***
Пункт «жрать» был неосуществим. Пункт «всё в порядке, ребят» тоже пошёл к чертям. Хорошо, что говорить я не могу. От запаха приготовленной еды мне становилось дурно. Я заливалась слезами, но ела только перетёртые фрукты и овощи. Они были слишком холодными для моего горла. Это был единственный способ восстановиться после того «превозмогания». Мне очень холодно. Холодно настолько, что теперь по дому я хожу в тапках, сплю под зимним одеялом и всё равно мёрзну. А ещё я проспала собственный день рождения.***
Кое-что вернулось. Как же мне не хватало моих родинок. Вернулись не все, но зато - любимые. Не помню, чем так важна родинка на плече. Ещё сильнее скучаю по своим шрамам.***
А те ошмётки я за собой так и не убрала. Что им сказать - не знаю. — Я… Я не помню. Меня отвезли на единичную консультацию к психологу. Глупые, тут нужен психотерапевт. После этого они успокоились. А я отрезала волосы.***
Да эти ребята полны сюрпризов. Дон умеет выбивать двери, а Мелисса - кричать. Терпеть не могу когда люди кричат. Шесть сантиметров для девочки моего возраста не длина, да-да. Зато тёмные и кучерявые. Должны быть кучерявыми. Меня отправят в колонию. Ладно, в бывшую колонию. Не знаю, что там за родственники у нас в Америке, но я им не завидую.***
Оказывается, сбор чемодана при отсутствии «зачем тебе это» и «ты же девочка» - это весело. Раз я еду одна, то и чемодан должна собирать самолично. Моё замерзание остановил шкаф Мелиссы. Она невысокая, её вязанные кардиганы приходятся мне чуть ниже коленей. Пока она умилялась, я отобрала пару самых тёплых. Плевать на косые взгляды. Мне уже почти не холодно. Труднее всего оказалось не взять с собой всё. Мне нужен был мой ночник, мои музыкальные шкатулки, набор рыцарей, дракон и динозавры. Заначка со сладостями, подушка, плед и одеяло. Альбомы, карандаши и краски. Аптечка, грибной нож, спицы и пряжа. Птичьи перья и красивые камушки. Взять хотелось всё. Перепрятала сладкое, взяла самую вместительную музыкальную шкатулку, положила в неё ножик, рыцаря и двух динозавров. А потом в чемодан легли спицы, пара мотков пряжи, тонкий плед, карта Орегона, новый альбом с тетрадью, ручки и карандаши, много бинтов, пластырей и обеззараживающего. Хотелось взять книги, но, я надеюсь, там будет что почитать. Под конец положила одежду, а оставшееся место они забили подарками. Судя по их количеству, семья там большая. Во что я ввязываюсь?***
Возможно, я слишком увлеклась сборами. До меня дошло только при виде аэропорта. Чёрт. ЧЕРТЧЁРТЧЁРТЧЁРТ. Я забыла написать завещание. Впрочем, если я умру, оно будет бесполезно. Вряд ли моё тело найдут и похоронят так, как я хочу.***
Ничего не могу с собой поделать. Каждый раз при взлёте я молюсь. Летать на самолётах страшно. Оставайся на месте, оставайся на месте, оставайся на месте. Как иронично. Недели две тому назад я хотела другого. Я не думаю о том, что может произойти, если я перемещусь. Я это вижу. Меня колотит от страха и холода. Попытки с пятой отстегнула этот чёртов замок и попросила у стюардессы плед. Мне так холодно… …потому что мы в автобусе с кондиционером едем в отель. Сейчас ночь, так что нас сразу заселят. Мы выберем номер, я заполню бумаги и мы с мамой сразу заснём. А утром, ещё до завтрака - на море. Мама рядом, она тёплая и… — …так безответственно! О чём думает её мать? — 'Если вы не заткнётесь, я вам врежу.' Не знаю, что её шокировало больше - мой русский или моя мрачная рожа. Стоп. Она не о моей маме. Её здесь нет. Весь оставшийся полёт я проплакала, укрывшись пледом.***
А чемодан, однако, тяжеловат. Когда я наконец-то смогла догнать и снять его с ленты, покатив к выходу, в зале ожидания остался только один человек без компании. Проблемой меньше. — Прошу прощения, сэр, вы… — Ох, ты потерял свою маму, малыш? что — Прости, я жду свою племянницу. Подойди к полисмену, он тебе поможет. Что? Вздыхая, лезу в рюкзак и надеваю на голову чёрную соломенную шляпу. — Так лучше? — Какой ты серьёзный парень, в этой шляпе мама точно тебя найдёт! Что за идиот. — Лиам? Он в ступоре. — Мы кузены. Вот и познакомились.