Море

11:41 Это был тот самый день. В обычные дни или, по крайней мере, большую часть времени он мог отфильтровывать это. Весь этот шум, звуки, которые доносились до него со всего, чёрт возьми, Куинса. Свет солнца, который отражался, казалось, от абсолютно любой поверхности, даже бетона или дерева. Какой вообще паук должен был его укусить, чтобы всё это обратилось в пытку? Но сегодня всё шло не так. Он сам решился на разговор с Гвен, сам же его, можно сказать, и запорол. Девушка явно была уверена, что это свидание, не подозревая об изначальных намерениях Питера, и выглядела лучше, чем последние несколько недель. Питеру было неловко разрушать эту идиллию, но всё навалилось разом. Утром он проснулся только с одной мыслью: «Сегодня – тот самый день». И думал он в тот момент вовсе не о Гвен. День гибели дяди Бена. Это означало две вещи. Мэй первую половину дня будет на кладбище ухаживать за могилой, а потом вернётся, и они вместе проведут остаток дня, чтобы не чувствовать столь остро навалившегося одиночества. Второй же вещью было то, что пора было уже заканчивать. Дядя Бен всегда говорил ему не лгать о своих чувствах близким, для них всегда будет лучше горькая правда, чем сладкая ложь. А значит, нужно было серьёзно поговорить с Гвен и расставить все точки над «i». Следующей проблемой была слишком высокая чувствительность к звукам и свету. То есть, Питер почти всегда умел с ней справляться. Но он был подростком, у которого эмоции бьют через край, так что именно сегодня ему было невероятно сложно сосредоточиться на этом. Когда Питер взглянул в зеркало, он ужаснулся в прямом смысле слова: никогда ещё он не был настолько бледным, а тени под глазами настолько контрастирующими. Он написал Гвен время и место, рассчитывая, что ко времени возвращения Мэй уже успеет вернуться, чтобы не оставлять её одну. Ему не одному в этот день сложно. Не стоит в такой день быть эгоистом, он не имеет на это права. Изначально он был уверен, что в такой солнечный день его смогут спасти солнечные очки, которые он сам доработал с помощью сенсорного подавления, и наушники. Но каким же наивным он был, когда выходил из дома и думал, что всё будет в порядке. При встрече с Гвен наушники придётся снять в любом случае, а свет проникал даже за солнечные очки, по бокам, доставляя ему невероятную боль. - Привет, - улыбка Гвен несколько выцвела после всех происшествий с её отцом, но она всё ещё сохраняла позитивный жизненный настрой. Питер попытался улыбнуться, но вышло очень уж вяло. - Привет. Как ты? Объяснять, что он имеет в виду, не пришлось. Гвен опустила взгляд, пожав плечами, а потом потянула его за руку к кафе. - Намного лучше. Правда, - она бегло взглянула на него, но практически сразу отвернулась. – Немного тяжело выдерживать внезапно опустевший дом, но я справляюсь. Если бы не ты, не знаю, что бы я делала. Раз. Одна фраза, и Совесть практически целиком проглотила его, даже не подумав прожевать. Питер тихо вздохнул, стараясь отречься от того, как кто-то стучал пальцами по клавиатуре, как где-то плакал грудной младенец, как пищал светофор, но звуки были, пожалуй, самым тяжелым испытанием для него в такие дни. - Я ничего такого не сделал, - попытался отвертеться он, но Гвен снова улыбнулась, остановившись и развернувшись к нему всем корпусом. - Ты был рядом. Тогда, когда больше никого не было, - потом она протянула руку к его лицу и мягко поцеловала. Поначалу Питер не знал, как действовать, и Гвен принимала это за желание не торопиться. Но потом он «вошёл во вкус». Почему он должен быть зациклен на одной девушке, которая иногда просто так начинает избегать его, если он сам может попытаться увлечься другой? Но совсем быстро Питер понял, что это работает совсем не так. Сколько бы он ни