***
Самой большой неожиданностью в этот день стала встреча со старшим братом, поджидающим меня у центрального входа на железнодорожную станцию Тэгу. Наверное, никому не под силу представить ту степень моего нежелания идти к нему и выслушивать очередную брань, но, вместо драки или ещё чего-то в этом роде, Джунги-хён с радостью обнял меня, похлопав ладонью по спине. Это было неожиданностью уже под номером два. — Юнги-а, я так соскучился! — сообщил он, выхватывая из моей руки чемодан и укладывая его в багажник. — Как хорошо, что вам дали «отпуск». Мама с раннего утра от плиты не отходит, готовит всё самое любимое в честь твоего приезда. Давай, садись, а то в пробке встанем. — Ага, — без каких-либо вопросов я просто залез на переднее пассажирское сидение и с содроганием представил нашу «веселую поездочку» до дома. Обычно именно в салоне машины Джунги-хён дает волю своему истинному «Я». Но вопреки очередным ожиданиям брат просто завел двигатель и включил радио. Заиграла музыка. Сначала запела женская группа, как обычно слащаво-романтично. Затем какой-то очередной бойз-бэнд возносил любовь к девушке на уровень садов Эдема, ни о чем большем и не рассказывая вовсе. Но на втором куплете в ход пошла рэп-партия, от смысловой нагрузки и исполнения которой я просто впал в ступор. «Ты приказала моему сердцу любить тебя! Как я мог отказать? Ведь это нереально! Если ты готова проследовать за мной, То держи мою руку крепче — мы взлетаем!» — Это моя самая любимая часть, — выпалил брат, побарабанив пальцами по рулю, повторяя ритм песни. — Твоя читка делает любую песню круче. Так значит я не ошибся и действительно услышал собственный голос? И в составе этой группы прошёл мой дебют? Но когда это произошло? Пытаясь абстрагироваться от музыки, я решил сопоставить уже имеющуюся на руках информацию и всё происходящее из предыдущей недели. Если в этой реальности сюжет продолжает своё движение, основываясь на итогах предыдущей, то на моей шее должен был остаться тот самый шрам. Я судорожно стал стягивать чёртов шарф, чтобы нащупать доказательства своего пребывания в другой реальности, но от прикосновения холодных пальцев к абсолютно гладкой коже лишь разбежалось стадо мурашек. Шрама не было. От слова «совсем». Из-за вспыхнувшей злости я вновь намотал на шею шарф и с силой затянул его, совершенно не представляя, что и думать теперь обо всём этом. Брат в это время с недоумением наблюдал за моими телодвижениями, отчего мне стало не по себе. — Что? — нервно спросил я, прочувствовав всю глупость нынешней ситуации. Со стороны, скорее всего, это выглядело странно. — Да так, ничего, — пожал брат плечами, затормозив на светофоре. — Мне просто показалось, что ты хотел совершить самоубийство прямо в моей машине от музыки вашей же группы… — Какая чушь, — пробурчав это, мне хотелось провалиться под землю. Могу понять исполнителей, которые готовы руки на себя наложить из-за провала в шоу-бизнесе, когда им закрывают двери во всех компаниях и агентствах, но задушить себя шарфом в чужой машине — это настолько бессмысленно, что даже не смешно. — Надеюсь, твой друг так же шарфом не душился, — Джунги-хён рассмеялся от собственных же слов, вновь тронувшись с места и заворачивая на повороте. — Как, кстати, он? Школа развивается? — Вроде нормально… — не сложно было понять, о ком именно говорил хён. Единственный человек, который владеет школой и которого я сейчас знаю, это Чон Хосок. Славный парень, хоть и чрезмерно активный. — Он уже нашёл способ пробиться в другое агентство? — продолжал расспросы Джунги-хён. — Без его партий песни обеднели. Тяжело тебе, наверное, вытягивать рэп в одиночку? Ничего не ответив, я просто отвернулся к окну, совершенно запутавшись. Так он был участником группы, в составе которой я сейчас нахожусь? Если так оно и есть, то почему Хосок сейчас занимается именно танцевальной школой, а не ушёл в сольную карьеру или с головой в андеграунд? Слишком мало информации на руках. А по имеющемуся опыту из прошлой недели — любое