***
Странно, но в этот раз каша оказалась весьма неплохой. Впрочем, я никогда не был привередлив к еде. Рядом со мной села Лена, что уже было для неё крайне необычно. Похоже, её распирало от желания задать мне вопрос, но напускная скромность не давала ей это сделать. Борьба с убеждениями длилась довольно долго. — Почему ты решил мне помочь? — вдруг спросила она, сжимая вилку в руке. — Просто захотелось. Мне кажется неправильным, если ты будешь одна вкалывать, пока другие веселятся. — А как же дискотека? — Я все равно не пошел бы. — Почему? — Не особо люблю толпу, — я решил скрыть то, что с танцами знаком на уровне нескольких корявых па со школьного бала. — А ты? — Что я? — она мгновенно встрепенулась. — Пошла бы, если б не привлекли? — Нет, — тут же ответила Лена и забила рот едой. Намёк был распознан верно, и над столом воцарилось молчание. Лена, тем не менее, всё ещё сидела рядом. Наоборот, у меня сложилось ощущение, что ей несколько спокойнее находиться со мной, нежели с остальными. Прогресс, или я выдаю желаемое за действительное? По крайней мере, теперь её ответы не ограничивались «Не знаю» или «Да». До самого конца завтрака мы так и не заговорили. Лена встала, поправив юбку, и аккуратно собрала грязную посуду в одну стопку. В какой-то момент мне показалось, что она снова захотела что-то мне сказать, но мгновение пролетело так быстро, что я счёл это обманом зрения. Сразу за ней я не пошёл, так как ко мне вдруг присоединилась Славя. — Привет отдыхающим! — тепло поприветствовала она. — И тебе, — протянул я, всё ещё думая о Лене. —Что-то нужно? — Ты думаешь, что я заговариваю с тобой только тогда, когда мне что-то надо от тебя? — в её голосе послышалась обида. — Нет-нет, я не хотел… Я не об этом. Доброе утро, да? — Ага, — сразу повеселела Славя. — А ещё приглашение на пляж. Ты ведь не был там с момента приезда? — А… Нет, ещё не был. — Тогда тем более сходи, а то до конца смены ни разу не искупаешься. Лето летом, однако лезть в воду совсем не было желания. Поначалу захотелось сослаться на отсутствие плавок, но мозг услужливо подсказал, что Ольга Дмитриевна их из-под земли достанет. Тогда я посмотрел в окно, но погода спасения тоже не обещала. Определённо патовая ситуация. С другой стороны, сейчас я ничем не занят, почему бы и не укрепить дружественные отношения с другими пионерками? Кто знает, вполне возможно, что когда-нибудь мне это поможет. — Ладно, так и сделаю. — вздохнув, бросил я и, не дожидаясь её ответа, пошёл сдавать посуду.***
Солнце готовилось запекать всё живое в адском пламени, а площадь перед столовой была совершенно пуста. Видимо, я один настолько безумен, что стою под его палящими лучами, так и не потрудившись отыскать в этом лагере хоть какое-то подобие кепки. Столовая уже давно была пуста, а я замер возле скамейки, изредка нервно потирая запястье. Привычки, к сожалению, никуда не исчезли. В конце концов, то ли жара сделала своё дело, то ли я порылся в памяти и понял, что Лена в такую погоду точно не станет здесь читать книгу… Тем меньше смысла торчать на площади. Ольга Дмитриевна довольно быстро нашла мне плавки. Как раз идеального размера. Ещё бы. Переодевшись, я нерешительно помялся возле крыльца и пошел по широкой дорожке, ведущей к воде. Славя уже стояла по колено в воде, постепенно заходя всё дальше и дальше. Я не пытался скрыть своё появление, так что меня быстро заметили. Блондинка обернулась и, помахав рукой, с громким плеском исчезла под водой. Быстренько скинув с себя пионерскую форму, я нерешительно замер перед гладью воды. — Давай сюда, вода тёплая! — булькнула Славя одновременно со своим появлением. Сделав пару вдохов для храбрости, я разбежался и мешком плюхнулся в воду. Наверняка, выглядело до смешного убого, но я знал, что Славя по этому поводу ничего не скажет. А вода действительно оказалась непривычно тёплой для такой огромной реки. Доплыв до буйков, я задержал дыхание и погрузился на глубину, туда, где потоки холоднее. Хотелось забыть все проблемы и раствориться в этом течении, обволакивающим кожу, но я не мог. С прошлого дня у меня из головы не выходили слова загадочного пионера, который постоянно исчезал прежде, чем я успевал что-либо предпринять. Либо он не любит вопросы, либо сознательно избегает некоторые. Да и кто он такой? Создатель лагеря? Местное божество? Для того, кто создал такую сложную систему, он ведёт себя слишком открыто. Тогда он такой же пленник? В таком случае, как у него получается бесследно исчезать и появляться словно из воздуха? Может, спросить о нём Славю? — Кстати… — Да? — Ты ведь каждое утро совершаешь пробежку? — Разумеется, — кивнула блондинка. — И буду рада, если ты присоединишься, — добавила она, чуть покраснев. — Случайно не встречала такого пионера, который отдалённо похож на меня? — я проигнорировал её предложение. — Не знаю… не помню такого. Может и встречала, я, когда бегу, обычно смотрю под ноги, а не на людей. Это важно? — Очень. — Он тебя оскорбил? Ударил? Угрожал тебе? — её тон сразу стал серьёзным. — Нет-нет, ничего такого, — я замахал руками. — Просто… он показался мне интересным человеком, но я что-то не могу его найти. — Увы, ничем помочь не могу. Тебе надо к вожатой с таким вопросом, у неё где-то списки должны лежать. Вот я и упёрся в настоящий тупик. Теперь подойти с этим вопросом можно разве что к Ульяне, которая целыми днями на задворках леса клещей собирает. Но что-то мне подсказывало, и это будет бесполезно. Нужно придумать что-нибудь другое… Наверное.***
