Клетка

      Мари никогда не считала себя жаворонком. Каждое ее раннее пробуждение, так, чтобы успеть на утреннюю смену, было подобно маленькому подвигу. И чувствовала она себя так же – словно спасала весь мир в одиночку без перерыва на отдых.       Зато если дежурства выпадали на вечерние смены… ммммм…. Тогда ее внутренняя сова ликовала и возносила хвалу каждой минуте сладкой дремы.       Но не сегодня.       Мари резко распахнула глаза, прислушиваясь к звукам, доносящимся из-за стены. Казалось, что кто-то негромко, но настойчиво отбивает ногой ритм по полу. От этого «тук, тук-тук, тук, тук-тук» голова начинала наливаться болью. Застонав, она спрятала голову под подушку, но легче не стало. Пульсирующая боль не стихала. Казалось, что череп туго стянут обручем, который медленно, но неумолимо сжимался.       Застонав, она села на кровати, зажмурившись даже от того тусклого света, что едва проникал через плотно задернутые шторы на окнах. Стараясь как можно дольше не открывать глаза, она прислушалась к ощущениям в теле. Дежурства в последнее время выдавались тяжелыми, что негативно сказывалось на состоянии ее организма, медленно превращающегося в выжатую тряпку. Вот и сейчас Мари чувствовала, как после многочасовых операций болят руки и ноги, ноет спина. А боль в голове все нарастала и грозилась превратиться в мигрень со всеми вытекающими.       - «Словно всю ночь вагоны разгружала… или тусила с подругами…», - рассеянно думала Мари, медленно сползая с кровати. Наступив на правую ногу, зашипела от боли - видимо, вывих. «Что же вчера случилось?»       Как бы ни было велико желание вернуться обратно в постель, завернуться в одеяло и поспать еще пару-другую часов, но физиология требовала другого. И еще этот стук... Точнее - источник стука... Точнее, один надоедливый тип, возомнивший себя ее квартирантом...       - Что ты там, мать твою, творишь?! – заорала Мари, и тут же поморщилась, сжав пальцами виски.       Стук тут же прекратился, и спустя пару минут возобновился вновь, только тише.       Громко застонав и яростно выругавшись она, пошатываясь, побрела в ванную, радуясь, что попасть в нее можно не только из гостиной, но и напрямую из спальни. Видеть своего квартиранта, который фактически стал ее головной болью, она категорически не хотела. Закрывшись в ванной, Мари несколько секунд фокусировала зрение на окружающих предметах, прежде чем подошла к зеркалу, висящему над раковиной.       - Боже, что вчера было? – рассматривая свое отражение, она поймала себя на мысли, что с трудом помнит события вчерашнего вечера. В памяти осталось только, как она ушла на суточное дежурство, провела несколько незначительных операций, после чего в операционную привезли того парня с огнестрельным ранением в живот. Она точно помнила, как удалила пулю, наложила швы, но что было потом - никак не могла вспомнить. Все было как в тумане. Самое странное, она не помнила и то, как попала домой, как оказалась в постели.       Опершись об раковину руками, Мари задумчиво рассматривала себя в отражении зеркала. Из его глубин на нее смотрело бледное, измученное лицо с темными кругами под глазами. Всклокоченные светлые волосы безжизненно спадали на плечи. Найдя на ощупь на полке расческу, она, шипя и ругаясь, принялась раздирать образовавшиеся на голове колтуны. И внезапно замерла на месте, убрав со лба прядь волос. На лбу, в районе виска наливался всеми цветами радуги свежий синяк.       И тут в мозгу словно повернули выключатель и она вспомнила. Вспомнила, как оперировала того парня, когда услышала крики и выстрелы, доносящиеся со стороны приемного покоя. Вспомнила, как несмотря на опасность нарушения стерильности, в операционную ворвалась одна из санитарок, с ужасом крича, что на больницу напали и надо бежать. Вспомнила, что, несмотря на учащающиеся выстрелы и шум, она закончила операцию, и когда уже накладывала последний шов, прогремел взрыв.       И только выбежав из операционной, Мари поняла, что произошло непоправимое: на больницу напали не люди, а обратившиеся, дикие. В коридорах творился хаос – медики, пациенты и посетители метались в поисках укрытия, кто-то палил наугад из пистолета в сторону выхода, на полу кричал раненый, истекая кровью – взрывом ему оторвало ногу, и теперь он пытался отползти в угол, держа оторванную часть тела в руке. Кровь толчками выливалась из обрубка конечности, заливая пол вокруг. От взрыва видимо был поврежден генератор, из-за чего свет в коридоре сперва начал моргать и спустя несколько минут окончательно потух. Зажглось аварийное освещение, но в дыму толку от него было не много.       Из тьмы в конце коридора выползло несколько обратившихся. Почувствовав запах крови, одно из существ издало стрекот и кинулось к покалеченному мужчине. И в этот момент прогремел второй взрыв. Видимо, у кого-то из охранников не выдержали нервы и он кинул в надвигавшихся на него стригоев гранату. Она взорвалась в непосредственной близости от стоящих около одной из стен кислородных баллонов, которые тут же сдетонировали.       