Вопрос крови

      Прежде чем окончательно прийти в себя и открыть глаза, Люси почувствовала странный, сырой, слегка затхлый запах, но неприятным она бы его не назвала. Пахло подвалом, где дозревают дорогие сыры, а быть может хранятся винные бочки. Лишь однажды девушка бывала в таких местах, но это было очень давно. Почему именно эти воспоминания всплыли сейчас в её звенящем пустотой разуме, она понять не смогла, даже если бы захотела. Голову будто оторвали, вскрыли, выпотрошили и неправильно привинтили обратно к шее. Не было ничего, только тишина и мрак.       С трудом разлепив опухшие веки, девушка сперва почувствовала приглушённую боль в запястьях, а уж потом до неё дошло, что они туго, до онемения в пальцах, стянуты шершавой веревкой. Где-то за её спиной разливалось мягкое трепещущее свечение, словно от нескольких свечей, но обернуться и посмотреть, что там, Люси не могла даже при всём желании. Хартфилия буквально повисла на своих связанных и взведенных вверх руках, плотно упираясь спиной в что-то гладкое и округлое, будто это была колонна или толстый деревянный столб. Если бы не веревка, что опоясывала блондинку за талию и частично переносила тяжесть тела на себя, то кисти рук уже давно бы посинели и омертвели. Люси пошевелила пальцами на ногах. В самих кончиках, под ногтями, почувствовалось лёгкое покалывание, ведь лодыжки тоже туго стягивали шероховатые путы.       — Добро пожаловать обратно, Люси, — его голос звучал тихо, из-за спины, оттуда, откуда распространялся свет. Девушка встрепенулась и не раздумывая упёрлась стопами в пол в попытке сдвинуться с места, о чем тут же пожалела. Тело пронзила странная, прожигающая боль, от чего стало трудно дышать. Люси заскулила и судорожно выдохнула, сначала натянув, а затем безвольно повиснув на своей привязи. — Тише-тише, так нельзя. Ты должна поберечь себя до прихода господина.       Все воспоминания будто одновременно влились обратно в черепную коробку, и Люси взвыла от очередной вспышки боли. Образы проносились перед глазами будто кадры из старого немого кино, бледнея и искажаясь в неясном сознании пленницы. Хартфилия неволей вспоминала всё, будто кто-то нарочно переворачивал страницы её памяти, небрежно заламывая бумагу и громко шурша листами. Тот злополучный вечер, погоня в парке. Горячие руки Роуга, что легко и надёжно держали её над землёй, широкие плечи, за которыми, казалось, можно укрыться от любых бед. Люди в белых халатах, новый дом, Полюшка, Леви, девушка-вампир в клетке. Несколько сумасшедших недель, на протяжении которых её жизнь полетела ко всем чертям. Номер в гостинице, душ, его раскрытые ладони со вздувшимися венами рядом с её маленькими и бледными. Девушка закатила глаза, ощущая лёгкое жжение, и слегка улыбнулась. Сухие губы тут же треснули в нескольких местах. Люси попыталась их облизать, однако во рту тоже было сухо. Только сейчас она поняла, насколько сильно хочет пить. Мужчина за её спиной, что молчал некоторое время, насмешливо хмыкнул, и в черепной коробке девушки вновь ожил вулкан.       Она чётко вспомнила холл гостиницы, холод прикосновения, пожарище на месте клиники. Затем было долгое ожидание и страх расставания с Чени. Старый дом, фотографии и темноволосая девушка…       — Г-где Минерва? — скрипящим шепотом, еле выдавив из себя хоть какой-то звук и неимоверным усилием воли остановив поток памяти, спросила Люси.       — О, вспомнила и о ней наконец? — раздался тихий скрипящий звук, словно мужчина встал со стула или кресла и теперь медленно приближался сзади. — За неё не переживай, твоя ситуация куда сложнее…       — Х-хочу пить… — перебивая речь вампира, прохрипела блондинка.       Лоре замолчал, а потом разразился в приступе смеха. Люси зажмурилась и попыталась сглотнуть. В глотку будто насыпали битого стекла, девушка поморщилась, и именно сейчас ей пришло на ум воспоминание о том, как Минерва заставила её проглотить маячок. Конечно! Её должны найти! Роуг обязательно найдет!       — Забудь, — голос прозвучал совсем близко, а лица коснулись длинные, как для мужчины, ногти. Лоре прильнул к столбу и почти нежно погладил щеку девушки пальцами. — Ты покинула наш старый дом пять дней назад. Да и я знаю все методы этих мерзких продажных людишек и путать следы умею хорошо. За тобой больше никто не придет.       