Очень скоро мне надоело нарезать круги по речке, и я быстро ушел с пляжа, не обращая внимания на разочарованный вздох Слави. Бегом до кабинки — и вот я уже иду по песку, который попадает между носком и подошвой. Извечная проблема подобных мест, с которой приходится мириться. На обратном пути меня привлёк довольно громкий шум со стороны футбольного поля. Любопытство в который раз пересилило, и вскоре я прислонился к краю трибун, заинтересованно наблюдая, как Ульяна ожесточённо поливает вражеского вратаря градом из мячей. Особенно меня удивило то, что хоть мяч был один, нередко казалось, что в один момент их летит несколько. Разумеется, сцена избиения долго продолжаться не могла. Но наскучила она раньше, чем вратарь пал смертью храбрых. Я обернулся и только тут заметил, что ко мне на всех парах бежит Славя, размахивая красной тряпицей над собой. Рука невольно дёрнулась к шее, которая в этот раз была лишена галстука. Дальнейшее я никак не мог предугадать. Одновременно с моим шагом вперёд за спиной раздался нарастающий свист, и что-то круглое и упругое придало мне ускорение путём точнейшего попадания меж лопаток. Улетев вперёд, я поприветствовал землю своим носом и остановился аккурат перед Славей. В один момент стало так тихо, что я смог услышать пение птиц где-то в лесу за стадионом. Обычно загорелое лицо активистки приобрело мертвенную бледность, когда я поднялся, размазывая кровь по лицу. — Хрен с ним, с носом… — Прошептал я подбежавшей Ульяне. — КАК ты попала в меня, целясь в ворота на другом краю стадиона? — Я… — она сжалась. — Я не специально… Я пошутить хотела, чтоб мяч рядом пролетел… — Очень смешная шутка. — металлическим голосом подытожила Славя. — Простите… — только и смогла ответить она, пятясь с мячом в руках. — Иди уже отсюда. — я махнул рукой в её сторону, затем вернулся на прежний путь. — Спасибо, что принесла. — Ага… — прежний испуганный тон вернулся к Славе. — Может, сходим в медпункт? — Не надо. — Но у тебя кровь! — Не надо, Славя! Само пройдёт, не смертельно. Она больше не пыталась со мной спорить и, бросив очередной сочувствующий взгляд, побрела обратно к воде. Я осторожно дотронулся до носа и тут же отдернул руку, сморщившись. Никогда не был экспертом в медицине, но, кажется, ничего не сломано, так что достаточно будет просто умыть лицо. Обещая про себя непременно вернуть Ульяне должок, я и не заметил, как дошёл до нужного мне места. Хорошо ещё, что дневное солнце нагрело краны. Придавая раковине алый цвет, я думал, что ещё легко отделался, пока не посмотрел на рубашку. Огромные коричнево-зелёные полосы тянулись от воротника к животу, кое-где даже виднелись комья земли и остатки травинок. Я раздосадовано плюнул на газон и уже собирался идти на склад за новой формой, как вдруг услышал за спиной тот самый голос, от которого по спине постоянно шёл неприятный холод. — Ой, кажется, я не вовремя. — Ты каждый раз не вовремя. — Как-то ты быстро грубить начал, — он почесал подбородок и нахмурился. — Остальные в это время всё ещё засыпают вопросами, как будто я должен что-то отвечать. Интересно, интересно… Да, ты определённо другой. Его слова гулким эхом отдавались в моей голове, перекликаясь с новым потоком вопросов. Остальные? Другой? Да про что он говорит?! Может, он лишь наслаждается путаницей в моих мыслях, нарочно заводя разговор на несуществующие темы? Но ведь это совсем не так, он точно что-то знает. Я постарался успокоить частое биение сердца, возвращая ясность ума. — Кто ты такой в конце концов? — Я — это ты. — Уже слышал. — И ещё тысячу раз услышишь, если так интересно узнать ответ. Мне больше нечего сказать. — Я — это ты? — Ага. — И ты — это я. — Тоже верно. Он застыл на месте с каменным лицом, смотря вроде бы на меня, но будто бы куда-то мимо. Я пригляделся к нему тщательнее, но из-за тени, скрывающей глаза, лицо было совсем не похоже на моё, так что… — Не понимаю. — Может, ты просто не хочешь думать? Или не умеешь, — пионер пожал плечами. — Почему ты вообще со мной говоришь? — Потому что… мне скучно. Здесь всё такое одинаковое и похожее… как будто даже неживое. — его улыбка показалась до невозможности мерзкой. — Ты никогда так не думал? — Может, и думал. Что с того? Хочешь поговорить на эту тему? — Не думаю, что ты сможешь поддержать такой разговор, хотя… Допустим, скажи-ка мне… — Семён, с кем это ты там разговариваешь? Голос Алисы ворвался в нашу неторопливую беседу и отвлёк меня. Через мгновение пионера рядом не было. Я на секунду подумал, оставляет ли он следы и отражается ли в зеркале. А ещё остался неприятный осадок от незаконченного диалога, как будто я не услышал самого важного. — С собой, конечно, — я повернулся к Алисе, — больше тут никого нет, как видишь. — Да-да, только не начинай снова всё вокруг разносить, — она бросила вбок, сосредоточенно умывая лицо. Похоже, я никогда не отделаюсь от образа психопата, которому достаточно немного постоять на солнцепеке чтобы съехать с катушек. Но это не особо волновало, учитывая происходящие паранормальные события. Вспомнив, что скоро обед, я постарался выкинуть из головы слова пионера и на всех парах помчался к складу, надеясь, что к моей рубашке никто приглядываться не будет. По пути я чуть не напоролся на вожатую, но вовремя успел спрятаться и подождать, пока она пройдет. Иначе живым бы не ушел. В остальном дорога до склада прошла без приключений. Быстро переодевшись в новую форму и оставив старую в куче грязного белья, я спокойным и размеренным шагом пошёл к столовой. Нужно было хоть как-то прийти в себя.***
