***
Он очнулся, но глаза открывать не спешил, полагаясь на другие органы чувств, пытаясь понять, где находится и… и все остальное тоже. Тихо шумел ветер в кроне дерева, дождь барабанил по стеклу, медленно просыпался дом. Сердце тревожно забилось, когда он каким-то удивительным образом расслышал приглушенный шепот с первого этажа, внизу, в псарне, залаяли собаки, и надежда, что свобода — это не подгнивший плод немощного воображения, испарилась, как капнувшая на раскаленную сковороду вода. Все-таки сон. До самой сердцевины скверный сон. Под веками защипала соль. Хрис резко выдохнул, заставляя себя успокоиться. Так, хватит. Ему не впервые такое чудится, а значит ничего страшного не произошло. Нужно встать с кровати и двигаться дальше. Отбросить дурацкие мечты, пойти умыться, принять освежающий душ, спуститься к завтраку. Распахнув глаза и рывком поднявшись на ноги, он поспешно осмотрелся. Все по-прежнему. Приехавший погостить на пару дней Юрка вон в одеяло по глаза закутался, а в соседней комнате уже хихикают Димка с Мишкой. Ничего не изменилось. Все нормально. Не, не нормально. Нет ничего нормального в этом «заповеднике». Все привычно. Тихо, чтоб не разбудить, ступая по ковру, Хрис выскользнул в коридор, бесшумно прикрыв дверь. Прокрался в ванную, на автомате здороваясь с охранником. Если сегодня будут подавать запеканку, то можно взять ее с собой во двор и на качельке поесть. Хотя, там дождь… Но ведь у качели есть навес. А еще кофе. Да, и книжку взять. Отличная идея! Только нужно одеться потеплее… — Хрис, не хочешь сегодня поиграть в настольный теннис? Парень резко развернулся, встречаясь взглядом с Артуром. Как всегда меланхоличный и заторможенный. — Ну, можно, — мягко улыбнулся Хрис, замирая у двери. На самом деле он не любил теннис, но сейчас как никогда нужно было отвлечься, прогнать с себя липкую пелену сна. — Только давай после обеда? Артур заправил прядь волос за ухо и пожал плечами. — Конечно, — спокойно ответил он, направляясь к лестнице. Постояв немного, глядя ему вслед, Хрис наконец-то вошел в ванную комнату и принялся поспешно стягивать с себя одежду. Он чувствовал, как медленно, но неотвратимо к горлу подкатывает истерика, а потому очень торопился залезть под ледяную воду, остужая глупую голову, которая своими не менее дурацкими мечтами и невыполнимыми желаниями делает только хуже. Ну вот на кой черт эти сны, когда после них еще труднее восстанавливаться, пытаясь сохранить здравый рассудок? — Попрошу у Санты антидепрессанты… — уныло пропел он, ныряя под обжигающую воду. Которая, почему-то была никакой… Он покрутил кран, пытаясь сделать холоднее, отупевшим взглядом попялился на тугие струи воды, подставляя ладони, но ничего не происходило. А потом… раздался крик. Хриса пинком вышвырнуло из жуткой реальности в другую не менее пугающую… кажется, тоже действительность. Он резко распахнул глаза, дернулся, звучно стукнувшись лбом обо что-то твердое. — Твою мать, что ты на кухне делаешь?! — зашипел Амир, хватая его за плечи. Хрис резко отпрянул, бессмысленно моргая сонными глазами, пытаясь сфокусировать взгляд на лице мужчины. Не сильно изменился, но все же. Похудел, да и седины стало больше. — Я тебя когда не нашел в спальне, думал, приступ хватит! — Ты вернулся? — хрипло прошептал парень, игнорируя возмущенные крики. Он коснулся пальцами его лица, пытаясь вернуть себе ощущение реальности. — Навсегда? Нет, настоящий. Вернулся. Правда вернулся! — Я так скучал, — выдохнул Амир, обнимая его, подтаскивая ближе, почти