Девушку передёрнуло, а на плечи будто навалился многотонный груз. Люси прикрыла глаза, желая вновь провалиться в беспамятство, лишь бы не слышать голос Руфуса. Хартфилия безвольно повисла на верёвках, не обращая внимания на боль. Где-то вдали раздался скрипящий звук, а затем хлопок, и девушку будто накрыло холодной лавиной страха. Люси встрепенулась, словно пробуждаясь ото сна, и неконтролируемо задрожала. Кто-то приближался, кто-то очень могущественный и пугающий.       — Руфус. — От звука голоса незнакомца блондинку начало колотить в приступах крупной дрожи, которую она никак не могла скрыть. — Разве так нужно обращаться с гостями благородных кровей, да ещё и с леди?       Люси не видела вновь пришедшего, но точно знала, что уже когда-то слышала его голос. Это было в её ночных кошмарах, и хоть сейчас этот голос звучал не так потусторонне, как в её снах, от этого легче не стало. По звукам и лёгкой возне девушка поняла, что незнакомец присел на то самое место, где недавно сидел Лоре.       — О, простите, господин, сию секунду всё исправлю.       Столб резко повернулся вокруг своей оси, и девушка поморщилась от жжения и попавшего в глаза света. Лоре быстрым движением рассек веревки, и Хартфилия грузно рухнула на пол, сбивая колени, грудь и правую часть лица.       — Смотри, что ты натворил, — притворно сварливым тоном произнес незнакомец, для пущего эффекта цокнув пару раз языком. — Бедняжка и встать не может.       Люси кое-как сжала кулаки, сгребая в ладони мелкий мусор на холодном полу, и приподняла голову. Взгляд тут же упёрся в начищенный до блеска ботинок, что ритмично топал по бетону где-то в метре от лица девушки. Хартфилия медленно подняла взгляд выше, пытаясь унять боль и страх. Пугающая аура пропала, а с ней отступила и паника. Высокий ботинок плотно обхватывал голень, прижимая к ноге штанину из черной плотной ткани. Мужчина сидел, закинув ногу на ногу и откинувшись на спинку кресла. Люси стало дурно и она вновь склонила голову, расслабленно опускаясь на землю.       — Нет-нет-нет, спать будешь потом. — Рядом с лицом блондинки появились туфли Руфуса. Лоре подхватил девушку за талию и одним движением усадил на низкий табурет, опирая спиной на всё тот же столб.       Хартфилия перевела мутный взгляд на незнакомца, и, стоило ей заглянуть в его причудливо голубые, почти бирюзового цвета глаза, как животный, панический страх, что она якобы подавила, с новой силой захлестнул сознание.       — Чтоб тебя! — мужчина насмешливо хмыкнул и мотнул головой, от чего его роскошная, бледно-синего, почти пепельного цвета шевелюра частично спала с плеч на грудь. — Столько веков прошло, а я вновь вижу перед собой твое лицо, Анна…       Наигранная улыбка на лице незнакомца тут же исчезла, сменяясь странной, не читаемой гримасой то ли отвращения, то ли сожаления. Люси была настолько истощена, что даже страх не мог привести её в чувство надолго.       — К-кто ты… такой? — тихо, с опаской прохрипела девушка, потупив взгляд в пол.       — Ты забыла моё имя, Анна? — тон его голоса сквозил раздражением и нарастающим гневом. Мужчина сорвался с места и в доли секунды оказался рядом. — А я вот даже запаха твоего не забыл. Прошло долгих четыреста лет!       Его широкая ладонь больно сжалась на подбородке, вздернула голову девушки вверх, а пальцы с силой вдавились в щеки. От него пахло чем-то терпким и свежим. Статный, высокий, со смуглой кожей и причудливым рисунком на лице и руках. Будто языки ярко-голубого пламени, танцуя, извивались вокруг запястий и уходили под светлую рубашку. Точеные черты лица, даже в своем состоянии Люси понимала, что людей с настолько красивой внешностью она видела очень мало. Его пальцы не были грубыми как у Роуга. Он наклонился ниже, присев на носочках рядом с девушкой, и мягкий локон мимолётно задел её лицо. Приблизившись вплотную, так, что можно было ощущать на коже дыхание, он долго молча смотрел в упор, не разжимая пальцы на её лице, а блондинка не смела даже шелохнуться.       — Принеси воды, — наконец скомандовал мужчина, обращаясь к Руфусу, но не прерывая зрительного контакта с девушкой. Лоре молча удалился.       — М-меня зовут Л-люси, — с трудом, будто зажевывая слова, проговорила девушка. Незнакомец нахмурился, а затем криво усмехнулся, отпуская её лицо.       — Люси… — задумчиво протянул он, а затем немного отшатнулся назад и размашисто ударил девушку ладонью по лицу.       Хартфилия ахнула и завалилась на бок, падая на пол. Во рту появился соленый привкус крови, а в комнате будто всё ещё звенел звук от пощёчины. Девушка всхлипнула и потёрла лицо ладонью.       — Акнология! — прорычал мужчина и, схватив блондинку за плечи, встал на ноги, заставляя подняться и Люси. — Ты запомнишь это имя и ни за что не посмеешь стереть его из своей памяти! Ак-но-ло-ги-я!       Пытаясь устоять на ногах самостоятельно, Люси отводила взгляд, прикрывая обожженную ударом кожу дрожащей ладонью. Он, скорее всего, не вложил в эту пощечину ни капли своей силы, но хватило и самого веса руки, чтобы разбить пересохшие губы. Мужчина потянул блондинку к себе, одной рукой перехватив за талию, другой собрав слипшиеся светлые волосы в бесформенный пучок на затылке, чтобы опрокинуть её голову назад. От уголков губ к подбородку медленно ползло пара капель крови. Он хищно оскалился и теперь, увидев его длинные клыки, девушка взаправду подумала, что сейчас умрет.       Прикрыв глаза, Люси мысленно прощалась с жизнью, однако вместо пронзительной боли в шее она почувствовала горячий, шершавый язык на подбородке. Акнология медленно собрал густые капли крови, блаженно прикрыв глаза. Девушка слабо упёрлась ему в грудь руками, будто и действительно могла вырваться с его хватки.       — И правда, — наконец отстранившись, мужчина разочаровано, но не без наслаждения облизал свои губы. — Ты не она. И вкус, и запах отличается. За четыре сотни лет я не забыл, ты представляешь? Но всё же вы слишком похожи. Пожалуй, ты ещё немного поживёшь...       Вампир провел пальцем по обветренным губам девушки, натянув верхнюю губу до предела, от чего та треснула ещё больше, и оттолкнул блондинку прочь. Люси инстинктивно ухватилась за столб, чтобы не упасть, а Акнология отвернулся к ней спиной, сложив руки на груди, будто что-то обдумывая. В этот момент дверь открылась и в помещение вошёл Руфус, а за ним семенила знакомая светловолосая девушка со стаканом воды в руках. На миг в комнату проникла полоска яркого света, и Хартфилия зажмурилась.       — Прошу. — Лоре учтиво поклонился, пропуская к пленнице вновь пришедшую девушку, но и дурак бы понял, что вся эта учтивость лишь насмешка.       Люси пораженно рассматривала светловолосую особу, что застыла рядом с ней, будто каменное изваяние, осторожно подавая пленнице стакан с водой. Ошибки быть не могло, это была та самая девушка из клетки, Юкино. Сейчас девушка выглядела намного лучше, чем тогда, в подвале, но Хартфилия всё равно легко узнала её.       — О, вы уже знакомы? Так вот почему она по своей воле заботилась о тебе всё это время? — Руфус сдержанно рассмеялся, видимо, не смея сильно паясничать в присутствии своего господина, однако Акнология даже внимания не обращал на его высказывания. — Моя Юкино. Хорошая девочка, не растеряла себя, нужно было давно обратить её, вместо того, чтобы годами держать взаперти. Пей, чего ждёшь?       Последнюю фразу светловолосый сказал довольно резко, и Юкино, опустив глаза, призывно протянула девушке стакан. Осторожно обхватив прохладную ёмкость онемевшими пальцами, Люси припала губами к округлому краю и с жадностью осушила её. Ей даже стало немного дурно, словно не пей она сейчас воды вообще, состояние было бы лучше, ведь дал он мизерно мало.       — Почему тянешь? — отдав пустой стакан обратно неподвижно стоящей рядом девушке, неожиданно даже для себя спросила Люси. Голос уже хрипел не так сильно, а горло хоть и немного, но смягчилось, придавая звуку больше звонкости. — Почему не убил сразу? Вам же всем нужна моя кровь, так почему тянешь?       Акнология развернулся, поняв, что обращаются к нему, и, насмешливо вскинув бровь, оглядел пленницу с ног до головы, будто едва прозревший щенок пытался рычать на старого волка. Дерзость — ещё одна черта характера, которая была присуща Анне. В груди сладко, едва уловимо начало зудеть от накатывающей эйфории. Наконец-то, за столько столетий он отплатит ей сполна, пусть и не за её собственные проступки.       — Ох, девочка, ты мне нужна живой, пока что… У меня с кое-кем из твоего клана давние счёты, спрошу с тебя. Да и мне попросту было скучно, — разводя руками, наконец ответил мужчина и широко улыбнулся. — К тому же, благодаря тебе охотники сами пришли к нам, спасибо. Такими темпами мы истребим их всех быстрее, чем планировалось. Готовили наживку мне и сами угодили в пасть дьявола.       Люси часто заморгала и, обнимая себя за плечи, медленно сползла вниз. Юкино уже не оказалось рядом, пока Хартфилия была сосредоточена на мужчине, девушка куда-то исчезла.       — О, раз вы об этом вспомнили, — оживился Лоре, обращаясь к своему господину. — Наш старый друг пришёл в себя.       Противное чувство тревоги сдавило горло, и Хартфилия едва удержалась, чтобы не заскулить в голос, ведь девушка была практически уверена, что знает, о ком говорит Лоре.       — Отлично, — спокойно кивнув, произнес Акнология и перевел взгляд на Люси. — Идём, я тебе кое-что покажу. Может, сможем понять друг друга быстрее.       Он открыл дверь и вышел, вновь впустив в помещение яркий свет, и девушка не сразу сообразила, что от неё требуется. Тревога и страх уже не за себя, а жизнь другого человека буквально врастила её ноги в бетонный пол.       — Давай, — грубо схватив пленницу за плечо, скомандовал Руфус, отрывая ту от опоры.       Буквально вытолкнув девушку в коридор, Лоре вновь подтолкнул её в спину, когда Хартфилия остановилась в ярко освещенном проходе. Это был свет искусственных ламп, а не солнечный, как ей подумалось раньше. Пройдя несколько десятков метров вперёд, Лоре направил её направо и вниз по ступеням. Господина видно не было, так как Люси едва передвигала ногами и в любом случае угнаться за ним не смогла бы. Когда лестница закончилась, босые ступни девушки ступили на влажный землянистый пол. Этот коридор был темным и затхлым. Очередной толчок в спину дал понять, что нужно двигаться вперёд. И Люси пошла. Держась за рельефную каменную стену, девушка с трудом подавляла в себе эмоции. Волнение и страх. Застыв на мгновение у открытых дверей, блондинка глубоко вздохнула и прислушалась.       — Смелее, — бодрым голосом позвал мужчина. — Ты, наверное, соскучилась?       За спиной девушки послышался тихий смешок Лоре. Люси судорожно выдохнула и, сглотнув тошнотворный ком, зашла внутрь. Чтобы в голос не завыть, пришлось зажать рот обеими руками. Хартфилия попятилась назад, ощущая, как глаза застилает мутная поволока, но врезалась спиной в Руфуса, что горой стоял у выхода. Акнология скосил взгляд на блондинку, осуждающе цокнув языком, а затем вновь посмотрел сначала на прикованных к стене пленников, потом на их лидера, стоящего на коленях и подвешенного за руки на цепи.       Люси не рассматривала больше никого, но знала, что вся его команда здесь. Его голова была опущена вперёд, а светлые волосы, что окрасились в грязно-красный, непроглядной пеленой закрывали лицо.       — Роуг… — едва шевеля губами, тихо произнесла девушка и осунулась вниз, однако упасть ей не дал Лоре, вцепившись костлявыми пальцами ей в бока.       — У-убери её отсюда… — голос Чени звучал сдавленно с какими-то хлюпающим звуком, будто он говорил с набитым ртом. Хартфилия чувствовала, как начинает задыхаться и терять себя. Ноги будто медленно погружались в бетонный пол. Люси даже представить не могла, сколько часов или дней его истязали, чтобы довести до такого состояния.       — Жалкое зрелище, — сказал Акнология, свысока смотря на подвешенного охотника. — Я говорил тебе, что этот город мой? Этот город уже давно должен был быть моим. Но в прошлый раз вмешался ты. Ты выбрал неверный путь, ради чего?       — Выведи её отсюда, — более громко повторил Чени, слегка натянув и звякнув цепью.       — Нет, дорогой друг, — в разговор неожиданно вмешался Руфус, толкнув Люси к стене и плотно прикрыв за собой дверь. — Она будет смотреть, она будет слышать, она будет видеть всё! Ты ведь не рассказывал ей, не рассказывал им… — Лоре указал на парней, прикованных к стене. — Люди всегда презирали таких, как я! Истребляли таких, как ты! Но вы вместе с той полоумной старухой всё равно защищали их годами, десятилетиями! Зачем? Ты предал…       Неожиданно Чени вскочил на ноги и бросился в сторону своего старого знакомого, до предела натянув цепи. Запах крови вытеснил все остальные, Люси наконец увидела его опухшее от побоев лицо и, прикусив губу, вжалась в шершавую каменную стену.       — Заткнись! — скаля перепачканные кровью зубы, прошипел Чени.       — Я думал, вы достаточно придавались воспоминаниям за последние несколько дней, — иронично произнёс вампир, что до сих пор молча наблюдал за короткой перепалкой своего подчинённого и пленного. — Руфус, достаточно.       — Прошу простить меня, — Лоре прочистил горло и, склонив голову, отступил назад.       Акнология снисходительно покачал головой. Его спокойствие пугало, ведь было неизвестно, что он может выкинуть в следующий момент. Подойдя к Роугу вплотную, мужчина схватил того за волосы, резко откидывая его голову назад. Хартфилия не знала, что ей делать, она не могла спокойно смотреть на то, как из-под разорванных клочьев от когда-то синей футболки на его теле сочится кровь, как зияют свежие раны и порезы. Вампир сдавил горло пленника и подался ближе, чтобы тот наверняка услышал каждое его слово.       — Как давно ты вдоволь не пил человеческой крови? Смотри, твои клыки совсем сточились, будто у старого пса-доходяги. Она знает? — вампир повернул лицо Чени в сторону Люси и сам мимолётно взглянул на девушку. — Не знает…       Мужчина ещё сильнее сдавил горло пленного, а его лицо исказила гримаса отвращения и ненависти.       — Помнишь, я говорил тебе, что если мы встретимся вновь, то я отберу у тебя не только город, но и всё? Всё, что тебе дорого, убью всех, кто хоть когда-то просто прикасался к тебе, разговаривал с тобой! Но у тебя не было близких, по-настоящему близких людей. Помнишь? Она успела стать твоим уязвимым местом? Ты будешь страдать, если я её убью?       Люси буквально плавилась под взглядом ярко-бирюзовых глаз, хотелось вжаться в стену, провалиться сквозь землю, исчезнуть, лишь бы не быть болью Чени, лишь бы не быть его слабостью. Однако в глазах Роуга она не увидела ничего. Ни страха, ни сожалений, ни отчаянья.       Акнология рассмеялся и, оттолкнув от себя Чени, достал из кармана брюк платок, брезгливо оттирая руки. На миг все звуки стихли, лишь кто-то из ребят сдавленно мычал что-то с засунутым в рот кляпом. Акнология хмыкнул и, закончив оттирать руки, отбросил платок в сторону, в упор посмотрев на Люси.       — Какая ирония, — вдруг рассмеялся вампир, быстро преодолел расстояние и, схватив девушку за грудки, прижал к себе спиной так, чтобы Роуг мог видеть её лицо. — А ведь когда-то, в далёком прошлом, Анна была моей слабостью. Она очень похожа на Анну, правда? Пожалуй, я заберу её себе.       Он сжимал сильно, до синяков, фиксируя обе руки девушки за её спиной одной своей ладонью, другая же «гуляла» по лицу, шее, спускалась к ключице, оттягивала замызганную футболку, касалась груди, возвращалась к губам. Когда длинные пальцы сжались на горле, а девушка скривилась от боли, Роуг в очередной раз звякнул цепями и дёрнулся вперёд, утробно рыча.       — Анна, — горячий выдох обдал висок, и Люси вздрогнула, — она променяла вечность со мной на одну смертную жизнь с человеком. Какая глупость!       — Забери хоть весь мир, — тихо произнес Чени, и Люси вздрогнула от обречённости в его голосе. — Её не трогай.       Вампир прыснул со смеха, настолько неожиданно для него прозвучала данная фраза, а затем расхохотался во весь голос. Звонко, раскатисто, что, казалось, сейчас и стены начнут вздрагивать от этого едкого смеха.       — Ты… — с трудом выравнивая дыхание, проговорил Акнология. — Ты в курсе, что от тебя уже ничего не зависит? — Тон его голоса резко изменился и похолодел, будто он и не хохотал вовсе секунду назад. — Никчемный, жалкий перебежчик! Этот мир и так уже мой! Ты даже не представляешь, какие перемены грядут. Я возьму всё, что захочу! Кровь по улицам потечёт рекой, если я пожелаю… А тебя скормлю зверью! Но прежде ты пожалеешь, что когда-то выбрал сторону человечества!       Футболка на груди Люси затрещала, а сама девушка ахнула от неожиданности, но тут же забыла обо всём, стоило острой боли пронзить шею. Тепло слишком быстро начало покидать тело, и последнее, что она могла слышать проваливаясь во тьму, это надрывный крик Чени.