Tempus Ante

      Четверг начинается с того же ненастья, что и предыдущие дни. За завтраком над головами сонных студентов клубятся стальные тучи, в окна бьется ветер, изредко окропляя стекла россыпями мелкого дождя. К обеду начинается ливень, а небо ещё больше темнеет.       К неудовольствию Джеймса и Сириуса, им предстоит преодолевать непогоду по пути к теплицам. Вместе с небольшой группкой шестикурсников они нехотя покидают пределы уютной гостиной. Впереди, как ни в чем не бывало, бодро шагают близнецы Уизли и обмениваются шутками. В разговоре проскальзывает пара фраз о Турнире.       — Слышу не одни мы стремимся к участию в Турнире, — замечает им Джеймс, заметно оживляясь от интересной темы.       Фред и Джордж приостанавливаются и синхронно оборачиваются. На лицах обоих расползаются веселые усмешки.       — Тут дело легкое, — отмахивается Фред расслабленно.       — Всего лишь пара капель Старящего зелья, — продолжает Джордж и, ухватив пальцами невидимый пузырек, потрясает «им» в воздухе как фокусник, демонстрируя зрителям небывалое чудо.       — Но, может быть, у создателей совершенной Карты Мародеров будут идеи куда более интересные и непревзойденные… — заговорчески шепчет Фред, подвигаясь ближе к путешественникам во времени.       — Карты Мародеров?       — Господа Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост!. — вполголоса начинает Фред.       — Поставщики вспомогательных средств для волшебников-шалунов… — продолжает за ним Джордж.       — с гордостью представляют свое новейшее изобретение…       — Карту Мародеров…       — Уникальное творение гениев шалостей и знатоков каждого миллиметра Хогвартса!       — Прекраснейшее руководство для юных беспокойных умов!       — Эта карта стала для нас путеводной нитью в мир тайн этого замка.       — И мы преклоняемся перед ее создателями.       Огненно-рыжие головы близнецов почтительно склоняются, веснусщатые лица выражают глубочайшее признание. Джеймс с Сириусом обмениваются взглядами. На лицах обоих проступает понимание.       — Так у нас получилось!.. — воодушевленно шепчет Джеймс и медленно улыбается от радости.       — И, видно, на славу вышло! — довольно подхватывает Сириус.       — О, еще бы! — подтверждает Фред, многозначительно кивая.       — Особенно полезны гомункулусовы чары — точно знаешь, кто на тебя выскочит из-за угла, — авторитетно поддерживает брата-близнеца Джордж.       — А я говорил, что лишним не будет, — усмехнувшись, замечает другу Сириус.       — Видно, договорился… Лунатик вон недавно тебя поддерживать стал, — откликается Джеймс. — Так Карта действительно работает?       Фред и Джордж с усердием кивают головами. На веснушчатых лицах обоих широкие довольные улыбки. В ответ лицо Джеймса озаряется дерзкой, воодушевленной усмешкой. Он взглядывает на друга, и Сириус отвечает ему ленивой усмешкой. Четверка беспредельщиков неспеша направляется по коридору.       — Карта у вас сейчас? — первым делом интересуется Джеймс. — Хотелось бы взглянуть на свое творение.       — Мы взяли от нее все, что могли, — с благодарностью и прежним благоговением откликается Фред.       — И передали в добрые руки, — продолжает Джордж.       — Сделали доброе дело: донесли Карту из поколения в поколение! — драматически вздыхая, Фред прикладывает руку к сердцу.       — Если бы мы могли знать! Учебники истории молчали об этом! — подхватывая игру брата-близнеца, с трагичностью восклицает Джордж.       Прерывая представление проказников, дверь одного из кабинетов распахивается. В коридор делает шаг профессор МакГонагалл. Фред осекается, не успев начать. Строгий взгляд декана Гриффиндора заставляет всех четверых прирости к полу и замереть в ожидании.       — Чем вы занимаетесь в коридоре, когда у вас четверых в расписании занятие по травологии? — сдержанно интересуется профессор МакГонагалл.       — Гуляем, профессор, — пожав плечами, с веселой усмешкой отвечает Сириус.       