Инакомыслие, иноверие и наказание

— Крем-брюле? — Да, крем-брюле. Это такой десерт из сливок и яиц. А сверху тонкая хрустящая корочка карамелизированого сахара. Хрис кинул быстрый взгляд на закутавшегося в одеяло Юрку, что так и спал, то ли не желая просыпаться, то ли действительно просто выключившись от стресса, и забрался с ногами на диван, замер в своей излюбленной позе, принялся неосознанно накручивать прядь волос на палец. Ему было мучительно стыдно за то, что он не знал таких банальных вещей. — И… ты его пробовал? Стас медленно поставил свою чашку на стол, усмехнулся кривоватой, совсем не веселой улыбкой. — Да, в Милане. А потом мне дома готовила бывшая девушка. Услышав это, Хрис вскинул голову, хотел улыбнуться в ответ, но губы у него задрожали, улыбка вышла жалкой, вымученной. Поспешно отвернувшись, он глубоко вдохнул, уже привычно сдерживая невольные слезы. Ему самому от себя было тошно. Он злился, что не может сдерживать эмоции, что все больше напоминает плаксивую барышню. Хрис всегда ненавидел пиздострадания, но никак не мог заставить себя успокоиться. На смену обиде и страху пришла злость. Он нахмурился, закусил до боли губу и заставил себя вновь взглянуть на Стаса, очень надеясь, что его изменившееся лицо спишут на что угодно, только не на привычную беспомощную тоску. — Я привезу тебе крем-брюле. Попробуешь. — Было бы интересно, — следя, чтоб голос был размеренным, произнес Хрис. — А что еще ты… Договорить он не успел. Юрка вдруг завозился, вздохнул и медленно открыл глаза. — Как ты? — Хрис в мгновение оказался рядом, стараясь не обращать внимания на раскалывающую голову боль. — Нормально, — мальчик нахмурился, вытащил руку из кокона одеяла и коснулся бледного лица друга. — Ты-то сам как? — Жить буду, — мягко улыбнулся Хрис, оборачиваясь к Стасу. — Все в порядке, я побуду с ним, можешь идти. Спасибо. Но мужчина иронично вскинул бровь, сложил на груди мускулистые руки и выпрямился, всем своим видом показывая, что он-то как раз не закончил и ему еще есть что сказать. — А вот теперь серьезно, — холодно произнес он, вскидывая бровь. Голос его стал будто еще ниже, наполняясь ледяным дыханием зимы, а в глазах засверкала такая жестокость, что Юрке захотелось снова немедленно нырнуть с головой под одеяло и спрятаться там. — Это не впервые, да? — Что?! — Хрис перевел ошарашенный взгляд с одного на другого, не совсем понимая, о чем вообще речь. — О чем он? Повисла густая тишина, нарушаемая лишь едва слышными разговорами на первом этаже и шумным испуганным дыханием оцепеневшего мальчишки… Было заметно, что Юрка всеми силами пытается собрать рассыпающиеся мысли, но у него ничего не получалось, подкрадывалась истерика. Он вдруг безумно улыбнулся, прикрывая глаза, зарылся пальцами в свои всклокоченные светлые волосы, и, подтянувшись, сел на кровати, прижимая колени к груди. — Ты услышал вопрос? — спокойным голосом переспросил Стас, скользнув взглядом по выглядывающему из-под порванной футболки белому плечу, и подошел ближе, наклонился и схватил блондинистые волосы в горсть, грубо задирая мальчишке голову. Хрупкое тельце затряслось то ли от хохота, то ли от облегчения, блестящие глаза уставились на мужчину с ответной колючей неприязнью… Стас сжал пальцы, причиняя боль, потеряв контроль над эмоциями, и Юрка сцепил зубы, чтобы не заорать, и разлепил мокрые от слез ресницы, пытаясь в мутном мареве рассмотреть искаженное злобой лицо тюремщика. — Эй, отпусти его! — рявкнул Хрис, высвобождая волосы друга из хватки охранника, но Стас и сам отпустил, понимая, что такими методами ничего не добьется. Не пытать же парня. Лучше уж отбить почки Ивану, он этого хотя бы заслужил. — Послушай меня, Юра, — едва сдерживая клокочущую ярость в голосе процедил он, присаживаясь рядом с кроватью на корточки. — Если тебе нравятся подобные игры в изнасилование, ты так и скажи. Я не стану вам с Иваном мешать… — Да! — заорал мальчишка, будто проснувшись. — Что «да»? Нравится? — ошарашено переспросил мужчина, впервые за все это время находясь к парню так близко, что мог рассмотреть каждую светлую ресничку, каждый лучик в ясных серых глазах. — Не впервые! Доволен? — Какого хрена, Юр? — слабо