***
Наверняка у всех были такие сны, после которых просыпаешься утром и без тени сонливости идёшь умываться. Бодрый и отчего-то весёлый. А этот сон был именно таким. Одним махом выскочив из-под одеяла, я с наслаждением потянулся, вбирая в себя прохладный утренний воздух, который обволакивал комнату, проникая через раскрытую форточку. — Ну что Семён, проснулся? — будничным тоном начала вожатая. — Отлично. Умойся, и бегом дуй на линейку. Щётка и зубной порошок на твоём стуле. Не забудь про обходной. Тебе надо объяснять, что это такое? А, этот лист, который она потом засунет в карман, даже не удостоверившись в наличии подписей. Я замотал головой, надеясь, что Ольга Дмитриевна не будет интересоваться, почему я отказался от объяснений. Никому я ещё не говорил, что во второй раз оказался в Совёнке. Да им и не нужно знать мой маленький секрет. — Прекрасно. Постарайся до обеда всё заполнить. — закончила она и вышла. Я облегчённо выдохнул и поднёс к глазам маленький прозрачный пакетик, в котором покоились моечные принадлежности. Зубной порошок в металлической банке и жёсткая щётка. Дёшево и сердито, как говорится. Моя форма лежала там же, где я её оставил. Впрочем, с чего бы ей исчезнуть?***
Солнце освещало первыми лучами утопающий в зелени лагерь. Судя по отсутствию едва переставляющих ноги пионеров, встал я одним из последних. Я сбежал по ступенькам и пошёл к умывальникам, невольно заглядываясь на бушующую растительность. На пути мне не попалось знакомых пионеров и пионерок, так что умывался я в гордом одиночестве. С сомнением поглядев на блестящую струйку, я сунул руку под неё и тут же отдёрнул, растирая сведённое судорогой место. Организм прилично отвык от резких перепадов температур. Прикусив язык, я резким движением набрал в сомкнутые ладони воды и швырнул её себе в лицо. Теперь растирать кожу без опаски для здоровья было невозможно, но зато глаза перестали слипаться. По пути к площади я чуть не забыл водрузить щётку с порошком на их законное место. Строй пионеров молча принял меня, отчего я почувствовал себя солдатом на плацу. Разве что вожатая прощала пионерам относительно тихие перешёптывания. Алиса, стоящая сразу за Славей, каждые пять секунд зевала и едва не валилась на асфальт. Никогда не понимал, где она умудряется так устать, что не может выспаться. Впрочем, Ульяна выглядела ничуть не лучше, что отчасти всё объясняло. Чую, мне придётся поработать сапёром. Лена по обыкновению смотрела себе под ноги, не обращая внимания на весёлую и жизнерадостную Мику, переминающуюся с ноги на ногу рядом. Я смотрел на Лену так, словно пытался подтвердить издалека её подлинность, что было, по меньшей мере, глупо. Ну ничего не отличалось здесь от моего прошлого лагерного опыта, пора прекращать всё сравнивать. — Так, у нас тут имеются хлопающие ушами, я погляжу! — разнёсся над площадью недовольный голос вожатой. — Семён, а ну обобщи то, что я говорила до этого. — Э-э-э… — практически рефлекторно протянул я, отчаянно взывая к своей ленивой памяти. — Что, не слушал? — Нет-нет, я всё слушал! — зачем-то я продолжил врать, стараясь не реагировать на смешки мелких пионеров. — Ну, давай, вперёд. Разве это сложно? — Нет, сейчас… — я почесал я подбородок для приличия. — Сегодня нас ждёт очень продуктивный день… — Так. Ещё. — Мы все должны трудиться на благо нашей родины… — Почти что угадал. И наконец? Происходящее стало сильно напоминать экзекуцию невиновного, с той лишь разницей, что вместо боли было неуютное чувство отставания от остальных. В самом деле, чего она привязалась ко мне? Вон Алиса спит в стоячем положении, раскачиваясь из стороны в сторону. Чем я заслужил такое обращение? Своим экстравагантным появлением? Кажется, кто-то более злопамятный, чем кажется на первый взгляд. — Значит, не можешь. — усмехнулась вожатая. — Ладно. Теперь задание всем — придумать Семёну наказание. — Че? Почему это? — Ну что, у кого какие идеи? — не обращая внимания на меня, продолжила Ольга Дмитриевна. — Пусть поработает в столовой! — Или дорожки подметёт! — Или поможет нам паяльник починить! — вдруг заявил Шурик. — Отлично! — щёлкнула пальцами вожатая в его сторону. — Семён, сегодня ты, помимо основной работы, должен помочь кибернетикам. — Можешь хоть после завтрака подойти. — подмигнул мне Электроник. Я махнул в душе рукой, понимая, что всё равно проиграл битву. В самом деле, чего я взвился? Меня ведь не заставили таскать сахар или плыть на остров за ягодами. А с паяльником думаю, быстро разберемся. Да и подобное развитие событий по крайней мере вызывает интерес — такого ещё не было. Тем временем вожатая давно отвлеклась от меня, завершая утренний ликбез. Протрубивший горн как нельзя лучше намекнул, что пора бы заканчивать стояние под солнцем.***
Еда, как и вчера, спокойно дожидалась нас на столах. На протяжении минуты были только слышны звуки пережёвывания. Молчали абсолютно все, но чем больше каши уходило в животы, тем громче раздавались нарастающие шёпотки. Ольга Дмитриевна не обращала никакого внимания на происходящее, закрыв глаза на подобные вольности. — Ты, наверное, злишься на нас? — вдруг тихо спросила Славя, появление которой на соседнем стуле я как-то ухитрился проморгать. — Н-у-у… — Протянул я, не зная, как ей ответить. — Нет… совсем нет. А что? — У Ольги Дмитриевны последнее время загруженный распорядок, чуть что случится –сразу идут к ней. А она не может всю работу взвалить на меня, вот и пытается привлечь остальных… Заодно демонстрируя мне своё вышестоящее положение — закончил я за неё. Впрочем, издали вожатая действительно выглядела уставшей. Славя неловко накрутила косу на палец и продолжила. — Сегодня, правда, она очень странно это сделала. Я не считаю, что тебя нужно наказывать, так что, если у тебя были какие-то планы, я могу сделать эту работу. — Не нужно. Всё нормально. Заставлять других делать порученную тебе работу — это как-то не по-пионерски. — я вызвал у неё на лице легкую улыбку. — Хорошо сказано. Кстати, как там твоя голова? Со вчерашнего дня ничего серьезного не было? — С ней всё в порядке. Думаю, действительно перегрелся на солнце. Извини за всё это. — Ничего, со всеми бывает, —Славя встала, отодвигая стул. — Пойду я, дел куча. Тебе, вроде бы, надо обходной подписать, не затягивай с этим!***