Его одного, кажется, строгий взгляд декана не приковывает на месте. Расслабленно заложив руки в карманы мантии, юноша с прежней улыбкой оглядывается на остальную компанию.       — Гулять, мистер Блэк, вы будете в неурочное время, а сейчас, будьте добры, поспешите на занятие, — даже не улыбнувшись, с прежней суровостью произносит профессор МакГонагалл, — и постарайтесь не шуметь: всюду идут уроки.       — Мы ничего не можем обещать, профессор, — заговорчески ухмыльнувшись, откликается Джеймс.       По строгому лицу МакГонагалл как будто пробегает искорка дрожи. Уголки губ тонко, едва заметно, приподнимаются в улыбке. Сохраняя строгость, профессор чуть склоняет голову, одним кивком отпуская учеников. Юноши, подталкивая друг друга, наперегонки бросаются по коридору. Профессор МакГонагалл провожает их взглядом, но вместо неодобрения в ее глазах печаль. Она вынимает из кармана мантии клетчатый платочек и промакивает выступившие слезы.       — Спорим, не накажет? — на бегу предлагает пари Джеймс и подает руку для спора.       — На два галеона, — хлопая по его раскрытой ладони, соглашается Сириус.       — Мерлинов колпак, загибаешь! — ухнув, качает головой Джеймс.       Он притормаживает у двери в теплицы и переводит дыхание. Сириус останавливается рядом, сияя радостным оскалом.       — Ладно, твоя взяла, — вздохнув, дает согласие Джеймс и тянет дверь на себя.       В теплицах работа уже кипит. Профессор Стебль бодро рассказывает про ядовитую тентакулу и показывает более взрослый экземпляр растения. Джеймс и Сириус, поработав локтями, пробираются ближе к преподавателю.       Четверке путешественников во времени удается собраться вместе только за ужином. Затеявшиеся повозиться в слякоти, Сириус и Джеймс немного опаздывают. Довольные и немного перепачканные, они последними усаживаются напротив Гарри, Рона и Гермионы, предварительно потеснив уже устроившихся учеников.       — Ну что, как вам занятие с Грюмом? Потрясный старик, верно? — первым делом интересуется Джеймс, оценивая взглядом блюда поблизости.       Троица друзей мрачно переглядывается.       — Да, наверняка, — негромко соглашается Гермиона, коротко взглянув на Гарри.       Что-то случилось? — видя сумрачное настроение ребят, озабоченно спрашивает Лили.       — Нет, просто … мы проходили Непростительные заклинания, — набрав в грудь воздуха, на одном дыхании проталкивает объяснения Гарри и сильнее сжимает вилку.       — Нехило — выдыхает Сириус.       — Непростые знания… — качнув головой, тихо произносит Римус.       Воздух вокруг компании будто холодеет от хмурых лиц и невысказанных переживаний. Пришельцы из мрачных времен, знающие, что это такое, бросают друг на друга хмурые взгляды. Потерявшие аппетит Гермиона и Рон бессмысленно подталкивают вилками остатки ужина, Гарри и вовсе забывает про еду, невидящим взглядом уставившись в пространство. Осторожное прикосновение Лили выводит его из задумчивости.       — Это очень жестоко, без сомнений, особенно, после пережитых событий с Сам-Знаешь-Кем, — мягко начинает девушка. — Я не знаю, как давно он был побежден и какими усилиями, но это, может, и не так важно… Гарри, если тебя тревожит это и как-то касается, знай, что можешь все рассказать мне… и тебе станет чуть легче.       Гарри судорожно выдыхает, вслушивась в ласковый голос своей юной матери. Она еще не знает, что всего через несколько лет ей предстоит умереть, защищая его — Гарри — жизнь. Глаза начинает щипать от слез. Гарри моргает несколько раз. Он поднимает взгляд на Лили, встречаясь с ее встревоженными изумрудными глазами, потом, не в силах сейчас вглядываться в них, переводит взгляд на Джеймса. Он, озадаченный происходящим, усмехается как-то совсем неловко, как будто ему не ведомы печаль и боль.       — Спасибо, — негромко, благодарит за поддержку Гарри, — но я не могу рассказать… то есть, это же будущее… так можно повлиять…       Его и так слабый голос прерывается, дыхание перехватывает. Он уже думал об этом, не единожды думал после появления путешественников во времени. Но теперь эта мысль, подгоняемая новыми переживаниями, настойчивее рвется быть услышанной, воплощенной. Сегодня Гарри узнал, как умерли его родители, не более нескольких месяцев назад узнал, из-за кого они погибли на самом деле, чуть меньше года назад он обрел тех, кто был близкими друзьями его родителям. И теперь он мог их всех предостеречь, спасти…       Узнай сейчас Джеймс, Сириус и Римус о предательстве Петтигрю, они прекратят с ним дружбу, не доверятся. Их жизни будут спасены и судьбы сложатся совсем иначе. А у него, у Гарри, будет настоящая семья. И все, все будет иначе, лучше!       — Я знаю, о чем ты думаешь сейчас, Гарри, но не нужно… пожалуйста, — тихий шепот Гермионы рядом настойчив, но больше похож на мольбу.       — Гермиона, но так же!.. — с возмущением шепчет Рон.       — Нет, Рон. Так не правильно, — уже тверже произносит девочка и выпрямляется, смотрит на друзей и путешественников во времени. — Идем. Извините, но нам нужно кое-что обсудить наедине.       Гермиона извиняюще улыбается четверым товарищам и решительно поднимается с места. Гарри и Рон, недовольные, тоже выходят из-за стола. Не дожидаясь их, девочка спешно шагает прочь из Большого Зала. Мальчишки только и успевают заметить мелькнувшую копну каштановых волос, подхваченных воздухом.       — И куда она вечно торопится? — ворчит Рон, прибавляя шагу.       — На этот раз вряд ли в библиотеку, — со вздохом откликается Гарри.       Девушка терпеливо поджидает их у чулана. Заметив, что они приблизились, она ныряет за дверь. Мальчишки протискиваются следом. Втроем в небольшом и темном чулане совсем некомфортно, но друзья не замечают этого.       — Гарри, прости… прости меня пожалуйста!.. Я понимаю, как тебе непросто сейчас, но так нужно… — сбивчивым шепотом начинает Гермиона, взволнованно дыша после быстрого шага.       В холодном свете, дрожащем на конце ее волшебной палочки, лицо девушки выглядит особенно резким от тревоги и сожаления. Гермиона переводит дух.       — Со временем шутки плохи. Нельзя нарушать его ход, даже когда это кажется правильным и справедливым. Гарри, ведь ты уже помог Сириусу, спас его от Поцелуя дементора… это уже очень-очень ценно! Но, боюсь, это была единственная возможность нарушить то, что суждено.       — Гермиона, но ведь мы спасем еще жизни! Подумай только, у Гарри будет семья! — возражает ей Рон с возмущением.       — Вовсе нет, Рон, — снова тяжко вздохнув, откликается девушка. — Допустим, Лили и Джеймс все-таки доверятся Сириусу или Дамблдору и действительно будут спасены. Но остальной волшебный мир? Сам-Знаешь-Кто продолжит уничтожать мир, погибнут еще сотни и тысячи… а сам Гарри? Ему придется прятаться полжизни, но рано или поздно придется столкнуться с опасностью… Все может быть по-другому… Еще хуже…       Наступает давящая тишина. Из Большого Зала и холла доносятся шум разговоров и неспешные шаги студентов, окончивших ужин. Тесный и темный чулан кажется огражденным от этой привычной праздной суеты, радости отдыху и времени, что можно провести с друзьями.       — Хочешь сказать, что жертва моих родителей была необходима? — тихо уточняет Гарри.       — Мне очень-очень жаль, Гарри… мы не знаем, что точно случилось в ту ночь… возможно, иначе было действительно никак…       Вновь замолкают. В этой тишине голоса родителей Гарри звучат громче и пронзительнее в его воспоминаниях. Ему не хочется соглашаться с Гермионой, несмотря на верность ее слов. Так ли нужна волшебному миру жертва материнской любви Лили Поттер? Может быть, есть другие возможности спасения?       — Ладно… я пока не буду ничего говорить, — бесцветным голосом произносит решение Гарри, мысленно пообещав себе, что все-таки найдет способ защитить родителей от гибели.       Гермиона бросает на него серьезный проницательный взгляд. Гарри становится неуютно от ее взора и он отводит глаза. Девушка, понимая его мысли и чувства, не продолжает разговор. Она тонко, грустно, улыбается и осторожно, извиняясь за свои слова, обнимает друга. И поспешно отстраняется.       — Я загляну в библиотеку, подойду к вам позже.       Гарри с Роном переглядываются с видом «Ну конечно же, как иначе?». Рон весело усмехается. Гермиона с независимым видом протискивается к двери и первой покидает чулан. За ней следуют и друзья.       В гостиную поднимаются молча. Гарри все еще продумывает шансы на спасение родителей, представляет, как могли бы они жить все вместе. Рон не решается тревожить его разговорами.       У портрета Полной Дамы их нагоняет тройка Мародеров и Лили. Компания вместе проходит в шумную гостиную и тут же разделяется. Джеймс и Сириус, оценив приподнятое настроение гриффиндорцев, вливаются в шумную толпу и принимаются за фокусы и шутки. Становится ещё громче. Вернувшийся из комнаты Гарри и Рон, с сомнением смотрят на свитки и книги в своих руках.       — Во-он там есть свободный уголок, можно сесть там, — остановиашись за мальчишками, советует подошедший Римус.       — Эй, Рем! Давай к нам! — запустив в воздух сноп искр, зовёт друга Джеймс.       Над головами Римуса, Гарри и Рона проносится заряженная заклинанием ракета. Всё трое пригинаются и снаряд, ударившись в стену, рассыпается искрами. По гостиной грохает дружное восторженное улюлюканье и довольный смех Сириуса. Люпин с улыбкой отмахивается от друзей.       Троица устраивается в дальнем углу и принимается за дело. Пока Гарри и Рон, зарывшись в книги, пытаются истолковать знаки планет, Римус берется за заклинания. Время от времени он поглядывает на друзей, раздухарившихся всеобщим восторгом.       Сириус и Джеймс развлекаются, как могут. Ученикам достаются шутливые заклинания, красящие волосы и превращающие пряди в охапки цветов, изменяющие облик или вынуждающие петь и танцевать. По гостиной носятся концелярские предметы в пузырях, искры и магические игрушки из Зонко, усиленные заклинаниями. Творится настоящий ковардак. Крутившися у ног Сириуса Живоглот вскоре ретируется от шума и толпы в компанию Гарри, Рона и Римуса.       Балаган мало располагает к расшифровке путанных предсказаний и знаков. Хмурые, Гарри и Рон останавливаются на время. Стол уже завален испысанными пергаментами. Гарри раздосадованно выдыхает, отвлекая от чтения и Римуса. Гарри и Рон начинают вполголоса обсуждать, не выдумать ли им все эти предсказания.       — В следующий понедельник, — начинает сочинять Рон, записывая свои слова, — у меня, наверное, разовьется кашель вследствие неблагоприятного соединения Марса и Юпитера. — Он бросает взгляд на Гарри. — Ты же ее знаешь — навороти побольше несчастий, и она это проглотит.       Гарри с сомнением бросает взгляд на Римуса, опасаясь нравоучений. Люпин лишь весело прищуривает глаза из-за книги и снова углубляется в чтение.       —Ладно, — соглашается Гарри, несколько успокоившись.       Скомкав свои расчёты, он отправляет их в камин поверх голов болтающих первокурсников. Пергамент, ещё не достигнув огня, вспыхивает в воздухе и опадает пеплом на пол. Недоуменный взгляд Гарри перехватывает озорное лицо Джеймса. Юный отец весело подмигивает ему и берется за новую шалость. Гарри возвращается к заданию, пытаясь сосредоточиться.       — Пусть так… В понедельник мне будет угрожать опасность… м-м-м… обжечься, — бормочет он вслух, оценивая свои слова.       —Да так оно и есть, — ворчит Рон, — В понедельник нас снова ждет встреча с соплохвостами. Хорошо, во вторник я… э-э-э…       —Лишишься ценного имущества, — предлогает Гарри, листая в поисках идей «Как рассеять туман над будущим».       Они принимаются выдумывать беды и несчастья, с каждым разом становящихся все трагичнее. Вскоре к ним присоединяется и Римус, подкидывая новые идеи. Дело идёт быстрее.       Веселье в гостиной постепенно спадает. Утомлённые и довольные собой, Джеймс и Сириус падают на свободные кресла и долго молчат, переводя дух. Многие студенты расходятся спать. Только в противоположном углу в поте лица трудятся Фред и Джордж, что-то обсуждая шёпотом. Гарри замечает их, осматриваясь в поисках вдохновения для навых несчастий. Зрелице настолько удивительно, что Гарри невольно задерживает взгляд на близнецах. Ему сразу приходит в голову, что они что-то замышляют. «Наверняка для Турнира Трех Волшебников» — предполагает Гарри.       