думал о том, что Гвен и правда прекрасная, умная, с ней интересно разговаривать, так она ещё и красивая, но Элли была словно родная. Невозможно было представить на её месте в сердце кого-то другого, как бы сопливо это не звучало. - Но когда-нибудь меня не будет рядом, - заметил он, когда Гвен отстранилась. Она пожала плечами, продолжая их путь. - Ну, а зачем сейчас поднимать эту тему? Слишком рано для мыслей о расставании, тебе не кажется? – со смешком добавила она. Как же он умудрился, теперь всё будет только сложнее сделать, боже. Питер потянул её за руку, останавливаясь. Выходить из тени деревьев не хотелось ни в коем случае, так ему было намного проще концентрироваться на разговоре, а не на том, что свет слишком яркий и его слишком много. - Может, нужно именно сейчас? Если он сказал это достаточно прямо, то нужно было, видимо, ещё прямее. Гвен фыркнула, качая головой. Она не выглядела расстроенной или грустной, но и особо веселой после этой фразы она не казалась. Скорее очень бледная тень раздражения промелькнула на её лице, но Питер был слишком не знаком с проявлением эмоций у девушек, чтобы её заметить. - Нет, Пит. Сейчас всё хорошо, и я не хочу говорить о том, что будет потом. Пойдём, скоро начнётся фильм и… - Сегодня годовщина смерти… моего близкого. Казалось, что это немного поумерило её прыть. За то время, что они были «вместе», хотя Питер постоянно и отсутствовал по «Паучьим причинам» (как их называла Элли), он успел заметить, что Гвен не слишком любезна к компромиссам. Ей не очень нравилось уступать, но она иногда это всё же делала. И сейчас был именно тот момент – она наступила себе на горло, понимая, что Питер сегодня не будет таким, как всегда, и что сегодня у него тяжелый и плохой день. - Боже, прости, я… я не знала, извини. Сочувствую. Он не знал, как правильно донести свою мысль, но в голове внезапно прозвучал голос дяди Бена, словно он сам диктовал племяннику – сыну, - что будет правильнее сказать в такой ситуации. - Он всегда говорил мне, что людям лгать нельзя. Все мы заслуживаем знать правду, и, Гвен, я, правда, пытался. Ты потрясающая, но у меня просто не получается… - как же правильнее? - Влюбиться в меня? – подсказала Гвен, кивая. Вся она как-то поникла, отвернувшись, и сейчас просто покачивалась с носков на пятки, вслушиваясь в шелест листьев. Питер кивнул, запоздало понимая, что Гвен не смотрит на него, но она увидела. – Понимаю. Я бываю не самым лёгким человеком. «Не в этом дело», - взвыл в голове Питера голос, но он не мог выразиться иначе, чтобы она так не думала. Что бы он ни сказал, минусы она будет искать в себе, хотя это с Питером «что-то не так». Тем не менее, Гвен, кажется, уже всё для себя поняла. - Забей. Всё нормально. Я, тогда, домой пойду, ладно? – она махнула ему на прощание рукой и зашагала торопливо в противоположную сторону, не дожидаясь ответа или какой-то реакции. Питер крайне сильно чувствовал себя мудаком. До предполагаемого возвращения Мэй оставалось несколько часов, так что Питер, можно сказать, урвал мгновение. Быстро заскочив домой, он вылез из окна своей комнаты уже в костюме, сразу зацепившись за ближайшую высотку. Было одно место, которое он заприметил в первый такой «инциндент». Направляться нужно было в Бруклин, к одному заброшенному и пустующему складу. Звуки до него там практически не долетали, а от света он прятался под крышей здания. И всё бы ничего, если бы в один момент у него не затрезвонил телефон. Питер уже успел погрузиться в мысли о дяде, о Гвен, Неде, будущем и Элли, в конце концов, закопался в самую глубокую яму самобичевания, когда телефон в набедренном кармашке завибрировал на самом тихом режиме, выдергивая его на поверхность. Первые пару раз он проигнорировал, потому что