усадил к себе на колени. — Все хорошо. Теперь все хорошо. Слезы подступили, и Хрис, сгорая от стыда и ненависти к себе, разревелся, пряча лицо в до ужаса неудобную и холодную кожаную куртку мужчины, размазывая слезы по наверняка дорогому материалу. До ужаса хотелось просто отдохнуть немного от навалившихся тревог, не думать, не бояться, не радоваться, не грустить. Просто отдохнуть. — Ну, ну… — растерянно пробормотал мужчина, поглаживая вздрагивающую спину. — Ты тут спал что ли? Идем, еще слишком рано. Идем в постель. — Нет… — задыхаясь от истерики простонал парень, закусывая зубами воротник куртки своего спасителя. — Мне приснился сон, что я снова там. Что ничего не поменялось. Такой реалистичный. — Хочешь я ущипну тебя, чтобы ты был уверен, что все это правда? — шутливо прошептал Амир, щекой прижимаясь к его виску. — Мне так много нужно тебе сказать… — Нет, — снова пробормотал Хрис поднимая мокрые от слез и покрасневшие от почти бессонной ночи глаза. — Я сейчас не способен адекватно воспринимать слова. — Конечно, — мягко улыбнулся мужчина, помогая подняться. — Это наше временное пристанище. Хрис прикусил язык, чтобы не спросить, а не мог бы он вернуться к родителям. На самом деле очень хотелось прямо сейчас сесть в машину и рвануть к ним, но вряд ли им это нужно. Они его даже не узнают. — Ты чего загрустил? — поинтересовался Амир, открывая дверь в спальню. — Слишком много всего, — признался парень, вытирая руками влагу с ресниц. — И мыслей тоже много.***
Порой Амиру казалось, что он совершил ошибку. Ему даже было стыдно за подобные мысли, но, поймав полный отчаянья и тоски взгляд Хриса, он понимал, что нарушил что-то очень хрупкое, нежное, и продолжал разрывать непрочную материю каждый раз снова и снова. Нередко Хрис замирал, вперив взгляд в пустоту, и из глаз его лились злые слезы. В такие моменты он думал, что никто не видит его. О чем он думал? Скучал по размеренной неторопливой жизни в доме, где время будто застыло? Этого Амир не мог бы точно сказать. Он сам понимал, что не может ничего дать несчастному созданию, а воля, которую он обещал, так и не позволила Хрису стать счастливым. Прошла уже неделя с того момента, как он переступил порог этой квартиры, но адаптироваться так и не смог. Он подолгу сидел на балконе, нежась под лучами уже не жаркого солнца, и практически в любое время суток его можно было найти именно там — на балконе. Но, черт возьми, неделя! Пора было уже сворачивать это добровольное заточение и вытаскивать его из раковины, в которую он забрался, подобно раку отшельнику. Амир замер в коридоре, оставаясь пока что невидимым для Хриса. Сегодня он впервые оставил его на целую ночь одного. Нужно было съездить в родной город решить кое-какие дела и повидаться с Кьярой. Конечно, страшно было входить в квартиру, не зная, что там увидит. А вдруг она окажется пуста? А вдруг парень решит совершить что-то страшное и непоправимое? Но все было вроде бы так же. Правда, от Амира не укрылась бледность лица Хриса и полный безудержной тоски взгляд голубых глаз. Черная толстовка с Iron Maiden — излюбленная тряпка, в которой парень ушел из «заповедника», теперь была ему велика. Хрис курил, хотя скорее просто подносил тлеющую сигарету к лицу и отводил руку обратно, забыв вдохнуть в легкие горький дым. Его собранные в хвостик короткие волосы трепал теплый ветерок. Он поднялся навстречу Амиру и замер, не зная, что говорить. Приученный к самокопанию и неторопливой задумчивости, сейчас парень совсем не знал, как ему