты с телами обращенных. Насколько обычные человеческие медикаменты помогут? И нужно ли обезболивающее? А может быть достаточно будет просто хирургического набора? Вспоминая, с каким восторгом Лар рассматривал ее хирургическое инструменты, Мари грустно улыбнулась. Сейчас она готова была подарить ему все, что он тогда так настырно клянчил у нее. Только бы ей удалось разыскать его там, на месте взрыва.       - Он сильный. Лар однозначно должен выжить, - озвучивала она свои мысли Пушинке-Дейзи, которая с подоконника с интересом наблюдала, как ее хозяйка мечется по квартире, - Хотя… прошло уже больше суток. Нам нужна кровь для переливания!       Мари, схватив сумку, кинулась к выходу. Пока был день, шансы беспрепятственно добраться до больницы, чтобы взять там несколько пакетов с кровью, и оттуда до Центрального парка, были весьма высоки.       Пока она быстрым шагом, иногда срываясь на бег, добралась до своей больницы, в голове сформировался вполне приемлемый план. Забрать кровь, вызвать такси, и ехать к Центральному парку. Но тут же Мари столкнулась с первой проблемой: она не знала, кровь какой группы предпочел бы Лар. До этого она воспринимала ее, как нечто, без чего человеческий организм не может функционировать, с медицинской точки зрения. Но сейчас она попыталась поставить себя на место Лара и представить кровь с гастрономической точки зрения. Какая группа вкуснее? И что лучше выбрать – положительный или отрицательный резус? Эти мысли сводили с ума, и она начинала себя ощущать каким-то маньяком с замашками каннибала.       Но когда она оказалась внутри, все мысли как-то сами собой улеглись, и по коридорам она шла, уже уверенная в том, что надо сделать.       Холодильники крови находились на третьем этаже, рядом с лабораториями. Там обычно людей было немного, разве что кто-то из врачей мог заскочить, узнать, что с анализами его пациентов, или задать пару уточняющих вопросов. А в остальное время там стояла тишина, разбавляемая шумом центрифуг и писком анализаторов.       Накинув халат, Мари не спеша шла по гулкому коридору, когда из-за двери высунулась взлохмаченная голова Джейкоба – странноватого, но безобидного лаборанта. Увидев ее, он радостно помахал ей рукой, и снова нырнул обратно в свое царство хроматографов и микроскопов.       - В каком холодильнике первая положительная? – крикнула Мари, остановившись перед хромированными шкафами, от которых исходил низкий гул.       - В третьем слева, - Джейкоб снова высунулся, уже с любопытством: - Вы же сегодня не дежурите, мисс Свонсон.       - Срочный вызов, - нейтрально пояснила Мари, деловито выгружая из холодильника в термосумку пакеты с кровью.       - Опять большая авария? – Джейкоб подошел к ней ближе и сокрушенно покачал головой.       - Обрушение дома после взрыва, - девушка даже не соврала. Почти не соврала.       - Ну, тогда держитесь там, - парень подмигнул ей и подхватил сумку с кровью, помогая Мари донести ее до лестницы. Дальше он не пошел, сославшись на стерильность одежды.       Попрощавшись с ним, Мари убедилась, что Джейкоб скрылся в своей лаборатории, после чего бегом помчалась вниз к выходу. О том, как она потом будет объяснять исчезновение крови, Мари старалась сейчас не думать. Вообще, ей казалось, что с прошлого вечера ее место занял совсем другой человек – еще более решительный, которому было плевать на последствия, и который точно знал, что ему нужно.       Такси ее уже ждало, и, называя адрес, девушка молилась об одном – чтобы водитель не отказался везти ее туда. Но, к ее счастью, приехавшему на вызов таксисту было все равно, куда ехать – к Центральному парку или прямиком в ад. Лишь бы клиент исправно платил по счетчику.       Всю дорогу Мари нервно крутила в руке телефон, то разблокируя его и проверяя уровень сигнала, то снова пряча его в карман. Голова шла кругом от роя мыслей, таких же безумных, как и сама ситуация, в которую она сама себя загнала. Могла ли она еще пару дней назад подумать, что бросив все, помчится спасать жизнь ненавистному ей кровопийце. Да и ненавидела ли она его на самом деле?       