На обед я пришёл одним из первых, но были и такие, кто меня опередил. Лена сидела в одиночестве за абсолютно пустым столом и отсутствующим взглядом смотрела на тарелку супа. Сев рядом с ней, я постарался сделать вид, словно это место привлекло меня абсолютно случайно, но даже так она встрепенулась и начала быстро есть щи, громко стуча ложкой по тарелке. — Лен, можно с тобой поговорить? — поспешил я нарушить молчание. — А? — ложка в её руке дёрнулась, и часть супа пролилась на стол. — Что такое? — Скажи, ты… ты знаешь, во сколько нам надо в медпункт идти? Забыл у Виолы спросить… Я хотел поднять недавнюю больную тему, но в последний момент остановил себя. Пугать Лену историями про загадочных пионеров, которые исчезали и появлялись средь бела дня — последнее дело, мало ли, ещё сочтет меня на голову двинутым. Вполне может сложиться так, что это лишь моя галлюцинация, не имеющая никакого отношения к реальности. Хотя… Где реальность — ещё предстоит разобраться. — Сразу после ужина, — ответила Лена, не донеся ложку до рта. — Только что сходила. — Спасибо. Кстати, не хочешь помочь мне с дневным заданием? — Я? — Лена, казалось, совсем забыла про еду. — Не знаю, это не от меня зависит. Я совсем забыл, что против вожатой, как говорится, не попрёшь. К своему неудовольствию я подметил, что моя порция уже успела остыть, а холодные щи в разы хуже горячих. Но живот упрямо твердил, что я обязан их съесть, поэтому пришлось поднапрячься. Наконец с обедом было покончено, и я вышел на залитое солнцем крыльцо, не забыв утянуть за собой Лену, которая, похоже, была не против совместной работы, хоть и тщательно скрывала это, краснея по поводу и без.***
Заметив вожатую на площади, я, потянув за собой Лену, сразу же направился к ней, чтобы как можно скорее разделаться с ненавистной работой. Ольга Дмитриевна, завидя нас, хищно улыбнулась, прямо как стервятник, почуявший запах свежей добычи. Интересно, она получает удовольствие, когда выдаёт особо сложные поручения? — Отлично, Семён, я как раз тебя жду. Лена, ты что, хочешь ему помочь? — Д-да, наверное, — она не сразу справилась с собой. — Ну тогда посмотрим… — вожатая тут же уткнулась в список работ на сегодня. — Да. Так вот, Семён, кибернетики лично настояли на твоей помощи. — Шо, опять? — Снова, — коротко отрезала Ольга Дмитриевна. — Ты получил работу, так что вперёд. — Ладно, ладно… — недовольно пробурчал я, поворачиваясь к Лене. — Идём? Та не стала отвечать, лишь едва заметно кивнула. Помянув недобрым словом двух оболтусов, я побрёл в этот храм науки лагерного масштаба, сохраняя священное молчание. Лена покорно следовала рядом со мной. Изредка я поглядывал на её опущенную голову, размышляя, скоро ли ей надоест игра в скромницу. Шаги далеко разносились в дневном воздухе, а вот разговор как-то не клеился. — Кстати, я многое пропустил из этой смены? — Нет, эти две недели толком ничего и не было. Даже на выходных. — Неужели ты всё это время сидела в библиотеке? — Ну… тут много интересных книг, — тихо ответила Лена, после чего замолчала. Похоже, я затронул довольно больную тему. В клубе одиноко сидел Шурик и паял внушительного вида электросхему уже знакомым мне паяльником. Услышав скрип двери, он на секунду оторвался и взглянул на нас. Удивление он скрывал не так хорошо, как вожатая, а потому его бровь поползла вверх при виде Лены, осторожно выглядывающей из-за моей спины. — Звали? — угрюмо выплюнул я, переступая через порог. — Да, было дело. Проходи в кладовку, там Электронику помочь надо. Как бы в подтверждение его слов из соседней комнаты раздался оглушительный грохот огромного количества рассыпавшегося хлама. Шурик обеспокоенно дернулся и посмотрел на прикрытую дверь. Решив как можно скорее покончить с этим, я толкнул её и вошёл внутрь. Электроник обречённо стоял на стремянке, которая была погружена в гору вещей, вывалившихся из раскрытого шкафа. — Мне тут это… кое-что надо было найти… — сконфуженно выдал он, покачиваясь взад-вперёд на тонких металлических ножках. Мне оставалось лишь тяжело вздохнуть и отвернуться. — Не страшно, сейчас уберём, — вдруг спокойно сказала Лена и согнулась над кучкой хлама, аккуратно выуживая оттуда невзрачную катушку. Общими усилиями мы приступили к уборке. Про себя я отметил, что столько мусора даже в моей квартире с трудом бы набралось. Хотя, пакеты с банками из-под пива могли дать серьёзную фору рассыпавшимся по полу винтикам, если, конечно, я не выбросил парочку из них просто потому, что они