поступать дальше. Не в данном конкретном случае, а вообще. — Где ты взял сигареты? Хрис безучастно пожал плечами и шагнул вперед, в горячие объятия мужчины. Уронил голову на мерно вздымающуюся грудь с бешено колотящимся сердцем внутри и застыл, обнимая своего тюремщика и спасителя. — Купил. Я вышел в магазин, что за углом. Правда, очень растерялся и не сразу сообразил сколько должен был заплатить. Потом как дурак вместо «сдачи не надо», сказал «чаевые оставьте себе». Она рассмеялась. Амир только хмыкнул, потрепав его по черным мягким волосам, давая возможность выговориться. — Я так устал бояться. Каждый раз мне кажется, что это лишь сон. Я боюсь открыть глаза утром и увидеть снова то самое окно в «заповеднике» и те самые занавески, которые я же и выбирал. — Это не сон, Хрис. Ты больше туда не вернешься, — шепотом пообещал Амир, поглаживая его по голове. Парень коротко кивнул, но как-то вяло, без энтузиазма. — Что случилось? Ты скучаешь по «заповеднику»? Хрис немного помолчал, а потом почти шепотом ответил: — Это ужасно не правильно, но, кажется, да. Теперь мне все помнится не так. Я даже ловлю себя на мысли, что там все было не так уж и невыносимо. — Ты очень привык, это понятно. — Я хочу нажраться. Пойдем, купим алкоголь? Я еще не был в супермаркете. Амир мягко отстранил его и коротко кивнул. — Конечно, идем. Только переоденься. — Я не знаю, что надевать. Все сейчас выглядят иначе. Поможешь мне? — Хрис направился к шкафу. Он выглядел заметно повеселевшим, хотя печаль в льдистых глазах все еще переливалась через край. Амир выбрал для него светлые прямые джинсы и простую футболку. Особо заморачиваться над образом не было смысла. Вряд ли поход в ближайший супермаркет мог быть достойным поводом. Хотя Хрис суетился. То и дело оглаживал на себе ткань, поправлял волосы, спросил, не стоит ли ему сбрить небольшую щетину. Правда потом смутился, мучительно покраснел и поспешил выйти в коридор. Амиру захотелось в тот момент врезать себе по лицу, чтобы стереть эту ироничную улыбочку. Это для него поход в супермаркет не был чем-то особенным, а Хрис в таких местах вообще никогда не был. Когда в середине двухтысячных он попал в плен, в его маленьком городке супермаркетов с кассами и тележками еще не было. Максимум — большой продуктовый магазин по типу универсама. Парень ждал его внизу у подъезда. Стоял, опершись спиной о дерево, курил, нервно выдыхая дым. Он был очень красив. Потрясающе красив, и Амир снова и снова убеждался, что Хрис не был случайной жертвой. Да, каждый из ребят был по-своему уникален. Юрка — андрогинной внешностью, модельными параметрами, звонким смехом. Димка — темными глубокими глазами, безудержной жаждой жизни, неиссякаемой энергией. Артур своей возвышенностью, спокойствием, был похож на какого-то ученика знахаря из старых сказок. А Мишка приковывал внимание какой-то особенной простотой. Но Хрис был другим. Природа щедро одарила его густыми чернильными волосами и такими потрясающими небесно-голубыми печальными глазами, что в них невозможно было не влюбиться. Но самой удивительной в нем была его сила воли. Он пытался владеть собой даже когда мир рушился. Амир слышал, как по ночам он плачет, уткнувшись лицом в подушку, думая, что никто не видит, а утром улыбается и вновь благодарит за все. — Ну что, идем? — Идем. Амир сунул руки в карманы и первым направился к выходу из лабиринтов дворов, к проспекту. — Надо туд… эй, стой! Он в последний момент успел схватить Хриса за руку, буквально выдергивая из-под колес проезжающей