Вместо дня рождения

Шевелиться не хотелось. Кажется, он проспал весь остаток ночи в одном положении. Шея одеревенела, голова была, как железная гиря. Такие привязывают ногам утопленников, чтобы сделать их утопленниками. Непонятно откуда взявшееся жутковатое сравнение напугало Харди, и он открыл глаза. Сколько времени? По привычке он потянулся за телефоном. Черт! Телефон разбился вчера вечером, упал на дорогу. А рука, сделавшая неосторожное движение, сразу же напомнила обо всем остальном… Ч-ч-черррт! Тяжело дыша, он свалился обратно на подушку.  Раздался короткий тройной стук в дверь, и, не дожидаясь ответа, в комнату влетела Дэйзи. – Пап? Все нормально? Ты как? – Порядок… Почему ты не на учебе? – Сегодня суббота. И вообще, могу я взять день, чтобы позаботиться о больном отце? – Я не больной… – Еще какой больной. На, – она взяла с тумбочки стакан и таблетки. – Сейчас соберешься, и поедем в больницу. – Нет, Миллер ждет меня в участке. – Ничего страшного, подождет. – Дэйз, если бы я вел дело, я притащил бы свидетеля в участок за шиворот посреди ночи. И вообще, официально я все еще веду дело, так что мне надо тащить себя, а то пострадает моя репутация справедливого тирана. – Ты не тиран. И не свидетель. Ты потерпевший, – она пожала плечами, а Харди скривился. Это определение делало его не только жалким, но еще и бесполезным. Впрочем, он сам виноват, нечего было лезть под пули. Не хватало еще, чтобы сейчас к нему приставили каких-нибудь балбесов из охраны свидетелей, которые вообще не дадут ему шагу ступить за порог… Хотя… может быть, и не приставят. Сегодня же… – Суббота, ты говоришь? – переспросил он, воодушевившись. В кои-то веки пресловутая «нехватка ресурсов полиции» могла сыграть ему на руку. – Да, и, возможно, травматология работает не весь день, так что лучше тебе не очень долго собираться.   *** В больнице Харди не мог не присматриваться к каждому проходящему мимо врачу или пациенту, прикидывая: не мог ли кто-нибудь из них быть убийцей. Он был здесь незадолго до покушения. Работник морга, выдавший ему бумаги Паркера, к тому же знал, что его интересует это дело. Нужно будет вернуться сюда. Однако прямо сейчас его ждали в участке. – Я видел вас здесь на днях, с той женщиной-детективом, – поделился разговорчивый медбрат, делавший ему перевязку. По словам врача, над раной поработал искусный хирург, дальнейшего вмешательства не требовалось – только покой и регулярные перевязки.  – Отсюда поступил вызов, – кивнул Харди. – Да, я знаю. Эта миссис Коннолли настоящая истеричка. Надеюсь, ваша коллега сможет остановить весь этот бардак. Тут работают порядочные люди, не хотелось бы, чтобы они пострадали из-за чьих-то домыслов. – А вы уверены, что это домыслы? – Разумеется. Я присутствовал на операции ее мужа. Это был самый обыкновенный аппендицит. Ну, за исключением того, что случай оказался тяжелым, начался сепсис, и… – Ладно, – остановил его Харди. Ему было совершенно не до этого. Однако он все-таки не удержался и спросил. – А у мистера Коннолли не было проблем с сердцем случайно? – С сердцем? Нет, с чего вы взяли? – Да нет, так. – Это потому что у вас они есть? Простите, я… слышал ваш разговор с коллегой. – Вы тут много всего слышите, да? Мистер… – Браун. Джек Браун. Можно просто Джек. Да, это само собой получается – столько людей проходит мимо, и не хочешь слышать, а услышишь… «Джек Браун» – имя почти как «господин Никто», и захочешь – не запомнишь. Как там говорила мисс Дедалас: «Он легко меняет имена, города, профессии»? – Давно вы здесь работаете, мистер Браун? – Год с небольшим. Переехал из Бристоля, никак не мог там работу найти. Ну что ж, мы закончили. – Спасибо, – кивнул Харди, уже привычным движением накидывая плащ на один рукав. – До свидания. – До следующего раза. Постарайтесь, чтоб вас не пристрелили до тех пор, – жизнерадостно улыбнулся Браун, очевидно довольный своей шуткой. Харди вложил все усилия в самый уничтожающий из своих взглядов.   *** В участке было шумно, несмотря на субботу. Однако менее шумно, чем можно было бы ожидать, учитывая масштаб дела. Свои показания о прошлой ночи и предшествующем расследовании Харди дал сержанту, потому что Миллер в соседней допросной разговаривала с Тэйлорами. Харди хотел застать всех троих, прежде чем они уйдут, и уже подумывал вломиться в камеру – благо официально с дела его еще не сняли. Но тут его окликнула лично глава подразделения Кларк: – Детектив-инспектор Харди, зайдите ко мне в кабинет, пожалуйста. Черт! Харди бросил тоскливый взгляд на дверь допросной и поковылял к Кларк. * – Прежде чем вы что-то скажете: то, что произошло вчера, было случайностью, а не спланированной операцией, – с порога выпалил он. – Большое спасибо за пояснение, – саркастически скривила губы Кларк. – А то я терялась в догадках: если это спланированная операция, почему она так хреново спланирована? а если это случайность, как, черт подери, детектив Миллер узнала, где вас искать?! – последнее предложение уже наверняка было слышно в соседнем кабинете. – Детектив Миллер знала, что я ношу с собой отслеживающее устройство с тех пор как заподозрил, что дело как-то связано с кардиостимуляторами… – Вы так боитесь за свою жизнь? Что ж, покажите устройство. – Оно… сейчас не со мной… – Что, перестали бояться? После покушения? Что-то не сходится, Алек. Не пудрите мне мозги, думаете, я оказалась на этом посту за красивые глаза? Вы спланировали операцию. Вот только все полетело к чертям собачьим. И теперь мне не только придется снять лучшего детектива с дела, но и, скорее всего, передать само дело в вышестоящие инстанции. – Как?! – Так. Большая часть преступлений произошла не в нашем регионе. Что же касается преступной халатности на производстве и утечки информации в крупной компании – это вообще другая история. Серьезная история. – Но… а… А как же Паркер? Это убийство, и произошло оно в нашем городе. – Доказать, что это убийство, уже почти невозможно. Только если сам убийца придет к вам и сознается. – А… постойте…а… – он схватился за соломинку. – А покушение на меня? Не думайте, что я не заявлю в полицию. – Вашим делом занимается детектив Миллер с командой. Однако ей придется работать с тем, что есть: ваши показания, данные криминалистов, данные с камер наблюдения, если таковые обнаружатся… Но все, что касается Афины Дедалас и ее компании… скорей всего нам не удастся до этого добраться. – Черт… – Именно. – Она здесь? Мисс Дедалас? Я могу с ней поговорить? – Она была здесь. С адвокатом. И она пока что не хочет с вами говорить. – Проклятье! – Алек… – неожиданно это прозвучало теплее, чем ее предыдущие слова. Харди насторожился. – Успокойтесь, пожалуйста. Мы все равно снимаем вас с дела. Вы сами поставили меня в такое положение. Поэтому лучшее, что вы сейчас можете сделать, – это взять небольшой отпуск и восстановить здоровье. – Мне не нужен отпуск! Вы обращаетесь со мной, как будто я совершил самострел. А я не… – Это не так. Вы сделали все, что могли. Но вы совершили ошибку. Я не хочу, чтобы вам – и нам – пришлось за нее расплачиваться. – В отпуск я не пойду, – упрямо повторил Харди. – Что ж, как хотите, – Кларк пожала плечами. – В таком случае, у меня есть для вас дело. – Дело? – Да. Ну, не в этом смысле «дело». Просто кое-что, с чем нужно разобраться. Поскольку Элли занимается произошедшим вчера покушением, заявление, над которым она до этого работала, мне придется передать вам. Мы не станем открывать дело, и вам нужно заняться бумагами и донести эту информацию до миссис Коннолли. – Вы пытаетесь сплавить меня из офиса, так? – Я пытаюсь использовать ваши знания и навыки с максимальной пользой, какая возможна в данных обстоятельствах. Да, и возьмите с собой Десая и Уильямса. – Возьму Боба, он приглядит за мной, – прорычал