***
Придирчивым взглядом окинув комнату и поправив крылатого гусара, охраняющего стопку ещё нечитанных комиксов, я вывела Мышь, не забыв очистить комнату пламенем. Мышь со странным выражением лица смотрела на пламя, вырывающееся из моей палочки. Неважно. К моему возвращению тут будет тепло. Стоит позаботиться об отсутствии шрамов на её руке.***
Заспанный Уиллиг подпирал собою стену у двери Большого Зала. Но мне, честно говоря, было плевать, что он там хотел сказать. Без ночного перекуса и без утреннего похода на кухню я, зазря сходившая этим утром в больничное крыло, была на пределе своей возможной вежливости и воспитанности. Так что просто потащила его, и пытавшуюся улизнуть Мышь, за собой. Потому что третий завтрак, особенно после неслучившихся первых двух, самый важный приём пищи в течении дня. Есть хотелось дико. И ничто, никакие возможные предрассудки, никакой негласный закон, якобы запрещающий сидеть за столом чужого факультета, не мог мне помешать. Чёрт, даже Пэтер не встал бы на пути между голодной мной и едой. Справившись при помощи пары стаканов молока с примерно десятком тостов с нарезанными сосисками, кашей и салатом, я приступила к сотворению сладкого шедевра из горячего тоста, сливок, вишнёвого джема, дроблёных орехов, ещё одного тоста, масла, чернослива, тыквеного джема, и завершающего тоста с сыром и небольшим кусочком шоколада, я остановилась и разочарованно посмотрела на этих мини-истуканов. Откусив своё творение, и вооружившись двумя вилками, начала запихивать в них еду. Те медленно жевали, неуверенно глядя на равнодушные лица хаффлпаффцев. Издав странный кашляющий звук, который, с натяжкой и большой фантазией, можно было бы выдать за смех, я заставила их отмереть. — Просто ешьте. Поверьте, до окончания завтрака никто за этим столом даже не заметит вашего присутствия, если вы не рискнёте полезть в чужую тарелку. Мои… Они начали есть сами. В Большой Зал медленно, но верно начал подтягиваться народ, Уиллиг сверял с Мышью расписание, чтобы знать, до какого коридора мы можем идти вместе, а я распихивала по своим и чужим карманам яблоки со стола. Начиналась пятница с её учебной рутиной.***
Сидеть на лекциях не в одиночестве, а с Мышью, было странно. Но иметь возможность опереть голову об чужое плечо во время очередной лекции от МакКошки… Это вполне себе удобно. Видеться в перерывах между лекциями было забавно. Полусонно сидеть на очередном подоконнике, опираясь то на Мышь, то на Уиллига, слушая их обсуждения разных происшествий на занятиях… Это было славно. Особенно забавляла обиженная физиономия Уиллига, сохранявшаяся первые два перерыва. Правда, я так и не разобралась, обиделся ли он на то, что он не принял участие в нашем приключении, или чувствовал себя обделённым из-за того, что Мышь была в моей гостиной, а он нет. Странный. Будь в моей гостиной книжные стеллажи, как в Рэйвенкло, я бы поняла, а так… впрочем, неважно.Пока я не наедине с собой - неважно.
***
И только ночью я вспомнила, что мы так не пошли к мадам Помфри после её утреннего отсутствия. Пускай мазь и залечила рану Мыши, по крайней мере внешне, но тёмные следы от ожога ещё остались. Возможно… Хочет ли Мышь оставить подтверждение реальности произошедшего вчера? Не то чтобы я её не понимала. Моя ладонь была покрыта чистой кожей без единого шрама. Тут тоже не хватает шрамов. Берегла бы я себя больше, останься мои шрамы от обморожения?чувствовала бы я себя полноценной со шрамом, напоминающим о поездке с дядюшкой?
