На стыке двух миров

       Никаких особых неприятностей в Азкабане не случилось, но неприятное послевкусие осталось. Было у меня такое ощущение, что меня действительно пытались взять на горячем, но не срослось. Министр, который лично возглавлял проверку, явно не был удивлён, обнаружив меня на нижних уровнях тюрьмы. Только едва заметно поморщился и всё. Даже говорить со мной не стал. Не исключено, что меня спасла сама их система, ведь взяточники блюдут свои интересы. Но в любом случае, даже если впоследствии возникнут какие-то обвинения, то разбираться с ними предстояло не мне. Попасть в Азкабан именно таким способом – не моё решение. А я со своей стороны всё сделал правильно.        Меня куда больше беспокоило то, что я услышал от Сириуса Блэка. Ещё одна деталь, в таинственной загадке событий одиннадцатилетней давности встала на своё место, но полной картины я всё ещё не видел. Зато вставал вопрос – что теперь делать с Блэком и стоит ли вообще что-то делать? Добиться его освобождения в принципе не сложно, достаточно поставить в известность Дамблдора. Пускай я не имел права верить заключенному на слово, но у меня есть подтверждение от Малфоя и директор знает, что тот у нас. Вполне достаточно обоснование, чтобы Дамблдор организовал допрос под веритасерумом, и всё встало на свои места. Но поднять вопрос о пересмотре его дела, значит крепко поссориться с Министром. Тут слишком всё на поверхности – архив, Азкабан и Блэк. Стоило ли оно того? И заслуживал ли Блэк освобождения?        Обдумывая эти вопросы, я понял, что в моральной стороне вопроса у меня не было определённости. Он убил людей. Не специально, но прекрасно понимая, что добивая Петтигрю, он заденет окружающих. А на другой стороне медали одиннадцать лет в Азкабане. В одиночной камере без нормальных условий существования и с дементорами под боком. Сложный вопрос. И не менее сложный вопрос в другом – ссора с Министром против крупного долга со стороны мага, который был в самой гуще событий прошлой войны и сможет многое рассказать.        В конце концов, я решил, что сначала действительно стоит поговорить с Ремусом Люпином. Заодно удалось вспомнить, откуда я знал это имя. Мы были знакомы! Ну, точнее пересекались, поскольку назвать знакомством это сложно. Я организовывал переселение мага в магловский мир. И это был особенно запоминающийся случай, поскольку тот был оборотнем. Помню, когда я об этом узнал, а Люпин не стал ничего скрывать, то хотел сходу его послать. Это ведь как волка подселять в стойло к овцам. Но тот сумел меня убедить. Рассказал, что знает, как переживать полнолуния и даже смог отучиться в Хогвартсе, что подтверждалось бумагами.       Я согласился помочь. Отчасти потому, что понимал, положение оборотней похлеще чем у маглорождённых, отчасти из-за довода с Хогвартсом, отчасти из-за честного признания. Своим о его ликантропии я, разумеется, не сказал. Взял весь риск на себя, зная, что убедить начальство точно не получится. Не самый умный мой поступок, ведь случись что и всё бы всплыло, но судя по тому, что за прошедшие годы я успел о нём забыть, риск себя оправдал. Ремус Люпин жил законопослушной жизнью и проблем окружающим не доставлял. Ну и само собой мне было совсем не сложно узнать, где он живёт.       Однако прежде чем я к нему направился, пришлось посетить другое, не связанное с моим расследованием место. Мне прислал письмо Джонатан Майлс. Хотел встретиться и поговорить. Парня я после завершения эпопеи с Тайной Комнатой так и не видел, но знал, что после обещанного Дамблдором лечения, он вернулся к родителям. И, похоже, настала пора обсудить произошедшее. Отказать ему я просто не мог – он пострадал из-за того, что я втянул его в это дело и заслуживал получить ответы. Пусть не все, но всё же.       Мы договорились встретиться с ним в парке в его городке, Реддинге. Понятное дело, что мне пришлось туда ехать, но это было неизбежно. Тут радоваться нужно, что он жил недалеко от Лондона, а не где-нибудь на севере. В остальном, выбор парка как места встречи особых нареканий не вызвал. Да, это публичное место, но зимой и в разгар рабочей недели народа там много быть не могло.       