машины. — Ты с ума сошел?! — в страхе за дурачка закричал мужчина, оттаскивая парня от проезжей части. — П-прости. Я забыл, что нельзя! — испуганно залепетал Хрис, озираясь по сторонам. — Я засмотрелся и забыл, что по дорогам ездят машины! Амир только вздохнул. — Все нормально. Просто будь аккуратнее. Он старался идти медленно, давая парню возможность насладиться бывшим промышленным городком, видом на полуразрушенный дом культуры, закрытый на реконструкцию, ЦУМ, новый ТРЦ с яркими рекламными щитами, остановку, на которой уже стояли «жаворонки» в ожидании маршрутки. — Ну? Что думаешь? — не выдержал он. Он все наблюдал за вертящим головой парнем и никак не мог разобрать эмоции на его лице. Хрис был крайне задумчивым, будто осознавал что-то важное. — Я думаю, что потерял много времени там. Возможно, тебе не очевидно это, но все поменялось, а я остался таким же. Понимаешь? Машины другие, мода другая. Девочки студентки, которые в семнадцать сводили меня с ума, они… нет, ты не подумай, я не хочу их сейчас. Вообще не хочу женщин, но когда я смотрю на своих ровесниц, тридцатилетних женщин, я думаю о том, что они… старше. А школьниц и студенток не воспринимаю как детей. Мне будто все еще семнадцать. Я все еще «мальчик». Хотя уже мужчина. — Ты… — Амир решил, что лучше расставить все точки над «i» сейчас, здесь, на перекрестке между улицами Маяковского и Садовой. Он положил руку Хрису на плечо, вынуждая остановиться. Парень только непонимающе взглянул на него из-под упавшей на глаза пряди волос, разворачиваясь лицом, ожидая. — Я, конечно, понимаю, что тебе это не понравится, но… Хрис, ты мой. Я никому тебя не отдам. Ни женщине, ни мужчине. Надумаешь уйти, и я собственными руками придушу тебя… Парень мягко улыбнулся, и на его небритых щеках появились милые трогательные ямочки. Он обхватил теплыми ладонями лицо Амира, совершенно не смущаясь удивленных и часто неприязненных взглядов немногочисленных прохожих. — Я никуда не уйду. Ты уничтожил во мне все, что было способно любить. Теперь я твой крест, потому что ни одной женщине, ни одному мужчине не нужна искалеченная кукла в виде меня. — Не говори так, — сдержанно ответил Амир, мягко отстраняя от себя парня. Хрис только безразлично улыбнулся. До супермаркета они дошли быстро. Стеклянные двери разъехались, и это стало очередным шоком для неискушенного такими делам Хриса. — Они сами, или кто-то открывает их? — Сами. Там есть датчик движения. — И что? Можно прямо брать что хочешь? — Хрис повертел в руках банку зеленого горошка и поставил на место. Присел на корточки, рассматривая товары на нижних полках. Взял в руки упаковку оливок. — Да, только платить придется все равно. Складываешь товары в корзину, потом идешь на кассу, выгружаешь и оплачиваешь, — Амир не торопил его, давая время поизучать ассортимент. Он ожидал увидеть восторг, интерес, но Хрис выглядел слишком равнодушным, будто был в супермаркете не впервые. Безучастным, как у фарфоровой куклы, взглядом, водил по ярким товарам, иногда брал что-то в руки, читая надписи. — А что, если я что-то украду? Амир ткнул пальцем в потолок, и Хрис вскинул глаза вверх, безошибочно обнаружив камеру. — Опять эти чертовы камеры, — процедил парень, отступая на шаг. — Все хотят за всеми следить! — Хочешь что-нибудь купить? — проигнорировав последние слова, поинтересовался мужчина, засовывая руки в карманы. Хрис только покачал головой. — Все очень дорого. — Цены выросли, но и зарплаты тоже. Тем более я намного больше тратил, когда удерживал тебя