и как-то совсем жалобно прошептал Хрис, обреченно глядя в глаза побледневшего мальчишки. — Он не впервые к тебе цепляется?.. Стас закрыл ему рот ладонью, ощущая под пальцами покалывающую щетину, что напоминала о возрасте Хриса, о том, что он не девочка, пусть об этом все порой и забывали. — Не истери! — попросил он, не отрывая взгляда от наполняющихся слезами глаз Юрки. — Я — начальник охраны и я должен охранять вас от всего, в том числе и от насилия. Так что ты сейчас мне спокойно расскажешь, и я сделаю все, чтобы помочь тебе. Вы оба расскажете, что произошло. Стас убрал руку, потом зачем-то положил ее на колено Юрки, задерживая ее дольше, чем положено, но, дождавшись ответного кивка, поднялся на ноги и отошел обратно к дивану, где осталась лежать его пачка сигарет. Кинув взгляд на распахнутое окно, флегматично закурил, и только потом вернулся к мальчикам. — Ты первый рассказываешь, бывало ли такое раньше, — грубо потребовал он, указав пальцем на Хриса. Парень вскинул бровь, а потом протянул руку… — Можно затянуться? Стас кивнул, наблюдая, как осторожно Хрис вытягивает из его рук сигарету, делает глубокую затяжку, с наслаждением прикрывает глаза, надолго удерживая дым в легких… — Был тут в самом начале такой… Антон, кажется, — парень провел подушечками пальцев по своему запястью, обрисовывая край татуировки, потом вскинул голову, смущенно взглянув в глаза Юрки. — Ты не знаешь об этой истории, так что… прости. Я не хотел, чтобы ты знал. — Не удивительно, — фыркнул мальчик, неодобрительно прищурившись. — Я ни о чем не знаю. Ты же нихрена мне не доверяешь! — Хватит базарить! — торопливо вмешался Стас, пощелкав пальцами. — Время не резиновое! Хрис глянул на него неодобрительно, но продолжил. — Он положил на меня глаз в первый же день, как появился здесь. Сначала пробовал по-хорошему, думая, что все мы здесь шлюхи, но когда я врезал ему, то он затащил меня в ванную комнату и поставил на колени. Вывалил свой член, попытался засунуть в рот… Я укусил его, и он ударил, но прибежал Кир… Кирилл. Амир его первого приволок… Мы прожили вместе почти два года. Он увидел все это и хотел закричать, но Антон толкнул его, и Кир ударился головой о край раковины и умер. Очень быстро умер. Юрка закрыл лицо руками и глухо застонал, покачал головой, а потом совсем непонимающе уставился на Хриса. — Почему ты не рассказал мне? Это не… это не нормально! — Что не нормально? — совсем устало переспросил Хрис, вскидывая бровь. — Ничего нормального в этом доме вообще быть не может. Какая разница охранники или… Он замолчал, отмахнулся, но Стас не собирался оставлять этот разговор таким, какой он получался. — Ну уж нет, парень, продолжай, — фыркнул он, выпуская облачко дыма в потолок. — Этот Антон был не единственный? — Единственный? Конечно же да! — рявкнул Хрис, прищурившись. — Амир убил его и легенда о придурке Антоне стала ходить между охранниками, как какая-нибудь страшная сказка, мол, кто тронет собственность великого и ужасного, тот разукрасит своими мозгами стену на ближайшем недострое! Юрка истерично всхлипнул и крепко зажмурился. — Но я же видел, как ты ходишь к Амиру! Я же знаю, что ты… — Э-э, Юр, не путай, это другое, — неловко пробормотал Хрис, поглядывая на Стаса в поиске поддержки. — Амир — хозяин, и все такое… — Подожди-подожди! — мужчина затушил сигарету в стоящей на прикроватном столике кружке с водой, и подсел к Юрке ближе, жестко схватив за плечо, заставил посмотреть себе в глаза. Мальчишка плотно сжал губы, зло прищурился, но руку не скинул. — Ты молчал, потому что думал, что это норма? Я смотрю, у вас не принято обсуждать такие вещи, но неужели ты не смог отличить приставания охранника от того, как Амир относится к Хрису?.. Неужели ты разницы не видишь? Мальчик вдруг покраснел, смущенно отвел глаза, совсем как нашкодивший ребенок, а потом грубо оттолкнул от себя руку Стаса и процедил: — Ты, может, такой умный, все видел, все знаешь, а мне откуда вообще знать, что норма, а что нет?! Я ничего в своей жизни не успел увидеть! — Ну, успокойся, — Хрис притянул его к себе, обнял, успокаивающе поглаживая по светлым волосам, и тихо, почти шепотом, добавил: — Ты можешь ничего