состояние, всё же, было немного не то, чтобы хоть на мгновение смотреть на светящийся экран и слышать невыносимо громкий голос из динамика. Его всего трясло, но он не понимал причины, солнечные лучи всё равно каким-то образом добирались до его глаз, из-за чего он сидел, скрючившись, у стены на пыльном бетонном полу и закрывал глаза руками. Телефон не прекращал звонить минут пять. Тогда Питер не выдержал, и ответил, не глядя на экран. - Алло? - Карапуз, ты куда пропал? Мэй уже тревогу бить начала, потому что не может до тебя дозвониться. Опять телефон в жо… - Простите, м-мистер Старк, - мысль о том, что он в очередной раз заставил Мэй волноваться, больно ударила в самый центр сознания. Он разволновался, да ещё и эхо от собственного голоса звенело по всему помещению, знатно колотя по его сверхчувствительному слуху. – Я через минуту выдвигаюсь. - Что там с тобой такое? Ты где? Нет, конечно же, это не волнение. Просто мистер Старк раздражен тем, что из-за него, Питера, ему треплют нервы. Парень коротко вздохнул, уповая на то, что это ускользнет от слуха Старка, хотя и мало надеясь на удачу. - Всё в порядке, мне просто нехорошо, но через минуту мне станет лучше, правда! Тони не купился. - Ты от пулевых регенерируешь уже через пару-тройку часов. Я выдвигаюсь. - Нет, со мной всё правда… Короткие гудки, словно точка в разговоре, зазвенели по всему складу. Питер выдохнул, откладывая телефон в сторону. Старк всё равно не сможет его найти: «радионяню» они с Недом отключили ещё в начале года, все жучки слежения Питер находил довольно быстро, сразу же от них избавлялся, так что сейчас у Тони не было никаких шансов на успех. Тем не менее, уже через минуту Питер слышал где-то очень далеко знакомое гудение двигателей. Он взвыл бы, если бы не чувствительность к звукам, так что вместо этого он попросил Карен отправить Старку сообщение, в котором он просил его не лететь к нему. «Дай хоть одну весомую причину», - говорилось в сообщении, моментально прилетевшем ему и зачитанном Карен. - Слишком громко, - шепнул Питер, но был уверен, что Карен именно эти слова и записала в тексте ответа. Гудение моторов стихло. Пару секунд он был уверен в том, что Старк действительно проникся ситуацией и дал ему свободу в этом, но тут же услышал шипение, словно костюм наставника просто перешёл на самый тихий режим из всех существовавших. Питер чувствовал внутри тихий отголосок возмущения и негодования – почему никто не считается с ним? Почему все считают его ребенком? Однако это чувство быстро испарилось, оставив на своем месте только жгучую виски усталость. - Эй, карапуз, - железный костюм тихо соприкоснулся с бетонной поверхностью в метре от него. Питер только удивился, как костюм может работать настолько тихо, однако всегда, находясь рядом со Старком, он только и делал, что чему-то удивлялся. – Не хочешь рассказать, что с тобой? - Здравствуйте, - Питер почувствовал, как глазницы костюма распахиваются, подчиняясь движению его век, и тут же ощутил прилив боли в глазах. И всё же он старался казаться непринуждённым настолько, насколько он мог. – Всё хорошо, правда. Вам не обязательно было приходить… - Со мной-то ты можешь быть честным, - Тони присел рядом с ним, так медленно, словно ждал негативной реакции. Но Питер был ему благодарен, а за что – сам не знал. - Просто, я… обычно легко концентрироваться на том, чтобы отгородиться от всего, но сегодня не получается это отфильтровывать. Звуки. Цвета. Всё слишком… Он замолчал, не договорив, но Старк, видимо всё понял. Какое-то время, и Питер точно не знал, как долго, они сидели в тишине, пока он пытался привести себя в чувство. Или же свои чувства в норму? Точного ответа на это у него не было, но сейчас было неподходящее время разбираться в