в «заповеднике»… Любопытная старуха, проходя мимо, едва ли шею себе не свернула, пытаясь понять, что там за заповедники такие. Хрис побледнел, мгновенно изменившись в лице, но ему хватило сил собраться и коротко кивнуть. — Я хочу напиться. Вдрызг. Учитывая то, что я давно не пил, мне много не надо, поэтому вот… Он сделал пару шагов к полкам с алкоголем и взял в руки бутылку бренди. — Ты уверен? — Амир отобрал бутылку и задумчиво покрутил ее в руках. Поставил на место и взял другую марку — подороже. — Да. Напиться и пойти гулять по ночному городу. А потом заняться с тобой сексом в парке на лавочке. Покурить травы и пойти в клуб, а утром подыхать от похмелья и стыда. Хочу просто жить, понимаешь? — Эй, притормози. Я уж не под следствием, но вот только наркоты мне не хватало! Так что давай постараемся не совершать противозаконных действий, договорились? — Хорошо, покурить и заняться сексом можно и дома.***
Но дома Хрис упал на диван и, отвернувшись к стенке, свернулся калачиком и затих. Амир разгрузил сумки и присел рядом, погладил по бедру, ласково пробежался пальцами к плечу. — Ну, что ты загрустил? — Ничего. Просто устал. — Хрис, эй, повернись ко мне. — Не хочу грузить. Просто дай мне прийти в себя. — Ну уж нет, — он насильно повернул парня лицом к себе, но Хрис упрямо прятал глаза и кусал губы. В итоге он сдался. — Просто мне кажется, что эта жизнь не для меня. Я как младенец. Хожу, смотрю на все огромными глазами, а сам даже на кассе расплатиться не могу. — Тебе нужно немного времени. Ты быстро адаптируешься, — Амир уже порядком устал от этих «качелей» настроения, но все равно ласково провел ладонью по темным вьющимся волосам. — Давай нажремся? — И ты меня трахнешь, — чуть повеселел Хрис, усаживаясь на кровать. — Очень хочу попробовать это пьяным. Юрка говорил, очень интересно. — Только много не пей, а то может сильно тошнить, — предупредил Амир, доставая из бара стаканы. — Хочу, чтоб тошнило. Чтоб не думать, — он почти что с благоговением в глазах принял наполненный алкоголем стакан и тут же выпил, не давая мужчине время среагировать. Закашлялся, застонал, падая лицом в подушку. — Черт, на вкус, как… Фу! Амир только рассмеялся на такое заявление. Принес с кухни немного сырка под закусь, долил еще в почти опустевший стакан парня. — Чокаться, как я понимаю, не будем. — Нахрен надо, — Хрис расслабленно откинулся спиной на стену и блаженно прикрыл глаза. — Пока ничего. — Дай себе время. — Да, я знаю. Я много гулял до «заповедника». Вообще много чего делал. Амир только кивнул, не зная, что на такое отвечать. Порой ему казалось, что он ходит по минному полю. Любое слово могло откинуть их друг от друга, а то и уничтожить все, что построено. Да и что там построено? Ничего. Они знакомы почти тринадцать лет, а Амир до сих пор не знал о парне ничего. Они пили какое-то время молча, думали каждый о своем, и неожиданно даже для самого себя Хрис произнес то, о чем говорить не хотел. Не планировал. Не сейчас. — Я хочу пойти в университет. Он ожидал, что мужчина будет против. Готовил уже аргументы для защиты своей позиции, но спустя минуту тягостного напряженного молчания, Амир ответил: — Я думал об этом. Это хорошая идея. Хрис такого поворота событий не ожидал. Стакан едва ли не выпал из задрожавших рук. — Ты… ты правда что ли? Я думал, что ты будешь против. — Неделю назад я был бы категорически против, но сейчас я учусь думать в первую очередь о тебе. Хрис не понял, что он имеет в виду. Сделав глоток обжигающего алкоголя, он