I Wanna Settle Down

       — Что? — внезапно заявляет Дима, но сквозь это липовое удивление видно, как уголки его губ едва ли расплываются в довольной усмешке. Антон ему не отвечает. Лишь с невольностью отводит по станному смущённый взгляд, махнув рукой в отказывающемся от ответа жесте, — Тох, — по ласковому говорит Позов, — Это просто дружеские чувства, ты чего?        — Да не знаю я! — выкрикивает Шастун, так, что сидящий у стойки Арсений оборачивает свой взгляд на того, кто издал эти звуки, — Он красивый, милый, и даже за то время, как мы нелепо перекидываемся фразочками, он мне кажется прекрасным собеседником!        Дима замолк. Только глянул за спину друга, за которой с не менее удивлённым взглядом глядел Арсений. Он, внезапно для самого себя, соскочил с высокого стула, подойдя сзади к столику с двумя парнями, за спину Тоши.        — И что ты замолк? — раздражился Антон, но быстро опешился, услышав за собой Попова.        — Это о ком ты так, Антон? — с ехидностью спрашивает он. Шастун же вжимает голову в плечи, облизывая свои пересохшие сахарные губы.        — У тебя что, привычка встревать в разговоры? — с невозмутимостью отвечает Тоша.        — А у тебя привычка говорить что-то прекрасное про человека, с которым знаком-то всего ничего? — Попов сейчас казался огромным диким зверем, готовым разорвать тебя в любую секунду. Но почему-то его тон сохранял ту же доброту и ещё что-то, Антону было мало знакомо. И сколько бы он не выкручивался из разговора в собственных мыслях, каждый путь привёл бы в логово этого самого дикого зверя. А что он сделает дальше — совершенная неизвестность.        — С чего бы вдруг?! — всполыхнул Тоша, вскочив со своего стула и повернувшись на действительно ухмыляющегося Попова. Эти голубые как море глаза уже не первый раз заставляют Антона изменить свою положение в подобной ссоре, в которой он терпит откровенное поражение. В которой он, Антон Шастун, пытается изменить собственное положение, но не удаётся. Арсений захватывает его полностью, не оставляя и шанса выбраться.        — А разве называть человека красивым и милым — не значит говорить про него что-то прекрасное? — но и Попов, судя по всему, отступать не собирался. Он был выше всего этого, потому продолжать подобное дурачество не собирался: его некогда ласковый и чрезмерно заботливый тон сменился всей своей серьёзностью, как будто Арсений на миг оказался одержим какой-то злобой.        Антон под таким взглядом и хмурым лицом быстро сник. Обернулся на ухмыляющегося Диму, который улыбался как никогда счастливо и победно, и только после Шастун недовольно рыкнул и резко, без единого слова развернулся к выходу, оставив за собой греметь дверной колокольчик, оповещающий о новых посетителях.        — Ты ему нравишься, — с дикой ухмылкой прервал тишину Дима, глядя на растерянного Попова.        — А мне-то что теперь делать? Кажется, я его.. Обидел? — да, в этой ситуации назвать эмоции Антона было очень сложно. Что-то злобное вперемешку с..Такой же растерянностью, как и у Сени, но при этом неописуемой грустью из-за всего случившегося.        — Не парься! — Позов не сменял довольной усмешки, кажется, придумав что-то, что вряд ли понравится Тоше. Иногда Дима казался нашкодившим, юным падаваном, который заглаживать свою вину ну ни в какую не хотел! А оно ему надо? Конечно, нет. — А пошли к нему, а? И извинишься заодно, и в гостях сразу побудешь. Скажем ему, что я пришёл один, а там-то и тебя затащим!        Арсений заулыбался от такой идеи, согласно кивнул, и быстро, попрощавшись со стоящим за стойкой человеком, выбежал из заведения, следом за своим новым другом Позовым.

***

       Антон ходил по комнате из угла в угол, раздражённо перебирая свои кольца и браслеты. Те невольно брякали в руках хозяина, и Тоша, только больше от этого раздражаясь, швырнул их куда-то в сторону кровати. Прервавший его дверной звонок не на шутку удивил Шастуна; парень задумался, томно выдохнул и медленно направился к двери.