В это время Джордж, наблюдавший за быстро пишущим братом, отрицательно качает головой. В тишине гостиной его шепот раздается достаточно ясно: «Нет, это звучит так, словно мы обвиняем его, надо как-то поделикатнее…».       Гарри не успевает осознать его слова: Джордж вдруг поднимает голову и переводит взгляд на него. Гарри поспешно возвращается к домашнему заданию. Ему не хочется, чтобы близнецы сочли, будто бы он подслушивает.       Фред и Джордж долго не задерживаются. Собрав пергаменты, они желают спокойной ночи и поспешно удаляются. Вслед за ними в гостиную проходят Гермиона и Лили. Их руки нагружены свитками пергамента и гремящей чем-то жестянкой. Приметив хозяйку, Живоглот быстро соскальзывает с колен Сириуса, откуда недовольно поглядывал на Гарри и Рона.       — Привет, — проходя к друзьям, здоровается Гермиона. — Мы только что закончили.       Обе девушки выглядят уставшими, но довольными.       — И я тоже! — торжествующе объявляет Рон, отбрасывая перо.       Приход девушек вырывает из дремы Джеймса и Сириуса. Оба поспешно освобождают кресла. Пока они подносят стулья себе, Лили и Гермиона устраиваются на места, примостив на колени вещи. Пока Римус заинтересованно присматривается к свиткам на коленях Лили, Гермиона берется за готовые предсказания Рона.       — Да, не скажешь, что тебя ждет легкий месяц, верно? — с усмешкой замечает она Рону, изучив первые строки.       Сириус, Джеймс и Римус дружно фыркают, переглядываясь. Лили удивлённо и вопросительно взглядывает на последнего. Рон тем временем от души зевает и протягивается.       — Что ж, по крайней мере, я предупрежден, — откликается он беспечно.       — Ага, и собираешься дважды утонуть, — со скепсисом сообщает ему Гермиона.       — Ой, правда? — быстро теряя безмятежность, восклицает Рон и спешно просматривает свой прогноз. — Да, одно утопление лучше заменить… пусть меня затопчет разъяренный гиппогриф.       — Думаете, не заметно, что вы все это просто выдумали?       — Как ты можешь так говорить! — картинно возмущается Рон. — Мы тут вкалывали, как дюжина домашних эльфов!       У Гермионы поднимаются брови. Лили же с огорчением смотрит на Гарри, дописывающего свою работу. Впрочем, её взгляд становится острее, когда девушка взглядывает на троицу однокурсников. Джеймс и Сириус пожимают плечами, не переставая усмехаться.       — Это просто такое выражение, — между тем торопливо поясняет Рон.       Гарри наконец откладывает перо, успешно закончив на предсказании собственной смерти по той причине, что ему снесут голову. Встряхивая уставшими кистями, он замечает на коленях Гермионы жестянку. На Лили ему стыдно смотреть.       — А что в этой коробке? — отвлекаясь от угрызений совести под обвиняющим взглядом юной матери, поспешно интересуется Гарри.       — Даже странно, что ты спросил, — отзывается Гермиона.       Бросив на Рона ядовитый взгляд, она открывает крышку и демонстрирует всем содержимое. Лили рядом с готовностью подбирается. Любопытство склоняет головы пятерых юношей над коробкой.       Внутри примерно полсотни значков, все разного цвета, но с одними и теми же буквами: ГАВНЭ.       — Гавнэ? Это еще что такое?       Гарри первым подцепляет один из значков, заинтересованно рассматривает его. Сириус и Джеймс поспешно отстраняются, едва сдерживая смех.       — Это Г.А.В.Н.Э. Означает — Гражданская Ассоциация Восстановления Независимости Эльфов, — в успокаивающем жесте взяв ладонь вспыхнувшей Гермионы, терпеливо поясняет Лили.       — Никогда о такой не слышал, — серьёзно заявляет Рон, призадумавшись.       — Разумеется, не слышал. — Гермиона расправляет плечи. — Мы с Лили только что ее основали.       — Да что ты? — ничуть не удивившись, деловито отзывается Рон. — И сколько же у вас членов?       — Если вы заинтересованы в освобождении эльфов от рабства, нас будет уже семеро, — бойко произносит Лили, оценивая каждого взглядом.       