Ад вырвался наружу. Волна пламени прокатилась по коридору в обе стороны, не щадя ни стригоев, ни людей. Одежда, волосы, кожа вспыхивали как бумага. Огонь перекинулся на стены и потолок. Крики людей, визг горящих обратившихся оглушили ее, в ноздри ударил запах горелой плоти.       Мари вспомнила, как попятилась. Словно в трансе, она смотрела на приближающуюся стену огня. Из пламени выскочила пылающая и визжащая фигура, и, перемещаясь на четвереньках, кинулась к ней. И тогда девушка побежала. Ее сознанием полностью завладел животный ужас. Она не понимала, куда бежит, кого отталкивает со своей дороги, тело словно не принадлежало ей. Поскользнувшись на повороте на чем-то скользком, Мари рухнула на пол, подвернув ногу, тут же вскочила и, не чувствуя боли, помчалась дальше. И только наткнувшись на стену, она забилась, закричала в истерике. Гарь забивала легкие, волосы потрескивали от жара, и ей казалось, что они вот-вот вспыхнут. Пытаясь в панике спастись, Мари оказалась в тупике, в комнате без окон, из которой был единственный выход, который в настоящее время перегораживал огонь.       Словно в замедленной съемке, она видела, как пламя перекинулось на стены и потолок, медленно приближаясь к ней. Выхода не было. Она уже не кричала, а просто, сжавшись на полу в комок, отрешенно глядела на надвигающуюся стену огня.       А потом из пламени к ней шагнула фигура. Мари смутно помнила, как сильные руки пытались ее поднять с пола.       Лар, это был он, держа ее за плечи, пытаясь докричаться до нее, повторял: «Смотри на меня, не смотри по сторонам. Все хорошо. Мы сейчас выберемся».       Но она уже переступила ту грань, когда животный ужас сминает все рациональное, и человек не дает отчета своим поступкам. Мари пыталась сопротивляться, рыча, она отбивалась от его рук, пока Лар не сгреб ее в охапку и не поволок к выходу. Навстречу пышущему жару... Прямо сквозь пламя... А потом она просто отключилась.       Все эти воспоминания заставили Мари медленно опуститься на пол. Сидя на холодной плитке, она безучастно смотрела перед собой, не до конца понимая, произошло ли это все на самом деле, или оказалось плодом ее воспаленной фантазии, заменив собой более страшные воспоминания. Наконец она нашла в себе силы встать. Включив душ, залезла под ледяные струи воды. Продрогнув окончательно, но ощутив, как паника начала отступать и на ее место пришла ясность мыслей, девушка завернулась в халат и вышла из ванной.       Спальню Мари покинула, уже полностью собравшись с мыслями, и готовая задавать вопросы.       Гостиная ее встретила полнейшим хаосом. В углу она заметила сваленную в кучу экипировку, местами прожженную, в гари и копоти и пахнущую соответственно. На журнальном столике красовался целый арсенал огнестрельного оружия, а среди этого рукотворного бардака как ни в чем ни бывало скакал котенок. Он самозабвенно подпрыгивал в воздух, в попытке поймать мячик, который кидал в стену расположившийся на диване стригой. Одетый в обычные джинсы и белую майку... Чаще всего котенок промахивался, в результате чего мячик отскакивал от стены и отлетал в сторону. Но котенок не отчаивался. Он по-собачьи приносил мячик своему компаньону по играм, после чего снова кидался за ним в погоню, стоило охотнику кинуть его в стену.       Пройти, прихрамывая, до кухонного островка с каменным выражением лица оказалось еще тем испытанием.       Боль в голове хотя и стала слабее, но все еще пульсом отдавалась в висках. По крайней мере, Мари теперь знала о ее причине: отравление дымом и другими продуктами горения все еще давали о себе знать.       Но стоило ей начать копаться в шкафу в поисках банки с кофе, как за спиной словно материализовалась фигура охотника.       От неожиданности Мари заорала, выпустив из рук только что найденную банку и отшатнулась назад, наступив на что-то мягкое, издавшее сдавленный вопль. Неловко взмахнув руками, она поняла, что падает.       Лар с ловкостью иллюзиониста, извернувшись, подхватил выпавшую из рук девушки банку и тут же кинулся спасать пикирующего вниз Дракона. Но Мари то ли из вредности, то ли запаниковав, оттолкнула его, гордо рухнув на пол, неловко подвернув и так уже пострадавшую ногу и тут же взвыв от боли.       Оставив на столе спасенный кофе, охотник предпринял вторую попытку помочь девушке, протянув ей руку. На этот раз она все-таки приняла его помощь, грозно сверкая на него глазами.       - С тобой все нормально? – Лар замер на месте, с паникой в глазах наблюдая, как девушка, неловко покачиваясь, пытается наступить на поврежденную ногу.       - Если не считать, что у меня все признаки отравления дымом, по телу словно промчалось стадо слонов, синяк на голове, вывихнута нога и я наступила на кошку, то все нормально! Просто замечательно! Зашибись! – Мари с трудом доковыляла до барного стула, взгромоздилась на него и уже оттуда потянулась к кофемашине.       