Убираю ли я шрамы для того, чтобы ни у кого не появлялось ненужных вопросов, или я всё ещё боюсь создавать привычные якоря в этом мире? О каком из шрамов я думаю? О том, что напомнил бы мне о моей глупости? О том, который мог стоить мне жизни? Должна ли я сожалеть о шрамах из прошлой жизни? Что же. Пускай. Неважно. И все же у общей ванны есть свои преимущества перед сундуком. Есть что-то в том, чтобы стоять под горячим душем.часами
***
Год тому назад я опасалась, что попаду под прицел негативного общественного внимания после инцидента с МакКошкой. Возможно, я ждала некоторого шквала расспросов после того, как сдала Астрономию на «Превосходно», хотя до этого за практические в классе я не получала оценку выше, чем «Удовлетворительно». Или, быть может, я ожидала хоть какой-то общественной реакции после начала своеобразного сотрудничества с профессором Зельеварения. Как оказалось, мой троллий забег был более впечатляющим, чем это вот всё. Было забавно слушать споры о том, кто круче: я, увёдшая тролля от раненой Мыши, или Поттер с Уизли, вырубившие тролля его же дубинкой. В мою пользу ставили крутость и спецэффекты, но минусовали за то, что я не заставила тролля спрыгнуть с Астрономической башни. Поттера и Уизли же минусовали за отсутствие крутости, ковыряние в тролльих соплях и разбитый туалет. Подобные споры возникали везде. Даже в библиотеке. Особенно забавно было то, что ко мне мало кто рисковал подходить. Но мне нравилось сидеть, опираясь на костяшки внешней стороны ладони и насмешливо смотреть на расписывание произошедшего Мышью. Возможно я ожидала вызова в директорский кабинет с очередной обвинительно-морализирующей речью от декана Грифов, но этого не произошло. Была коробочка чая и лимонный щербет с маленькой запиской «за смекалку и ответственность», отправленные директором. Потрясающе. Мне хорошо. Да.***
«Брендон, Мелисса, я… я думаю мне удалось стать хорошим человеком для одной из двоих моих… тех детей, о которых я писала. Они не называли меня другом. Но они постоянно рядом, терпят мой характер, когда я говорю, и мою угрюмость, когда я молчу. Это похоже на ту дружбу, о которой вы рассказывали? Хотя, лучше не отвечайте, если нет. Меня устраивает то, что происходит сейчас. Не уверена, что смогу выдержать большее. Я… Спасибо вам.»***
Привязав письмо к лапке недовольно нахохлившейся совы, я задумчиво растёрла кровь, оставшуюся после клевка. В совятне было шумно. В коридорах тоже. Палец продолжал ныть. Пройдя гостиную, я заперлась в своей комнате. Закрываем глаза. Сосредотачиваемся. Перемещаемся.***
Бесшумным и незримым призраком я застыла в кухонных дверях. Джейн с Лиамом спорят, необходимо ли сегодня ехать в город за свежими продуктами из списка Пэтера, или в этом году тот не заметит, если они не сделают ничего особенного к его прошедшему дню рождения. Во рту стало кисло. Неважно. Неважно, что они сами решат.***
Как бы то ни было, но без десяти семь их машина выезжает. Я мстительно смотрю на реквизированные из неразобранных пакетов сладости и снэки, вперемешку с ванными радостями Мелиссы. Сами виноваты.***
Стараясь шуршать как можно тише, я вскрыла очередную шоколадку, понемногу согреваясь под дядюшкиным боком. — Замараешь постель - сама чистить будешь. — Не беспокойся. Мои ладони до сих пор холодные настолько, что даже кровящая ранка не способна подтопить шоколад. Сам посмотри. В его заспанных глазах стоит усталость и я готова, действительно готова к тому, что меня могут выставить из постели, и начать отповедь о том, что можно, а что нельзя делать в моём возрасте. Вместо этого дядя кладёт мои холодные ладони себе под щёку, и укрывает нас одеялом. Тепло, источаемое дядюшкой… Оно не просто физическое. Он согревает так сильно, что я чувствую, как крошится и тает что-то тёмное и страшное внутри меня. Осколки айсбергов впитываются в подушку.***
И всё же Пэтер действительно утомлён. Я успеваю поколдовать над увеличением его ванны, проверить заклинание стойкости на пенке для ванны, смыть это безобразие, настроить идеально-теплую температуру воды, очередным заклинанием зафиксировать её, растворить в воде соли, и покрыть это всё стойким слоем пены. Дядюшке настолько смешно, что он даже не спрашивает, зачем я это сделала, и без каких либо возражений соглашается туда залезть.***
С окон дядюшкиной комнаты не было видно дорогу. Поэтому феерическое возвращение Лиама и Джейн за бумажниками я наблюдала на веранде, попивая холодную колу из стекляной бутылочки. Восхитительное ощущение.***