мешали ходить от компа до туалета. Вскоре мы столкнулись с проблемой. Все шкафы были забиты битком, но на полу всё ещё оставалась внушительная кучка барахла, которая из-за торчащей во все стороны проволоки была похожа на стимпанковского ежа. Электроник устало махнул рукой и одим махом запихнул всё это в мешок. Вернувшись, он, снова не без моей помощи, отыскал какой-то задрипанный транзистор и с радостным выражением на лице пошёл к Шурику. Я на секунду не поверил глазам. И ради этой хреновины мы тут копались?! Я мельком глянул на время и с недовольством понял, что убирались мы без малого полтора часа. Целых полтора часа потрачено зря, а ведь я за это время мог… что? На что бы я потратил эти полтора часа? Снова отхватил бы от Ульяны мячом в нос? Всё равно я пока что трачу время впустую, выжидая чего-то. — Слушай, Семён, можно тебя на два слова? — вдруг хлопнул меня по плечу Электроник. — И насколько это важно? — буркнул я в ответ, посматривая на переминающуюся в сторонке Лену и совсем не желая задерживаться в этом месте ещё дольше. — Для меня — очень. Ты ведь не идёшь на дискотеку? — Нет. — Отлично, — обрадовался он. — Можешь передать это Жене? — он наклонился ко мне, переходя на шепот. Я вспомнил, чем закончилась встреча Электроника с Женей в прошлой смене, собрав все силы чтобы не похлопать его по плечу с грустным лицом. Всего лишь едва жив остался после своей невинной записочки. Будет, конечно, интересно понаблюдать, как Электроник со всех ног побежит в медпункт, спасаясь от разъярённой фурии, но раз уж я знаю некоторые события наперед… Нет, в этот раз кровопролития не допущу. — А ты уверен, что это хорошая идея? — В смысле? — удивился Электроник. — А ты разве знаешь, что там? — Догадываюсь, — коротко ответил я, не желая вдаваться в подробности. — То есть ты считаешь, что ничего не получится? — сразу сник он, опустив протянутую руку. — Не считаю, а прямо тебе говорю, что ничего не выйдет. — Но… Неужели совсем ничего? — расстроенно протянул он. Я одновременно и презирал Эла за его мягкотелость, и одновременно жалел, потому что сам был таким же. Но тут ничего не поделаешь, надо всё же смотреть правде в глаза. Женю лучше вообще обходить стороной, целее будешь. Выкинув предложение Электроника из головы, я окликнул Лену, и мы пошли докладывать о завершении работы.***
Обойдя с Леной чуть ли не весь лагерь, мы так её и не нашли. Решив разделиться, я отправил Лену искать в сторону пляжа, а сам пошёл к площади, думая, что она непременно должна там появиться. Впрочем, там и без вожатой было на что посмотреть. По асфальту кругами носилась Ульяна и едва поспевающая за ней Алиса. В руке у Ульяны знаменем коммунизма на ветру развевался красный галстук. Ситуация стала напоминать то роковое событие возле умывальников из прошлой смены, после которого всё и началось. — Семён, помоги! — крикнула Алиса, видимо, совсем отчаявшись догнать эту бестию. — Так нечестно! — завопила Ульяна в ответ и убежала к домикам. — А ну вернись! Но было поздно. Силуэт Ульяны растаял между деревянных строений, похоронив последнюю надежду догнать её. По лесу за ней гоняться решится разве что совсем отбитый на голову человек. Так Ульяну скорее отправят на поиски заблудившегося неудачника, чем кто-то настигнет её. Понимала это и Алиса, которая тяжело дышала, остановившись посреди площади. Немногочисленные пионеры, судя по всему, привлечённые криками, начали потихоньку расходиться. — Меня вожатая прибьёт, если без этой тряпки увидит! — Алиса покраснела от злости. — А где она, кстати? — как бы невзначай спросил я, подойдя ближе. — Понятия не имею! — злобно выдавила рыжая и побрела за Ульяной, тихо матерясь. И вот я остался с глупым видом одиноко стоять на площади. Лена, похоже, тоже не нашла вожатую, иначе бы уже возвращалась. В этом состоянии меня и застала Славя. — Привет. — Ага, и вам доброго дня, — медленно протянул я, думая, где ещё может быть эта чёртова вожатая. — Как твой нос? — спросила она с очень заметным беспокойством. — С ним всё в порядке, я же говорил. Ты, кстати, не знаешь, где вожатая? — Увы. — Чёрт. Тогда пойду её искать. — А ты мне не поможешь? — Славя огорчённо посмотрела на меня. — Тут всего-то площадь подмести надо. Ужин уже довольно скоро, а я не знаю, успею ли. — Понимаешь, я… — мысли с огромной скоростью проносились в голове, мозг отчаянно пытался найти предлог для побега от совершенно не нужного мне занятия. — Мне срочно нужно найти вожатую, дело неотложное. — Если что, можешь через меня передать, — она не сдавалась. — Нет, это надо лично ей. Так ты точно не знаешь, где она? Славя покачала головой и, развернувшись, пошла к складу, оставив меня с непонятной тоской на сердце убегать в другую сторону. Скорее, это даже была не тоска, а недовольство собой. Всё же какие-то остатки совести у меня сохранились. А ещё я каждый день словно ходил по натянутой струне, боясь сболтнуть лишнего. Когда площадь скрылась из виду, я сбавил шаг и пошёл к пляжу, хоть и не надеялся встретить Лену там. В самом деле, уже где-то двадцать минут прошло с того момента, как мы разделились, не станет же она всё это время торчать там. Наверняка уже нашла вожатую и отчиталась. До