Включив ее, она поставила рядом чашку, и хмуро уставилась на кофемашину. На несколько минут на кухне воцарилась гнетущая тишина, если не считать бульканье и шипение закипающей воды.       - Еще раз подкрадешься ко мне со спины, я тебе в нос колокольчик вставлю, чтобы всех малиновым звоном предупреждал о своем приближении, - яростно прошипела Мари, поглядывая на виновато поникшего охотника.       - Я помочь хотел… - буркнул Лар, несмело приближаясь к барной стойке.       - Помочь он хотел… - Мари покачала головой.       Немного придя в себя, она все же понимала, что на самом деле вины Лара в этом инциденте нет. Он действительно пытался ей помочь.       - Я вчера отрубилась? – Мари решила перевести разговор на более интересующую ее тему и выяснить, что же произошло с ней вчера.       - Да.       - Это ты меня нашел?       - Да.       - Как? - Мари не понимала. Когда она уходила на смену, Лар оставался у нее в квартире, и не высказывал намерения ее покидать.       - Ты кричала.       - И ты услышал, как я кричала, будучи тут?       Лар как-то еще больше сник, и даже немного втянул голову в плечи.       - Когда ты ушла, я последовал за тобой.       - Зачем? – застонала Мари. Она уже даже не представляла, как ей реагировать на это сталкерство.       - В городе сейчас небезопасно. Поэтому я, как обычно, сопровождал тебя до работы и находился неподалеку. На всякий случай. Вот он и произошел.       - То есть... Ты КАЖДЫЙ ДЕНЬ следил за мной? Ты... Ты не имеешь права постоянно таскаться за мной по пятам. Это вмешательство в частную жизнь! – Мари с вызовом посмотрела на Лара.       - Возможно. Но это вмешательство в твою жизнь спасло ее. А ты еще и сопротивляешься тому, чтобы тебя защитили.       - Я могу сама позаботиться о себе. Мне не нужна защита.       - Так же, как вчера?       - Вчера был несчастный случай.       - Несчастные случаи происходят каждый день. От них никто не застрахован. А моя роль сейчас в том, чтобы оградить тебя от них.       - Твоя роль - не трепать мне нервы и сидеть тут... с кошкой. Большего от тебя я и не ждала...       - Пушинка-Дейзи прекрасно способна о себе позаботиться, – авторитетно заявил Лар, с интересом разглядывая кофемашину, которая к этому времени успела нацедить в чашку утреннюю порцию кофе. – Ты это будешь пить? – он потянул носом и немного поморщился.       - Как будто ты что-то можешь понимать в человеческих напитках, и тем более – в кофе, – насмешливо фыркнула Мари.       - Судя по запаху, зерна пережарены... Да... Я бы порекомендовал тебе воздержаться от употребления этого напитка. И если что, в кофе я что-то понимаю.       - Да ладно? Ты и кофе? Стригой и человеческая еда? – Мари подалась вперед – То есть, ты хочешь сказать, что знаешь, как приготовить хороший кофе? Ты, кто не пьет ничего, кроме крови? Не верю.       Она скрестила руки и с вызовом посмотрела на охотника. Тот смирно сидел напротив, гоняя по столешнице откуда-то взявшуюся хлебную крошку. Опомнившись, Мари все же пригубила горячий напиток. Рот заполнила горечь. Действительно, зерна оказались пережаренными.       - Тебе придется поверить. Я никогда не лгу. – Лар также подался вперед. Теперь их лица были напротив друг друга, и Лар смотрел на нее с открытым вызовом.       - Пари? – Мари смело протянула руку – Я ставлю против того, что ты сможешь сварить кофе, который вообще возможно будет пить.       Лар молча пожал ее руку, пристально глядя ей вы глаза.       -На что спорим? - глазах Лара уже горел азарт.       Мари задумалась. Что можно получить полезного со стригоя, кроме нескольких килограмм червей? Точнее - с Лара? По ее мнению, для нее он был абсолютно бесполезен. Загадать что-нибудь обидное? Мари вспомнила, как когда-то, еще в студенческую бытность, поспорила с профессором - главной кафедры хирургии, и проспоривший профессор должен был прийти на лекцию в балетной пачке. Благо, у мистера Броуди было хорошее чувство юмора, и пачку на лекцию он надел. Поверх костюма...       - Давай так, - заявила Мари, - Если выиграю я, то ты перестанешь таскаться везде за мной. А если, не дай конечно бог, выиграешь ты...       -Если я смогу удовлетворить твой взыскательный вкус, то ты в дальнейшем будешь беспрекословно слушаться меня, - с довольным выражением лица заявил Лар, - Готовься к проигрышу...       - Это ты готовься сидеть дома, хвастун, - с вызовом заявила она и похромала к кухонному шкафчику, откуда достала турку и пакетик с молотым кофе. Все это добро она победно водрузила их на стол перед охотником: – Вперед, стригой, удиви меня!       