Ольга Дмитриевна поймала меня ещё возле окна для грязной посуды и всучила сложенный альбомный лист, напоследок добавив, чтобы я не отлынивал от дел. Отвернувшись от неё, я закатил глаза и обречённо посмотрел на белоснежную бумагу. Сколько трудов надо в неё вложить, и как мало она принесёт мне потом. Однако это нужно сделать. Спрыгнув с предпоследней ступеньки, я прошёл на середину площади и решил первым делом проведать Мику, которая уже успела сбежать из столовой. Из музклуба доносились мягкие звуки рояля, отчётливо расслышать которые можно было только стоя возле двери. Переливы музыки пленили мой слух, но показаться подглядывающим было бы совсем не кстати, поэтому я уверенно распахнул дверь и вошёл. Мику, как и в момент нашего весьма странного знакомства, сидела и легонько касалась своими маленькими пальчиками клавиш. Хорошо ещё, что она под рояль не полезла. Красные щёки непременно выдали бы меня. Заметив моё появление, Мику тут же вскочила и уже через мгновение осыпала меня потоками слов: — О, привет, Семён. Решил навестить меня? А, точно. У тебя же обходной. — Мику выхватила листок из моих рук прежде, чем я успел оправиться от столь мощной атаки. — Кстати, я буду очень-очень рада, если ты запишешься в музыкальный кружок. Ты умеешь на чём-нибудь играть? — она сверлила меня взглядом, не торопясь подписывать лист. — Нет, я… — Ну и не беда! Я могу научить тебя играть хоть на рояле, хоть на гитаре. Можешь выбрать любой музыкальный инструмент из тех, что здесь. Ну, кроме тромбона, который ты уронил прошлым днём. Электроник обещал мне починить его, но так и не зашёл… Всё, я крупно попал. Мику не остановить, когда она находит собеседника. Нужно брать контроль над ситуацией, пока уши в буквальном смысле не завернулись в спираль. — Слушай, всё это замечательно, но мне надо просто подписать обходной. — То есть… ты не будешь записываться? — жалобно спросила она, разом сникнув. — Погоди, не торопи события. Я ведь ещё не отказался, так? — Ага. — чуть повеселела она. — Просто я не могу вот так сразу принять решение. Но если ты подпишешь обходной, то я как можно скорее обдумаю это. — Ах ты хитрюга! — рассмеялась японка на полпути к кладовке. — Ну смотри, ты пообещал. Разумеется, ничего никому я не обещал, но когда Мику смотрела на меня таким щенячьим взглядом, то невольно ком вставал в горле, удерживая внутри слова отказа. После общения с ней у меня всё чаше и чаще появлялось ощущение, что она выплёскивает на меня слова, накопившиеся за то время, когда ей было не с кем поговорить. Да ну, бред какой-то. Разве может девушка, которая так потрясающе играет, быть одинокой? Возможно, она просто экстраверт и любит поговорить. Подписав обходной, Мику, улыбаясь как прежде, села за рояль. Комнату вновь наполнили восхитительные звуки медленных переборов клавиш, но в этот раз она играла какой-то японский мотив. Постояв ещё пару минут у входа, я прекратил витать в облаках и покинул клуб. Мику что-то крикнула вслед, но её слова затерялись в хлопке двери. Конечно же, я не собирался никуда вступать, но и прямо отказать я не смог. Что с тобой, Семён? Становишься сентиментальным? Ничего, скоро Виола быстро приведёт тебя в чувство. — Ага, с обходным пришёл. Ну что же, пионер, раздевайся. Осматривать тебя будем. — А это обязательно? — спросил я, уже зная, какой получу ответ. — Конечно. — томно протянула Виола, поправив очки. — Вдруг ты успел где-то поцарапаться, а ранку не продезинфицировал? — Ну-ну. — Протянул я, подумав, что в столь интимных местах ну никак не мог поцарапаться. Невзирая на явно придуманный повод, я стянул с себя рубашку и позволил Виоле провести осмотр, хотя назвать этим словом то, что она делала, язык не поворачивался. Ну, или почти все. В случае чего, я готов был сражаться до последнего за идеалы нравственности. И плевать, что всё равно проиграл бы. Осведомившись напоследок про боли в голове, Виола удовлетворительно кивнула на моё заявление о том, что всё хорошо, и размашисто расписалась на листе, вручив его затем мне с таким видом, словно только что спасла мою жизнь, не иначе. — Куда, пионер? Ничего забрать не хочешь? — она указала ручкой на второй стул. Только сейчас я заметил, что на нём висит моя толстая черная куртка. — Пожалуй, откажусь. Можете её выкинуть, если хотите. Не дожидаясь ответа, я поскорее выскочил наружу. Далее была библиотека. Вот это действительно то место, куда мне больше всего не хотелось идти. При взгляде на старенькое здание сразу вспоминалась та атмосфера недружелюбия, которая почему-то исходила от Жени, и причину которой я так и не понял. Но в этот раз я зря опасался. — Что опять? А… обходной? — сонно спросила Женя, медленно поднимая голову. — Да. — Читательский заводить будем? — Нет, не надо. — Замечательно. Давай сюда. — с грацией пьяной кошки она схватила карандаш и накарябала на листе что-то нечитаемое. На подпись это совершенно не походило. Некоторое время она просто сидела и смотрела на него, видимо, ещё не совсем отойдя от сна. Потом что-то чиркнула и дописала беглым почерком