Машина не доехала до указанного ей адреса пару кварталов и стала. Дорога оказалась перегорожена желтой лентой, а за ней проезжей части просто не было. Дальше красовался огромный провал, словно земля в этом месте разверзлась, поглотив все стоящие дома и часть парковой зоны. Провал чем-то напоминал ад Данте, уходя вниз девятью кругами.       Расплатившись с таксистом, Мари вышла из машины и неуверенно подошла к краю провала. Когда Ви рассказывала ей про взрыв и разрушения, она и представить не могла их масштабы. И теперь она стояла на краю почти что пропасти и не знала, что ей делать дальше. Внизу было просто хаотичное нагромождение камней, из которых то тут, то там торчали куски арматуры и какие-то трубы.       Стараясь не поскользнуться, Мари начала осторожно спускаться вниз, осторожно обходя слишком крупные куски бетона. Термосумку она прижимала к себе, боясь, что если ее выронит, то потом точно не найдет в этой мешанине обломков.       Как вообще Ви и Вон выжили в этом аду?       Как они вообще смогли выбраться?       И как, черт возьми, она собирается искать тут Лара?!       Спустившись на самое дно, Мари осмотрелась по сторонам. Судя по всему, спасатели уже побывали тут в поисках выживших. Но если они нашли Лара раньше ее? Что бы они сделали? При мысли, что раненого Лара могли просто добить, Мари замутило. Не выдержав, она присела на камень, задумавшись, что же ей делать. Сил разобрать эти завалы у нее точно не было. Как и возможности попросить помощи. Ради Лара никто ничего делать не будет. А Ви… она вроде бы говорила, что пыталась его найти, откопать… Но у нее ничего не вышло. Значит, надежды больше нет?       В носу защипало, и по щекам девушки потекли первые слезинки. Только сейчас она, наконец, осознала, что гибель Лара – это реальность, с которой ей придется как-то существовать. И с этим она уже поделать ничего не могла.       - Какая же я идиотка, - тихо всхлипывала Мари, уткнувшись лицом в ладони, - Зачем я тогда его прогнала? Ну, подулась бы на него немного, ну, высказала бы все, что думаю о его тупой шутке с Джоном. Боже, как мне дальше жить с этим?       Все отчаяние, которое она так старательно заглушала в себе со вчерашнего дня, все ее горе наконец-то нашли выход, и теперь изливались слезами. И в какой-то момент Мари уже не могла определить, это дождь стекает по ее лицу или слезы.       Судорожно всхлипывая, Мари заставила себя встать на ноги, и пошла куда-то вперед, спотыкаясь о камни, глядя по сторонам, куда угодно, обманывая себя надеждой.       На что она надеялась? Что приедет сюда, и сразу же обнаружит Лара, лежащего уже почти сутки без сознания, но у всех на виду? Или что он встретит ее тут, несчастный, израненный, но живой? Сказок не бывает. Это она уяснила для себя еще в детстве. И свято верила в это на протяжении всей своей жизни. Но надежда, что б ее, она все равно оставалась самым сладким наркотиком. Как бы разум не вопил, что не надо надеяться на чудо, она все также хранила в душе крупицу этой самой надежды. И сейчас эта надежда то разгоралась сильнее, подобно угольку костра, то снова затухала. И от этого на сердце становилось еще больнее.       Наконец, Мари поняла, что дальше бродить по руинам нет никакого смысла. Ви была права – Лара больше нет. Она не поверила и рванула перепроверять и теперь убедилась в этом. И от этого готова была просто упасть на землю и кататься по ней, громко воя от отчаяния.       Пора было возвращаться.       Бросив еще один взгляд на то, что осталось от нескольких высоких зданий, под которыми и располагалась База, Мари полезла вверх. Солнце садилось, город погружался в сумерки, и ей надо было быстрее выбраться в более людное место.       Двигаясь подобно роботу, Мари брела по улице, прижимая к груди термосумку с так и не пригодившимся содержимым. Зачем она ее продолжала с собой таскать, она и сама себе объяснить не могла. Просто действовала автоматически.       Кто-то ее окликнул. Мари повернула голову и невидящими глазами уставилась на такси, из которого выглядывал водитель.       - … вас куда отвезти? – долетели до ее сознания его слова.       Постояв пару секунд, пытаясь понять смысл слов, Мари все-таки залезла в машину и назвала адрес.       - А я смотрю, идет по улице девушка, такая несчастная, плачет, явно нужна помощь, - радостно вещал водитель, ловко маневрируя между другими машинами, - Вам бы не стоило так задерживаться на улице. Тут после заката всякая чертовщина творится. Люди пропадают. Так что осторожнее вам надо быть.       Водитель еще что-то говорил, а Мари молчала, уткнувшись лбом в боковое стекло. За окном проплывали улицы, дома, спешили домой редкие прохожие, но ей было все равно. Все ей напоминало о Ларе. О том, как он подвозил ее до дома, как сопровождал, когда она, бывало, упрямо отказывалась ехать с ним и шла домой пешком. И тут она поймала себя на мысли, что предложение Ви поехать с ней, покинуть Нью-Йорк, было не таким уж и плохим.       - У вас что-то случилось? – услышала она вопрос болтливого водителя.       - Случилось… - Мари одновременно не хотела что-либо говорить и желала выговориться.       - Потеряли кого-то? - понимающе кивнул мужчина.       - Потеряла….       Водитель замолчал, не зная, что сказать утешительного. И Мари была ему за это благодарна. Начни он говорить обычные банальные вещи, она бы просто не выдержала и снова разрыдалась. А пока она держалась, иногда только всхлипывая, и смахивая с ресниц непрошеную слезу.       Из машины она выскочила, словно за ней гналась свора бешеных псов. Подальше от сочувствующих взглядов. Подальше от слов утешения, которые ничем ей не помогут. Ей нужна была лишь малость – остаться одной и выплакаться. Чтобы ее никто не видел, чтобы не пытались влезть к ней в душу. По сути, она и объяснить никому сейчас не могла, по ком убивается.       В квартире ее встретили Пушинка-Дейзи и тишина. Котенок, словно чувствуя состояние теперь уже единоличной хозяйки, запрыгнула к ней на колени и полезла мордочкой в лицо. Мари прижала зверька к себе и зарылась носом в теплый мех. По сути, от Лара ей осталась только она – Пушинка-Дейзи. И фотографии с воспоминаниями.       Теперь Мари могла дать волю своим слезам. И они лились рекой, стекая по лицу, подбородку, капая на одежду, оставляя на ней мокрые разводы. Но ей было все равно. Котенок сидел рядом, с тревогой глядя на свою хозяйку, которая при нем плакала впервые.       За окном окончательно стемнело, но Мари не стала включать свет. Сидеть в темноте, пялясь в пустоту, было как-то легче. Ничто не отвлекало от мрачных мыслей. Мари нащупала лежащий рядом телефон, и набрала номер, который ей оставила Виктория.       - Привет… - ее слова глухо звучали в тишине квартиры.       - Мари? Привет, милая, что-то случилось? – судя по голосу Виктории, она была уставшей, но все же в нем чувствовались нотки позитива.       Мари задумалась. Что она скажет подруге? О судьбе Лара она и так знала, более того, она сообщила ей о гибели охотника. Признаться, что она не поверила ей? Что продолжала лелеять надежду? Что кинулась к месту гибели Лара, в надежде отыскать его, перекопав голыми руками руины Базы? Такого она не могла себе позволить. Гордая душа гордой оставалась до последнего.       - Все нормально, - тихо ответила она, - Хотела узнать, как вы добрались.       - Мы еще в пути. Была небольшая заминка при выезде из города – там усилили кордоны. Но спасибо, что беспокоишься. Как доберемся – отпишусь или позвоню. Ты там не рискуй понапрасну.       В динамике телефона послышались помехи, голос Виктории начал прерываться и, наконец, окончательно потонул в шипении и треске. Мари отключила телефон и отбросила его в сторону.       - Трусиха… – прошептала она, - Жалкая трусиха. Даже признаться боишься в своих чувствах. Из глаз снова лились слезы. Но хотя бы в этом Мари была честна с собой – ей оставалось только оплакивать все не случившееся с ней.       Пушкина-Дейзи тихо мявкнула, словно пытаясь утешить свою хозяйку. Ткнулась мокрым носом ей в лицо и принялась вылизывать щеки шершавым языком. Мари легко отпихнула котенка. Обиженная, та соскочила с дивана и прошлась по комнате. Остановившись около окна, котенок вскочил на подоконник, и уставился вниз, наблюдая за происходящим за стеклом. Обычно суета улицы ее не сильно волновала, и она следила за прохожими и проезжающими машинами без особого интереса. Но сейчас кошечка вся превратилась во внимание, навострив уши и глядя в одну точку. Просидев так пару минут, она соскочила на пол и вновь с деловым видом направилась к своей хозяйке.       - Что там? – прохлюпала Мари.       Пушинка-Дейзи уселась перед ней и замяукала тоненьким голоском. Мари попыталась было снова взять ее на руки, но кошечка вывернулась из рук и отбежала в сторону, раздраженно подергивая хвостом.       - Ну и ладно, - буркнула Мари, подтянув к себе лежавшую на диване подушку, обхватила ее руками и уткнулась в нее носом.       Тишина в комнате давила на уши, отчего ей начали слышаться разные звуки – тихие шорохи, едва слышное шебуршание, доносящееся со стороны входной двери, хрипы и странное постукивание, словно кто-то безуспешно пытался проникнуть к ней в квартиру. Котенок снова замяукал и, не спеша направился в прихожую, не спуская взгляда с двери. Мари, вытерев лицо, вскочила на ноги и кинулась к кухонному столу, где в ящике, как она запомнила, Виктория оставила для нее пистолет.       Звуки от двери стали более четкими – кто-то, явно недоброжелательно настроенный, пытался взломать ее дверь и вломиться к ней в квартиру. И судя по характерным звукам – этот кто-то определенно был обращенным.       Трясущимися руками Мари схватила пистолет и принялась неумело вставлять в него обойму. Вставив ее правильно только с третьего раза, она направила ствол в сторону двери. Постояла так пару секунд, а потом, смачно выругавшись, сняла пистолет с предохранителя. Кто бы там ни был, она собиралась как можно дороже отдать свою жизнь.       Медленно, стараясь ничем не выдать своего присутствия, Мари приблизилась к входной двери, с ужасом наблюдая, как поворачивается ручка. У того, кто предпринимал попытки пробраться к ней, явно еще хватало разума, чтобы попытаться открыть дверь обычным способом. Мари судорожно вспоминала, заперла ли она замок, но почему-то именно этот временной промежуток выпал из ее памяти. Наконец она с замиранием сердца услышала характерный щелчок и дверь начала медленно открываться.       Время остановилось. Мари как в замедленной съемке видела, как в образовавшуюся щель проскользнули измазанные кровью пальцы с длинными когтями. Пальцы неуверенно прошлись по полотну двери, словно поглаживая ее, и скрылись обратно, оставив только повсюду пятна крови.       Мари нервно сглотнула, и, пошире расставив ноги, навела на дверь пистолет. Она рассчитала правильно – стоит кровопийце показаться, как она тут же разнесет его голову парой выстрелов. О том, что звуки выстрелов могут привлечь других обращенных, и переполошить весь дом, ее мало волновало. Враг был здесь, на линии огня, и это было главным.       - «Ну же», - думала она, вглядываясь в сумрак прихожей, - «Только покажись, и я разнесу твою пустую башку, как старый глиняный горшок».       Внезапно сидящая рядом Пушинка-Дейзи, издав душераздирающий мяв, кинулась к двери и практически ввинтилась в щель. Мари даже не успела ничего предпринять, с ужасом глядя на мелькнувший за дверью кончик белого хвоста.       Страх потери еще и котенка стал для нее последней каплей. И как только дверь качнулась вперед, впуская в прихожую темную пошатывающуюся фигуру, которая сжимала в руке тельце ее питомца, Мари выстрелила. И снова. И снова.       Грохот ударил по ушам, в голове зазвенело, прихожая заполнилась запахом пороха. Проникший в ее квартиру кровопийца дернулся только в последний момент. Пару секунд он еще стоял, а потом рухнул на пол, как подкошенный, придавив телом Пушинку-Дейзи. Судя по тому, как она вякнула от неожиданности, она была еще жива.       Мари замерла, напряженно глядя на неподвижно лежащую на полу фигуру. Наконец, набравшись смелости, она медленно подкралась к телу и осторожно пошевелила его ногой. Застреленный не подавал никаких признаков жизни. В отличии от котенка, который продолжал возиться и недовольно пищать откуда-то из-под тела.       Осмелев, Мари склонилась над поверженным врагом. В попытке вызволить свою питомицу, перевернула его тело и в ужасе ахнула…       На ее полу распростертый в крови лежал Лар.