Лар внимательно осмотрел турку, взвесив ее на ладони, после чего критически посмотрел на Мари, явно что-то прикидывая. После критическому осмотру подвергся и сам кофе. Явно он искал какой-то подвох. Наконец он направился к шкафчику, откуда ранее достали кофе. Покопавшись там, он начал выуживать банки со специями, расставляя их ровным рядом на столе. Одни он после внимательного осмотра оставил, другие были возвращены обратно на полку. Последней к импровизированному натюрморту была добавлена бутылка питьевой воды и пустая кофейная чашка.       Девушка с насмешкой наблюдала за манипуляциями Лара, но с комментариями пока не спешила. Хотя на языке уже вертелась пара-тройка острых шуток на тему - зачем стригою перец и что он собирается делать с палочками корицы.       Еще раз задумчиво осмотрев все специи, и сунув нос в каждую из банок, Лар приступил к самому священнодействию.       Сначала Мари хотела подобраться ближе, но боль в ноге перевесила любопытство и она осталась на своем месте, решив, что она мало что сможет увидеть интересного. Тем более, ее не покидала уверенность, что Лар однозначно не сможет сделать что-либо удобоваримое, так что суетиться не было смысла.       Со своего места она могла только видеть его со спины. Широкие плечи, затянутые в белый хлопок майки, джинсы, обтягивающие ноги... Если бы не характерная бледность и этот венозный рисунок, проступающий на коже, можно было бы подумать, рядом находится знакомый парень, проведший с ней ночь и утром готовящий завтрак на двоих. Мари вздохнула. Завтрак ей не готовили уже давно... Все сама, сама... Стоп! Она потрясла головой, отгоняя странные, действительно странные мысли. И тут же поняла, что все это время Лар ей что-то говорил.       - ...в шестнадцатом веке я несколько лет по поручению Древних был личным и приближенным телохранителем Селима первого, султана Османской империи, – вещал Лар, помешивая напиток в стоящей на огне турке, – В те времена смерть от отравлений была очень распространена среди правителей. Всю еду султана пробовал его первый визирь, а вот кофе правитель варил для себя сам – был у него на это пунктик. Поскольку единственным, кому он тогда доверял, был я, он научил меня готовить этот напиток для него. Полностью повторить тот запах и вкус я, конечно, не смогу – ингредиенты и вода не те, но должно получиться похоже.       - Какой он был - Селим? - Мари вдруг стало интересно. Она поймала себя на мысли, что вообще ничего не знает о прошлом Лара. Кто он? Откуда? Чем занимался раньше?       - Он? – Лар на мгновение задумался, словно пытая подобрать слова. – Я бы его назвал садистом. Не зря его в народе называли Беспощадным. Но у него был договор с Древними, и в качестве жеста доброй воли они поручили мне за ним приглядывать. При нем я находился семь лет, пока султан не решил разорвать все договоренности с Древними.       - Ты убил его?       - Нет. Я просто ушел. После этого он продержался каких-то пол года, после чего был убит его преемником, Сулейманом Великолепным. Жизнь правителей тогда была очень скоротечна.       - Подожди, то есть до этого ты находился при нем постоянно? – Мари с интересом подалась вперед, но резкая боль в ноге заставила ее зашипеть и откинуться на спинку стула.       - Да, днем и ночью. Благо, Селим не любил путешествовать и большее время проводил либо в гареме, либо в своих пыточных, находящихся глубоко под землей. Он не доставлял мне особых хлопот, в отличие от тебя, – при этих словах Лар оглянулся на девушку, и в его взгляде проскользнуло осуждение.       Наконец, Лар отошел от плиты и направился к столу, неся в руках турку, исходящую умопомрачительным ароматом кофе. Аккуратно налив темный, почти черный напиток в чашечку, он пододвинул ее поближе к девушке.       Мари осторожно понюхала. Сначала она почувствовала запах шоколада с корицей, потом проступили нотки перца, который немного заглушала ваниль и еще какие-то специи, запах которых она не могла разобрать. И это все он нашел у нее на кухне?       - Надеюсь, ты не забыла наш уговор, - Лар с усмешкой смотрел на девушку, - Беспрекословное послушание в плане обеспечения твоей безопасности.       Мари сделала глоток, зажмурилась и кивнула. Как не хотелось ей смошенничать и сказать, что то, что он приготовил, полная бурда и пить ее невозможно, но выражение ее лица, расплывшегося в блаженной улыбке, не дали ей соврать.       - Горячий! Но вкус – действительно бесподобный, - наконец вынуждена была она признаться. - Как это не прискорбно звучит, но на этот раз ты выиграл. Но при одном условии: ты теперь мне каждое утро будешь готовить это!       - Заметано! - Лар самодовольно улыбнулся и уселся напротив Мари, подперев голову рукой. К нему на колени тут же забралась Пушинка-Дейзи и затеяла возню с его рукой, пытаясь ее «победить».       Мари задумчиво наблюдала за этой парой... «Он странный», - размышляла она, - «Вчера кинулся за мной в огонь, сам чуть было не сгорел, видела я эти прожженные дыры на его куртке, а сидит сейчас и с улыбкой возится с кошкой. Но все равно, держаться от него стоит подальше...».       