***
С момента моего пробуждения прошло два с половиной месяца. Новый год я встречал в чистой и вычищенной квартире, которая совсем не похожа на прошлую загаженную пещеру. Даже во мне словно что-то очистилось и избавилось от налёта времени. Я стал чувствовать себя гораздо лучше, даже доктора из психиатрической клиники это заметили. Спустя месяц меня и вовсе окончательно выписали, избавив от последней обузы. Всё это время я старался найти работу, но, в конечном итоге, вновь вернулся к фрилансу. Потому что это было удобнее, а иногда даже прибыльнее. У меня появились деньги, нормальная одежда, нормальная еда. Но я чувствовал, что это лишь подготовка для пути к чему-то большему. Чему-то, что вот-вот произойдёт. Конец февраля встречал такой морозной погодой, словно вокруг на всю катушку бушевал самый жестокий январь. Я возвращался из магазина местного оператора с новым телефоном в кармане — старый после нескольких дней использования сдох окончательно. Уйдя целиком в мысли о бытовых делах, я и не заметил, как проехал остановку возле дома. А следующая от него в двух кварталах. Винить в произошедшем было некого, кроме себя, так что я тяжело вздохнул и вышел, прячась в меховой воротник от ледяного ветра. На остановке было абсолютно пусто, лишь снежинки срывались с вершин сугробов. Погода совсем сошла с ума. Промелькнула мысль покурить чтобы согреться, но я безоговорочно бросил, так что осталось довольствоваться естественным теплом. Я убрал руки в карманы и побрёл по обледенелому тротуару, внимательно смотря под ноги. Довольно быстро остановка скрылась за поворотом. Я вышел на перекрёсток, отделяющий меня от моего квартала, но светофор решил встретить меня красным. Я послушно замер под ним, выдыхая облачка пара в чёрное небо. Возле точно такого же светофора на другом краю дороги стояла девушка и дрожала от холода. Не знаю, почему, но сердце застучало сильнее, хотя я не видел её лица — девушка смотрела вниз. Но вот она подняла голову, и зелёные, почти что изумрудные, глаза посмотрели в мои. Я узнал её. Дыхание замерло на целую вечность. — Лена?! — спросил я сильно дрожащим голосом. — Семён… Я нашла… — несмотря на ветер, её шепот долетел до меня, словно в этом мире не осталось других звуков. Не помня более ничего, видя перед собой лишь её фиолетовое пальто и зелёный шарф, я рванулся вперёд так быстро, как никогда ранее. Перед моим взором снежинки падали так медленно, что я мог рассмотреть каждую в отдельности. Внезапно на всю улицу раздался пронзительный визг тормозов, и свет фар ослепил меня. Тело дёрнулось, словно кукловод перерезал нити своего детища. Дикая, рвущая рассудок на части, боль наполнила тело. Но она была не настолько сильна, чтобы сразу отправить меня в беспамятство. Неестественно изогнутая левая рука описала полуокружность перед глазами. Время сразу же стало густым по ощущению, а болевой шок подарил мне несколько секунд легкого удивления и остаточного спокойствия. Ударившись о капот, я отлетел в противоположную сторону, проскользив по обкатанному льду. Голова оказалась повёрнута так, что я мог видеть лишь противоположную сторону улицы. Провал памяти случился как нельзя кстати. В голове крутилась лишь одна мысль: «Жаль, что Лене пришлось всё это увидеть». Ощущение сознания не исчезло до конца, а в какой-то момент даже вернулось. Я попытался открыть глаза. Хоть и с трудом, но ослабевшие веки послушались. Меня определённо куда-то катили — время от времени перед глазами мелькали длинные лампы. Такие были в больнице, где меня откачивали. Колёсики издавали дробный стук по плитке. Неразборчивый гул голосов. Надо попытаться хоть что-то услышать. Я закрыл глаза и перевёл остатки концентрации на слух. Рядом со мной бежал мужчина, одетый в форму хирурга. Он что-то кричал в рацию, зажатую в белой резиновой перчатке. — Множественные переломы… Задета артерия… Пять литров донорской! Срочно! Вот, значит, как. Почему это происходит? Что тогда, в лагере, что сейчас. Когда мы уже почти воссоединились. Неужели, ещё не всё? Давление мира стало слишком тяжёлым. Я попытался сопротивляться наступающему забвению, но не смог. Меня вкатили в операционную и переложили на стол. В этот момент чувства отключились окончательно.***
— Клиническая смерть! Голос медсестры словно доносился со дна колодца. Вся боль разом куда-то ушла. Не осталось ощущений, я просто осознавал своё существование посреди кромешной тьмы. Голоса эхом раздавались вокруг меня. Я попробовал встать, или, по крайней пере, подумал об этом. Никаких увечий не было и в помине. Я чувствовал себя… никак, если это можно хоть как-то описать. — Ты пришёл… — голос позади резко выделялся из общей массы размытых звуков. Я моментально обернулся, в который раз замерев на месте. Передо мной стояла молодая Лена в своей обычной пионерской форме. На её руке был длинный порез со следами запёкшейся крови. — Почему ты так долго? — жалобным голосом спросила она. В её огромных зелёных глазах стояли слёзы. И тут я понял, что та Лена, с которой я уехал из лагеря, другая. Она… не потеряла память. У неё просто не было этих воспоминаний. Я всё время считал её единственной, той самой, но теперь тех самых стало две. — Прости. Я немного задержался. — всё, что я смог промямлить в ответ. — У тебя появилась другая. — спокойно сказала Лена. Я стыдливо опустил взгляд. — Я никак не мог свыкнуться с тем, что ты мертва. Поэтому… — Попытался начать всё сначала. — она закончила за меня. — Я не виню тебя. В том, что произошло, ты не виноват. Я бросилась в крайность, не захотев хоть немного подумать. Я хотел было возразить, но промолчал. Всё равно не могу не чувствовать себя причиной тех событий. Да и какая уже разница? Что было — то прошло, и надо жить с тем, что осталось. Пол подо мной постепенно стал прозрачным. На операционном столе лежит моё изуродованное тело, возле него столпились врачи, пытаясь вновь запустить сердце. Электрокардиограмма после каждого удара током стабильно выдаёт ровную зелёную полосу. Это конец? — Ты должен выбрать. Последний раз. Ты останешься со мной, или вернёшься к ней? Любой вариант я приму, но всё же… Я сильно по тебе скучаю. Здесь невыносимо одиноко. Я задумался… Выбор — Я останусь с тобой/Прости, я возвращаюсь