пару фраз. Примерно так я писал в школе не первом уроке в понедельник, когда моя семья все выходные справляла чей-нибудь день рождения. И как у неё только не затекает спина? — А теперь, если позволишь… — Женя не договорила и бухнулась головой в сложенные руки. Я тут же схватил листок и аккуратно вышел из библиотеки, стараясь не скрипеть половицами. Выйдя на крыльцо, я даже почувствовал некоторое облегчение. Всегда на меня давили места, где надо было поддерживать идеальную тишину. Заключительный пункт своего маршрута я вспомнил только тогда, когда клуб кибернетиков оказался в поле зрения. Уже подбегая к этому зданию, я заподозрил неладное. Обычно неунывающие учёные держали дверь чуть приоткрытой, создавая сквозняк, но теперь всё было наглухо закрыто. Окончательно я убедился в отсутствии Шурика с Электроником, когда потянул на себя дверную ручку. — Класс. Как раз когда они нужны… Я несколько минут побродил возле входа, но так никого и не дождался. Матеря в душе элиту пионерской науки, я не в самом лучшем расположении духа пошёл сдавать незаконченный обходной вожатой, но не сразу заметил, что площадь пустует. Разумеется, кое-кто тут же напомнил мне про своё существование. — И снова привет. Рад тебя видеть в добром здравии, а то вчера совсем всё плохо было. — в этот раз пионер появился на скамейке, которая секунды две назад пустовала. — Не могу сказать того же. — я обернулся и бросил недружелюбный взгляд на него. — Хватит появляться из ниоткуда, это пугает. — Я всё время здесь сидел. — он приподнял бровь. — Слушай, у тебя точно проблемы со зрением. — Замечательно, тогда прямо сейчас пойду проверюсь, — я бросил через плечо и пошел к домикам. — Кстати, я смотрю, ты уже освоился со своим положением. Прекрасное место, не правда ли? Мне тоже нравится. Столько приятных воспоминаний навевает… Хотя, кому как. Последние слова буквально пригвоздили меня к асфальту. — Что тебе нужно? — голос предательски дрожал. — Мне? — внезапно пионер расхохотался как сумасшедший. — Мне-то уже давно ничего не надо. Меня больше интересует, что здесь надо тебе. Хотя… кажется, я догадываюсь, но не люблю делать поспешные выводы. — Ты о чём? — Как-то много вопросов от тебя. Головой думать не пробовал? А то мы тебе в этом деле не помощники. — Кто это — мы? — Опять вопросы. Мы — это мы. Я — это мы. Ты — это мы. По-другому и не скажешь. — Что за бред? — Это не бред, Семён, а то, к чему стоило бы прислушаться. Ну, если ты обладаешь более чем одной извилиной. Хотя… признаю. Странно, наверное, слышать всё это от меня, ведь я так похож на пионера… Можно даже с собой спутать, не находишь? — Тебе тоже голову напекло? — Нет, ты точно слепой. Вот скажи, на кого я похож? — На обычного пионера. — честно ответил я, потому что ничего другого в голову не приходило. — И всё? — Да. — Отлично! Ты определённо слепой. Так даже интереснее. Уф, что-то и в самом деле жарко становится, пойду я… — Нет, постой! Я протянул руку чтобы схватить его за плечо, но поймал лишь воздух. Вот он есть, но стоило всего раз моргнуть, как я уже на площади в полном одиночестве. Хоть его слова не несли никакой угрозы, я каждый раз чувствовал неприятный холодок по спине, и ощущение слежки лишь усилилось. Он определенно знает что-то про события в прошлой смене. Может, он был там? В числе тех пионеров, которых я как-то не заметил? Потому что я определенно его не видел ранее. «Кажется, я догадываюсь» — он говорил про Лену? Черт, это может быть плохо, пока я не знаю его намерений. Если с этим более-менее понятно, то «Мы- это мы. Я — это мы. Ты — это мы.» — про что он вообще? Мы родственники? Быть не может, у меня точно братьев нет. «Можно даже с собой спутать» — выходит, он это… я? И как это понимать? Мысли беспорядочно роились в голове, вопросы один за другим возникал и откладывались на потом. Я просто не мог ничего с собой поделать. Казалось, что от решения загадки с этим пионером зависит многое, и решить её нужно в первую очередь. Но сейчас у меня нет абсолютно ничего, что хоть как-то проливало бы свет на эту тайну. Впрочем, есть самое простое, но действенное решение — спросить вожатую. Ольга Дмитриевна отдыхала на шезлонге в тени сирени и дремала. Раскрытая книга, выпавшая из ослабевших пальцев, мирно лежала рядом на траве. Я даже подумал, что не стоит будить её сейчас, но сон вожатой оказался не таким крепким, как я думал. — А… Что? Уже заполнил? — Да. — соврал я, не краснея, и протянул ей сложенный пополам альбомный лист. — Тогда до обеда ты знаешь, чем заняться. — кивнула вожатая и стиснула лист страницами книги, даже не проверив наличие подписей, как я и рассчитывал. — Не забудь про своё задание. — Да, да. Ольга Дмитриевна… — Что? — В нашей смене есть такой пионер, который… ну… Чёрт, а как мне описать его? В странном незнакомце не было решительно ничего, что выделяло бы его среди остальных пионеров. Разве что разглядеть его глаза довольно проблематично, но это ни разу не примета. Вожатая выжидательно смотрела на меня, но я не мог придумать ничего вразумительного. Вот просто не приходило на ум. Даже появилось ощущение, что кто-то смазывает его очертания в моей памяти после каждой нашей встречи. — Который похож на меня. — я обречённо вздохнул. — Как это понимать? А подробнее нельзя? — Он примерно одинакового роста со мной, и причёска та же. — Весьма размытое описание. Ты кого-то хотел найти? — Ну… Да. Одного друга. Думаю, он здесь. Вожатая зависла на пару секунд. — Ты не знаешь его имени что ли? Вообще, практически невозможно ответить по такому скудному описанию, но могу с уверенность сказать, что, кроме Шуры и Серёжи, больше мальчиков в старшем отряде нет. — Серёжи? Ах