не рассказывать, если не… — Нет, пусть говорит! — буркнул Стас, с недовольством наблюдая, как зарождается злость в серых глазах мальчика. — Давай, как всё было. Хватит молчать. — Ничего не было! — прошипел Юрка, прижимаясь к груди друга. — Этот придурок при любом удобном случае зажимал меня в углу и лапал, говорил всякие гадости, обещал однажды… — он вдруг прервался, плотно сжав губы, и вдруг отстранился, чтобы взглянуть Хрису в глаза. — Я за тобой хвостом хожу, потому что, когда кто-то рядом, он меня не трогает. Стас облегченно выдохнул, услышав наконец то, что он хотел услышать. Резко поднялся на ноги, возвышаясь над вцепившимися друг в друга мальчишками, и напрямую спросил: — Никто никого не насиловал, я правильно понимаю? Он ожидал, что Хрис что-то скажет про Амира, но тот промолчал. — Да, — тихо ответил Юрка, печально поглядывая на мужчину. — Так, чтобы прям… ну, нет, хотя до этого обязательно дошло бы. Но знаешь, когда кто-то тебя… лапает, это тоже не очень-то… — Я знаю, — холодно бросил он, выходя из спальни. — Приводите себя в порядок и спускайтесь к ужину. Дверь за ним захлопнулась, а мальчики еще какое-то время сидели в молчании, размышляя каждый о своем.

***

На следующий день Хрис проснулся от резкого звука. Распахнул глаза, зажмурился от яркого солнца, пытаясь рассмотреть, кто же это посмел заявиться в такую рань. Обычно он просыпался рано, но события прошедшего дня слишком вымотали его, и вообще-то хотелось поспать подольше, а еще лучше было бы понежиться в одной кровати с Юркой, но, увы, им запрещалось спать вместе. Запах ванили и жженого сахара разогнали сон окончательно. — Стас?.. — хриплым ото сна голоса, позвал Хрис, натягивая одеяло до подбородка. — Подъем, молодежь! — бодрым и неожиданно веселым голосом откликнулся мужчина, раскрывая окно. — Если вы не забыли, сегодня первое мая! — Боже, да мы не празднуем его, — капризно протянул Юрка, протирая глаза. — Я знаю, но это не повод оставаться в кровати! Хрис спустил ноги на пол и наконец-то увидел источник приятного запаха. На подоконнике стояла большая коробка с белыми формочками, внутри которых был залит сливочный крем с тонким слоем хрустящей карамели. — Это и есть крем-брюле? — обнимая себя руками за плечи, поинтересовался парень, заглядывая в коробку. Стас ухмыльнулся и вдруг схватил его за подбородок, поворачивая лицом к себе. — Совсем зарос. Иди побрейся, а то на человека уже не похож. Хрис замер. Чужие прикосновения всегда пугали его. Но… но ведь это Стас, верно? Грубоватый Стас, который, впрочем, относился к ним не так, как другие. Он, при всей своей показательной мужественности и толстокожести зачем-то притащил коробку прямо в спальню, чтобы… чтобы «что»? Порадовать их? — К-хм, с чего это ты расщедрился? — привычно скрывая смятение за маской, поинтересовался Хрис, убирая руки мужчины от своего лица. Провел пальцами по щеке, понимая, что, да, пора уже побриться. — Ты сказал, что никогда не пробовал. А ты, Юр? — Да, я знаю, что это такое, — без какого-либо смущения, рывком стянув с себя футболку, в которой спал, демонстрируя стройное, покрытое свежими синяками тело и надевая легкую кофту, пробормотал в ответ мальчик. — Димке дай. Он точно в глаза не видел. По помойкам всю жизнь таскался. — Да? Я не знал. — Лучше уж помойки, чем «заповедник», — на автомате пробормотал Хрис, покрутив в руках формочку с кремом. Его отправили в ванную, а Стас с Юркой понесли коробку в столовую. Хрис старался как можно скорее закончить, но все равно, когда он вернулся, все уже стучали ложками по карамельной корочке и обсуждали опыт в употреблении экзотических продуктов и блюд. Артур когда-то в детстве ездил с родителями в Тайланд и пробовал жаренных насекомых, Юрка пил абсент чистяком, а Мишка, обычно молчаливый, рассказал, что ел какой-то очень дорогой сыр, но не помнил название. Гнилые яблоки, которыми Димка питался, когда пьяная мать выгоняла его из дому, почему-то оказались самыми обсуждаемыми. Хрису сказать было нечего. Он нигде не бывал, ничего не пробовал, а все свое свободное время проводил за гаражами в компании будущих алкоголиков и наркоманов, детей бурных 90-х. Он пробовал траву и таблетки, а