***
Чени стоял под прохладными струями воды, прижимаясь лбом к довольно теплому, темного оттенка синего, кафелю душевой. То, что он может её прижать, было вполне ожидаемо, по крайней мере для него самого, однако, контроль он всё же едва не потерял, и это беспокоило. Мужчина отстранился от мокрой стены и провел рукой по свежим, заклеенным специальной герметичной повязкой-пластырем швам. Со своими новыми желаниями и ощущениями он разберётся позже, а вот возвращение «давнего друга» куда важнее всего остального. Чени и понятия не имел, что делать дальше. И речь даже не в защите блондинки. Передвижения вампиров стали куда заметнее, а сами твари — активнее и смелее, что значило только одно: в город наведался кто-то очень значимый из их расы. То, что у него нет ни сменной одежды, да и гостиничный халат он тоже не взял, Роуг вспомнил только тогда, когда нужно было выходить. Ему было плевать, по большому счету он мог и голышом разгуливать, была в номере Люси или нет, однако то, что ранее он напугал её до чёртиков, всё же заставило задуматься. Обернувшись в полотенце, мужчина медленно повернул ручку двери и заглянул в комнату. Девушка всё ещё сидела на балконе, обнимая себя за плечи, будто на улице было не разгар лета, а промозглая осень. Чени нахмурился и быстро прошлепал босыми ногами по номеру, предчувствуя что-то неладное. На скорую руку скрученные в рыхлый пучок волосы распались и неприятно прилипли к влажной коже спины. Чени решительно дёрнул на себя стеклянную дверь, и его словно окатило сначала холодом, потом жаром. — Тебе плохо? — он аккуратно положил руку ей на плечо, и девушка взвыла, заваливаясь на бок в очередном приступе. — Твою мать! Выругавшись, Роуг успел перехватить её сведенное в единой конвульсии тельце. Он видел, как она содрогается и болезненно стонет при каждом прикосновении. Чени быстро занёс её внутрь и уложил на кровать; девушка выгнулась в спине, будто её окунули в раскалённое стекло, и вновь перевернулась на бок. Словно сквозь толщу воды она слышала его голос, но очень долго не могла разобрать, что он говорит. — Как долго ты не пьешь таблетки?! — он старался не прикасаться к ней, просто громко повторял один и тот же вопрос. — Люси! Её собственное имя болезненным эхом билось о черепную коробку, причиняя ещё больше невыносимой боли. Она опять падала в темноту, но теперь эта тьма была гуще и чернее, а ещё она ощущала чей-то взгляд, видела размытые черты чьего-то лица. Он фальшиво улыбался и тянул к ней свои большущие руки. — Люси! — в один момент всё стихло, мрак отступил, а Вселенная вновь вжалась в стены гостиничного номера. Он грубо встряхнул её, держа за плечи, и потянул на себя. Взгляд был расфокусирован, но она заметила теплый свет настольной лампы сбоку за его плечом. В комнате было по-вечернему темно. Девушка ощущала, что прижимается щекой к его широкой груди, но сделать ничего не могла, да и не хотела. Руки, как и всё тело, обвисли будто тряпичные веревки. Было лишь чувство чудовищной усталости и истощения. Его рука дергано гладила её местами слипшиеся, запутанные волосы, и девушка слабо морщились, когда он неуклюже вырывал очередной волос своей грубой лаской. — Всё хорошо? — где-то за его спиной послышался голос Стинга, и Хартфилия попыталась посмотреть на «внезапно» появившегося блондина, не подозревая, что прошло почти шесть часов, но не смогла. Сил не было абсолютно. — Да-да, она вернулась, — хрипло произнес мужчина, чуть сильнее прижав её к себе. Было так странно ощущать вибрации в его груди, слышать его голос изнутри. — Капитан, Скарлет намерена отстранить вас, ведь наблюдатель не должен вступать в отношения с… — Эвклиф неловко запнулся, заметив, как напряглась спина капитана. Тяжело выдохнув, парень сменил тему. — В городе происходит что-то странное. Все отряды на ногах, но даже так мы не можем… — Слушай, давай потом? — вымотано произнес Чени, и блондин умолк. Люси попыталась разлепить опухшие веки и открыть глаза шире, чтобы взглянуть на лицо мужчины, однако картинка неумолимо плыла и взгляд сумел зацепиться лишь за черную полосу рисунка на его