Половина участников скептически переглядываются. Сириус едва сдерживает смех. Джеймс подталкивает его локтем, пытаясь сохранить серьезное лицо. Один Римус выглядит действительно заинтересованным.       — Вы думаете, мы захотим разгуливать повсюду со значками, на которых написано вот это слово? Быть вам, ребята, в гавнэ? — не сдержавшись, фыркает Рон.       — Г.А.В.Н.Э.! — раздраженно поправляет его Гермиона. — Я собиралась назвать это Движение за Прекращение Возмутительного и Жестокого Обращения с Дружественными Магическими Созданиями и Борьбу за Изменение их Правового Статуса, но это не подойдет. Мы так озаглавим наш манифест.       — Я думаю, это хорошая идея, — негромко замечает Римус и все-таки берет с колен Лили заинтересовавшие его свитки пергамента.       — Я тоже так подумала, когда Гермиона мне рассказала в общих чертах, — благодарно улыбнувшись ему, отзывается девушка. — Мы хорошо изучили всевозможную литературу. Рабство эльфов уходит корнями в глубину веков. И, к сожалению, ни один волшебник не занялся этим до нашего дня.       — Откройте пошире глаза! — громогласно восклицает Рон. — Им! Это! Нравится! Им нравится жить в рабстве!       — Вот-вот, — согласно фыркает Сириус и несдержанно морщится. — Только на нашего Кикимера взгляни!.. ему только дай задание!..       — Наша ближайшая цель, — начинает Гермиона громче, перебивая его, — обеспечить домашним эльфам достойный заработок и условия труда. В дальнейшей перспективе — изменение закона о запрещении использования волшебных палочек и попытка добиться представительства эльфов в Отделе по регулированию и контролю за магическими существами, поскольку они там вопиющим образом отсутствуют.       — А так же необходимо поработать над самосознанием волшебников. Осознание проблемы — ключ к ее более скорому разрешению, — добавляет не менее весомо Лили, бросив строгий взгляд на Сириуса.       — И как же мы все это сделаем? — осторожно спрашивает Гарри.       — Мы начнем с набора членов в наше общество, — радостно откликается Гермиона.       — Да. Два сикля за вступление — чтобы купить значок — и на вырученные деньги мы сможем субсидировать пропагандистскую кампанию. Нам нужен казначей и секретарь. Кстати, было бы уже неплохо записывать наши слова: для протокола первого собрания, — подхватывает Лили.       Наступает тишина. Девушки сияют от радости, обе готовы с твердостью приступить к задуманному. Римус задумчиво осматривает гостиную, в которой уже совсем скоро начнут трудиться эльфы Хогвартса. Гарри и Джеймс переглядываются, не зная даже, как реагировать на происходящее.       — Ну, я мог бы внести некоторую сумму для начала вашей компании, — замечает последний и снова подталкивает Сириуса, подбивая и его согласиться.       — Да брет все это, Джеймс, — отмахивается тот. — В твоей семье тоже есть домовик. Они поколениями служат чистокровным семьям и не жалуются.       — Вот именно с этим и нужно бороться в первую очередь — с мыслью, что так и должно быть, — опалив его новым суровым взглядом, повторяет свою мысль Лили. — Сейчас эльфы даже не задумываются о своем порабощении. Они, к сожалению, привыкли к своему бесправию, к жестокости некоторых волшебников. Гарри, Гермиона мне рассказывала про Добби… ведь ты защитил его и освободил от Малфоев. Представь, сколькие еще так же мучаются как он!       Мальчик задумчиво склоняет голову. Ему живо вспоминаются встречи с домовым эльфом Малфоев и искреннее счастье Добби от освобождения. И так же легко он вспоминает стенания несчастной Винки, не желавшей свободы от Барти Крауча. От размышлений отвлекает тихий стук в окно. Собравшиеся переводят взгляды на окно. Гарри сразу замечает снежно-белую сову снаружи, таинственно светящуюся в лунном свете.       — Букля! — вскрикивает он радостно и облегченно и бросается к окну, стремительно выскочив из кресла.       Сова делает круг по гостиной и ловко приземляется на стол, заваленный свитками с предсказаниями.       — Давно пора! — восклицает Гарри и снова устремляется к ней.       — Она принесла ответ! — Рон возбужденно указывает на замызганный кусок пергамента, примотанный к лапе Букли.       Пока путешественники во времени дивятся полярной сове, Гарри поспешно отвязывает пергамент и садится за чтение. Букля, пристроившись у него на колене, встряхивает крылья и добродушно ухает.       — Ну что там? — прерывающимся от волнения голосом спрашивает Гермиона и подается вперед.       Хотевший было ответить, Гарри быстро вспоминает про присутствующих. Хмурясь, он взволнованно выдыхает. Думает, как сказать друзьям о том, что из-за его летнего письма Сириус теперь думает возвращаться из безопасного места. Явственно видя его волнение, путешественники во времени переглядываются.       — Гарри, случилось что-то плохое? — не менее взволнованно спрашивает Лили.       — Достаточно, — выдавливает Гарри, переглядываясь с Роном и Гермионой.       Словно почувствовав тревогу хозяина, Букля взволнованно ухает, мягко сжимает лапы на его ноге. Гарри рассеяно касается ее перьев, лихорадочно обдумывая письмо.       — Я спать. Поговорим завтра, — несколько раздраженно произносит Гарри и поднимается, вынудив сову перелететь на спинку кресла. — Извини, Букля, у меня нет ничего для тебя.       Букля обиженно щелкает клювом ему вслед. Лили жестом приманивает сову к себе на колени. Рон и Гермиона, проводив друга встревоженными взглядами, начинают поспешно собираться. Мародеры и Лили не задают вопросов, по поведению понимая, что это нечто может касаться их самих в настоящем.       — Ты устала, да? Наверняка долго летела. Проголодалась? — между тем заботливо обращается к сове Лили и осторожно касается ее белоснежных перьев.       — Я могу принести что-нибудь с кухни, — сразу вызывается Джеймс и тут же поднимается с кресла.       Лили кивает, продолжая поглаживать Буклю. Сова тихо ухает, смирно застыв на коленях девушки.       — Из-за чего, интересно, так всполошился Гарри? — вслух интересуется Сириус, кинув задумчивый взгляд на оконный проем.       — Судя по его поведению, там может быть что-то о нас. Может, с дома новости? — делает самое очевидное для себя предположение Римус и взглядывает на Лили.       Они смолкают на время, глядя кто куда. Тишину прерывает скорое появление Джеймса. Он приносит для Букли целую тарелку нарезанных фруктов, и птица с благодарным уханьем принимается за трапезу. Лили слабо, с той же благодарностью, улыбается ему. Ее глаза вдруг ярко вспыхивают воспоминанием, девушка оживляется.       — В Хогвартсе ведь тоже есть домовые эльфы, верно, — начинает она поспешно и оглядывает одноклассников, — и они так же бесправны. Что если нам с Гермионой поговорить именно с ними? Джеймс, скажи пожалуйста, где находится кухня?       — С радостью, если ты сходишь со мной на свидание, — быстро находится юноша и довольно усмехается.       Качнув головой, Лили переводит взгляд на Римуса. Он задумчиво сводит брови, изучая лицо девушки.       — Можно попробовать, но будет ли это действенно? Лили, я думаю, нужно работать именно с волшебниками, вести пропаганду среди них. Школа, кстати, хорошее место, ведь здесь столько начинающих волшебников.       — Да ладно, Лунатик, не раззадоривай их!       Сириус скептически хмыкает, несдержанно закатывает глаза. Джеймс поспешно пихает его ногой под столом.       — На мой взгляд, это хорошая идея.       — Брось, Сохатый! Очевидно же, почему ты так говоришь.       — Лили, я могу начать агитацию вашей команды. И на кухню тебя провожу, если хочешь.       — Ты серьезно, Джеймс?       Он кивает, улыбается, заметив ее слабую улыбку. Сириус шумно выдыхает, всем своим видом демонстрируя, что считает затеянное глупостью.       — На меня тоже можете рассчитывать, — подает голос Римус.       Лили, удивленная и счастливая, поспешно обнимает обоих. Джеймс старательно придерживает ее рядом, всего на несколько лишних секунд. Девушка мягко отстраняется от него. Ей не терпится поделиться радостью с Гермионой.