Приехав на место, пришлось немного прогуляться по парку, прежде чем обнаружить Майлса сидящего на одной из лавочек и расслабленно наблюдающего за тем, как местная детвора играет в снежки.       - Привет, Джон, - поприветствовав его, я наспех смахнул снег с лавки и присел рядом.       - Профессор, - мельком глянув на меня, кивнул тот.       - Как самочувствие? – простой, мало что значащий вопрос. Но всё-таки он пострадал от действий Дамблдора, да и завязать разговор как-то нужно.       - Всё в порядке. Ты же знаешь, что произошло на самом деле.       - Ты всё помнишь? – не то, чтобы я удивился, но ожидал, что парень ничего не успел увидеть или над его памятью поработали.       - Угу… - мрачно протянул он, - даже не знаю, как это вообще назвать. Директор мне всё объяснил, но…       - Услышанное тебе не понравилось, - закончил я за него, - вполне могу тебя понять. Действия Дамблдора весьма… спорны.       - Спорны? Какое подходящее выражение, содержащее понимание необходимости, и незнание, как учиться в школе, директор которой… сделал то, что сделал, - высказав это, Джон скривился, - я даже вещи своими именами назвать не могу.       - Он взял с тебя клятву? – сразу понял я.       - Да, - подтвердил Майлс, - долго убеждал, что это необходимо, но в итоге у меня возникло такое опасение, что если откажусь, то он что-нибудь со мной сделает. Пришлось соглашаться.       М-да, действие вполне в духе Альбуса Дамблдора. Без прямых угроз заставить сделать так, как ему нужно. Хорошо помню, как меня точно также прогнули, когда я был учеником. Несомненно, я прекрасно понимал, что он просто не мог не подстраховаться на этот случай, ведь откровения парня могли знатно ему подгадить. Но понимать и принимать – разные вещи. Майлс сначала попал под удар, а теперь ещё и это. Жестко. А ещё я знал, что если выскажу об этом Дамблдору, то тот деланно удивится и напомнит, что это я привлёк парня к делу. И будет прав.       - Теперь понимаю, почему ты считал, что мне ничего не светит с клубом, - тем временем, продолжил Джонатан.       - Я не должен был просить тебя присматривать за Поттером, - честно признал я, - только втянул тебя в эти неприятности. Знаешь, я ведь ещё радоваться должен, что это не был василиск. Та ещё тварь.        - Да бросьте, проф, за мелким действительно нужно было присмотреть. Представляете, каково ему было со всей этой травлей? Увидеть он ничего не успел, но всё равно, - на этот счёт у Майлса оказалось другое мнение, - а с василиском, говорят, ты расправился. Расскажешь?       - Я там не один был и об этом позже. Ты ведь не за этим меня позвал?       - Не за этим, - признал парень и без колебаний выдал, - я хочу стать одним из вас. Делать что-нибудь стоящее без оглядки на всех этих зажравшихся магов.       Я даже не удивился. Хотя изначально думал, что он может захотеть бросить школу и готовился от этого отговаривать. Учитывая, сколько ему осталось учиться – это было бы глупо, как бы Дамблдор себя не дискредитировал в его глазах. Но такого поворота вполне следовало ожидать. Учитывая схожесть наших взглядов, вполне естественно, что он приходит к тем же выводам. Вот только тут не всё так просто.       - У нас тоже полно ограничений, – осторожно отозвался я, опасаясь давать какие-то однозначные ответы.       Нужен ли нам ещё один маг? Определённо да. Как минимум я так считал. Но возьмут ли его? Определённо нет. Это вопрос лояльности и доверия. Не зря за столько лет нас было только трое, причем первый в изначальном составе, то есть реально принятых в орден магов было только двое. В моём случае вопрос доверия даже не поднимался, а вот в случае Майлса… Меня первого спросят – полностью ли я ему доверяю. А что я отвечу? Правда такова, что как бы не импонировал мне этот парень, о полном доверии и речи быть не могло. Он не был человеком, которого я досконально знаю. Кто знает, может ему тот же Альбус Дамблдор в голову что-нибудь вложил, чтобы разузнать наши тайны. Уверен, после того как я засветил “магоборца”, он задался вопросом, что мы ещё скрываем. И не только он, но и Волдеморт, от которого тоже неизвестно что ждать. Никто ведь не забыл, что пять лет назад Хэллсинг попытались взять под внешний контроль.        - Я прекрасно это понимаю. Везде есть правила. Но тебя ведь они устраивают?        - Не всегда, но в целом да, ты прав, - вынужден был признать я, - только предвзятое отношение всё равно останется. Для магов мы второй или третий сорт, а для обычных людей мы маги. Это сложно преломить. С большинством сослуживцев у меня натянутые отношения.        Джон не стал ничего отвечать, просто продолжал на меня смотреть. По всей видимости, любые недостатки его мало волновали, по той причине, что я их принял. И в целом в этом плане он был прав – я не жалею о том, что стал частью ордена и Хэллсинга.        - Хорошо, я поговорю с начальством, - а точнее, с сэром Айлендсом. Попахивало успокоением собственной совести, но что я ещё мог? На корню завернуть парня? И из-за чего? Именно из-за происхождения. Не родился он в семье члена ордена и всё тут. После такого в его глазах я стану ничем не лучше Дамблдора и прочих, - но в любом случае, сейчас от тебя пользы будет мало. Сначала тебе нужно доучиться.        - Раз надо, значит доучусь, - покорно согласился он.        - И раз я остаюсь в школе до конца учебного года, то придётся дополнительно тобой заняться, - определился я. Пожалуй, это самый лучший вариант. Возможность оттянуть итоговое решение, а заодно увеличить шансы на положительный исход. Нужно будет внимательнее присмотреться к парню, прощупать его семью и так далее. То есть подготовиться к разговору с Айлендсом, а не просто прийти со своей хотелкой.        - Я только за, - заметно воодушевился Майлс.        Мы просидели в парке ещё около часа. Пришлось подробней рассказать о том, что произошло в школе, пускай и без всех деталей, типа пленения Малфоя. Ну и про бой с василиском, куда уж без него. А потом я вернулся к машине и поехал на портовую окраину Лондона. Именно там проживал Ремус Люпин, пусть и под немного другим именем. С ним у меня заблаговременных договорённостей не было, и был риск не застать его дома. Но при этом я знал место его работы, и что-то мне подсказывало, что работа это была не из тех, где идёт плотное взаимодействие с другими людьми, так что большой разницы, где именно с ним говорить, для меня не было.        Райончик был не из богатых. Плотная застройка однообразных многоквартирных домов, в которых живут простые местные работяги. Ну и, по всей видимости, один очень даже не простой. Интересно, что бы сказали маги, узнавшие, что один из них предпочёл жить здесь? Наверное, очень удивились бы. А потом узнали, что речь об оборотне и прозвучали бы фразы в духе “туда ему и дорога”.        Люпина удалось застать дома. После недолгого стука в дверь, она приоткрылась настолько, насколько позволяла цепочка. Через эту щель в пару ладоней шириной, я увидел смутно знакомое лицо.        - Мистер Шельт? – в отличие от меня, Люпин явно ничего не забыл и разом напрягся, увидев меня на пороге, - я ничего не нарушал.        - Знаю, я здесь по другому вопросу, - поспешил успокоить его я, - можно войти?        - Да, конечно, - мои слова его немного успокоили, но мой визит радости ему точно не добавил. А ведь он ещё не знает, зачем я здесь.        Дверь закрылась, чтобы через пару секунд открыться во всю ширину и пропустить меня в крохотную прихожую. Квартирка, судя по всему, было небольшой, однокомнатной и довольно потёртой, но аккуратной и довольно уютной, что дополнялось доносившимся с кухни запахом чего-то вкусного. Получалась картина эдакой аккуратной бедности, которую дополняли потёртые, но добротные и чистые вещи самого Люпина.        - Не жалеете о том, что сюда перебрались? – осмотревшись, не удержался от вопроса я. Сам я выбрал магловский мир, но с благами цивилизации и деньгами у меня никогда проблем не было. На деньги и прочие бонусы орден не скупился.        - Иногда, - осторожно ответил маг-оборотень, - но это скорее ностальгия по былым дням. Жить здесь лучше, чем переезжать с места на место каждые несколько месяцев.        - Хм… понятно, - хотел бы я высказать свои соболезнования, но боюсь, что получилось бы фальшиво. Я не знал, каково реально ему приходится и, если честно, не особенно горел желанием знать. Мне уже взваленных на себя проблем хватало. Так что не стоило затягивать с вежливыми расспросами о жизни с погодой и переходить к делу, - вы знаете Сириуса Блэка?        Едва задав вопрос, я уже знал ответ. Даже самый черствый человек заметил бы, как отреагировал Люпин. Вздрогнул и побледнел. После чего опустил взгляд и тускло произнёс:        - Думал, что знаю. В школе мы дружили.        - А после школы? Вы состояли в ордене Феникса? – я понимал, что, скорее всего, давлю на больные мозоли, но мне нужно было знать.        - Состоял, пока моё происхождение не стало причиной… сомнений, - и без того скисший маг помрачнел ещё сильнее.        - Соболезную, - а вот тут я был более чем искренен, - подозреваю, что мои вопросы вас не радуют, но мне нужно знать о последних днях войны, Поттерах, Петтигрю и Блэке. И мне бы очень хотелось, чтобы эти слова были подтверждены, - при этих словах, я достал флакончик с веритасерумом. Уверен, объяснять, что это такое, было бы лишним.        - Нет, - неожиданно твёрдо отозвался оборотень. Более того, вновь поднял на меня взгляд и я понял, что не просто задел больные темы, а разозлил его, - вы мне помогли и я вам благодарен, но это чересчур. Там не только мои секреты.        Тут он меня удивил и отчасти даже впечатлил. Мужика выпнули при первых сомнениях, а он продолжает хранить их секреты. Смог бы я так? Не знаю. Обида, особенно если она более чем справедливая, это тот ещё яд. Но мне всё ещё нужны были ответы и если я просто буду давить, то он скорее вернётся к скитаниям в магическом мире, нежели пойдёт мне навстречу. Поэтому пришлось озвучивать то, что сходу озвучивать не хотелось:        - А если я скажу, что у меня есть заслуживающие доверия сведения о том, что Сириус Блэк не предавал Поттеров?        И вновь ответ стал понятен без слов. Глаза Ремуса Люпина расширились. А потом он просто протянул руку, демонстрируя готовность к сотрудничеству.        Это был долгий и тяжелый разговор, по ходу которого я многое смог узнать. До определённого момента удалось подтвердить слова Блэка, что добавляло им достоверности, уточнить некоторые моменты о ходе войны и даже разузнать о том самом пророчестве. Теперь я знал его текст, а также то, что подходящим под него ребёнком считался не только Гарри Поттер, но и Невилл Лонгботтом, ныне являющимся однокурсником Мальчика-Который-Выжил и членом того же факультета. Только в отличие от того же Поттера, этого мальчишку я не помнил от слова совсем. Просто знал его имя и знал, что он учится в Хогвартсе. Если видел его, то мельком и без привязки к имени. На мои дополнительные занятия в отличие от Гарри Поттера он также не ходил.        Но если для меня допрос, который по окончанию действия зелья вновь стал разговором, оказался крайне полезным, то Люпина он фактически раздавил. По ходу дела он “потух”, ушел в себя и просто механически отвечал. И я мог его понять. Долгие годы он считал, что Сириус Блэк предатель, одновременно оплакивая гибель своих друзей, Поттеров и Петтигрю, а всё оказалось совсем иначе. Кроме того, как мне показалось, он тешил себя мыслью, что Поттеры погибли не напрасно, став своеобразной ценой за победу над Волдемортом, а теперь он знал, что тот вполне себе жив и это тоже стало ударом.        Я даже начал опасаться, что окончательно сломал этого и без того битого жизнью человека. Но нет – когда я уходил, в его глазах пылала решимость. Можно было быть уверенным, что он наизнанку вывернется, но сделает всё для освобождения Блэка. Как минимум доберётся до Дамблдора, поэтому пришлось взять на себя обязательство рассказать ему обо всём. Почему? Просто чтобы не остаться в стороне, как бы цинично это ни звучало. Тем более что мне всё равно нужно с ним поговорить. Так что это вопрос можно было считать решенным и оставалось надеяться, что если вопросы министерству будут идти от лица Люпина, то ко мне будет меньше претензий.