щеке. — Понял, — смиренно выдохнул блондин и направился к выходу. У двери он остановился, явно желая сказать что-то ещё. Ограничиться лишь коротким взглядом на сгорбленную спину своего капитана парень не смог. — Вы не сможете прятаться здесь долго. Дверь тихо закрылась, и в комнате повисла тишина. Люси, даже если бы и хотела что-то сказать, не смогла бы. Блондинку клонило в сон. Его горячая кожа приятно грела щёку, а размеренный стук сердца в его груди убаюкивал, став ближе и громче. Мужчина повернулся, удобнее усаживаясь на полу и полностью стащив Люси себе на руки, оперевшись спиной о койку, и позволил девушке уснуть у себя в объятиях, словно пытаясь защитить от всего мира. Люси уснула сразу же, мягко поерзав щекой на его груди и только тогда, когда Роуг услышал её размеренное сопение, мужчина с облегчением выдохнул и осторожно зачехлил короткий клинок, что всё это время лежал на подхвате рядом с ним на полу.***
Люси потёрлась лицом явно не о подушку, вялые попытки потянуться закончились сведенными в судороге мышцами шеи и спины. Девушка измученно простонала и замерла в ожидании, когда пойдет режущая боль. Мужчина сделал глубокий вдох, и Люси закоченела в испуге, осознавая, что почти полностью лежит сверху на нём. Теперь она ощущала и тяжесть его руки у себя на талии, и угловатую пряжку ремня, что упиралась во внутреннюю сторону её бедра, закинутого мужчине на живот. Удивлённо распахнув глаза, блондинка нервно сглотнула и попыталась сползти с него на свободный край кровати, однако стоило ей пошевелиться, как Чени инстинктивно напряг руку и плотнее прижал широкую ладонь к её спине. Хартфилия сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться. Ещё недавно она знать не знала этого человека, а уже который раз оказывается в столь неловкой ситуации рядом с ним. И все бы ничего, но его поступки, так же как и его мысли, было слишком тяжело понять и растолковать правильно. Чени видел её насквозь, а она не знала, что мужчина выкинет в следующую секунду. Сделав ещё один протяжный и громкий вдох, Люси попыталась вспомнить хоть что-то, однако кроме тьмы и выжигающей нутро боли воссоздать что-то в памяти было нереально. На макушку опустилась его рука, что ещё мгновение назад прижималась к её талии. Он неловко погладил блондинку по волосам и аккуратно перевернулся на бок, тем самым опрокидывая Люси на свободный край кровати рядом, частично подминая под себя. Девушка мягко плюхнулась щекой на пухлую подушку, по инерции хватаясь руками за мужчину, и тут же смущённо скуксилась, осознав наконец, что футболки на нём нет. Ей хотелось прикрыть лицо руками, чтобы спрятать его от пристального взгляда Чени, но она только и смогла сделать, что медленно отстранить ладони от его обнаженной груди. — Д-доброе ут-ро… — дрожащим голосом едва слышно произнесла Хартфилия, не зная, куда смотреть: то ли на его выпирающую над упругими мышцами ключицу, то ли на чуть вздутые вены на шее или на подрагивающий кадык. Он вновь загораживал собой весь кругозор, и любое направление, куда бы она не посмотрела, казалось ей неправильным. Он странно хмыкнул, наконец подав хоть какой-то звук. Шершавые пальцы чиркнули по плечу девушки, задели шею и осторожно сжались на подбородке, чуть запрокидывая голову вверх. Теперь ей некуда было деваться, одно из двух: либо закрыть глаза, либо встретиться с ним взглядом. — Уже день, — хрипло оповестил он, и что-то невыносимо волнительное скрутило нутро в пульсирующий узел. — Ты меня напугала. Люси глухо приоткрыла рот, затравленно хватая воздух, подобно выброшенной на сушу рыбе. По его взгляду и вправду было ясно, что он беспокоился, возможно, даже не спал всю ночь. Однако было там и что-то ещё: жалость или, быть может, сожаление, боль. Люси никогда не могла «читать» эмоции людей, ну кроме самых ярких, конечно. Однако то, что выкручивало её нутро, натягивая нервы до предела будто струны, не было какой-то простой эмоцией. Это напряжение росло с того самого первого дня, когда они начали жить под одной крышей. — Н-напугала? — неудачно изображая иронию, промямлила Люси. — Тебя может