еще все виды дешевого портвейна в пакетах, поэтому ел свое крем-брюле молча, слушая рассказы других. — А помнишь, как тот странный мужик, ну, твой поклонник, притащил тебе омара? Хрис не сразу осознал, что вопрос адресован ему. Он вскинул голову, уставившись на Димку с неприкрытым раздражением. Ну зачем? Зачем он раскрыл рот? — Да, точно, и те мидии, — добавил Артур. — Устрицы, — поправил его Юрка. — Королев вообще много чего таскал. Я помню. Он еще владелец сети магазинов, где всякие дорогие товары продают. А потом… — Может, хватит?! — взорвался парень, вскакивая на ноги. Он не хотел вспоминать. Не хотел. Не хотел! Зачем вспоминать того, кто подарил надежду, а потом просто пропал. Исчез, не сообщая причины. Хотя, Хрис знал причину, ведь он сам был виноват. Испугался поменять шило на мыло, испугался, что это очередная проверка, подстава. Было страшно поверить, что спасение возможно, да и Королев — страшный человек. Раньше был партнер Амира по бизнесу и часто приезжал в «заповедник» по делам. Мальчики, не те, что сейчас сидели за столом, а другие, те, что давно уже в могилах, говорили, что у него есть свой подобный «дом» с разными ребятами. Никто не знал, как могла бы повернуться жизнь, если бы каким-то образом он уговорил Амира отдать ему Хриса. — Успокойся, — Стас потянул его за руку, вынуждая сесть на место. — Закроем тему и всё, договорились? Но Хрис не чувствовал в себе силы остановиться. Мысли рвались наружу, и гнев, смешанный с отчаяньем, заставлял его говорить. — Отвали! Корчишь из себя хорошего дядечку, а сам ничем не лучше их всех! — процедил парень, отталкивая его руку. — Я не говорил, что хороший. Голос Стаса стал ниже, слова отрубались кусками, будто кто-то отсекал их ударом топора, а все присутствующие затихли, с ужасом ожидая, чем все закончится. — Ты такой же, как они все! — прошипел Хрис, сжимая кулаки. Ногти больно впились в ладони, на глазах выступили злые слезы. — Тебе нравится издеваться над нами! Мужчина резко подался вперед, громыхнул стулом, уперся руками в столешницу, нависая над сжавшимся в комок парнем. — Нет, Хрис, не нравится. А еще не нравится, что ты распустил сопли, «ах я бедный несчастный, ах пожалейте меня!». — Как тебе не стыдно?! — возмущенно выдохнул Хрис, не поднимая глаз. Он чертовски устал от всего этого. Очень хотелось отдохнуть, спрятаться где-нибудь, но как отдохнуть, когда на самом деле замучили душу, а прятаться негде, потому что все углы просматриваются камерами? Оттолкнув стул с такой силой, что тот с грохотом упал на паркетный пол, Хрис стремглав вылетел из столовой. Унылая тишина резанула по ушам, а потому голос Юрки прозвучал очень и очень неуместно, будто слова нарушали какой-то установленный порядок. — Грубо, Стас. — Захлопнись! — рявкнул мужчина, сцепляя пальцы в замок. — Ну нет! — мальчик ухмыльнулся своей едкой улыбочкой и бесстрашно наклонился вперед, будто не боялся получить по лицу. — Ты вроде бы и неплохой человек, а потом что-то случается и… Бум! — он взмахнул руками, изобразил губами совсем уж безумную ухмылку и вдруг на самом деле замолчал, вскинув голову, прислушался… — Амир приехал. Другие мальчики встрепенулись, посмотрели в сторону окна, где действительно было видно, как в ворота въезжает уже хорошо знакомая машина. Спустя минуту в дом вошел и сам хозяин. Почти счастливая улыбка исчезла с его лица, едва ли он успел переступить порог. — Чего это вы выглядите так, будто нашкодили? — подозрительно прищурился он, обводя взглядом присутствующих. — Что случилось? — Ты не сказал ему? — как-то совсем истерично-обижено воскликнул Юрка, взирая на Стаса округлившимися глазами. — Иван больше тут не появится, — спокойно ответил мужчина, не мигая глядя в глаза мальчишки, пытаясь и ему тоже передать эту уверенность, но Юрка только скривился на эти слова, будто совсем не верил им. — Очень смело принимать такие решения самостоятельно, но вообще-то… — Вообще-то у меня есть такие полномочия, — холодно произнес Стас, поднимаясь на ноги. Пожал руку ничего не понимающему Амиру и, больше не глядя в сторону притихших ребят, произнес: — Идем в твой кабинет, нужно кое-что обсудить. Это касается одного из охранников.