предположение может стать ошибочным в мгновение. Впервые я задумался, как именно следует задавать вопросы, чтобы человек тебе выдал всю необходимую информацию? И как понять, что тебе говорят правду? Брат тем временем уже заворачивал в центр города, откуда мы могли добраться до «Семейного ресторана Мин». Столько лет уже прошло с тех пор, как это место перестало быть моим домом… Надеюсь, что в этой версии реальности мои отношения с родителями сложились куда как лучше, чем в настоящем мире. По крайней мере я хочу в это верить. Только по приезду в наш ресторан я вспомнил, почему прозвал иную реальность «Утопией». Разве возможно дать другое имя подобному месту, в котором всё происходит именно так, как тебе бы хотелось и мечталось? Когда мама встретила меня за прилавком, со слезами на глазах обнимая и причитая о столь долгой разлуке, я в конец уверился в том, что рад такому стечению обстоятельств. Мне абсолютно точно не хотелось возвращаться обратно. И если «Утопия» была лишь результатом какой-нибудь комы — то позвольте мне остаться здесь навсегда. Брат помог мне затащить чемодан на второй этаж здания, в котором, помимо самого ресторана, была расположена и наша квартира. Это было удобно, и жила семья подобным образом ещё до моего рождения. Интерьер комнат не поменялся, всё было именно таким, каким я и запомнил. В моей спальне тоже всё осталось прежним, даже старую аппаратуру и постеры не выбросили, что радовало больше всего. — Располагайся, — потрепав меня по волосам, сказал Джунги-хён и вышел из комнаты, оставив наедине со своими мыслями. Прости, Сокджин-хён, но этот сюжет мне нравится гораздо больше.***
Я не помню, на чём закончился второй день. Проснулся уже в собственной кровати, обложенный несколькими блокнотами и ручками, а на прикроватной тумбе стоял ноутбук, на котором негромко проигрывала какая-то музыка. Протерев глаза, я взял в руки первый попавшийся блокнот и прочёл верхнюю строчку: «The Last». Текст был мутноватым, требовалась доработка, хотя в целом смысл был именно таким, каким мне хотелось бы его видеть. В другом блокноте были записи к «Tony Montana». Но там написана лишь часть, причём складывалось такое впечатление, что в этом треке должно участвовать двое рэп-исполнителей. Откинув блокноты в сторону, я выключил музыку на ноутбуке и поплёлся к выходу из комнаты, но в этот момент на всю спальню заревела мелодия входящего звонка. Против воли мне пришлось ответить на звонок некоей «Нуны Маль». — Да? — «Юнги-ши, ты сильно занят»? — девушка заговорила так быстро, что даже не дала мне и слова вставить. — «Ты же знаешь, насколько сильно мой младший братик не любит просить у других людей помощи, не так ли? Но ему очень-очень нужна твоя помощь, вот прям очень-очень!» — Погоди, нуна, погоди, — на самом деле перебил её не я, а этот чёртов сценарист, если он вообще существует. В моей голове сейчас была такая каша, что понять суть её разговора было не под силу. — Говори медленнее. Хосок же сам отказался от моей помощи в прошлый раз, сразу после открытия танцевальной школы… Сейчас-то что не так? — «Этот идиот всё ещё ищет агентство или компанию, куда бы его приняли после всего случившегося», — пробурчала она в трубку. — «Ты же сам знаешь, что после подобного им не заинтересуются ещё ближайшие года два. Потом он не сможет повторно дебютировать даже сольно…» — Что ты от меня хочешь? — выдохнул я, падая обратно на кровать и предчувствуя новые проблемы. — «Брат сказал, что ты готовишь микстейп, — заговорщицки начала она, — который, к тому же, немного задерживается из-за творческого кризиса…» — Нет у меня никакого творческого кризиса, Давон-нуна, — хоть и произнесено это было крайне безэмоционально, мысленно я понимал, что, скорее всего, оный как раз-таки присутствует. Хоть и писался текст песен во время моего «сна», я не думаю, что вся имеющаяся лирика была написана за эту ночь. Будь иначе, я бы не стал использовать два блокнота для всего лишь двух песен. — Если я правильно понял ход твоих мыслей, то ты хочешь, чтобы я записал трек с Хосоком, верно? — «Ты всегда был гением, Юнги-ши!» — Кладу трубку, — не дав ей сказать и слова больше, я просто сбросил звонок и поставил телефон на беззвучный режим. Веду ли я себя эгоистично и глупо? Возможно. Но мне было всё равно — на сегодня у меня запланировано общение с родителями и погружение в «Утопию». И как только я перешагнул порог комнаты, так тут же провалился в очередной «сон», потеряв время, что мог бы провести с матерью и отцом, по которым так скучал. Четвёртый день я просто возненавидел. Поначалу…***