задумчиво покрутил в руках полупустую бутылку и налил еще немного. Решение этой запутанной задачки так и не пришло в его голову. — О чем ты? Амир убрал свой стакан в сторону и подполз ближе к нему. Обхватил ладонями колючие щеки, заглянул в удивленные глаза и, обжигая хмельным дыханием губы, прошептал: — Я очень виноват перед тобой, и мне на самом деле нет оправдания. Знаешь почему? Потому что я все это понял только когда подобное коснулось лично меня, когда нависла угроза тюремного заключения. Он коснулся приоткрытых в испуге губ и нежно провел языком по ряду белых зубов. Хрис замер, как кролик перед удавом, вцепившись в свой бокал, как утопающий за соломинку. Тело отказывалось слушаться, а в голове — туман. — Я понял, что то, чему учил Кьяру с самого детства, до конца и сам не понимал. Боялся осуждения людей, которые отвернулись при первом удобном случае. Сделал выбор в пользу семьи, которая мне таковой является лишь по крови, отказавшись от тебя… Но теперь все будет иначе. — Что ты имеешь в виду? — Хрис наконец-то очнулся. Уперся рукой Амиру в грудь, отталкивая от себя. По кровати расплескалась янтарная жидкость, пропитывая простыни запахом бренди. — Подожди-подожди! Я не понимаю! — Мне плевать на всех. Я отказался от семьи, от религии, от бизнеса, — честно признался мужчина, отстраняясь. Хлебнул прямо из бутылки и сел прямо. Отвернулся, не желая смотреть в потемневшие встревоженные глаза. — Не могу отказаться только от тебя. Но я понял, что если буду продолжать давить на тебя, заставлять быть рядом в любой момент, когда я хочу этого, то ты действительно будешь рядом. Телом, а не душой. Но вот в чем проблема. Я не могу отпустить тебя. Это как собачий поводок. Он может быть очень длинный, но он все равно есть. Извини. — Меня пугает то, как ты это говоришь! Поводок?.. — Хрис осмотрел комнату затравленно. В башке все крутилось и переворачивалось, но не от выпитого. Слишком все напоминало то ли кошмар, то ли мечту. Он почти на свободе. Ключевое слово — почти. Амир только плечами пожал. — Я не знаю, что делать дальше. Я запутался. Но если ты не захочешь быть со мной добровольно… — Опять угрозы?! — это парень произнес уже рассерженно. — Ты начинаешь наши отношения с угроз?! — А ты со скандала? — хмыкнул Амир, поглядывая на него из-под ресниц. Хрис возмущенно фыркнул и проворчал: — У тебя странное понимание насилия. Физическое — плохо и непростительно, а моральное — хуйня из-под коня! — Это ты у Юрки нахватался фразочек? — У Димки! — парень оскорбленно поджал губы и вдруг встрепенулся: — А что будет с мальчиками? Ты убьешь их? Амир схватил его за запястье, притягивая к себе, вопреки слабому сопротивлению. — Нет! — выдохнул он, глядя в распахнутые голубые глаза. — Честное слово, нет, Хрис! То было временное помешательство. Теперь делами «заповедника» занимается Кьяра. — А… — А Юрка живет со Стасом. Если хочешь, можешь навестить их. И родителей — тоже. В любое время! — он прижал дрожащего парня к себе, зарылся пальцами в шелковистые волосы, с наслаждением пропуская пряди, рассматривая, изучая… — И университет тоже — куда угодно, когда угодно. Через полгода, думаю, разблокируют мои счета, и мы купим дом там, где ты захочешь, какой захочешь. Можем даже в другой стране. И отправимся куда угодно. Я все для тебя сделаю, — он провел кончиками пальцев по покрытой легкой темной щетиной щеке, только сейчас понимая, как его мальчик вырос. Лишь взгляд голубых глаз оставался таким же ясным и искренним. — Все, что захочешь для тебя сделаю.