***

— Хрис, ты тут? — Амир постучал костяшками пальцев по двери и открыл ее, не дожидаясь ответа. — Можно? — Когда это я мог что-то тебе запретить? — фыркнул Хрис, закрывая книгу. — Чего надо? Мужчина вздохнул, подошел ближе и сел на край кровати, несколько потерянно рассматривая узоры на новеньком ковре. — Стас рассказал мне про… — Ты знал? — грубо перебил его мальчик, хватая за руку, заставляя посмотреть в глаза. — Знал, что Иван пристает к Юрке?.. Амир молчал, но ответ и не требовался. Хрис только устало выдохнул, сгорбив плечи. — Ты знал, — коротко кивнул он своим мыслям и еще крепче сжал пальцы, не страшась причинить хозяину боль. Ему казалось, он уже ничего в этой жизни не боится. — С… с остальными тоже так происходило? — Я старался не допускать, но, как видишь, не всегда мог вовремя прекратить. — Значит, Кир был не единственным? К остальным тоже порой цеплялись и поэтому они убивали себя, да? — продолжал Хрис, прицельно глядя Амиру в глаза. — А потом ты просто приводил мне нового «друга»? — Малыш… Хрис резко оттолкнул от себя мужчину и вскочил на ноги, принимаясь ходить из стороны в сторону. — Юрка весь день сам не свой, и то, что ты позволил Стасу убрать Ивана, еще не означает, что с ним все будет в порядке! Амир, хоть и пытался всеми силами быть мягким, этого уж не выдержал. Стараясь контролировать уровень строгости в голосе, не желая портить вечер, он произнес: — Не драматизируй, малыш. Ничего твоему Юрке не сделали. Ну, большое дело, полапали немного. Не пытайся делать вид, будто он нежная девственная овечка! Хрис замер, уставился на мужчину с откровенным возмущением во взгляде и, дрожащим от обиды голосом, прошипел: — Ты проклятый социопат! Неужели ты не можешь отличить секс по обоюдному согласию с тем, кто тебе не безразличен, и приставания чертового орангутанга?! Амир пытался быть серьезным, но сравнение его позабавило, и он совсем беззлобно усмехнулся, схватил мальчишку за руку и притянул к себе, обнимая за талию. — Не злись, пожалуйста. Я понимаю, вы оба испуганы, но все же закончилось хорошо, верно? Пока Стас рядом, вас никто не обидит… — Стас? — осторожно переспросил парень, сверху вниз поглядывая на ластящегося мужчину. — А ты? Амир вздохнул, прижался щекой к животу Хриса, а потом и вовсе потянул на себя, заставляя сесть себе на колени. — У меня проблемы. Серьезные, — безэмоционально пробормотал он, пропуская сквозь пальцы пряди чернявых волос. — Расскажешь? Помолчав немного, Амир кивнул. — Приходи сегодня ко мне в спальню, будем спать эту ночь вместе. Хрис усмехнулся, глядя на него искрящимися весельем глазами, и мужчина не удержался от едкого замечания: — И не говори, что не соскучился по мне! — Соскучился, — вздохнул мальчик, не находя в себе сил врать и изгаляться. — Хорошо, я приду. Не хотелось бы, конечно, оставлять Юрку одного на эту ночь… — Не волнуйся, он найдет с кем ее провести, — пообещал Амир, и Хрис тут же зацепился за эти слова. — Что ты имеешь в виду? — подозрительно прищурившись, спросил он, чуть отклоняясь в сторону. — И не пытайся соврать мне! Я слишком хорошо тебя знаю! Мужчина резко поднялся, буквально скидывая мальчика на пол, в последний момент только подхватив его под спину, не давая упасть. — Хрис, ты странный, конечно! Меня, значит, ты знаешь хорошо, хотя я заезжаю в лучшем случае раз в месяц, а своего парня, с которым ты проводишь все время вот уже несколько лет… — Чего я не знаю о Юрке? — холодно повторил Хрис, обрывая разглагольствования, пытаясь добраться до сути. — Я, конечно, не хочу разрушать твои иллюзии по поводу милого несчастного мальчика, но твой друг слегка… того, — Амир отступил к двери, понимая, что в него прямо сейчас может полететь что-то тяжелое, а снова получить книгой или чашкой по башке не очень то и хотелось. — Пытается через постель уболтать кого-нибудь забрать его с собой. Шлюхует он, Хрис. И я не верю его слезам, прости.