что-то напу… Возможности договорить он ей не дал, неожиданно накрывая её губы своими в грубоватом поцелуе. Люси распахнула глаза и что-то замычала, инстинктивно откинув голову назад, но его ладонь, вдавившаяся в затылок, не дала девушке отстраниться. Почувствовав, что её маленькие кулачки слабо упёрлись ему в грудь, мужчина ещё сильнее навалился сверху, вдавливая девушку весом своего тела в кровать. Люси испуганно замотала головой, однако стоило ей немного приоткрыть рот, как его горячий язык, мазнув по зубам, проник внутрь, сплетаясь с её собственным и тем самым доводя девушку до полуобморочного состояния. Хартфилия прикрыла глаза, полностью отдаваясь ощущениям. Она слышала его шумное, рваное дыхание. Он часто выдувал горячий воздух через нос, пытаясь вдохнуть больше в следующий раз, но дыхания всё равно не хватало. Это напряжение между ними, Люси начала понимать его природу только сейчас, затуманенный разум наконец-то дал ей простой и очевидный ответ: он хотел её всё это время, а она — его, словно дикое, безмозглое животное на уровне инстинктов. Сейчас она чувствовала это так явно, что от этого начинало подташнивать, словно от слишком приторной сладости. Однако никогда раньше никакой другой запах не дурманил так, как запах его влажной кожи. Жёсткая щетина неприятно и так возбуждающе царапала нежную кожу лица. После каждого нового короткого глотка воздуха он впивался в её губы ещё жарче, ещё резче, хозяйничая языком у неё во рту, ещё сильнее вдавливал в кровать, словно пытался испить, как пьют холодную воду после продолжительного чувства жажды. Пространство будто звенело, наполняясь звуками лишь изредка клацающих пружин в упругом матрасе, шуршания тканей постельного белья и их чмокающими развязными поцелуями. Когда пододеяльник полетел на пол, Люси поняла, что ещё пару секунд — и дело примет более серьезный оборот, если они не остановятся сейчас. Причин чтобы не продолжать, по крайней мере у блондинки, было масса, самым неловким было то, что она нормально не принимала ванну вот уже три дня. Его ранение, больница, бешеный ритм передвижений и волнение. Девушка чувствовала себя мерзкой и грязной, однако его рука уже ухватилась за пояс лёгких брюк, частично стащив их, и несдержанно сжала бедро, когда он переключился с её губ на шею. Девушка оголтело прогнулась в спине и прохрипела: — Остановись, — однако он предпочел не услышать. Свободная рука забиралась под блузу, а ладонь до боли сжала грудь поверх тонкого лифчика. В одночасье Люси ощутила себя ущербной и грязной не только физически, но и морально. Девушка повторила более решительно, пресекая в себе желание обхватить его шею руками, зарыться ладонями в жёсткие пряди длинных волос и просто поддаться рвущемуся наружу желанию потянуть мужчину на себя. Низ живота потяжелел и болезненно сжался. — Я прошу тебя… Однако её слова произвели обратный эффект. Мужчина на миг отстранился, взглянув на её раскрасневшееся лицо, а затем резко дёрнул блузку изнутри, напрочь разрывая предмет одежды. Девушка испуганно ахнула и подскочила, от чего её грудь размашисто качнулась, вызывая хищную полуулыбку на его лице. — Ты как назойливое насекомое: жужжишь и жужжишь, вертишься перед глазами, занимаешь все мысли и не даёшь мне покоя с того самого дня, когда впервые переступила порог той квартиры, — почти зло и слишком возбуждённо прошипел Чени, потянув лямку простого бюстгалтера вниз, к локтевому суглобу. Люси нахмурилась и слабо перехватила его сильную руку за запястье. — А теперь ещё и эта твоя кровь! Приступы! И этот потерянный щенячий взгляд! Стоило прибить тебя сразу! Люси испуганно нахмурилась и вжалась в подушку; его ярость не предвещала ничего хорошего. Однако он резко выпрямился, присев над ней в кровати так, что бедра девушки всё ещё оставались зажаты меж его колен. Чени стиснул виски ладонями, частично прикрывая лицо, и Хартфилия замерла в замешательстве. Некоторое время ничего не происходило, и девушка приподнялась на дрожащих локтях, пытаясь отползти в сторону, чтобы высвободить ноги. — Ненавижу, — вдруг тихо, будто выплевывая, сказал