себе. - У меня есть кое-что для тебя, - тихо, практически беззвучно протянул Старк, снимая свою маску костюма. Питер заставил себя посмотреть на него, преодолевая режущий глаза свет, и тогда заметил у наставника в руке что-то красно-синее, но определенно точно незнакомое. - Что это? - Не знаю, поможет ли тебе это сейчас, но я обязательно что-нибудь придумаю, чтобы это не повторялось, хорошо, малец? Питер скептически промычал что-то одобрительное. Вряд ли тут может помочь хоть что-то, ведь даже он сам не понимает, как это работает. Тем не менее, его невероятное доверие к Старку брало своё, поселяя в Питере робкую уверенность в том, что уж он-то обязательно сможет найти выход. - Снимешь маску ненадолго? Я тут разработал шлем с сенсорной депривацией, может он и не спасёт на все сто, но легче тебе должно стать. Я надеюсь, - он пожал плечами, протянув Питеру маску, с прикреплённой к ней на затылке металлической пластиной, доходящей до мочек ушей и висок. Не особо надеясь на успех, Питер крепко зажмурился, стянув маску костюма, который Старк ему отдал после Германии, и протянул руку за другой. Но Старк решил самостоятельно ему помочь, так что Питер просто опустил руку на пол, вытянув голову вперёд. В первое мгновение ему показалось, что весь мир внезапно отдалился. Звуки стали намного мягче, а глаза уже не приходилось жмурить, чтобы избегать света. На несколько секунд растворившись в блаженном спокойствии, Питер выдохнул, пальцами поправляя края маски. Он не знал точно, что это за пластина, и какой чертёж Старк подобрал для этих линз, но в совокупности они определенно точно помогали ему. - Да… Да, мне лучше. Спасибо, мистер… Он замолк, настороженно прислушиваясь. Шум не исчез, став лишь мягче для его слуха, но он всё равно всё продолжал слышать. И ему не нравилось то, что он слышал в данную секунду. Грохот был таким тихим, словно он звучал из наушников на том конце здания. - Что такое, Паучок? - Нам нужно идти! – Питер резво вскочил на ноги, разворачиваясь в сторону звука и натыкаясь взглядом на пустую стену. – Это где-то в Бронксе! 11:47 Утро началось с непредвиденного события. Для начала, наверное, следует сказать, что Элли не меньше двух недель уже не могла спокойно спать. Сначала ей казалось, что это всё стресс, её внутреннее состояние сказывается, тоска, в конце концов. Во снах происходили всякие штуки. Иногда она видела отца и говорила с ним часами, а потом открывала глаза, а проспала она от силы пятнадцать минут. Иногда она была свидетелем каких-то крайне странных сцен, словно она путешествовала по другим планетам по ночам. Временами становилась свидетельницей убийств, страшных и жестоких. Был даже раз, когда она всю ночь напролёт прогуливалась по кладбищу, разглядывая надгробия, но на каждом из них было написано её полное имя. Это, пожалуй, был самый жуткий сон из всех. И она действительно была уверена, что абсолютно всё это просто проекция её подсознания, больного и замученного. А потом она случайно наткнулась в новостях на криминальную хронику. Первым, что её зацепило, было имя – Кристин. Вроде это именно то, что выкрикивал парень в одном из её снов, размахивая ножом, пока девчонка пятнадцати лет тряслась и захлёбывалась слезами, спрятавшись в кухонной тумбочке. Что-то странное коснулось Элли леденящим холодом, после чего она решительно перешла на страничку с новостью и принялась за чтение. Ревность, аффект, убийство, восемь ножевых – всё, как ей снилось. Пока Элли читала статью, она словно снова и снова слышала дикие вопли девчонки и страшный хлюпающий звук крови и разрывающейся плоти. Почувствовав рвотный позыв, Элли откинула телефон, всё никак не переставая думать об этом. А потом она принялась считать дни, стараясь припомнить, когда именно ей это