***

— Стас? Дверь бесшумно приоткрылась, впуская в комнату полоску желтого света из коридора. Мужчина закрыл книгу, забыв даже сделать закладку или хотя бы запомнить номер страницы. Все его внимание привлек темный силуэт… — Что случилось? — поинтересовался он, делая свет бра чуть ярче, чтобы получше рассмотреть Юрку. — Просто пришел… Поблагодарить за спасение и извиниться за свое поведение… — прикрыв за собой дверь, парень плавно двинулся вперед, изгибая губы в теплой улыбке. Потемневшие красивые глаза горели таинственным блеском. Стас нахмурился. Он не любил, когда с ним играют. Даже когда играют так умело. — Что-то ты не очень похож на того, кто только вчера ревел из-за покушения на свою задницу. Но мальчика это нисколько не задело. Он поставил колено на постель, замирая, не делая попыток забраться на кровать полностью. Улыбнулся небрежно и печально: — Ну, не вечно же мне страдать. В конце-то концов, я могу поблагодарить своего спасителя. И, откинув назад длинные светлые волосы, он порочно взглянул из-под ресниц и положил ладонь на бедро Стаса, недвусмысленно намекая. Помолчав всего пару секунд, обдумывая предложение, мужчина пробежался взглядом по красивому подтянутому телу, едва ли скрытому фланелевой рубашкой в клетку, а потом решительно откинул книгу на столик и резко дернул Юрку на себя. Если он так хочет — пусть. Сам пришел. Никто не тянул. Да и секса с этой работой давно не было. Хотя стройный парень никаким образом не напоминал мягкую, нежную, теплую барышню с крутыми бедрами, завораживающий взгляд светлых глаз и ласковая улыбка на порочных губах заводили не хуже. Отличный эксперимент, почему бы и нет? Парень охнул, завалившись вперед, забарахтался, испуганно пискнул, но крепкие руки не дали ему встать. Наоборот — уткнули лицом в матрас. Стас сел на его бедра, не позволяя двинуться, сдернул штаны вместе с бельем, и звонко ударил по белым ягодицам, наслаждаясь совершенно не радостным всхлипом. — Нет, не надо так… — прошептал едва слышно Юра, пытаясь приподняться, но мужчина надавил ладонью между лопаток и перенес вес на руку, другой же спешно приспустил свои штаны и достал уже порядком возбужденный член. Сплюнул на пальцы, размазал слюну по головке, приставил и попытался войти. Парень шикнул выкручиваясь, как змея, и едва ли вошедшая головка выскользнула, оставив мокрый след на белой коже. — Я готовился, но нельзя ли поаккуратнее?! Стас сцепил зубы и поднял удерживающую мальчика руку повыше, к шее. Обхватил, сжимая со злостью, чувствуя, что еще чуть-чуть и не выдержит, ударит. Пальцы путались в волосах, сквозь упавшие на лицо парня пряди он видел сцепленные белые зубы, испуганные распахнутые глаза. Не ожидал такого, не так ли? Думал, тебя здесь обласкают и зацелуют? Почему-то этот факт разозлил еще сильнее. Уловив момент, когда Юрка замрет в томительном ожидании, Стас на половину вошел одним слитным движением, одновременно с тем сжимая пальцы на шее еще сильнее. Парень открыл рот в немом крике и зажмурился, комкая простыню в ладонях. Задушено захрипел, закашлялся, но не закричал. Уже хорошо. Мужчина, не в силах оторвать взгляд от влажного округлившегося рта, мокрых дрожащих ресниц, сантиметр за сантиметром вдавливался внутрь, накрывая парня собой, придавливая своим весом к матрасу. Он любил такой секс. Давно мечтал отпустить себя. Правда, женщин так