пляжа я дошёл довольно быстро, но, как и следовало ожидать, Лены там не было. А вот на обратном пути в лагерь я успел заметить свою цель, которая заворачивала за один из домиков. Моментально перейдя на бег, я нагнал и её, и Лену, которая шла рядом. Судя по всему, о завершении работы уже сказано, так что я буду лишним. Тем не менее, я почему-то продолжал осторожно следовать за ними. — Хорошо, я пойду к себе, на сегодня ты свободна. Не забудь про медпункт вечером. Лена кивнула и некоторое время стояла, провожая взглядом вожатую. Тут и появился я. — Привет, — непринуждённо сказал я, подходя ближе. — Уже нашла? — Семён? — встрепенулась Лена. — А… Да, вот только что. — Чем сейчас думаешь заняться? — Я? — Лена моментально покраснела, — книгу, наверное, почитаю… — Брось, разве ты в лагерь за книгами приехала? — Нет… наверное. — Тогда пойдём узнаем, как скоро будет ужин. — Через пятнадцать минут, — чётко отрапортовала Лена, — вожатая сказала, что из-за танцев он будет пораньше. При одном упоминании о дискотеке Лена едва заметно нахмурилась. Может, какая-то её часть всё же немного сожалеет, что ей не удастся повеселиться этой ночью? Если и так, то часть эта очень и очень маленькая, но у меня хотя бы есть шанс. — Тогда… — задумчиво пробормотал я, не видя дальнейших перспектив, — пойдём спросим у Виолы насчёт вечерней работы. — Зачем? — удивилась Лена. — Ты знаешь, что нам надо будет там делать? — Нет… — Так давай узнаем. Успеешь ещё почитать. Не дожидаясь её ответа, я развернулся и направился к площади, от которой цветком расходились абсолютно все дорожки, какими только обладал лагерь. Пришлось чуть сбавить шаг, чтобы тихо идущая Лена поспевала за мной. Солнце стало заметно ближе к горизонту, лес окрасился в золотистые цвета, будоражащее возбуждение приближающейся дискотеки отчётливо ощущалось в вечернем воздухе. Первые деревья обзаводились гирляндами, а Мику придирчиво руководила установкой и подключением колонок. Проходя мимо оравы спорящих до хрипоты пионеров, я надеялся, что мы останемся незамеченными. И в этот раз удача нам сопутствовала. Мику даже не повернула в нашу сторону головы, сосредоточенно распутывая моток проводов. Данное ей обещание по поводу музыкального кружка всё ещё жгло затылок. Отчасти от того, что вступать в него я совсем не хотел. До самого конца пути Лена так и не проронила ни слова. Медпункт всё так же приветствовал нас едва ощутимым ароматом духов, теряющимся в запахе медицинского спирта и какого-то противного моющего средства. Виола просматривала медкарточку одного из отдыхающих, покачивая карандашом. Заметив нас, она тут же бросила это занятие, которое, судя по всему, неимоверно ей наскучило. — Ну что, пионеры, уже доигрались? — её глаза блеснули сквозь очки. Интересно, у неё действительно проблемы со зрением, или они ей нужны для большей солидности? — Нет-нет, ничего такого, — спокойно ответил я, пока лицо Лены из розового приобретало красные оттенки, — мы зашли спросить, что надо будет делать этим вечером. — Только и всего? — деланно огорчилась Виола. — Беспокоят меня по таким пустякам, господи, я-то уже думала… — Не сомневаюсь в увлекательности ваших мыслей, — я грубо перебил её. — Тем не менее, да, мы лишь зашли спросить про наши обязанности. — Ну что же… — вздохнула Виола, вставая со стула. — Вот эти шкафчики нужно заполнить лекарствами, которые принесут во время ужина. Сверху должны быть перевязочные, снизу бальзамы и мази. Словом, всё, что может разбиться, складываете как можно ниже. И да, — ухмылка вновь появилась на её лице, — вы тут одни остаётесь, так что… — Да-да-да, обязательно постараемся ничего не разбить, — закатив глаза, протараторил я и буквально вытолкал за дверь находящуюся в ступоре Лену. Именно в этот момент горн возвестил о начале ужина.***
Только когда я увидел пюре с котлетой на столе, понял, как же сильно хочу есть. Лена, уже без моих просьб, заняла место рядом со мной и безостановочно принялась уминать еду. Ненадолго отстав от картошки, я посмотрел вокруг. С первого взгляда можно было определить, что человек десять всё ещё налаживают аппаратуру на площади, к тому же я не заметил характерных длинных кос Мику и Слави. Половина людей была в пионерской форме, остальные уже щеголяли простенькими нарядами с нехитрыми узорами, впрочем, их даже нарядами назвать язык не поворачивался. Простенькая одежда из однотипной ткани, дёшево и сердито. — Может, я… — Что? — Ну… не буду надевать платье? — она выдавила это с трудом. — А… — я на секунду застопорился. — Да конечно, если хочешь, не надевай. — Вот и хорошо, — чуть заметно улыбнулась она и вернулась к еде. К нам внезапно подсела Ульяна в голубом платьице, которое вдруг начало отливать перламутром. Вообще её наряд отличался от других большей замысловатостью, хоть и выглядел так же просто. На её возбуждённом лице одна эмоция сменялась за другой, словно она уже танцевала под светом гирлянд. И откуда в ней столько энергии, которая не иссякает со временем? Я вот на протяжении года каждый день чувствовал себя разбитым овощем. — Вы, оба. Идёте на дискотеку? Лена мотнула головой прежде, чем я успел открыть рот. — Нет конечно. Ты что, на линейке не была? — Тру-у-усы! — она прямо меня проигнорировала. — Ну, мы можем пойти, — усмехнулся я. — Но ты за нас будешь в медпункте лекарства разгребать. — А, так вас замели! — звонко хихикнула Ульянка. — Понятно тогда. Удачи там. — она подмигнула мне, когда Лена отвернулась. Ещё раз пристально на нас посмотрев, она соскочила со стула и унеслась к выходу. Я проводил её удивлённым взглядом. Интересно, что она подразумевала? Надеюсь, что мои чувства не столь доступно написаны на лице, что их может прочесть первый встречный. Я заметил, как практически вся столовая потихоньку пришла в движение, и встал, позвав Лену. Сейчас у меня есть цель, и точка невозврата будет пройдена сегодня. Конечно, если я не ошибся.***