приснилось. Что её ужаснуло больше самой ситуации – время сошлось. Элли несколько минут тупо пялилась на дату, указанную в статье, и время, пока пыталась переварить эту мысль. В конце концов, сочтя её слишком бредовой, Элли снова откинула телефон. И спустя пять секунд снова взяла в руки, но уже потому что он зазвенел колокольчиком уведомления с почты. Она нахмурилась, припомнив, что от всех рассылок и подписок отказалась. Тем не менее, письмо Элли открыла. «Поздравляем с вашей первой опубликованной статьёй в Times! Желаете поделиться этой новостью с друзьями?» Элли какое-то время непонимающе глазела на экран телефона, стараясь понять, что это за статья и причём тут она, а потом догадка бесцеремонно постучала ей по голове, и Элли выронила телефон из рук. Он подскочил на кровати, легко заскользил по мягкому пледу, уткнулся в складку одеяла, перевернулся и со звонким стуком ударился об пол. А Элли пыталась осознать и принять ту мысль, что её статью о Тони Старке напечатали в Times. Ощущения были смешанные. С одной стороны, она была рада, ведь это первый настоящий шаг в сторону её будущей профессии, и успешный шаг. Если бы всего, что происходило весь последний месяц, не случилось, Элли безусловно вопила бы от счастья, уже сейчас донимая Неда и Питера восторженными смсками. Но сейчас Тони Старк о ней заботился, а в статье практически двухмесячной давности она спускала на него всех чертей, уверяя пока не существующую публику в том, что всё всегда заканчивается на том, на ком и началось – Тони Старке. Так что, с другой стороны, она чувствовала сжигающий стыд и сожаление. Тогда она не знала его ни с какой стороны, кроме как с той, которую он демонстрировал ей, как журналистке. Теперь же всё изменилось. Единственным, что её «спасало» - это анонимность, которую она пожелала сохранить при отправлении статьи на рассмотрение. Чёрт, а она ведь и думать о своём расследовании забыла. И, может сейчас она Тони ни в чём и не подозревала, но чёртово любопытство требовало довести дело до конца. Тем более, что именно в этот день был тот невероятно удачливый момент, когда все, кроме неё и Пятницы, покинули дом. Лаборатория, получается, как и кабинет, и весь дом, были в её полном распоряжении, оставалось только что-то придумать для Пятницы. Сначала Элли очень скептически относилась к искусственному интеллекту, задавала ей странные и глупые вопросы, на которые Пятница терпеливо отвечала. Но потом, когда Пятница уже перешла на иронию в адрес Элли, девушка не выдержала и начала общаться с Пятницей «по-человечески». Она обсуждала всё, что попадалось под руку, спрашивала совета, погоду, просила почитать ей что-нибудь перед сном – на что один раз Пятница, видимо в шутку, начала ей читать Золушку, - и вообще считала её полноправным собеседником. - Пятница? - Да, Элли, - откликнулась незамедлительно невидимая, да и несуществующая девушка. Элли поджала губы, хмурясь в потолок. - Ты докладываешь Старку обо всех моих действиях? - Каждый вечер я отправляю мистеру Старку отчёт обо всём, что происходит в Старк Индастриз, штабе Мстителей и на саммитах госслужащих. - Расскажи конкретно, что ты говоришь ему про штаб? - Все происшествия, которые я фиксирую. - А бывают те, которые ты не фиксируешь? – Элли приподнялась на локтях, утыкаясь взглядом в зеркало в полный рост в углу комнаты. Раз в несколько дней Пеппер стабильно заказывала в комнату Элли какую-то мебель, стараясь сделать её как можно уютнее, но Элли до сих пор чувствовала себя непривычно. - Нет, Элли. Черт. Нужно было срочно что-то придумать. Время медленно подползало к полудню, а, значит, Пеппер через пару часов должна была вернуться с конференции секретарей, а через три часа – Роуди с переговоров с министром обороны по поводу