трахать он себе позволить не мог, а вот Юрка — другое дело. А потом все поменялось. Не прошло и минуты, как мальчик, хоть и сквозь стиснутые зубы, начал постанывать, подмахивая бедрами, а потом и вовсе заулыбался, закрыв глаза. Волосы закрывали лицо, и Стас сгреб их в кулак, сжимая на затылке, запрокидывая голову, должно быть, делая только больнее. Но Юра вдруг закусил губу и на лице его мелькнула тень блаженства. Это было странно. Это было дико. Стас вообще не планировал намеренно доставлять ему удовольствие. Хотел поставить на место, удовлетворить собственную похоть и вышвырнуть из комнаты и из головы, но получилось совсем не так. Он скользнул рукой по животу Юрки, вниз, к возбужденному члену, впервые в жизни прикасаясь так к мужчине. Парень всхлипнул, дернувшись, толкнулся назад, вжимаясь задницей в бедра Стаса, и он задвигал рукой быстрее, продолжая другой стискивать волосы. Он повторял себе, что это лишь тело. Физическое желание, влечение к сексуальному, красивому парню, которого хотелось сломать, подчинить своей воли. Он думал о прекрасных, полуприкрытых, будто насмешливых глазах, что улыбались хмельной, блаженой улыбкой, касался мягких, теплых губ пальцами и думал, нет, знал, что все это лишь потребность организма. Сбросить напряжение. Откатиться в сторону. Закурить. — Спаси меня, — прошептал Юрка, взял пачку, валяющуюся на столике, достал сигарету. — Меня не интересуют сломанные куклы и брошенные котята, — сухо ответил Стас, отнимая сигарету. Сунул обратно в пачку. — За этим ты сюда пришел? Выметайся. Я все тебе уже сказал. — Не только, — покачал головой мальчик и вдруг лукаво взглянул, ухмыляясь. — Ты был груб. Ты садист, или просто я у тебя такие эмоции вызываю, м-м? Его тонкие пальцы погладили ладонь мужчины, и их подушечки оказались на удивление жесткими. Руки гитариста. Стас ничего не ответил, отворачивая лицо и закрывая глаза, но отталкивать от себя парня не стал. Ему нравилось, когда его касался этот сученок. — Я могу сказать Амиру, что ты меня заставил, — игриво протянул мальчик, наклоняясь ниже. Его фальшиво-ласковый голос вызывал табун мурашек по коже, но это все из-за умелых манипуляций и только. — Насильно затащил в свою постель. Ткнул лицом в подушку и… Стас напряг все тело, сгруппировался и тут же перевернулся, оказавшись сидящим на животе у пацана. Юрка недовольно заворочался, поморщился и хрипло протянул: — Слезь, ты тяжелый! — Амир знает, кому и когда ты подставляешь задницу, милый мой, — игнорируя просьбу, почти шепотом произнес Стас, ласково касаясь красивого лица, убирая в сторону прилипшие к приоткрытым губам светлые пряди. — И ему плевать, понимаешь? Вообще до пизды, кто там тебя трогает, потому что все, что его интересует это… — Хрис… — шепотом закончил за него Юрка, тяжело дыша. Он смотрел в потолок изумленными, широко открытыми глазами, и будто не верил. Может, правда, он тупой как пробка? Или отупел здесь за годы изоляции? — Я, конечно, знал, что от социальной и сенсорной депривации порой люди теряют способность создавать ассоциативный ряд, строить какие-то логические цепочки, но не настолько же, — недоверчиво пробормотал Стас, возвращаясь в прежнее положение. Теперь заинтересовался парень и, едва мужчина лег на подушку, уселся на постель, подогнув под себя ноги, как ребенок, готовый слушать сказку. — Что ты имеешь в виду? — Что Амир без ума от Хриса, а вы лишь щенки-котята, которых он тащит в дом, чтобы его мальчик не скучал, — отрезал Стас, прикрывая глаза. — И на твою судьбу ему насрать. Будешь резать перед ним вены — он будет молча смотреть на тебя, как на какую-нибудь списанную табуретку, а