Допив кофе и почувствовав себя лучше, Мари принялась ощупывать ногу. Пострадавшая нога распухла, но по ощущениям, перелома не было. Понаблюдав еще за возней Лара с кошкой, она похромала обратно в спальню. Поврежденная нога требовала постельного режима. Вымотанный организм с ней был абсолютно согласен. Упав на кровать, она откинулась на подушку и тихо застонала. Что теперь там, в больнице? Как сильно от пожара пострадало оборудование? Что с ее коллегами? Мысли все время возвращались ко вчерашнему дню. И в какой-то момент Мари стало страшно: насколько она привыкла к миру, в котором бушует апокалипсис, если вчерашнее происшествие восприняла спокойно, без истерик и паники. А что будет дальше? Станет равнодушной ко всему, и даже к остальным людям?       - «Окно Овертона» в действии*, - усмехнулась она сама себе.       - Ты абсолютно права, - Лар обнаружился в дверях спальни.       - Разве я тебе не говорила до этого, что в мою спальню стригоям вход заказан? – поморщилась Мари, пытаясь растереть лодыжку, - Я вроде цепляла на дверь табличку. Мне ее теперь тебе на лоб нацепить?       Лар даже не отреагировал на ее возмущенное шипение. Он наглым образом ввалился в спальню и с уселся рядом на кровать. Попрыгал немного на пружинящем матрасе, прислушавшись к своим ощущениям, пощупал пододеяльник, сунул нос на прикроватную тумбочку. Прекратил только, когда Мари несильно стукнула его по голове подушкой, после чего он обратил на нее внимание.       - Поскольку больная конечность может существенно замедлить тебя и сделать легкой добычей для диких, мое нахождение здесь отвечает вопросам твоей безопасности, - глубокомысленно произнес Лар, подняв для важности вверх указательный палец, - Давай сюда свою ногу.       - Проклятье, если ты сейчас скажешь, что закончил курсы медбрата, я зарыдаю, – огрызнулась Мари, подтягивая ногу к себе. Спорить с ним больше не хотелось. Кто знает, сколько секретов таило прошлое этого пройдохи.       - А еще я закончил курсы экстремального вождения, отучился на спасателя, работал каскадером, и еще мечтал стать космонавтом. От последнего меня Вон отговорил. Слишком много в космосе ультрафиолета, - поддержал ее охотник, зацепив ее ногу и притянув к себе.       Мари почувствовала, как его на удивление мягкие и горячие пальцы осторожно начали прощупывать голень, периодически нажимая на какие-то точки на ноге. А потом он, не предупредив, с силой дернул ступню на себя. Послышался громкий щелчок, девушка резко вскрикнула, от резкой боли потемнело в глазах. Но спустя некоторое пару минут, отдышавшись, она почувствовала облегчение.       - Черт, почему ты не предупредил? – возмущению Мари не было предела.       - Чтобы ты не успела напрячь мышцы в предчувствии боли. Человеческие врачи обычно не предупреждают, когда вправляют кости, - обстоятельно сообщил Лар, продолжая массировать голень.       Мари попыталась пнуть Лара свободной ногой в грудь, но он перехватил и эту ногу.       - Ты обещала слушаться, - в голосе звучала легкая обида.       - Обещала... Ладно, черт с тобой... - она зло сопела, не отводя взгляда от его пальцев, ловко разминающих босые ступни.       Пальцы Лара мягко надавливали на мышцы, разгоняя по венам кровь, горячее можно было и не прикладывать, настолько его руки пылали жаром. А еще Мари поняла, что наконец смогла почувствовать себя расслабленной. Откинувшись на подушку, она прикрыла глаза, погружаясь в волны неги. Вот так и лежала бы, чувствуя, как по телу разбегаются мурашки, а разум проваливается в легкую дремоту...       Мари даже не заметила, как уснула. Сквозь сон она почувствовала, как ее накрыли одеялом, сверху запрыгнула Пушинка-Дейзи, свернулась в клубок и замурчала...       Пробуждение было резким. Вот она дрейфует по волнам сна, а вот ее уже кто-то настойчиво трясет за плечи. Лар, что б ему мыши в карманы нагадили... Мари хотела было возмутиться, но он резко зажал ей рот широкой ладонью. Палец другой руки прижал в губам. «Молчи!»       Но она и так поняла, что что-то не то. За окном уже успело стемнеть... Она, что, весь день проспала? А над ней склонился Лар. Он уже успел натянуть свою подпаленную экипировку, и Мари недовольно сморщила носик, так от него несло гарью. Мелькнула запоздалая мысль, что можно было бы в благодарность за спасение жизни и постирать его вещи. Но сейчас беспокоило не это. Взгляд Лара был встревоженным.       Поняв, что Мари не планирует возмущенно вопить, он легко соскочил с кровати и метнулся к занавеси, выглянув наружу.       - Нам надо уходить, - прошептал он.       - Что случилось? - так же шепотом спросила Мари, натягивая одежду. Сейчас ей было не до стеснения.       - Там внизу целая куча зараженных, - сообщил охотник, - И они целенаправленно стекаются к твоему дому. Чего-то ждут. Или кого-то.       - У меня крепкая дверь, - прошептала девушка, - Она должна выдержать. И решетки на окнах. Вспомни, ты же сам их мне посоветовал поставить...       - Этих никакие решетки не выдержат, - обреченно сообщил Лар.       Мари выглянула на улицу через его плечо. Внизу действительно бродило около сотни стригоев. Но среди них она заметила странных существ, затянутых в кожаные одежды и перемещающихся на четырех конечностях.       - Ищейки, - ответил Лар на ее молчаливый вопрос, - Личное изобретение Младшего. Повышенная чувствительность к звукам и запахам, каждый из них по силе и скорости способен поспорить с любым Солнечным охотником. Уходить надо. Сейчас поднимемся наверх и уйдем по крышам. Переноска для Пушинки-Дейзи есть?       - Нет, - растеряно сказала Мари, все еще следя за прибавляющейся толпой под окнами.       - Плохо, - вздохнул Лар, и просто засунул кошечку себе за пазуху, прошептав ей что-то. Та ничуть не сопротивлялась, устроившись в тепле у него под курткой, как у себя дома.       Мари кинулась собирать вещи, но охотник остановил ее. Времени не было. Уже действительно не было. Они опоздали. Это Мари поняла, когда внизу, на первом этаже раздался скрежет металла и затем грохот срываемой с петель двери. А потом за входной дверью в квартиру послышался характерный стрекот. Она замерла, боясь даже шелохнуться. Мари понимала, что малейший звук выдаст ее присутствие в квартире, и если обращенные смогли взломать прочную антивандальную дверь, ведущую в подъезд, то попасть в ее жилище для них не составит труда.       Лар крадучись обошел квартиру по периметру, прислушиваясь к звукам снаружи. При всем своем снаряжении и массивных ботинках, он двигался абсолютно бесшумно. И также бесшумно он метнулся к Мари, обхватил ее руками и прижал к стене. Она оказалась зажатой между горячим телом охотника и ледяной стеной. Его ладонь снова покоилась на ее лице, зажимая рот. Но Мари настолько сковал страх, что не было сил издать хоть какой-либо звук. Горячие губы прикоснулись к ее уху. Шепот был настолько тихим, что ей сперва показалось, что он раздается у нее в голове.       - Молчи. Не двигайся. Даже не дыши. Они не только слышат звуки, они могут почувствовать твой запах. Чем ближе ты сейчас находишься ко мне, тем меньше шансов, что они тебя засекут. Постарайся прижаться ко мне по сильнее, чтобы наши сигнатуры слились в одну. Ты меня поняла? Если поняла - кивни.       Мари утвердительно затрясла головой. Это единственное, на что ее хватило. А потом Лар фактически впечатал ее в стену, закрывая собою от всего того, что творилось там, за дверью. Мари было страшно. Она старалась выровнять дыхание и пульс, что всегда у нее получалось, особенно в критических моментах во время операций. Но сейчас получалось плохо. В прижавшемся к ней теле сердце не билось. А ее сердце теперь работало за двоих, гоняя кровь по венам, мечась раненой птицей, тараня собой грудную клетку. Вот-вот эта птичка вырвется на свободу и упорхнет. Пальцы вцепились клещами в ткань куртки, не оторвешь. Да Лар и не пытался, прижимая ее к себе, едва слышно дыша ей в висок. Волосы медленно колыхались в такт его дыхания, а Мари недоумевала. Они же не могут дышать? Или могут? Странно, она никогда этого не замечала, а Лар своим поведением и привычками так походил на человека, иногда даже больше, чем кто-либо из ее окружения.       В попытке успокоиться Мари полностью переключилась на свои ощущения. Как ее дыхание внезапно синхронизировалось с его. Вдох. Выдох. Вдох... Как тело, замерзающее от ледяного холода, идущего от стены, бросило в жар, источаемый его телом. Мари подняла глаза и так и застыла, не отрывая взгляда от его. Лар оказывается все это время смотрел на нее своими большими глазами. Зрачки его были настолько огромными, что она могла в любой момент в них утонуть, исчезнуть, как в черной дыре.       Не зная, куда деть руки, Мари положила их на грудь Лара, наслаждаясь, как оттаивают ее пальчики от тепла его тела. Почему он всегда такой горячий? Все стригои горячие, но в нем тепло какое-то человеческое, не пугающее своей инородностью...       За дверью кто-то поскребся.       - Не шевелись, - снова пошелестел Лар, плотнее обхватывая ее руками, - Твой запах... они чувствуют твой запах...       Мари в страхе зажмурилась. Все, что происходило с ней, с ними до этого, стало неважным. Важным сейчас были только они, вжавшиеся друг в друга, пытавшиеся сталь одним целым, спрятаться от всего мира, столь враждебного для них.       Звуки за дверью прекратились. А спустя несколько мгновений этажом ниже раздался душераздирающий женский вопль. Мари зажмурилась... Из глаз непроизвольно полились слезы, а она даже не могла пошевелиться, чтобы их смахнуть. А миссис Хендерсон продолжала кричать. В ее крике было столько боли и отчаяния, что девушка не выдержала. Она попыталась вырваться из объятий Лара, забилась в его руках, пиналась, рычала, но он держал ее крепко, все сильнее прижимая ее к себе, и шепча что-то успокаивающее.       - Ты уже ничем ей не поможешь... Поверь, мне тоже очень жаль миссис Агату, но если ты сейчас кинешься ей на помощь, то погибнете обе. На то и расчет. Не поддавайся на эту провокацию...       - Я не могу это больше слышать... - Мари еле шептала, всхлипывая, - Если мы не можем ее спасти, то надо хотя бы прекратить ее мучения. Неужели ты не слышишь, как ей больно? Она же мучается...       - Слышу, милая, слышу. Как появится шанс, я сделаю все возможное, чтобы она не мучилась. Но сейчас ты должна вести себя тихо. Я и так потерял всех... кроме тебя. Если с тобой что-то случится, я не прощу себе этого...       Мари подняла на Лара удивленный взгляд. Такое он говорил ей впервые. И она растерялась. Она действительно не знала, что ей ответить на такое признание. Поэтому просто молчала, глядя в его почему-то грустные глаза. А потом стало поздно. Лар со вздохом отпустил ее, шагнул назад, еще не разрывая зрительный контакт, но разорвав физический. Сразу стало как-то холодно, зябко...       - Слушай меня внимательно, - Лар говорил, а сам в это время проверял экипировку, - Они сейчас этажом ниже... Вниз тебе сейчас соваться нельзя, там - смерть. Я сейчас выхожу из квартиры, ты запираешь за мной дверь. И сидишь тихо. Молчишь и не двигаешься, что бы там, снаружи, не происходило. Что бы ты не услышала. Я постараюсь увести их подальше. Если уйдут не все, ни в коем случае из квартиры не выходи. Ищейки сильные, но тупые. Они все побегут за мной. Если же внизу никого не будет - уходи сразу же. Не дожидайся утра. Дверь хоть и крепкая, но они все равно потом найдут способ ее вскрыть, - Лар нашел на столе блокнот, ручку, написал что-то на листке, вырвал и вручил его Мари, - Запомни, что тут написано. Отправляйся по этому адресу. Там тебе помогут.       Она автоматически посмотрела на записку. Какие-то доки, далеко отсюда, пешком идти долго...       - Лар, не бросай меня, - сейчас ей действительно было страшно. Куда делась та бесстрашная Дракониха, вызывающая трепет у Солнечного охотника, не боящаяся никого. Сейчас она казалась себе маленькой испуганной девочкой, оставшейся одной в большом темном доме, и ждущей, когда же взрослые вернуться за ней.       - Я не бросаю тебя, - Лар положил ей руки на плечи, ободряюще улыбнулся и подмигнул, - Я найду тебя, где бы ты не находилась. Помни только это. Остальное не важно.       На мгновение его руки еще находились на ее плечах, скользнули вниз, повисли плетьми вдоль тела, словно он потерял опору. А потом лицо Лара приняло бесстрастное выражение, он прислушался к чему-то и направился к двери. Она закрылась за ним, хлопнув, словно крышка гроба. Отрезая все хорошее, что было в ее жизни. Мари всхлипнула и кинулась запирать замки. А потом забилась в угол, усевшись прямо на пол. Сжалась в комок, обхватила себя руками и просто сидела, уставившись перед собой невидящим взглядом. Снаружи было тихо. Она не слышала ни криков, не выстрелов, ничего. Даже миссис Хендерсон наконец затихла. Словно Лар, шагнув за порог ее квартиры, провалился в иную реальность, исчезнув из ее мира.       «А ты ведь не так давно мечтала о том, чтобы он исчез», - со злостью подумала она, - «Вот, теперь наслаждайся! Мечты сбываются!»       Но почему-то все равно не хотелось верить, что Лара рядом больше нет. Он вернется, он обещал...       Мари судорожно вздохнула и прислушалась. За дверью уже с полчаса стояла тишина. Ни шороха, ни характерного скрежета когтями по металлу. Не выдержав, она осторожно подошла к двери и, приложив к ней ухо, прислушалась. Все еще тихо. Прокралась к окну и выглянула наружу. Улица оказалась пустой. Словно и не было всей этой толпы стригоев, что не так давно заполняли улицу. Девушка еще посидела немного, раздумывая, стоит ли ей бросать такую надежную и безопасную квартиру и идти по пустым и опасным улицам непонятно куда. Никуда идти не хотелось. Поэтому решение дождаться утра и тогда уже решать, имеет ли смысл вообще уходить, показалось ей весьма здравым.       Устроившись на диване, Мари задремала, вздрагивая от каждого шороха или почудившегося звука. Поэтому легкое постукивание снаружи, на лестничной площадке, ей сперва показалось плодом ее воображения. Девушка уже снова прикрыла глаза, удобнее заворачиваясь в теплое одеяло, как постукивание повторилось. Кто-то или что-то находился за дверью. Сна как не бывало. Мари вскочила, кинулась к двери, прижалась к ней, стараясь понять, что происходит там, снаружи. А потом что-то массивное ударилось в дверь. Та дрогнула, а Мари, взвизгнув от неожиданности, метнулась к окну. Выглянула, чтобы увидеть, как из за угла выезжает грузовик с крытым тентом на кузове, и останавливается около ее дома. Из кузова посыпались обращенные. В дверь снова что-то ударило. А потом удары посыпались один за другим, без остановки. Словно кто-то многорукий молотил по ней всеми руками по очереди. Дверь сотрясалась от ударов, но пока их выдерживала. Мари заметалась по квартире, ища выход. Потом, решив продать свою жизнь подороже, вытащила из-под дивана бейсбольную биту, которая давно валялась там без дела. Вот и пригодилась...       