да, Электроник… — До сих пор не понимаю, зачем ему придумали кличку. — фыркнула вожатая. — Если тебе очень хочется проверить, можно посмотреть списки пионеров… — Ладно, не надо. Думаю, мне показалось. — Ну смотри. В следующий раз не забудь спросить имя. — Обязательно. Оставив вожатую дочитывать, без сомнения, очень интересную книгу, я побрёл в случайном направлении по узкой дорожке, понимая, что запутаннее ситуации в моей жизни ещё не было. Пионер не числится в моём отряде, а в младший его просто не могли определить. Можно сказать, что он вообще не принадлежит этой смене. Хотя его отсутствие в списках было весьма предсказуемым. В конце концов, не каждый может исчезать за мгновение без следа. Как назло, я профукал появление Электроника вдалеке, пока пытался осмыслить происходящие паранормальные явления. — О, вот ты где! — радостно воскликнул он, хлопнув в ладоши. — Небось нам идёшь помогать? — Всю жизнь мечтал. — Недовольно буркнул я, ругая себя в душе за невнимательность. — Эй, да брось! Там не так уж и много работы. На самом деле, нам просто нужна лишняя пара рук. Под нашим мудрым руководством ничего с тобой не случится. — Что за проблема-то? — Понимаешь… Ты знаком с устройством паяльника? — Вообще не разбираюсь в них. — Это, конечно, печально, но делу всё равно не повредит. Расписывать всё не буду, лишь скажу, что и где надо починить. Внутри паяльника располагается нагреватель, или попросту металлическую трубку, которая обмотана нихромовой проволокой… — Стоп! Что ещё за нихром? — Металл с высоким удельным сопротивлением. Отлично нагревается при пропускании тока через него, но тут это вовсе не обязательно знать. Вся суть в том, что нихром для изоляции покрывают слюдой. А слюдяная обмотка у нас перегорела. — Ладно-ладно, моя помощь где нужна? — Тебе просто надо держать металлическую трубку в наиболее неподвижном состоянии. Я наматываю слюду, Шурик её разогревает. — И всё? — удивился я такой лёгкой работе. — Ну да. А ты думал, что мы заставим тебя с нуля машину времени собирать? Работа лёгкая, просто нужно больше людей. К тому моменту, как мы пришли в клуб, Шурик уже разложил на столе три пары защитных перчаток и сдирал последние следы обмотки с проволоки. Не задавая глупых вопросов, я напялил перчатки и осторожно притронулся к нагревателю. Разумеется, он был холодным, не для пыток же меня сюда привели. Когда я облокотился на стол, Шурик достал из-под стола скромных размеров горелку и через две минуты водил по полупрозрачной пластинке едва заметным голубым огоньком. — Кстати, а где вы были час назад? Я к вам с обходным приходил, а дверь закрытой оказалась. — Ах, это. Горелку искали на складе. Еле-еле нашли. — пропыхтел Шурик, регулируя напор газа. — А насчёт обходного, не волнуйся. Вожатая всё равно подписи не проверяет. — Подмигнул мне Электроник. — Да я уже заметил… — Серёга, куда смотришь?! — завопил Шурик, отодвигая горелку. Электроник встрепенулся и осторожно, но уверенно и тщательно, стал лепить уже размякшие участки слюды на проволоку. Работа закипела вовсю, от понимания её важности никто больше не проронил ни слова. Если поначалу я опасался, что Шурик ненароком обожжёт мои пальцы, то потом понял, что для такого профессионализма это просто непростительно. Кибернетики явно знали своё дело, и слюда ровной спиралью покрывала мутный нихром. — Ты смотри-ка, даже не сломалась! — выдохнул Шурик, когда последний сантиметр пластинки встал на своё место. — Я же говорил, что у нас непременно получится! — с нескрываемым оптимизмом ответил Электроник. — У нас просто не могло не получиться. — усмехнулся Шурик. — Обмотка была последней. — А что, разве не было других паяльников? — поставив нагреватель в вертикальное положение, спросил я просто для того, чтобы поддержать разговор. — Увы, мы обнаружили здесь только один. — Развёл руками Электроник: — Да и тот вскоре сломался, как видишь. — А вы разве не могли попросить девочек помочь? — Конечно же, нет! Работа целиком мужская, хоть и кажется лёгкой. — А если бы я не приехал? Так и сидели бы без паяльника? — Вожатая придумала бы что-то. Да и мы знали, что к нам новенький прибудет. — улыбнулся Электроник. — Это ещё от кого? — От Ольги Дмитриевны, разумеется, от кого же ещё. — ответил Шурик, запихивая горелку под стол. — Кстати, если ты хочешь, мы можем показать тебе то, над чем трудимся сейчас. — вдруг предложил Электроник. — Нет-нет-нет, что вы! — замахал я руками, отступая к двери. — Мне уже идти пора, дела… — Я бы тоже повременил с этим. — почесал подбородок Шурик, снимая перчатки. — Корпус ещё не до конца готов, да и подводящие провода было бы неплохо заменить… Оставив кибернетиков ожесточённо спорить о степени готовности какого-то научного чуда, я поспешил покинуть этот столь непонятный мне храм науки. Я так торопился, что совсем забыл оставить жаропрочные перчатки, и вспомнил про них тогда, когда моя рука протянулась к двери, ведущей в домик вожатой. Недолго думая, я швырнул грубоватую защиту куда-то в кусты и вошёл. — Ольга Дмитриевна, скоро обед? — Да, ты как раз вовремя. Можешь идти, скоро сигнал подадут.***