Вечер изгонял последние остатки дневного зноя, солнце, к моему большому удивлению, уже скрылось за горизонтом, крася последние клочки облаков в оранжевые тона. В самом деле, где это видано, чтобы в такое раннее время темнело. И, что самое странное, удивлялся этому только я. Мику стояла и завороженно смотрела на перемигивание огоньков посреди крон, Славя возилась с последними проводами. Каждая из колонок поочерёдно издавала короткий резкий звук, показывая, что готова зажигать ночь. Вот только пламени мы не увидим, разве что отблески. — Что, сразу к Виоле? — лениво спросил я. — Да, наверное, — последовал короткий ответ. Проходя мимо площади, я невольно залюбовался царящей там атмосферой. Если издали огни на деревьях восхищали, то теперь они просто захватывали внимание, словно призывая стоять и любоваться ими дольше. И плевать, что я наблюдал эту картину ранее. На скамейках начал собираться народ, однако многие не могли усидеть на своём месте дольше минуты. Антуража добавляла неугомонная Ульяна, которая вместе с толпой малышни устроила безумные догонялки. Никто не обращал на нас внимания, хоть мы и были единственными пионерами в белых рубашках среди карнавала красок. На входе нас уже ждала Виола, держа в руках потёртую сумку первой помощи. Многозначительно на нас посмотрев, но не сказав ни слова, она сунула мне в руку ключ и неторопливо пошла в сторону огней. На входе первым делом в глаза бросились пять огромных коробок, наглухо заклеенных скотчем. С трудом распоров всё это дело еле найденным скальпелем, я сгрёб в охапку рулоны ваты и запихнул их на самый верх, рассыпав по пути пару. Работа, несмотря на кажущуюся простоту, оказалась на редкость кропотливой и требующей внимания. Нужные лекарства никак не хотели находиться, а баночки с сиропами и мазями то и дело грозились покатиться по полке и упасть на плитку. У Лены, что странно, работа совсем не ладилась. В последний момент я подхватил уже вторую баночку с сиропом, после чего усадил её на кушетку и вернулся к спокойному, методичному и неторопливому перебиранию оставшихся в последней коробке лекарств. Из полуоткрытого окна доносились обрывки музыки и редкие комментарии Мику, разогревавшие толпу. Музыка была такой же, как и в той смене, даже порядок песен не изменился. Объявили первый медленный танец, а я выкладывал аспирин на полку, пока Лена сортировала лекарства в третьей коробке. Спустя некоторое время с этой работой, наконец, было покончено, и я устало опустился рядом с Леной, не сдержав зевок. Молчание, какое обычно бывает после неловкой сцены во время напряжённой работы, повисло в воздухе, обволакивая нас. — Лен… — Да? — она даже не повернула ко мне голову. — Всё-таки… Не хочешь пойти на дискотеку? Кажется, время есть. — музыка всё ещё доносилась с площади. — Не хочу, — резко ответила Лена и уставилась в пол. — Но почему? — Не умею танцевать. — Всего-то? — Этого достаточно. — Ничего подобного, — вдруг я почувствовал в себе небывалую решимость. — Ты сама не понимаешь, от чего отказываешься просто потому, что не танцевала до этого. Всю эту смену ты просто просидела в домике с книгой. Если не считать бадминтона, ты ни в чём не участвовала, ничего нового не пробовала, я прав? — Я… не… — она отчаянно искала оправдание. — Короче! — заключил я, ощущая, что храбрость медленно улетучивается. — Считай, что я приглашаю тебя на танец. Место можешь выбрать сама. — На танец? — вскочила Лена, уставившись на меня так, словно я только что протянул ей обручальное кольцо. — Именно. Жду твоего ответа. Внутри Лены шла неимоверная внутренняя борьба, это было легко заметить. Слишком долго она носила свою маску, отчего она постепенно начала прорастать внутрь, всё больше и больше подчиняя настоящую Лену себе. Хватит тебе пряток за ней, просто согласись. Ведь я приехал сюда именно за тем, чтобы сделать тебя счастливой. — Хорошо, я… я согласна… — тихо прошептала Лена, прикусив губу. Вот оно — самое настоящее счастье. Узнать, что старания были не напрасны. — Но где? — тут же спросила она. — Как насчёт… пристани? Да, знакомое место, и что с того? Не думаю, что случится что-то плохое, если я второй раз использую его для этой цели. Немного подумав, Лена согласилась, но надо же такому было случиться, что именно в этот момент вошла медсестра. И, разумеется, застала нас держащимися за руки возле выхода. — Похоже, я не вовремя, — в который раз ухмыльнулась Виола. Лена тут же отпрыгнула от меня и залилась