теперь отвали, окей? Я хочу спать. Хочешь, оставайся со мной, но не шуми. Парень встал с кровати и кинулся к окну. Просьбу не шуметь он будто и не расслышал. Распахнул окно, а спустя пару секунд, послышался щелчок зажигалки. Вздохнув, мужчина открыл глаза и поднялся на ноги. Поспать не удастся. Он слишком отвык проводить с кем-то ночь. Посторонние звуки раздражали. — Дай и мне, — отобрав свою пачку, Стас закурил, приземляясь задницей на подоконник. Внизу, во дворе, тенями сновали собаки. Одна запрокинула голову вверх и уставилась круглыми голубыми глазами на людей. — Это Джессика, — Юрка ткнул пальцами в пса. — Как Джессика Альба. Амир разрешил Хрису назвать ее. Но я никогда не гладил ее, не подходил к ней. Они должны считать нас чужими, и я уверен, окажись я внизу, она бы набросилась. Мужчина только кивнул, раздумывая, говорить ли парню о своих догадках. Это было скорее предположение, подтвержденное фактами, но он все равно не был уверен на сто процентов… Все-таки, лучше рассказать, а он пусть сам думает, что делать с этой информацией. Вообще-то он не привык трепаться и откровенничать, но сейчас казалось необходимым с кем-то поделиться, тем более, что скоро этот секрет перестанет быть секретом. — У Амира проблемы в бизнесе. С законом. И его могут посадить, — начал он, стряхивая пепел вниз, прямо на кусты роз. Юрка выпрямился, вперился в мужчину сухими, горящими, но как будто несчастными глазами и спросил отрывисто: — И что будет с нами? Со мной и… — Вас становится дорого содержать. Учитывая то, что счета арестованы, а все тайные, резервные уже порядком истощились… Плюс ко всему, у него две дочери и сын, все учатся в лучших ВУЗах и школах Европы. Сам понимаешь, что скоро все может кончиться. Охране платить нечем, а на такое количество человек, нужно… — Много тюремщиков, — фыркнул Юрка и дернул плечом, сбрасывая накинутую рубашку. Ткань с тихим шуршанием сползла на пол. Он перегнулся через подоконни так, что Стас всерьез забеспокоился, как бы он не вывалился из окна. — Вот там — сад. Видишь деревья? Хрис сам их посадил. Все до единого. И кусты роз, и можжевельник. А еще у него были маленькие теплички с разной зеленью. И клубника… — А что потом стало? — Стас не особо рассматривал темные силуэты деревьев. Гораздо интереснее было исследовать глазами тело горячего парня, который сейчас был полностью в его власти… такой беспомощный. Он затянулся, докуривая сигарету до фильтра, и аккуратно затушил в оставленном стакане. — А ничего. Утратил интерес к садоводству. Заинтересовался музыкой. Мальчик тоже кинул окурок в стакан и свесил руки вниз из окна, улегшись грудью на подоконник. Стас пробежался взглядом по гладкой, без изъянов коже, спустился глазами ниже, к сужающейся талии, очерченной едва заметными косыми мышцам, и почувствовал, что снова возбуждается. — Эй… — тихо позвал он, погладив кончиками пальцев вдоль позвоночника. Парень выпрямился развернулся корпусом и, кажется, даже побледнел, увидев выражение лица Стаса. — Я… — неловко запнулся, нервно подрагивающими пальцами заправил прядь светлых волос за ухо, — я не хочу. Больно, правда. Стас сжал зубы, сдерживая язвительные слова, которые так и рвались наружу. «А что ты сделаешь мне, мальчик?» Выдохнул, глядя в испуганные глаза, и почти зло шикнул: — Тогда проваливай в свою комнату. И не появляйся здесь больше, если не хочешь. Юрка коротко кивнул, подхватил свою рубашку с пола, поспешно накинул на плечи, будто боялся, что мужчина передумает, а потом, недолго поразмыслив, совершенно наглым образом вытянул из пачки пару сигарет, легкой походкой удалился, бесшумно прикрыв за собой дверь.