Детектив(Юсаку/Тоичи)
8 февраля 2018 г. в 01:53
Существует легенда, что некоторые детективы умеют пить. Или хотя бы знают свою меру, при которой они всё ещё в адекватном состоянии.
Но Юсаку к ним явно не относится, хотя, формально, он не столько детектив, сколько консультант и писатель.
Тоичи вздыхает, перехватывая беднягу за талию поудобнее и удерживая его. Юсаку же бормочет какую-то чушь про монетки и пьяно улыбается, спотыкаясь буквально на каждом шагу и норовя разлечься на асфальте. И очки уронить, дело же святое. Лишь рука как-то закинута на шею Тоичи, да и то, больше как-то понарошку, никак не помогая устоять.
– Эх ты, Мейтантей, – шутливо замечает он, мягко улыбаясь. – И вот что мне с тобой делать?
Впрочем, вопрос риторический. Любить и тащить домой на своём горбу.
Юсаку глупо хихикнул, цепляясь немного и прижимаясь. Немного жалкое зрелище, честно говоря, но Тоичи его винить в этом не может. До Накамори и Мори тому далеко, да и в целом это редкость.
В отличие от немного неловкого поцелуя, от которого привкус спирта и мяты во рту и на губах.
– Тоже вариант, – почти мурлыкает Тоичи, облизывая губы и улыбаясь шире. – Но это лучше дома, чтобы не было совсем уж нелепых слухов.
Едва ли его услышали, но он попытался. Честно.
И прежде, чем Юсаку успевает как-либо озвучить прописную истину – вроде "мне плевать" и "пусть думают, что хотят" – Тоичи ловко укладывает того на заднее сидение белой машины.
– Сиди тихо и не булькай, – смеётся фокусник, выдавая небольшой щелбан разморенному Юсаку и пристёгивая того.
И сбегает вперёд, на место водителя, где достать-то не очень-то и легко. Особенно если пьян и руки слушаются через раз, а чувство равновесия подводит в принципе, не давая даже сесть нормально.
– Пить надо меньше, – дразнится Тоичи, заводя автомобиль, тоже заурчавший как-то ехидненько.
– Иди ты к чёрту! – смеётся уже писатель, потихоньку приходя в себя. И пусть движения ещё не меняются, но вот соображает писатель явно уже лучше.
– Десять минут, и приду, – легко соглашается Тоичи, пока автомобиль рвётся вперёд, мчится подобно Пегасу, расправив крылья, заглушая своеобразным ржанием внешний мир и неся их вперёд, домой.
Юсаку молчит. Не потому что не хватает слов, просто не хочет их тратить раньше времени. Да и зачем? Для слов есть книги, которые тот пишет. Для них есть другие люди.
А вот для них двоих есть взгляды и жесты, краткие поцелуи и разного рода улыбки, передающие намного больше в таких ситуациях.
Вот и сейчас писатель улыбается. Мягко, почти нежно и в то же время предвкушающе. Знает, что демон и даже какой. Знает, что Тоичи по приезду не откажется от того, чтобы перелезть на заднее сидение и зарыться в мягкие волосы рукой, одновременно вновь давясь привкусом спирта, пока слабые сейчас руки будут тщетно сцепляться где-то за спиной. Знает, что не откажется отдать своё колено в тесный плен бёдер, пока второе тщетно будет пытаться не соскользнуть с по-дурацки узкого сидения.
Чёртовы детективы вообще всегда всё знают. Даже если пьяны и не в силах толком контролировать своё тело.
Ох уж эта противная их черта характера. Впрочем, потому волшебники и существуют, чтобы удивлять даже самых завзятых и умных критиков-детективов.
Именно поэтому, когда машина останавливается, Тоичи не только проделывает всё то, о чём Юсаку уже знает. Это само собой, нельзя огорчать долгождущего зрителя-участника классического театра.
Но всё это приправляется мелочами, которых тот едва ли ожидал от вора-джентльмена. Вроде той, что Юсаку так и пристегнут к сидению. Или что опирается Тоичи отнюдь не на ладони, чтобы те касались более интересных мест. Например, нежной кожи боков.
– Тебе стоит знать меру, – смеётся Тоичи, откровенно пользуясь чужой беспомощностью и щекоча своим дыханием шею, пока Юсаку тщетно пытается прекратить пытку.
– И лишиться таких возможностей? – показывает язык один из смертных грехов, уже в который раз за вечер едва не роняя с себя очки. – Ну уж нет.
– Жадный, – фыркает Тоичи, даже не думая отпускать излишне любопытного писателя.
Пить, конечно, тот не умеет. Зато строить планы – просто мастер.