Странно. Эта мысль вытесняла все остальные из головы, пока я стоял возле крыльца, дожидаясь вожатую с ключами. Странно, что события так резко меняются при таких ничтожных отклонениях в моём поведении. Я вроде бы не предпринимал никаких решительных действий, а события уже кардинально меняются. Конечно, можно всё списать на цепочки непримечательных случайностей и даже выстроить некую связь между моими первоначальными поступками и текущими последствиями, но применимо ли это для такого места, существование которого вообще не поддаётся объяснению? Ольга Дмитриевна появилась аккурат перед звуком горна, ведя за собой Мику и Женю. Остальные виднелись вдалеке. По крайней мере, светлые волосы Слави я точно мог различить. Вожатая открыла дверь, но я продолжал стоять на крыльце, вполглаза поглядывая на пионеров. И только когда мимо прошла Лена, я понял, что пора бы уже начать действовать. Я ещё немного полюбовался статуей Генды под лучами полуденного солнца, и вошёл в столовую. Лену я заприметил сразу же. Она отсутствующим взглядом смотрела мимо тарелки, стараясь есть как можно тише. Глядя на неё, я, как и тогда, с трудом верил, что всё это искусственное и напускное. Румянец на её щеках выглядел действительно реалистично, когда я подошёл к и спросил, не помешаю ли своим обществом. — Н-нет, садись, если хочешь. Я опустился на соседний стул, стараясь ненароком не задеть её и не допустить неловкой ситуации. Впрочем, это было совсем не сложно сделать, ведь Лена всегда старалась находиться подальше от других. Но нужно было непременно как-то разрядить натянутое молчание. — А почему ты постоянно одна сидишь? — Не знаю. Хочется. — она пожала плечами и отвернулась. — Тебя кто-то обидел? — Что?! — Лена сразу же встрепенулась. — Н-нет, ничего такого. Не обращай внимания, п-просто… Лена, кажется, всерьёз задумалась над тем, как воспринимать мою настырность и стоит ли вообще отвечать. Пока шестерёнки в её голове медленно, но неотвратимо раскручивались, я стремительно наедался безвкусными макаронами в компании с относительно сносно приготовленной котлетой. Наконец, она выбралась из задумчивого состояния и вонзила ложку в перекрученное мясо. Разговор, судя по всему, исчерпал себя, и дальше лезть в эту тему было бы глупо.***
Вожатая уже стояла на улице и придирчиво спрашивала каждого пионера, дала ли она ему работу. Завидев меня, она нахмурилась и перегородила дорогу рукой. — Стоять! Улизнуть, небось, хотел? — С чего вы взяли? Я даже ваше наказание выполнил… — Настоящий пионер, Семён, никогда не должен отлынивать от дела, работа укрепляет человека и… — Хорошо-хорошо, вы что-то хотели? — я точно не нуждался в подобных лекциях. — Другое дело. В библиотеке нужно помочь Славе с уборкой, Женя подробнее объяснит. Так что быстро иди туда, а мне надо выдернуть кибернетиков из клубов. Что-то они засиделись… В прошлой смене я как-то упустил момент и не поинтересовался, над чем они всё время корпели, да так, что прерывались лишь на еду. Похоже, они стараются наверстать упущенное за то время, пока ждали помощи, отсекая девочек под предлогом «мужской работы». Как по мне, довольно глупо, но им виднее. В конце концов, сейчас меня не интересовало их изобретение, есть проблемы и поважнее. — Семён? — удивлённо спросила Славя, когда я толкнул входную дверь. — Тебя опять в помощь прислали? — Ага. Давно не виделись, хех. Славя криво улыбнулась, ничего не ответив. — Ну, давай тогда сразу к делу. Что за работа? — Не знаю. — Славя развела руками. — Женя отказалась объяснять каждому по отдельности. — Вот именно. — Буркнула библиотекарша, выходя из-за полки: — Че так долго? — Да ладно тебе, Жень. Поесть уже человеку нельзя? — Жрать надо быстрее. Кхм… В общем, вы уберете пыль с полок и корешков книг, только и всего. Вёдра и тряпки я приготовила, воду знаете, где взять. Есть вопросы? Послушав пару секунд наше молчание, Женя развернулась и вышла из библиотеки с несвойственной для такой флегматичной девушки скоростью. Я удивлённо переглянулся со Славей, но решил не задавать глупых вопросов, вместо этого взял оба ведра и пошёл наполнять их холодной водой. Блестящая в лучах солнца струйка весело билась о дно ведра, кое-как наполняя его. Ожидание всегда тянется мучительно долго, независимо от того, ждёшь ли ты девушку на вокзале, или же нервно нарезаешь круги возле гудящей микроволновки. Я даже подумал, что утром напор был определённо больше. Раньше я как-то не задумывался о том, откуда берётся эта вода, поскольку насосная станция мне ещё не попадалась на глаза. Можно предположить, что насосов здесь нет, а к самому лагерю просто идут под землёй трубы, но было бы гораздо удобнее регулировать напор и ремонтировать насосы здесь, нежели каждый раз звонить по этому поводу в райцентр. А если учитывать то, что телефона здесь и в помине нет… Пока моя голова забивалась мыслями о трубах и насосах, вода уже переливалась через край первого ведра. Раздосадовано подумав, что было бы логичнее сразу запихнуть по ведру в каждую раковину, я снова стал ждать, надеясь, что напор не иссякнет совсем. Вопреки моим ожиданиям, Славя вовсе не скучала в моё отсутствие, а ходила меж стеллажей и поправляла особо выступающие остовы когда-то взятых книг. Не сговариваясь, мы взяли по стулу и принялись наводить порядок на соседних полках. Пыли было на удивление мало, так что поначалу я даже удивился, зачем вообще убирать всё это. Славя же смахивала пыль так, словно это было самым любимым и каждодневным её занятием. Я уже хотел спросить её, зачем мы тратим свои силы впустую, но решил повременить с этим вопросом. Вполне вероятно, что в советские времена у людей было совсем другое отношение к работе, а уж у нашей активистки и подавно. Только вот язык не поворачивается сказать, что этот лагерь действительно находится где-то в Советском союзе. Насколько я знаю, до настоящих перемещений во времени в те светлые времена не дошли. Секунды сливались в минуты, те становились часами, а пыль с полок понемногу перемещалась на дно ведра. Мне ещё несколько раз пришлось менять воду, прежде чем последний корешок книги заблестел от чистоты. Славя устало опустилась на стул, не выпуская тряпку из рук. Я немного побродил возле полок, оценивая