Харди, и вышел, не дожидаясь позволения. * Он все-таки успел увидеть Миллер и Тэйлоров, когда они уже вышли из камеры для допросов. Тэйлор вжал голову в плечи при виде его, и Харди догадался, что Тому, вероятно, много про него рассказывали… – Мистер Тэйлор, это детектив-инспектор Харди, – поспешила вставить Миллер прежде чем Харди успел открыть рот, и сразу же повернулась к нему. – Привет. Как ты..? – В норме, – кивнул он. – Вот мы и встретились, мистер Тэйлор. – Детектив-инспектор, я… – начал мямлить Тэйлор. – Я во всем сознался, и готов понести какое угодно наказание… Я… вы должны понимать… я сделал это, не потому что деньги… Я испугался. Просто испугался. Харди заметил, как Фиона мягко, но уверенно сжала локоть мужа и ободряюще похлопала его по руке. Она его простила, – подумал Харди. Поняла и простила. Внутри у него бурлила какая-то дикая смесь горечи, зависти, раздражения, возмущения и… восхищения. Внезапная мысль промелькнула на задворках сознания. Что, если бы тогда, давным-давно, он решился рассказать Тесс о том, каким бездонным кошмаром был для него каждый раз, когда он просто оставался один в темной комнате, а единственными его спутницами были чудовищная боль и мертвая девочка? Что бы она сделала? Она бы, наверное, упрекнула его в том, что он заставляет ее чувствовать себя виноватой... Ай, да какой в этом сейчас толк – он все равно не смог бы ей сказать… Ему вдруг резко расхотелось с ними говорить. В конце концов, что они могли дать для продвижения расследования? А очная ставка с их совестью его больше не интересовала. – Это не важно. Ваше дело ведет детектив Миллер. Отчитывайтесь перед ней, – мрачно сказал он. – Детектив Харди, я хотела еще раз попросить у вас прощения за Тома, и за… себя, – смущенно сказала миссис Тэйлор. – Если бы я не подняла панику, ничего бы не случилось. – А вы так легко простили мужа, миссис Тэйлор? За то, что он рискнул жизнью, пренебрег вашим доверием, скрыл преступление… Может быть, потому что на самом деле вы обо всем знали, а паника была показной? Почему вы не заявили в полицию в тот самый вечер, когда мистер Тэйлор не вернулся домой? Ты спрашивала об этом, Миллер? – Я… я же объясняла вам: я легла спать раньше, думала, что Том просто задерживается на работе, как обычно… – миссис Тэйлор явно была напугана его внезапной вспышкой. – Можно тебя на пару слов? – Миллер взяла его за локоть и потянула в другой конец холла. – Что ты делаешь, черт подери?! – Миллер, они забирают у нас дело Дедалас. – Я знаю. Это не значит, что надо бросаться на людей. – Все, что у тебя есть – это Бродчерч. – Я знаю, моя команда уже просматривает данные с камер. Потом поеду на место преступления. Хочешь со мной? Твоя машина до сих пор там, они не стали ничего трогать. – Отлично, сообщи мне, если что-нибудь найдешь. – Твой телефон же разбился. – Черт! Хорошо, я найду тебя позже. – Как? – Приеду в участок. – А если меня не будет в участке? – Я разберусь, Миллер. – Опять твои шпионские штучки? Ну-ка, признавайся, где он? – на этот раз ей потребовалось уже совсем немного времени, чтобы найти маячок. – Постой, если твой телефон сломался, это что же, выходит, ты шпионишь за мной со своего домашнего компьютера? – Еще из офиса… Не принимай это на свой счет. Я слежу не за тобой – только за твоими куртками. – А вдруг бы моя куртка гуляла где-нибудь… я не знаю… с Грязным Брайаном, а? – С Брайаном? Нет, скажи ей, не стоит. Я совершенно точно знаю, где гуляет Брайан. С констеблем Что-то-там-ски. – Это ты называешь «совершенно точно»? Стой, констебль Что-то-там-ски – это та, которая лет на двадцать его моложе? – Он же Грязный Брайан, помнишь. – Ладно. Слушай. Если мы что-то найдем, я придумаю, как дать тебе знать. Алек, – она вдруг подошла совсем близко, и первым импульсом Харди было отстраниться. Однако Миллер всего лишь поправила перекрутившуюся на спине перевязь. – Алек, ты не думал о том, чтобы на какое-то время залечь на дно, а? Этот человек все еще где-то в Бродчерче… – Не называй меня Алек. Особенно, когда вместе с Кларк пытаешься отправить меня на пенсию. – Я не… Ты невозможен! – Мне надо идти. У меня теперь другое дело, если хочешь знать. – Какое другое дело? – Выяснить, откуда в доме миссис Коннолли взялся кусок картонки. Дверь хлопнула. С мрачным удовольствием он почти спиной почувствовал, как Миллер зажмурилась.   *** Доверял ли он Миллер? Несомненно. После Сэндбрука, в который она окунулась с головой, а потом всплыла и вытащила заодно его и все жалкие остатки его самоуважения, карьеры… жизни… Он бы доверил ей все что угодно. Доверяла ли она ему. Нет. Он прекрасно это видел. Он должен был признать, он не особо-то заслужил ее доверие. Во времена первого же их совместного дело он лгал всему отделению о своем здоровье. Точнее, о его отсутствии. Потом не смог засадить за решетку человека, разрушившего все, что она когда-то любила. Потом неофициально, можно сказать, за спиной у начальства втянул ее в кошмарное расследование, окончательно уничтожившее ее веру в людей. После чего пропал на два года, ни разу не позвонив. И вот сейчас он снова повел себя мягко говоря не очень разумно. Она права. Нужно было постараться не сделать все еще хуже. Ему надо позволить ей работать, и, возможно, она справится с этим лучше, чем он. Даже почти наверняка лучше. Харди вздохнул. А что, если нет? У них было так мало зацепок. Убийство Паркера было совершено последним, оно ближе всего к ним по времени и месту. И тем не менее, улик по нему не было вовсе. И все же имелась одна-единственная зацепка, которая еще не давала ему покоя. Соммерс. Бармэн-философ явно вел себя странно в их первую встречу. Харди чувствовал, что он что-то не договаривает. Было ли это что-то о Паркере или о нем самом, а может быть, даже о Харди? Не мешало бы выяснить. Уже спустившись со ступенек, ведущих от полицейского участка к дороге, Харди вспомнил, что добраться до Кингс Армс сам он не сможет. Он тяжело вздохнул и вернулся назад в участок. На нем тут же остановились любопытные взгляды. Харди изо всех сил старался держать себя в руках. – Боб, – окликнул он. – Ты едешь со мной. Шеф в курсе. – Нет, – неожиданно ответил Боб, и Харди даже удивился: он не помнил, чтобы Боб хоть раз ему возражал. Да и вообще хоть кому-нибудь. – Шеф сказала, чтобы вы взяли Ниша с Фрэнком. Без обид, сэр, но они порасторопней меня будут, если… ну… мало ли что. Харди на мгновение застыл на месте. Как реагировать, когда к тебе приставляют охрану? Он почувствовал себя ребенком, убежавшим от глупых родителей на пляж. «Как ты посмел? Это же опасно!» Это, черт возьми, ваша вина – надо было открывать это дело, когда я говорил. «Мама так волновалась!» Зря, я могу о себе позаботиться лучше, чем вы обо мне, без меня вам это дело не раскрыть, а если вы мне не доверяете – это ваша проблема. Нет, Харди, это твоя проблема, и ты сам виноват. Эти люди – Миллер, Кларк, Боб – беспокоятся о тебе, желают тебе добра. Почему надо сразу кидаться на них? Боб возразил ему впервые в жизни – и ради того, чтобы он взял с собой тех, кто сможет лучше его защитить, если… ну… мало ли что. Харди решил, что был бы, пожалуй, даже тронут. Если бы его так сильно все не достало. – Ладно, – вздохнул он и оглядел офис. – Где они хоть? – Не знаю, – пожал плечами Боб, тоже оглядываясь. – Сейчас поищу, сэр, минуту. – Аа-ай, забудь. Это того не стоит, правда. У меня на сегодня нет в планах никаких опасных операций. С этими словами он снова пошел к дверям, раздумывая, как будет ловить такси без телефона. – Сэр! Постойте… Он оглянулся. Запыхавшийся Боб семенил за ним. – Не могу их найти... Поеду с вами… Вам поручили дело Коннолли, так? Куда вас отвезти?.. – К миссис Коннолли, – пожал плечами Харди. – Только заедем кое-куда еще по дороге.   *** – Вы в курсе, что значит выражение «по дороге»? – Примерно. – Так вот, это совсем не по дороге! – Это может быть важно. Все что важно – по дороге. Они помолчали еще немного. Потом Боб скорее грустно, чем осуждающе сказал: – Не дело вы затеяли, сэр. Вам за это попадет. Нишу и Фрэнку попадет. Мне попадет. Но я-то, положим, ладно, чего мне терять, да я и сам согласился. Но ребят-то за что? – Не волнуйся, Боб, я скажу, что сам заставил тебя. Шеф мне поверит, можешь не сомневаться. Боб вздохнул и покачал головой. Харди было стыдно. Он пообещал себе, что, если он ошибается, и Соммерс ничего не знает, он бросит это дело, займется Коннолли и бумажками и не высунется из дома, пока Миллер или еще кто-нибудь не поймают убийцу. Ему надоело быть вечным источником чужих несчастий. – Откуда там столько людей? – удивился Харди, подойдя к дверям бара. – Со всего Бродчерча, видимо, – усмехнулся Боб. – Расслабьтесь, шеф, у людей выходной. Если в вашем словаре этого слова нет за ненадобностью, это не значит, что другие им не пользуются. Точно, сегодня же суббота! Харди мысленно выругался. Теперь его визит в бар уж точно не останется незамеченным… Если бы он повел себя умнее, мог бы послушаться Кларк, взять отпуск, прикрыться тем, что отдыхает и заглянуть к Соммерсу в штатском… Не то, чтобы Харди когда-то носил «штатское», но… в общем, понятно. Все равно этот вариант уже отпал. – Боб, побудь здесь, хорошо? – Э, нет, раз уж я поехал с вами вместо Ниша и Фрэнка, черта с два я отойду от вас хоть на шаг. Харди закатил глаза. – Констебль Дэниэлс, приказы начальства не обсуждаются, – прошипел Харди. Однако, увидев оскорбленную мину Боба, добавил. – Ты слишком заметный. Чем меньше паники я здесь подниму, тем лучше. В том числе и для моей безопасности, ясно? Он видел, что Боб задумался. И расценил это, как полное согласие. – Спасибо, что подвез, – Харди похлопал его по плечу, и вылез из машины.   ***  Когда Харди вошел, почти никто в баре даже не оглянулся. У всех были дела поинтересней. Однако внимательный взгляд хозяина моментально остановился на нем. – Здравствуйте, мистер Соммерс. – Здравствуйте, сэр, – Харди внутренне усмехнулся тому, что Соммерс на этот раз не назвал ни его имени, ни звания. – Полагаю, у вас появились новые вопросы ко мне? – Вы правы. Ну, почти. На самом деле, вопросы все те же. Что вы знаете о Паркере и возможных обстоятельствах его смерти. – Я все рассказал вам в прошлый раз, сэр, – он пожал плечами. – Да, но в тот раз мы еще не знали, что его смерть была неслучайной. – Что вы имеете в виду? – он искренне испугался. – Я не могу раскрывать вам деталей, но обстоятельства его смерти вызывают подозрения. И знаете, что еще у меня вызывает подозрения? Ваше лицо, когда вы говорите о Хью Паркере. – Два виски, пожалста! – к Соммерсу подлетел какой-то веселый клиент и тут же с любопытством уставился на Харди. Харди попытался отвести глаза, но вздрогнул, когда тот вдруг обратился к нему. – Детектив Харди? Серьезно?! Вам же вроде нельзя в такие места? Харди, который попытался было сделать вид, что его не существует, удивленно посмотрел на мальчишку в джинсах и клетчатой рубашке. Где-то он его видел. Это же не может быть кто-то из парней Дэйзи, так? Этого ему только не хватало… – Вы меня не помните что ли? Во даете! Только утром я вас перевязывал, а к концу смены вы меня уже не помните. Черт, медбрат, как его… – Джек Браун, – добродушно подсказал тот. – Надеюсь, вы сюда подлечиться пришли, а не по работе? – Твой виски, – прервал его Соммерс, а затем поставил стакан и перед Харди. – И ваше пиво, сэр. – Я не… Да, спасибо, – вовремя сориентировался Харди. – Ладно, бывайте. Увидимся в больнице, – Джек забрал стаканы, и отчалил, с любопытством поглядывая на Харди. – Вы не могли прийти в какой-нибудь будний день? – недовольно проворчал Соммерс. – Если бы мог, пришел бы. Он часто здесь