мужчина и медленно поднялся на кровати, больно задев своей ногой её колени, вставая с блондинки. — Как же я ненавижу всё это… Он сгорбившись сел на край кровати и облокотился на свои колени, по-прежнему сжимая ладонями пульсирующие виски. Люси настороженно смотрела на ниспадающие вниз волосы, что плотно прикрывали и так скрытый ладонями профиль. Свежие и старые шрамы зияли на коже как напоминание о его нелёгкой жизни. Хартфилия беспрепятственно разглядывала его исполосованную спину, понимая, что внутри этих увечий ещё больше. Девушка уже было протянула руку, чтобы коснуться его плеча, однако остановилась, стоило ему заговорить. — Не нужно так на меня смотреть, — холодно произнес он и, откинув волосы на другую сторону, скосил на девушку взгляд, однако ожидаемого презрения или жалости не увидел. Люси устало выдохнула и, чуть покачав головой, сбросила с себя ошмётки порванной им же одежды, поднялась с кровати и неровным шагом направилась в душевую, зная, что он пристально смотрит ей в спину.***
Наконец смыв с себя запах больницы и собственного пота, девушка просто стояла под потоком воды, ощущая, как всё ещё подкашиваются ноги. Оцарапанную его щетиной кожу лица ещё жгло, и Люси то и дело проводила по щекам рукой, касалась чуть распухших губ пальцами. Неужели ему не было противно трогать её немытые волосы, липкую и явно солёную кожу? Хартфилия жадно облизала влажные губы и упёрлась вытянутыми руками в стену душевой. Поток воды из душа практически не доставал туда, лишь мелкие брызги оседали на растопыренных, побелевших от напряжения пальцах, собираясь в капли побольше. Девушка часто дышала, понимая, что даже прохладная вода не смогла успокоить её разгоряченное тело. Ей нестерпимо хотелось коснуться его ещё раз… Однако он вёл себя слишком грубо и отталкивающее, слишком неясно и пугающе. Люси утомленно нахмурилась и прикусила щеку изнутри, услышав звук щёлкнувшего замка — он как-то открыл дверь снаружи. Дыхание участилось, но Люси не шелохнулась, продолжая стоять спиной к двери, а стена теперь взаправду стала опорой, за которую девушка держалась онемевшими ладонями. Дверь кабинки шаркнула и отъехала в сторону, и блондинка инстинктивно ссутулилась, сводя коленки плотнее друг к другу. Поток воды, что ещё секунду назад полосовал её спину, исчез. Внутри всё вновь напряглось и стянулось в тугой комок, стоило его дыханию осесть на влажной коже плеча. Люси ошалело уставилась перед собой. Бледная кожа её рук резко контрастировала с темным кафелем и, как бы не было глупо сейчас думать об этом контрасте, она думала. Будто специально, чтобы ей было ещё что сравнивать, его большие широкие ладони упёрлись в стену по бокам, совсем рядом с её. Хартфилия судорожно выдохнула, широко раскрытыми глазами рассматривая руки мужчины. Значительно больше, грубее, со вздутыми венами и парой шрамов, но почти такие же бледные. Он молча нависал сзади над ней и, наверное, тоже смотрел на их руки, ведь растопырил пальцы точно так же, как и сама девушка. Некоторое время ничего не менялось, а сбившееся дыхание заглушал шум воды. Она явно ощущала близость его горячего тела. Скорее всего, стоит немного податься назад и этот жар сожжёт её дотла, но она словно окаменев продолжала рассматривать тыльную поверхность чужих ладоней. Первым не выдержал он и вместо очередного выдоха кожи девушки коснулся лоб мужчины. Он склонил свою голову, тяжело опустив её на плечо Хартфилии. Его руки оторвались от кафеля и медленно огладили утонченные предплечья блондинки, от чего Люси содрогнулась от приступообразной волны «мурашек». Ладони скользнули по плечам, пальцами легонько задели чуть выпирающие лопатки, спустились ниже, едва щекоча линию позвоночника, и властно сжались на талии. Чени шевельнулся; девушка почувствовала, как нахмурился его лоб, он потерся им о плечо, затем приподнял голову, задевая кончиком носа кожу над выпирающей косточкой и осторожно, с совсем не присущей для него нежностью, поцеловал её в висок. — Зачем ты пришёл? Это такой способ извиниться? — охрипшим от волнения голосом тихо спросила Люси, совсем неубедительно