плоды нашего труда. Впрочем, со стороны не изменилось вообще ничего, книги выглядели точно так же, как и до уборки, а пыль на вершине попросту нельзя было разглядеть. Целесообразность этой работы была весьма сомнительной, как по мне, но Женя, похоже, лучше знает. Я оглянулся, собираясь спросить Славю, всё ли на сегодня, но увидел лишь её затылок. Блондинка заснула самым крепким сном, положив голову на стол. Стараясь не шуметь, я на цыпочках вышел из библиотеки, тихо прикрыв за собой дверь. Странно, что Женя так и не пришла понаблюдать за ходом работы, раз ей так приспичило убрать этот мизерный слой пыли. Живот заурчал, требуя хорошего ужина, но определять время по солнцу я не умел. Пришлось вернуться и долгое время ждать, пока глаза привыкнут к полумраку под потолком. Время-то я узнал, вот только расписание приёмов пищи всё равно было мне незнакомо. — А? Я что, заснула? — вскочила вдруг Славя, растирая затёкшую руку. — Почему ты меня не разбудил? — Ты вроде так устала, что… — Вожатой надо о завершении работы доложить! — Славя лихорадочно искала глазами часы. — Час до ужина. Поздновато, но ничего не поделаешь. В следующий раз непременно буди! — Х-хорошо. — заикнулся я её исчезающей в дверном проёме спине. Больше в библиотеке делать было нечего, а с Женей встречаться не хотелось вовсе. Глядишь, обнаружит какую-нибудь пылинку — заставит всё перемывать, да так, что не отвяжешься от неё потом. Кто знает, что на уме у библиотекарш? Час до ужина, и, если мне не изменяет память, после этого должна быть карточная игра, а затем Лена пойдёт играть в бадминтон. Не думаю, что эти события могли измениться. Поводов для этого я точно не давал. Усталость не чувствовалась во время работы, но сейчас она девятым валом нахлынула на меня. Ноги налились свинцом, и я с трудом передвигал их по тротуару. Хорошо ещё, что домик вожатой был не так далеко от библиотеки. Оглянувшись, я срезал дорогу сквозь невысокие кусты и вскоре шевелил ключом в расшатанном замке. Внутри было жарко и душно, но подобные мелочи не могли заставить меня прикорнуть в другом месте. Еле-еле открыв форточку, я упал на кровать и сразу же уснул.***
Богом забытая квартира на окраине города, название которого многие произносят с нескрываемым отвращением. Никогда не интересовался, почему. Да мне и не надо. Моя жизнь сплошь состоит из стука клавиш и редких вылазок в окружающий меня мир. За интернет заплатить, купить несколько упаковок лапши быстрого приготовления — и снова в своё логово. Нет, окружение не было ко мне ни враждебным, ни чересчур дружелюбным. Оно было целиком серым, не атаковало, но и не интересовалось. Меня забыли все, а я тоже начал изгонять старых знакомых из своих воспоминаний. И так этим увлёкся, что в один прекрасный момент остался ни с чем. В голове пусто, в желудке и кошельке тоже. Именно тогда и появился в моей жизни Лена. Появилась, мелькнула на горизонте — и ушла. Тихая ночь, утопающая в пении сверчков. Хрупкая на вид девочка с двумя смешными детскими хвостиками читает книгу, сидя на скамейке возле фонаря. Затем она же жмётся ко мне, испугавшись крика совы. Я так и не спросил, почему она их боится. Можно сказать, я вообще не интересовался этим, думая, что она всё равно ничего мне не скажет. Как и остальные. Никто мне не хочет говорить, где этот лагерь, какой сейчас год и день. Никакой наводящей информации, которая позволила бы мне найти это место в реальной жизни. Если оно, конечно, есть там. Да даже если и есть, оно наверняка разрушено временем, любителями подобных мест, или тем, кто купил этот участок ради наживы. Я всё ещё чувствую, что упускаю моменты, когда общаюсь с Леной. Почему я не сменил тему, когда мы обедали вместе, а просто замолчал? Я мог бы спросить её об увлечениях, что непременно привело бы к робкому предположению о бадминтоне. И сегодняшний вечер был бы занят. Что мне не даёт двигаться вперёд? Что держит меня на месте? Неужели я не до конца избавился от прошлых страхов? Смена воспоминания. Ночной ветерок, какой обычно гуляет над широкими реками, шевелит растительность на маленьком островке. Лодка утыкается носом в песок. Я выпрыгиваю и затаскиваю на берег. Рядом со второй такой же. — Уходи. — Доносится из-за дерева. Я определённо что-то должен изменить. Я должен признать… Что? В прошлый раз я признал, что Лена жива, хотя держал её руку и не чувствовал пульса. Этого оказалось достаточно. А теперь? Раньше я упрямо доказывал, что всё это было просто недоразумением. Выходит, я должен признать своё поражение? — Лена… — И слушать ничего не хочу. Уходи! Я резко огибаю дерево и прижимаю её к себе так крепко, как только могу. Лена дёргается от неожиданности. Её лицо кривится в гримасе гнева, но потом с него исчезают всякие эмоции. Оно становится каменной, безжизненной маской. — Отпусти меня. — Не отпущу. Иначе ты уйдёшь и больше не вернешься. — Отпусти меня, я сказала. — Знаешь, я соврал тебе. — начал я, стараясь сохранять твёрдость голоса. — Это не было недоразумением. Когда Алиса начала раздеваться, я мог крикнуть, остановить её, уйти. Но я не сделал этого. Она говорила правду… — Отпусти! — завопила Лена и попыталась высвободиться. — Да, я признаюсь, что подглядывал за ними тогда! Признаюсь, что делал это намеренно! Я признаю всё это. Я не знаю, сможешь ли ты меня простить после того, что слышала, но я прошу тебя об одном: никогда не притрагивайся к своему ножу. — Что? Откуда ты… Знаешь про это… —прошептала Лена, уже не пытаясь скинуть мои руки. — Я слишком боюсь потерять тебя. — Почему ты думаешь, что я… — Да потому что я каждый день вижу это во сне! Каждый чертов день! — закричал я, не сдерживая рвущихся наружу