краской. — Опять вы за своё… Кстати, дискотека уже кончилась? — Нет, какой там, — отмахнулась Виола, — веселье в самом разгаре, я просто зашла проверить работу. И, кажется, едва не застала… — Да хватит уже! — Ну, раз ты так говоришь… — Виола не тропилась убирать пошлую ухмылку с лица. — Идите на площадь, ещё успеете потанцевать. — Мы не… — начала было Лена, но я тут же схватил её за руку и выбежал наружу, напоследок крикнув «Хорошо!». — Бежим быстрее! — я потащил Лену по направлению к пристани, не забыв оглянуться и удостовериться в том, что Виола всё ещё копается с лекарствами. Добежав до первого поворота, мы пошли спокойнее, но всё равно сопровождаемые молчанием. Хотя и не требовалось, наверное, что-то говорить. Покрасневшая от бега и смущения Лена, похоже, чувствовала себя чуть спокойнее, и мы, держась за руки, медленно брели к залитой лунным светом пристани, которая давно была готова принять нас в свои объятия, прохладные от ночного ветерка над рекой. Я шёл рядом с Леной, опасаясь лишний раз вздохнуть или ступить не туда. Казалось, что Совёнок — это мыльный пузырь, который вот-вот лопнет от напряжения, витавшего в воздухе. Настолько нереальными сейчас были лагерь, залитая луною тропинка к пляжу, девочка с тёмно-фиолетовыми волосами, смущённо смотрящая себе под ноги…***
Но всякие романтические мгновения рано или поздно заканчиваются. Тротуарная плитка под ногами сменилась песком, а затем бодрый стук возвестил о дощатом настиле. Доски под светом луны казались сделанными из серебра и блестели от той гладкости, которую придала им не одна пара сандалий. Волны разбивались о берег, дополняя образ. Пройдя немного по доскам, я остановился, всё ещё сжимая ладонь Лены. Она стояла, нервно осматриваясь, но, как только я повернулся к ней, наши взгляды сразу же встретились. И тут внутри меня самой настоящей бомбой взорвались прежние чувства, которые поутихли несколько месяцев назад. В отражениях изумруда я увидел ту самую Лену, с которой прощался, и которую, затем, пытался поприветствовать. Загадки лагеря, пионер — всё разом отошло если не на третий, то на второй план. — Начнём? — хриплым голосом спросил я. Лена не стала отвечать, лишь едва заметно кивнула головой и подошла ближе. Сперва она положила руки мне на плечи, затем я аккуратно обхватил её за талию, и я закружил Лену, постепенно подстраиваясь под её темп. Я аккуратно прижимал эту девочку к себе, с каждым новым полуоборотом вспоминая, как трепетно и ласково держал её тогда за руку, как неуверенно делал первые шаги по доскам, боясь оступиться и свалиться в воду. Вспомнил всё это, и потому сейчас уверенно вёл нас по пристани, огибая все углы и не прекращая наслаждаться мгновением. В голове, как и в тот раз, играла медленная грустная музыка, идеально подходящая для такого случая. С каждым новым движением последние остатки плохих воспоминаний уходили прочь, очищая место для новых. Когда музыка перестала сопровождать меня, ещё некоторое время продолжал вальсировать, не желая останавливаться. Но внутренний голос подсказал, что пора бы и честь знать, поскольку первый танец всегда довольно утомительный. Мои предположения подтвердились, когда Лена, тяжело дыша, опустилась на доски. Я осторожно устроился рядом, и какое-то время мы молча наблюдали за белым свечением луны, вслушиваясь в убаюкивающий шелест волн под ногами. — Устала? — спросил я, решив разорвать приятную для слуха тишину. — Чуть-чуть, — улыбнулась мне в ответ Лена, — спасибо за танец. — Пустяки, — отмахнулся я. — Для меня — нет, — загадочно произнесла Лена и, покраснев, чуть отвернулась. — Можем как-нибудь ещё потанцевать здесь… если ты не против. — Не против. — она улыбнулась своему отражению в воде. Прочие мысли тут же выветрились из головы. Подвинувшись ближе к Лене, я замер, не решаясь действовать дальше. Хоть и украдкой, но всё же я пересилил себя и посмотрел на неё. В зеленоватых глазах отражались одновременно и лунные блики на воде, и маленькие, едва заметные точки звёзд на небе, ветерок ласково шевелил маленькие фиолетовые хвостики. Глядя на неё, можно было с уверенностью сказать, что на душе наконец воцарилось полное спокойствие. — Расскажи что-нибудь о себе, — вдруг попросила Лена, не сводя глаз с желтоватого диска. — Что именно? — Что-нибудь. — Даже не знаю, с чего и начать… — усмехнулся я и, не дождавшись её ответа, продолжил. — Живу в нескольких часах езды от Москвы, маленький такой городок с длинным названием. Родители те ещё — мать не работала, занималась работой по дому, отец вечно засиживался на работе. — Должно быть, он много зарабатывал, — робко предположила Лена. — Должно быть, — усмехнулся я. — По крайней мере, недостатка в деньгах мы не испытывали. Кажется, отец работал старшим сотрудником в каком-то НИИ. — Так это же замечательная профессия! — Может, и так, — вздохнул я, догадавшись, что она имела в виду. — Только вот семь ле… Относительно недавно они развелись. Я остался жить с отцом, и в скором времени мне перепала путёвка в этот лагерь. Чёрт. Чуть не забыл, что мне здесь семнадцать лет, совсем расслабился. Осторожнее надо. — Ой, извини, я не знала… — Лена выглядела самой огорченной девочкой в мире. — Да