участившихся нападений на мирных жителей группой неизвестных. Элли должна была незаметно пробраться в кабинет Старка, пока их нет, чтобы не возникало вопросов. Но как это сделать под пристальным присмотром Пятницы? - А ты когда-нибудь выключаешься? - Нет, я работаю на автономной батарее, которой хватит ещё на сто тридцать четыре года. Элли присвистнула. - Хотела бы я прожить сто тридцать четыре года. - Сто тридцать семь, - поправил её искусственный интеллект. – Мистер Старк создал меня три года назад. - А у тебя есть от него какие-нибудь секреты? - Нет, Элли. Мне незачем хранить секреты от мистера Старка. Что ещё можно придумать? Элли покрутила головой, скользя взглядом по комнате, словно ответ был написан на каком-то предмете мебели или окне. - А ради меня ты бы согласилась ему кое-что не рассказывать? - Конечно, Элли. Ну конечно. Элли не вчера родилась, она знает, как такое простое согласие работает. - Врёшь? - Да. Неудивительно. Смутное чувство тревоги медленно закипало внутри неё. Элли вертела головой, перебрасываясь незначительными фразами с искусственным интеллектом, пока отчаянно пыталась придумать выход. Пятницу нужно было отключить, хотя бы минут на пять-десять, но как это сделать, если Пятница это заметит и запомнит? А может и вовсе сразу сообщит об этом Старку, и он нагрянет домой, пока Элли будет копаться в компьютере в его кабинете. И как ей выкручиваться тогда? - А если я сломаю руку, потому что ты забудешь меня предупредить о скользкой ступеньке, но я буду не против забыть о твоём промахе, ты тоже скажешь Старку? Молчание. Элли оглянулась, недоумевающе глядя по сторонам уже в поисках голоса Пятницы, который обычно раздавался словно бы из каждого дюйма стен. Но сейчас она молчала, игнорируя вопрос Элли. Ей надоело спорить с подростком? Или это тот волшебный шанс, который как раз и нужен был Элли? - Пятница? Никакого ответа. Не ожидая больше ни секунды, Элли вскочила и босиком побежала прочь из комнаты. Днём дверь не запиралась, так что хотя бы с этим проблем не было после её неудавшихся попыток побега. Лаборатория тоже, как ни странно, оказалась открыта. Элли на всех парах рванула к рабочему столу, на котором стоял экран стационарного компьютера, плоский, как школьная тетрадь, и голографическая клавиатура прямо на столешнице. Стоило, наверное, попытать удачу и тут, что Элли не преминула сделать. «Пользователь: Тони Старк Пароль: идентифицируйте личность» Элли нахмурилась, глядя на экран, пока не заметила блеснувшего на клавиатуре квадрата. Отпечаток пальца, как она могла не подумать об этом! Но она не отчаивалась. В данный момент она находилась в лаборатории Старка, где бывает только он, за редкими исключениями. Всё, что тут находилось, могло хранить отпечатки его пальцев. Элли покрутила головой, схватив сначала скотч с ручкой. Будь, что будет. Она от усердия даже язык высунула, пока осторожно подносила снятый на скотч практически незаметный отпечаток пальца Старка к сверкающему квадрату. «Пароль неверный. Осталось попыток: 2» Она рыкнула, злобно отбрасывая ручку. Нужно было найти что-то более надёжное: чашку, ложку, какой-нибудь явно жирный отпечаток. Но Старк, видимо, был чистюлей, так что Элли не нашла ни одного кухонного прибора, пока бегала взглядом по помещению. И тогда, словно озарение, её взгляд наткнулся на практически готовые наручные часы, рядом с которыми лежала отвёртка. Вот оно! Но… Что первым? Недолго думая, Элли взяла отвёртку, оторвала небольшой кусочек скотча и приложила его к рукоятке. Самый заметный след оказался прямо под её пальцем, и Элли даже на секунду подумала, а не её ли это отпечаток? Но пятнышко, еле заметное, было намного больше её тонких пальцев, так что она без сомнения приложила отрывок с отпечатком к