слёз. — Я так больше не могу! Просто дай мне сказать, что я люблю тебя! Слова прозвучали в воздухе и затихли, оставив после себя острую атмосферу неопределённости. В самом деле, я слишком поздно сказал ей. Может быть, сейчас самое время для этого? Лена стояла и смотрела на меня, слегка приоткрыв рот. Довольно долго она не двигалась, заставляя меня, едва дыша, краснеть под её взглядом. — Всё, я отпускаю тебя. — Сказал я, разжав объятия и отвернувшись. — Можешь идти. Полная луна освещала спокойную гладь воды. С этой стороны острова берег был не виден, хотя нас и так никто не смог бы разглядеть. Разве что заметят отсутствие лодок, если ещё не спят. Я резким движением стёр мокрые дорожки со своих щёк, злясь на себя за такое проявление слабости перед Леной, и прислушался, ожидая услышать хруст веток за спиной. — Глупый. — вдруг Лена прижалась ко мне всем телом. — Почему же сразу не сказал? — Прости. — только и смог ответить я, не сводя глаз с желтоватого круга на воде. — Прощаю. Ночной воздух разорвало громовым раскатом. Неведомая сила вырвала меня из объятий Лены и швырнула вперёд. Перекатившись по густой траве, я вскочил и испуганно посмотрел на неё. Всё то же жёлтое свечение исходило от Лены, только теперь гораздо ярче. Словно передо мной стояла маленькая копия того солнца, которое сейчас освещает противоположную сторону планеты. Я бы наверняка ослеп, если б не отвернулся. Но, как и в прошлый раз, это продолжалось недолго. Очень скоро жёлтый свет померк, забирая с собой это рвущее изнутри воспоминание, давая проход новым, более счастливым. И всё же, перед пробуждением я ещё раз услышал шёпот над ухом: — Прощаю.***
Я приподнялся на кровати, ощущая себя как никогда отдохнувшим и полным сил. Более того, меня распирало от беспричинной радости. По крайней мере, я считал её таковой ровно до того момента, когда вспомнил все детали дневного сна. Я избавился от очередного воспоминания, которое тормозило меня. Это было гораздо сложнее сделать, чем раньше, но упорством я смог добиться своего и заслужил прощение. Теперь всё точно будет по-другому, в этом сомнения нет. Подвинув к себе будильник, я обнаружил, что на сон убил полтора часа, а значит уже пора бы выдвигаться к столовой. От прежней духоты в домике не осталось и следа. Закрыв форточку, я случайно засунул руку в карман и вытащил связку ключей от моей квартиры. Внезапно мне в голову пришла довольно интересная идея. Я вытащил из сложенных джинс старенькие ключи от квартиры и, добавив к связке ключ от домика вожатой, убрал это в карман шорт. Туда же переложил и смятый автобусный билет — гораздо спокойнее, когда все оставшиеся связи с родным миром находятся под рукой. Вечер потихоньку опускался на лагерь, красное солнце отражалось в окошках. Идиллия идиллией, но проголодался я порядочно, так что ноги сами понесли меня к столовой, хоть и было довольно рано. А вдруг у вожатой часы отстают, чем чёрт не шутит?***
Увы, но будильник следил за ходом времени правильно. Но, как оказалось, не я один проголодался от работы. Мику, Славя, и неунывающие кибернетики оккупировали единственную скамейку возле крыльца и вели неторопливую беседу. — Эй, Семён, идём к нам! — завопила Мику, как только увидела меня. — Да подвиньтесь вы! — Ну что, как тебе по итогу лагерь? — поспешила осведомиться Славя. — Ну… Тут красиво. «И пионеры занятные бродят…» — хотел добавить я, но решил, что покажусь им ещё более странным. — Это да. — протянула Мику, мечтательно смотря вдаль. — Я сразу же согласилась отдых здесь, как только мне показали фотографии этого места. — А вы? — спросил я кибернетиков. — Тут довольно хорошая мастерская. — улыбнулся Шурик. — Ага. Такая хорошая, что аж целый один паяльник имеется, да и тот ненадёжен. — Ну… Нам ничего про это не сказали. Да нам и в голову не могло прийти, что тут так плохо с этим. — Да ладно вам, починили же! — приободрил Электроник друга. — И работает даже лучше, чем раньше! — Сказали бы хоть раз, чем занимаетесь там. — усмехнулась Славя. — А лучше покажите. — добавила Мику. — Да там показывать нечего. — затараторил Шурик. — Многое не готово. А говорить рано ещё, весь сюрприз испортим. — А увидим мы этот ваш сюрприз в этой смене? — рассмеялась Славя. — Уж постараемся. Говоря о том, о сём, мы и сами не заметили, как пролетело время. Только когда нас окликнула Ольга Дмитриевна, Славя встрепенулась и рванулась к ней с ключами. Щёлкнула дверь, но от желанной еды нас отделяла толпа мелких пионеров, которых пришлось пропустить, повинуясь строгому взгляду вожатой. Наконец, путь был свободен. Я уже хотел сесть туда, где на обеде говорил с Леной, но Шурик решил всё за меня. Я непременно отказался бы последовать за ним, если бы был уверен, что Лена сядет на прежнее место, когда увидит меня. К тому же карты были важной составляющей этого дня, так что распределение соперников я не мог пропустить. — Извини, что побеспокоили, — сразу заговорил Электроник, не успел я взять в руки ложку, — но без тебя тут никак. Дело в том, что мы… — …задумали карточную игру. — нетерпеливо прервал его Шурик. — Что это будет, мы ещё объясним, а пока просто хотим знать, будешь ли ты в ней участвовать. — Да, да, буду! Распределение когда? — Прямо сейчас. С кем играть хочешь? — Ф Лефой! — Прости, что? — С Леной! — прожевал я наконец гречневую кашу. — Такс… — заглянул Шурик в блокнот. — Да, Лена свободна. Серёг, запиши. — Угу. Когда моё имя появилось напротив Лены, я удовлетворённо принялся поглощать еду, пока кибернетики отчаянно спорили о том, с кем поставить Женю. Их нетерпеливое бормотание начинало надоедать, но ничего нельзя было с этим поделать. — А вы карты где возьмёте? — Уже