Есть что-то в том, чтобы, сидя на краю ванны, массажировать голову другому человеку, втирая сначала шампунь, а затем маску для волос. Есть что-то в том, что магия может позволить мне не беспокоиться о том, что вода стекает на пол. У Пэта довольно длинные, как для мужчины, волосы, и вспенивать в них шампунь чертовски приятно. Раз за разом. Дядюшка постепенно расслабляется, и я не могу не гордиться собой. Всё правильно, ему стоит отдохнуть.***
— Мэйв, нет. — Мэйв да.***
Видеть со стороны человека, чьё лицо и руки намазаны косметической маской, чертовски смешно. Особенно смешно с того, что это Пэтер. Пэтер, которого я видела растрепанным лишь единожды. Пока дядюшка вновь засыпает, я навожу порядок в ванной, опять наполняю её, теперь уже для себя. Возможно Джейн такого и не заслуживает, но я за последние несколько дней точно заслужила ванную с чёртовой дюжиной бомбочек для ванн. Всё хорошо. Мне хорошо.***
Кажется, ни одна собака так не вслушивалась в уличный шум, как я. Молниеносно наложив на себя дезиллюминационные чары, я переместилась на задний дворик. Надавив на крышку багажника и вскрыв его Алохоморой, мне удалось за считанные секунды уменьшить и приманить пакеты с покупками, оставив внутри только несколько упаковок бумажных полотенец. Багажник остался приоткрытым.***
Пэтер лишь насмешливо поднял бровь, глядя на пакеты и слыша доносящуюся с улицы ругань и скоростные сборы младшего поколения Грэхамов. И мне, честно говоря, не хочется говорить о том, почему я так поступаю. Что если… что если для Пэтера это не будет новостью? Что я сделаю тогда? Неужели… Дядюшкина ладонь ерошит мои волосы. — Все в порядке, ребёнок. Развлекайся.***
Когда мы лениво выбираемся на кухню, чтобы попить чаю, дядюшка спрашивает, как прошёл мой Хэллоуин. Я не знаю, почему не могу спокойно ему рассказать. Я… Я начинаю нарезать конфискованный хлеб и готовить бутерброды. Много, много бутербродов. С колбасой, сыром, салатом и помидорами. Когда их становится столько, что даже огромная корзинка для пикника, кажется, уже не сможет вместить в себя больше, дядюшка останавливает меня. Я не могу остановиться. Начинаю замешивать тесто на оладьи. — Я… Я на какой-то момент времени была способна бросить раненого ребёнка рядом с горным троллем. То есть… Я её спасла, конечно, и теперь, кажется, большая часть школы обсуждает это приключение, но я, пускай и ненадолго, хотела её бросить. Потому что не хотела создавать себе лишних проблем. Не хотела рисковать возможным раскрытием моих способностей. Не… не хотела с ней возиться. Масло на сковородках шипит и мне приходится соблюдать аккуратность, наливая тесто. Горка оладушек постепенно растёт. Они пышные и золотистые. Ароматные. Пэтер крепко меня обнимает.***
Мы сидим в библиотеке и дядюшка возится с моими волосами, заплетая, и перезаплетая косы из моего кудрявого безобразия, пока я кормлю нас оладушками. Мы могли бы посмотреть что-то, но на кассете есть только второй Хищник, а он недостаточно хорош, чтобы мы могли рисковать ради него возможным повторением прошлогодней ситуации. Возможно я тогда показалась Колуму странной версией запоздавшего Рождественского призрака. Надеюсь. Когда Пэт наконец-то доволен моими волосами, я ещё раз спускаюсь на кухню, убедиться что мы ничего не забыли и не оставили.***
Лица взмыленных, от очевидно нервной поездки, потомков Махона, определённо стоят моих усилий. В конце концов, до ближайшего молла почти два часа езды. И, возможно, я могла бы их пожалеть, но… Но когда Джейн начинает на бешенной скорости организовывать всех, гоняя по кухне мелких и Лиама наравне, а Пэтер, эта лучшая гадюка в мире, выходит на кухню в костюме, с небрежно зачесанными волосами... ох. — Джейн, дорогая, я так тронут… право, тебе не стоило так напрягаться и покупать это все… Ты же помнишь, что у меня были планы на сегодняшний вечер? Но не беспокойся, я всенепременно оставлю место, чтобы отдать должное твоим стараниям. Я попробую каждое блюдо. Обещаю. Эти лица стоит видеть. Но лучше их лиц разве что то, как дядюшка смеётся. Хотела бы я, чтобы каждая моя мелочная, или не очень, месть завершалась его смехом.***
В Хогвартс возвращаюсь уже под утро, уставшая, но счастливая. Забросив корзину с уменьшенными продуктами и едой в холодную комнату своего сундука, мне приходится задержаться, стараясь на ощупь найти все втыкнутые в волосы коктейльные зонтики и сухоцветы, доставшиеся мне от малоалкогольных коктейлей, мороженного и десертов.***
Понедельник начинается бесконечно хорошо.