квадрату. «Пароль неверный. Осталось попыток: 1» - Желаете ввести пароль вручную? – услужливо поинтересовался незнакомый женский голос. Это точно не Пятница. Резервный искусственный интеллект на случай, если Пятница выйдет из строя? - Не желаю, - рыкнула Элли, хватаясь за часы. Уж пароль она бы точно не смогла отгадать. Оставалась всего одна попытка. В кабинете, конечно, стоял другой компьютер, но что-то ей подсказывало, что система безопасности у них общая. Проделав точно ту же операцию с часами, Элли выдохнула, унимая непривычную дрожь в руках. Чего она так боится? Того, что к ней пропадут те толики доверия, которые совсем недавно начали проклёвываться у жителей дома? Или того, что она не сможет выкрутиться и придётся выложить правду и про её «визит» в лабораторию, и про статью? Ответа у неё не было. Тем не менее, она прикрыла глаза, медленно опуская скотч с отпечатком к квадратику, сверкающему голубым, и тогда… - Доступ разрешён. Добрый день, мистер Старк. - Ага, добрый, - дрожащим голосом протянула Элли, прилепив третий кусочек скотча к руке, как и предыдущие, чтобы не оставлять следов своего присутствия. – Ну-ка, что тут у нас? Она не сразу разобралась с управлением, потому что сенсорных голографических компьютеров ей видеть ещё не доводилось. Тем не менее, мозги у неё всё-таки были, что надо. - Желаете использовать голосовую навигацию? – голос и этот искусственный интеллект уже начинали ей нравиться. - Не то слово. Посмотри на почте за последние три месяца письма с угрозами. - Есть только одно подозрительное письмо, - Элли уже принялась было щуриться, чтобы прочитать подсвеченные буквы на экране, но невидимая девушка продолжила. – «Ты пожалеешь о том, что игрался с взрослыми вещами. К.Б.». - Пробей инициалы во всех файлах, которые найдёшь. Элли мучительно ждала целую минуту. Невидимая девушка давала отчёт о каждом своём действии, но результатов пока что не было, а Элли чувствовала, как сердце заходится от страха, что в лабораторию вот-вот кто-то зайдёт. - С инициалами «К.Б.» есть много контактов. Дайте более точную характеристику. На несколько долгих секунд Элли задумалась. А действительно, кого она ищет? Всё, что она знает об этом пока что эфемерном человеке – садист, террорист, смутно угрожал Старку. Следовательно, есть какие-то обиды. Следовательно, когда-то пересекались, но совершенно необязательно, чтобы общение было долговременным. - Это не коллега, не друг и вряд ли супергерой. Посмотри тех, с кем у Старка был конфликт. Возможно, в конфликте имел место быть ребёнок. - Есть двое подходящих контактов: Клементина Браун и Квентин Бек. - Выведи на экран всю содержащуюся по ним информацию. Чуть впереди экрана сразу высветились две анкеты, хотя вторую таковой назвать было затруднительно: информации было не то чтобы мизерно – её попросту не было. Первая, довольно объемная анкета Элли не заинтересовала. Мать-одиночка, которая забрасывала Старка гневными письмами после того, как он уволил её сына. Работает в фармацевтической компании. Сыну двадцать три, пошёл по стопам матери. Дело явно было во второй анкете, с которой ей самой настоящей голливудской улыбкой сверкал Квентин Бек. Единственное, что о нём было известно: возраст. Тридцать девять лет. Была краткая сводка на две строки о том, что он работал со спецэффектами в Голливуде, но по неясным причинам ушёл. - Это вся информация, которая на него есть? - Да. Мне поискать в интернете? Элли воровато обернулась на дверь. Поисками в интернете она и самостоятельно может заняться, а свалить отсюда поскорее было бы неплохо. Она мотнула головой, словно ИИ могла это увидеть. - Сотри данные об этих запросах и отключайся. Стой, а что с Пятницей? - Неизвестный программный сбой. - А как зовут тебя? - Вирджиния.