бывает? – кивнул он на любопытного медбрата. – Джек-то? Ну, как все… Захаживает. – И захаживал во времена Паркера? – Вроде… Да ладно, вы же не..? – Просто интересуюсь. Впрочем, вы правы, о нем позже. Мистер Соммерс, меня не покидает ощущение, что у вас еще есть, что сказать мне по этому делу. – Где это вы пулю схватили? – кивнул Соммерс на руку Харди. – С чего вы взяли, что это пуля? – Просто предположил. На перелом не похоже – с гипсом повязка была бы толще. А какое-нибудь растяжение такой человек, как вы, не стал бы даже бинтовать. – Вы очень наблюдательны, мистер Соммерс. Мне не верится, что ваш острый глаз не заметил еще чего-нибудь, что было бы связано со смертью вашего друга. Соммерс вздохнул и огляделся. Ему явно было неуютно разговаривать с полицейским на глазах у посетителей. – Минуту, – сказал он Харди, а затем обратился к одному из барменов, суетливо снующих взад-вперед за стойкой и будто совсем не обращавших на них внимания. – Энди, я отлучусь ненадолго. Будь здесь повнимательнее пока. Энди кивнул. Соммерс махнул Харди рукой, приглашая его пройти за стойку в подсобное помещение. – Итак? – нетерпеливо спросил Харди. – Присядьте. Не волнуйтесь, это не долго, исповедоваться мне не в чем. Просто хочу вам кое-что отдать. – Что? – Вещи Хью. – Что?! – Ну, это, конечно, одно название, а не вещи. Ничего ценного – одежда, бумажки, старые фотографии. Но вам может пригодиться. Он присел на корточки перед захламленным шкафом и начал рыться на нижней полке. – Откуда они у вас? И почему вы сразу не сказали мне, когда я приходил в первый раз? – Я не знал, что его убили, ясно. Догадывался, но не хотел верить… Кому это надо и зачем? И я не хотел, чтобы… – он умолк, очевидно, не решаясь расстаться с какой-то последней тайной. – Чтобы что? Люди, да что с вами такое? Почему из вас все надо тянуть силой! Если вы сейчас мне все не расскажете по-хорошему, я позову констебля Дэниэлса, который ждет снаружи, и мы задержим вас за препятствование следствию.  Соммерс вздохнул. – Бедняга Хью… Он всего-то хотел летать снова. Эта мечта его и сгубила. Помните, я говорил вам, что он пытался поправить здоровье, чтобы вернуть себе работу? На самом деле врачи не хотели браться за операцию. Слишком сложный случай, говорили. А Хью все-таки был немолод. В результате он вышел на кого-то, кто предложил сделать операцию тайно, да еще и подделать документы. Клялся, что все будет чисто. Разумеется, это стоило Хью кучу денег. Он продал большую часть всего, что у него было. Но это того стоило. Операцию свою он-таки получил. И даже стал лучше себя чувствовать. Вот только с документами вышла накладка. Не знаю уж, как что произошло, только Хью судили, а те люди, что развели его, смотали удочки. И уж больше ни о каких полетах, конечно, речи быть не могло. После этого он распродал остатки всего, что у него было, переехал в Бродчерч и поселился здесь – в прямом и переносном смысле. Я сдавал ему угол в кладовой, он приглядывал за баром, когда меня не было. Становился все рассеянней и рассеянней… И вот наконец… Это. – Кто были те люди, предложившие фальшивые документы? У него осталось хоть что-то от них? – Хью мало говорил об этом. Предпочел забыть. Как и все остальное, кроме историй о полетах. Вот, – он, наконец, выудил из шкафа небольшую потрепанную коробку. – Если хоть что-то о них сохранилось, то оно здесь. – Почему вы не сказали раньше? Мне или полиции, которая расследовала исчезновение Хью? Соммерс хмыкнул. – Думаете, они что-нибудь расследовали? Они даже толком не расспросили меня о нем. Он слишком удачно вписывался в классическую и назидательную картину «несчастный случай вследствие злоупотребления алкоголем». Узнай они историю Хью, они сделали бы из него еще большее чудовище, чем и так нарисовали в своем воображении. И согласитесь: после них я уже не мог доверить вам такую тайну сразу. Я должен был убедиться. Он подал Харди коробку, но невольно застыл с нею, потому что понял: Харди ни за что не унесет ее одной рукой. – Что ж, убедились, я полагаю, – кивнул Харди неловко шевельнув локтем, висящим на перевязи. – Я сожалею, если это как-то связано с… То есть, я в любом случае сожалею. Я помогу вам донести коробку до машины. Вы сказали, вас ждут?   *** Плюсы отсутствия телефона – в том, что никто не может узнать, где ты и чем занимаешься. Минусы отсутствия телефона – в том, что ты тоже не знаешь, где тот, кто тебе нужен. Когда они вернулись в участок, Миллер не было на месте. – Сэр, а как же миссис Коннолли? – спросил Боб, ставя коробку на стол Харди. – Не волнуйся, Боб, я найду Десая или Уильямса. – Лучше бы обоих, – с сомнением проворчал Боб и вышел. Харди позвонил Миллер из офиса. – Харди? – Нашли что-нибудь? – Работаем над этим. Много следов за кустами. Трава примята, ветки поломаны, но… – Трава… – Ага. На ней почти ничего толком не отпечатывается. Брайан говорит, размер ноги небольшой, но, судя по силе, с которой сломана одна из веток, он предположил бы, что это все же мужчина. Или очень сильная женщина. Ты точно не можешь сказать, кого видел? – Я же говорил, – он вздохнул. – Все произошло слишком быстро. Тогда я подумал, что это мужчина. Но он был весь в черном, силуэт почти неразличим. А руки почему-то белые… – Мужские руки? – Не знаю. Просто белое пятно. Слушай, мне нужно, чтобы ты приехала в офис. Кажется, я кое-что нашел. Помнишь Соммерса, хозяина бара, заявившего об исчезновении бродяги Паркера? Он только что отдал мне целую коробку вещей Паркера. – Шутишь?! Ты смотрел, что там? – Еще нет. Мне надо разобраться с делом Коннолли, иначе  шеф меня убьет. Но я хочу, чтобы ты приехала сюда как можно скорее и занялась этим. И возьми с собой Грязного Брайана. Это его голос там? – Э-э… да. Брайан! – крикнула она, и Харди поморщился. – Брайан, детектив Харди хочет с тобой поговорить. Я включу громкую связь. – Алло? – послышался недовольный голос Брайана. – Брайан, я хочу, чтобы вы с Миллер занялись уликами по делу Хью Паркера. Я сейчас переговорю с миссис Коннолли и постараюсь к вам присоединиться. Кстати, хотел уточнить. Скажи, значит, вы так и не нашли ничего на том клочке упаковки? – Ничего интересного. Ну, кроме того, что там нет ничего. Ни отпечатков мистера или миссис Коннолли, никого из тех, кто бывал у них. Отпечатки, которые там есть, смазанные и совпадений в базе нет. – А отпечатки аптекарей? – Возможно. Но точно не того, который рядом с домом, его проверили в первый же день. – Ну, он и говорил, что у них реланиум давно не продается, – он почти услышал, как Миллер пожала плечами. – А проверить тех, которые находятся дальше, чем в ста метрах, вы, конечно, не удосужились, – фыркнул Харди. – Зачем? Состава преступления нет. Оснований для открытия дела нет. Я не получал распоряжений… – Ах да, вас же надо просить особым образом, чтобы вы проявили инициативу. Так вот, надеюсь, с коробкой Паркера вы поработаете усерднее, – рявкнул Харди. – Ну вот, опять, – Харди услышал, как Миллер забрала телефон, пытаясь отключить громкую связь: голос Брайана звучал чуть приглушеннее, но все еще был слышен. – Почему он никогда не может просто попросить по-хорошему? Еще удивляется, почему его прозвали Говнорожей. Харди возмущенно вздохнул. – Ты все еще на громкой связи! – Прости, прости, сейчас… – Мне казалось, этому конец! – Конец-конец!.. Ну, по крайней мере, я так тебя не зову. – Ты никогда и не звала, – снова услышал он Брайана. – Правда? – Что за вечер откровений у нас? – вспыхнула Миллер. – Заняться больше нечем что ли? – Коробка у меня в кабинете, на столе. Между прочим, Брайан, – Харди повысил голос. – У тебя тоже есть прозвище. Он еще несколько секунд повисел на линии, с довольной улыбкой слушая, как Миллер отнекивается и оправдывается перед Грязным Брайаном. Потом повесил трубку.