изображая возмущение. Мужчина выдохнул короткий смешок, заметив, что её тело реагирует на его прикосновения и льнет навстречу к нему, действуя в разрез со словами блондинки. — Глупый вопрос от глупой девочки. — Мозолистые пальцы одной ладони, блуждая по спине девушки, скользнули выше, осторожно собрав в пучок мокрые светлые волосы. Он почему-то, сам того не понимая, старательно оттягивал тот самый момент срыва и невозврата, хотя было уже и так ясно, что некая, давно возведённая им самим и, казалось, неприступная стена дала трещину и сейчас тепло от одного её присутствия рядом беспрерывным потоком вливалось в его опустевший, застывший тесный мирок. Мужчина сильнее стиснул в кулаке влажные пряди и несильно дёрнул их назад, желая запрокинуть голову девушки. Люси чувственно приоткрыла губы и, неожиданно для него и себя самой, вывернулась и, со всех сил вцепившись в его жилистую мускулистую руку, толкнула мужчину к стене. Конечно же, он был намного сильнее, выше и проворнее, но, видимо, любопытство взяло своё и Чени поддался. Теперь он прижимался спиной к прохладной и мерзко мокрой плитке душевой, с интересом смотря на девушку сверху вниз. Сейчас он мог в деталях рассмотреть её чуть порозовелое лицо, тонкую шею с не затягивающимся отпечатком от зубов ночной твари. Спускаясь взглядом ниже, Роуг понимал, что может и не дождаться продолжения задуманных ею действий, и прикусил губу. Немаленькая грудь блондинки будоражаще вздымалась, тонкие струйки воды аппетитно расползались по упругим полушариям, огибая потемневшие от возбуждения соски. Слегка выпирающие ребра, плоский живот, аккуратный пупок… Мужчина закатил глаз и отвёл взгляд. Насколько давно у него на уме был не просто быстрый, банальный трах? Хартфилия довольно внезапно навалилась на него всем телом, и Чени утробно простонал, ощущая, как давно возбуждённый член упирается в мягкий живот девушки, а упругая грудь тесно прижимается к верхнему прессу. Он провел языком по губам и сквозь мутную поволоку вновь посмотрел на блондинку. Люси желала его и боялась одновременно, это было видно. Однако желание наконец дотянуться до него, видимо, стало сильнее. Чени повторно собрал её волосы в обе свои ладони и, ощутимо отдернув, жадно подался вниз за поцелуем, однако подбородок наткнулся на её маленькую ладошку и мужчина послушно, на сколько мог, сдержанно замер. Люси потянулась рукой к пучку черных волос, что напрочь залепили половину лица Роуга, и застыла, будто спрашивая разрешения. Мужчина нахмурился; она видела, как несколько раз перекатились жевательные мышцы под щетинистой кожей лица. Однако потом Чени протяжно выдохнул, наклонил голову ниже, чтобы ей было легче дотянуться, и прикрыл глаз, не желая видеть реакции. Девушка нескладно выдохнула и коснулась кончиками пальцев челки. Один пальчик нежно огладил пересечённую шрамом переносицу, затем под прядь забралась вся ладошка и загладила её назад. Он прекрасно знал, насколько безобразно выглядит без всяких повязок, челок или ещё чего-то. Некоторое время девушка не шевелилась, и Чени понимал — рассматривает. Он был уверен: ужасается, морщит нос в гримасе отвращения или жалости, и это раздражало. Роуг едва сдержался, чтобы не мотнуть головой. В жилах вместе с уже болезненно томительном желанием закипала ярость. Однако в следующую секунду девушка потянулась вверх, и он с изумлением ощутил ласковое прикосновение её губ к изуродованной шрамом глазнице. Чени выпрямился и удивленно уставился на неё — она улыбалась, блаженно жмуря глаза, будто обрела что-то очень важное. — Какая ты… — выдохнул Роуг. Она словно спустила курок, одним своим коротким касанием разбивая его многолетнюю броню. Хитрая и гибкая, словно кошка, что ловко протиснулась в несоизмеримо маленькие щели треснувших стен и нагло улеглась на самом теплом месте. — Люси… Её имя уже прозвучало на ультразвуке. Он подхватил её за бедра и, подняв чуть выше своего собственного роста, усадил будто ребенка на одну свою руку, а другой ладонью нахраписто накрыл затылок блондинки и потянул на себя, кусая пухлые губы в несдержанном жадном поцелуе.