взяли. — усмехнулся Электроник и продемонстрировал мне красноватую и потёртую колоду. — Когда?! — ошарашенно воскликнул я. — Ну, мы же не настолько безрассудные, чтобы затевать турнир, не имея карт. — Наверное… — усмехнулся я и проглотил последнюю ложку гречки. — А вожатая знает о турнире? — Разумеется. Изменения в событиях были просто колоссальными, но они мне определённо нравились. А уж когда Электроника отправили искать Женю, а меня попросили двигать столы… Немного адского грохота, один прищемлённый палец — и вот уже импровизированные трибуны заполнены мелкими, а я стою вместе с остальными и слушаю сбивчивые объяснения Шурика, который разумеется был не готов к такому наплыву вопросов со стороны Ульяны. Постепенно она удовлетворилась и мгновенно оказалась возле одного из столов, требуя начать турнир немедленно. Сказано — сделано, и вот уже Шурик держит в своих руках тот самый блокнот, зачитывая пары. «Семён — Елена» — пролетело над столовой и Лена, краснея, села напротив меня, робко взяв свои карты. Игра вступила в самую жаркую фазу. Когда наступала моя очередь брать карты, Лена лихорадочно меняла свои, давая мне ясно понять, какие карты являлись для неё жизненно важными. Разумеется, я тянул совершенно другие, а взамен позволял ей лишать меня всех пар, какие только могли возникнуть. Старания рано или поздно вознаграждаются. Спустя три хода с каждой стороны, Лена, едва заметно улыбаясь, выложила на стол два вальта и две восьмёрки. У меня же пар не было вообще, так что её победа была сокрушительной. — И-и-и у нас есть первый победитель! — провозгласил Шурик на всю столовую, ещё больше вгоняя Лену в краску.***
Я удалился из столовой с гордо поднятой головой. Это было не поражением, а самой настоящей победой для меня. Постояв ещё немного на крыльце, вдыхая пахнущий лесом вечерний воздух, я встряхнул головой и сбежал по ступенькам. Многочисленные фонари, установленные в тех местах, где скрещиваются тропинки, освещали мне путь. Я просто не сомневался, что всё получится. Да и сомнений быть не могло. Уж лучше прийти сюда и прождать впустую часа два, чем пойти спать и упустить момент. Поле для бадминтона было довольно хорошо освещено, а парочка скамеек была словно создана для того, чтобы я ждал Лену здесь. Ждать пришлось недолго. Лена, видимо, сама хотела как можно скорее проиграть. Она уже успела переодеться, и сейчас шагала к свету фонарей. В её руках можно было различить две ракетки. Мне стало интересно, почему именно две, но обдумывать это было бы лишним, потому что Лена уже заметила меня. — Ой… — Привет, Лен. Не сложилось с турниром? — Н-нет. — ответила она, держась на значительном расстоянии. — Кстати, не знал, что ты бадминтон любишь. Я вот обожаю его! — П-правда? — Конечно. Ты хорошо играешь? — Не совсем… — Лена сникла. — Я тоже плоховато умею. Но вдвоём всяко лучше тренироваться, чем поодиночке. Попробуем? — Но… — Эй, ты же хочешь играть хорошо, так? — Наверное. — пробормотала Лена, совсем сбитая с толку моим напором. — Тогда начнём! Подойдя к Лене, я буквально выдернул ракетку из её застывших пальцев. Лена, поняв, что отступать уже поздно, побрела на свою часть поля. Первая её подача была настолько робкой и боязливой, что волан даже не долетел до сетки. А вот во второй раз Лена переборщила, и я принимал его чуть ли не в прыжке. Выдохся я довольно быстро. Вроде отбивать медленно летящие снаряды легче легкого, но пот заливал глаза, руки еле поднимались для ответа на очередную подачу. Впрочем, Лена тоже была близка к тому, чтобы без сил повалиться на траву. Поймав волан рукой, она устало выдохнула. Я подошёл к ней забрал весь инвентарь, который был зажат в её руках. Лена вздрогнула и практически рефлекторно отступила на шаг. — Пойдём. Заодно покажешь мне, где здесь всё это хранится. — я произнёс будничным тоном. Лена ещё хотела что-то сказать, но потом просто пошла вперёд, кивнув головой в ответ. До смерти хотелось видеть рядом с собой ту самую, настоящую Лену, однако я отчётливо понимал, что она ещё не готова к такому. Я так и не узнал, как много она пережила, и что именно заставило её скрываться под маской скромности. — В этом лагере всегда так красиво? — я не хотел молча идти до склада. — По ночам — да, но и днём тоже неплохо. — Любишь ночь? — Не знаю. Редко когда удаётся улизнуть от Мику. Она всеми силами старается уложить меня после отбоя. — Не знал, что она столь пунктуальна… Мы неторопливо беседовали на разные темы, шагая от фонаря к фонарю. Лена определённо почувствовала себя спокойнее, но с чем это связано? Романтика ночи, мои шаги в её сторону? А может, всё вместе взятое? Во всяком случае, ночи в «Совёнке» действительно волшебны. Можно просто лечь где-нибудь на открытом месте и наблюдать, как одна звезда за другой подмигивает тебе с неба, вбирая в себя при этом чистейший воздух. Что ещё нужно мне после года городской жизни? К сожалению, все романтические прогулки рано или поздно заканчиваются. Вот и сейчас Лена стояла возле склада и дёргала запертую дверь. Нерешительно помявшись, она повернулась ко мне. — Не успели… Ладно, давай мне ракетку и волан, завтра занесу. Осторожно приняв инвентарь из моих рук, Лена, порозовев, стремглав побежала к своему домику. Я шёл в том же направлении, не думая о чём-то важном. За эти два дня действительно произошло чуть больше, чем в прошлой смене. Я действительно разобрался в себе, смог преодолеть остатки умопомешательства. И теперь что-то даже начинает получаться. — С-семён? — вдруг повернулась ко мне Лена. — Да? — Спокойной ночи. — Спокойной. — Спокойной ночи, Лена. — с улыбкой прошептал я, когда её белая футболка скрылась из виду. — Увидимся завтра.