ладно, я давно привык, — я лениво отмахнулся, про себя отметив, что воспоминания о разводе родителей не возбуждают во мне никаких чувств, словно бы это вполне обыденное событие, сопоставимое с прогулкой в парк или поездкой за город. — Не особо грущу по этому поводу. Мама никогда не подходила отцу. — Нельзя же так про родителей, — робко покачала головой Лена, — пусть они и развелись, но всё равно любят тебя. Любят? Так сильно любят, что не приехали навестить меня, когда я лежал со вспоротыми венами в психушке? Да даже плевать на этот случай, почему ни отец, ни мать ни разу не позвонили мне за семь лет моего самостоятельного проживания? Заглушенная посторонними событиями ненависть к родителям вновь всплыла внутри меня, но теперь я грубо отогнал её, не желая портить столь замечательно начавшийся вечер. По моему изменившемуся выражению лица Лена поняла, что дела обстоят явно не так жизнерадостно, а потому над нами снова воцарилось молчание. Слова явно стали лишним дополнением к этой тихой лесной ночи, которая, вопреки летним законам восхода и заката, довольно быстро поглотила затерянный в лесу пионерлагерь. Когда мы ещё сможем вот так просто откровенничать с Леной, тайно наслаждаясь обществом друг друга? Услышав рядом с собой кроткий вдох, я чуть повернул голову. Лена старательно пыталась скрыть зевок, но всё вышло совсем не так, как она хотела. — И всё-таки ты устала. Пойдём? — спросил я, поборов желание посидеть подольше. — Нет-нет, — замотала головой Лена, — мне здесь нравится. Можно? — тихо спросила она и, краснея, положила голову на моё плечо. — Конечно. Надеюсь, я не слишком костлявый? — Вроде бы нет, — хихикнула Лена в ответ и закрыла глаза. Через мгновение над моим плечом разносилось тихое сопение, едва различимое из-за звуков природы. Как и следовало ожидать, Лена спала, причём самым что ни на есть крепким подростковым сном. Слишком я утомил её со всеми этими танцами и пробежками от медпункта до пляжа. Приобняв её, я постарался усесться как можно удобнее и застыл, словно статуя, боясь лишний раз пошевелиться. Я продолжал вспоминать своё детство, главным образом своего отца. То, что я никому ещё не рассказал. Отец всегда был каким-то плешивым и низким, волосы всегда были сбиты в безумную причёску, что не раз доводило маму с расчёской до исступления. Я никогда не знал, были они близки — в конце концов, если бы были, то не расстались бы, верно? Видел я отца минут десять в день — пять когда он уходил на работу, и столько же во время его возвращения. Если он возвращался, конечно. Папин коллега, живший по соседству, со смехом рассказывал как того, спящим на рабочем столе, нередко находила уборщица. Перед самым отъездом из этого дурдома я узнал, что как раз к этому коллеге и ушла мама — главным образом потому, что зарплату он получал аналогичную, готовить умел сам, а в довершение ко всему — обладал твёрдой привычкой забивать на всякую работу после семи. Я не испытывал никакой ненависти к нему — может, он действительно заслужил маму больше, чем отец. В конце концов, у меня не было поводов к ненависти, ведь развод произошёл в аккурат перед моим отъездом, и холостяком я отца, можно сказать, не застал. На вокзале меня провожала мать. Одна. Вынырнув из пучины воспоминаний, я обнаружил, что в настоящем ничего не изменилось. Никто не шёл нас искать с фонариками наперевес, хотя лагерь давно перестал светиться огнями дискотеки. Вожатая настолько устала, что не пошла на обход? Да какая разница, нам же лучше. Я снова взглянул на Лену, которая всё так же спала на моём плече, но теперь следы смущения исчезли с её лица. У меня возникло острое желание поцеловать её прямо здесь, прямо сейчас, схватить за руки и признаться во всём… Осторожность. Я должен быть осторожен. Не должен медлить, но и торопливость мне ни к чему. Я пока что наверняка не знаю, привязалась ко мне Лена, или же всё ещё боится меня. Спугну — всё пропало. Чего мне стоит выждать день и удостовериться в правоте моих суждений? Я отвёл глаз от её губ, вместо этого легонько взяв Лену за руку, и сразу же почувствовал холод пальцев. Вокруг действительно становилось холоднее, а ветер с реки лишь усугублял ситуацию. — Лена! — легонько толкнул я её. Никакого ответа не последовало. — Лена, вставай! Идти надо! С пятой попытки мне удалось-таки разбудить её. Последний раз окинув взглядом столь гостеприимную пристань, я снова взял Лену за руку, и она послушно побрела рядом со мной, потирая затёкшую шею. Мы неторопливо шли по песку, сопровождаемые звуками ночного леса, и если Лена уже немного поспала, то меня как раз начало клонить в сон, отчего я зевал через каждые пять шагов. Идти стало гораздо легче, когда асфальт вытеснил песок и землю. Нам было плевать, что скажет завтра вожатая, её слова точно не смогут испортить настроение после того, что произошло. Да, многое ещё впереди, но точка невозврата успешно пройдена, а значит можно спокойно двигаться вперёд, откинув прочь прежние страхи. И в моей памяти навсегда останется этот непринуждённый разговор под звуки разбивающихся о деревянные сваи волн. Эта неестественно большая луна, которая освещала нам дорогу к пристани. Эта Лена. Снова моя.