Когда препятствие в виде двери все-таки сдалось под ударами обращенных, она почти смирилась со своей судьбой. Стояла просто, вцепившись в свое оружие, сжав губы, и прищуренными глазами, не отрываясь, смотрела на вход. Но обращенные не спешили нападать. Ей казалось, что там, за проемом двери, разверзся ад. там что-то рычало, щелкало, стрекотало, шевелилась мешанина из изломанных тел. а вход в квартиру был той самой границей, через которую ад не мог проникнуть в ее обитель. А потом из той мешанины сквозь дверной проем просунулась рука, коснулась пола, и вот уже первый стригой не спеша проник внутрь. Остановился, принюхался, жуткие глаза уставились на нее, но монстр не спешил нападать. Вслед за первым последовал второй. И спустя несколько минут Мари оказалась окружена плотным кольцом обращенных. Она не переставая вертелась, размахивая битой, пытаясь отогнать от себя кровососов, но те вели себя странно. Не нападали, а словно ждали чего-то.       -Ну же, - бормотала Мари, с отчаянием глядя на стригоев, - Заканчивайте уже, что начали... Нападайте, чего вы стоите? Чего вам от меня надо?!       Последнюю фразу она уже прокричала, уже не боясь, что на нее нападут. Видит бог, она и так слишком долго боялась. И теперь она принимала свою судьбу. Жаль было только одно, что она толком не попрощалась с Ви и Коко... и с Ларом...       «Надеюсь, у них все будет хорошо», - с обреченным спокойствием подумала она, опуская биту и закрывая глаза. И в этот момент стоящий позади нее стригой прыгнул, сбив ее с ног. Мари рухнула на пол, чувствуя, как тяжелое тело прижимает ее к полу. Но напавший больше ничего не предпринял. Просто навалился на нее, удерживая на месте. Мари всхлипнула, зажмурившись. И следующее, что она почувствовала, как ей на голову натянули что-то похожее на обычный мешок. Мари резко распахнула глаза, ничего не видя и понимая, что ее руки только что грубо завели за спину и на запястьях с щелчком застегнулись наручники. Ее резко дернули вверх, и стоило ей оказаться на ногах, ее, ничего не видящую, ничего не понимающую, начали подталкивать вперед, к выходу.       Как она не свалилась со ступеней, Мари не поняла. Тычками и пинками ее заставили спуститься вниз. Ноги заплетались, спотыкались на каждом шагу, но ее уверенно вели в нужном направлении. Тело окатило холодным воздухом. Потом девушку просто подняли и зашвырнули в кузов, по всей видимости, того грузовика, что недавно подъехал к дому. И ее снова прижали к доскам кузова, не давая даже двинуться.       Сколько по времени ее везли, Мари не знала. Страх сковал ее, не давая даже лишний раз вздохнуть. Не давало сорваться в крик только воспоминание о последних словах Лара: «Я найду тебя, где бы ты не находилась». Но был ли он еще жив? Или он пожертвовал своей жизнью только ради того, чтобы она так безрассудно сама себя загнала в ловушку? Какая же она дура!       Когда машина остановилась, Мари от холода уже не чувствовала своего тела. Ее грубо сбросили на землю, вздернули на ноги и поволокли куда-то. В нос ударил запах... жилого помещения. Пахло кожей, какими-то благовониями и кофе... Откуда там кофе?       Но потом ее толкнули. Пробежав по инерции пару метров, она врезалась в стену и осела на пол. С головы сдернули мешок, руки освободили от наручников и Мари оказалась запертой в небольшом, абсолютно пустом помещении. Голые, выкрашенные белой краской стены, плитка на полу, лампочка на потолке, и все. А потом погас даже свет, оставив ее в кромешной тьме. Ни звуков, ни света, ничего... Только темнота и ватная тишина, звенящая в ушах. Сколько она так просидела, она не знала. Время словно перестало для нее существовать. Поэтому, когда в двери снаружи загремели ключи, Мари испытала даже какую-то радость. Все одно: пусть это лучше закончится, чем полная неопределенность. Дверь распахнулась и девушка подалась вперед, пытаясь разглядеть, кому же она предназначена в пиршество.       В дверь шагнул мужчина. Сияющий позади него свет не давал рассмотреть его лицо, но Мари все равно поняла, кто перед ней. Ее лицо на мгновение исказилось от страха, но она тут же взяла себя в руки и страх немедленно сменился злостью. Она высоко подняла голову, решив, что не позволит явившемуся увидеть слезы на ее лице. Этого он не был достоин. А незнакомец шагнул вперед, наклонил на бок голову, рассматривая стоящую перед ним девушку, и с легкой улыбкой произнес:       - Ну, здравствуй, Мари.       - Здравствуй, папа... * Окно Овертона - это методика воздействия на разум общества, разделенная на 6 этапов: «Немыслимо», «Радикально», «Приемлемо», «Разумно», «Популярно», «Государственная норма».