Система смены дней меня неимоверно бесила. По опыту той недели я мог бы предположить, что всё зависит от прихоти «сценариста», который по желанию мог давать мне возможность говорить и делать что-либо самостоятельно или отбирать эту самую возможность. Но в этот раз всё было немного иначе. Я понял это, когда мне на телефон пришло смс-сообщение от Хосока. «Привет, хён! У нас через два дня снова общий сбор, но уже с другой командой. Можешь привезти флешку с той аранжировкой, что мы записали вместе ещё до дебюта? Буду очень благодарен!» Сам сюжет завязан на этом парне. И чем больше времени я уделяю всему, что с ним связано, тем дольше длится один день. По крайней мере, мне так казалось, так что решил попробовать сегодня проверить эту гипотезу. Для начала я залез в ноутбук, который так явно был оставлен на видном месте вчера, чтобы первым делом проверить его. Но мне ведь нужно было потратить время именно на посиделки с родителями, а не на прописанный сценаристом сюжет, поэтому так быстро обломали все выстроенные мной планы… В любом случае подобные размышления ни к чему не приведут, так что я просто начал изучать все папки и файлы, что находились на рабочем столе. Зная себя, я лучше уж поставлю пароль на папку, нежели буду прятать оную в самые недра корневого каталога. Через час тщетно потраченного времени я узнал не так уж и много: в группе у меня сценическое имя «Suga», а у Хосока было «J-Hope». «Сахар» и «Всеобщая надежда». Даже не смешно. Скачанные альбомы группы, название которой везде было словно замылено, поведали мне о том, что Хосок был с нами ровно полтора года с дебюта, после чего все треки уже записывались без него. В группе из пяти человек, дебютировавших чуть более двух лет назад, мы двое были рэперами, а теперь без него я стал единственным рэп-исполнителем. Но почему его выгнали, а нам за полгода так и не нашли ещё одного участника? И за что именно он вылетел из группы? На помощь пришел Naver. Вбив в поисковую строку «J-Hope — уход из группы», я сразу же нашел более двадцати статей на эту тему. Статей, опубликованных на самых читаемых ресурсах… Это уже говорит о скандале. Перейдя по первой ссылке, я был ошарашен названием статьи: «Распускающий руки айдол! Развращение молодежи!» «На очередном фанмитинге, посвящённому продвижению нового альбома группы «…», одна из фанаток стала жертвой домогательств со стороны своего биаса! J-Hope, также известный вне сцены как Чон Хосок, приставал к фанатке после окончания фанмитинга с предложениями сексуального характера, после чего силой поволок девушку в сторону своей машины. На фотографиях ниже вы можете отчетливо увидеть саму картину произошедшего. К счастью, девушка была спасена подоспевшей службой порядка, что услышала крики несостоявшейся жертвы айдола. Что на это скажет «… Entertainment»? И какие действия последуют от президента компании для разрешения данного скандала? Чтобы быть в курсе новостей, подпишитесь на…» Откинувшись на спинку стула, я тяжело вздохнул. Странно, что у нашей группы вообще остались фанаты после подобного скандала. В таком случае я могу понять Хосока, но только если это всё клевета, а не правда… И как мне теперь проверить достоверность этой информации? По какой-то причине мы ведь продолжаем общаться после всего случившегося. Можно ли считать, что мой предшественник ему верил несмотря ни на что? Или этот парень ловко запудрил «мне» мозги? И как быть теперь со всем этим? — Юнги-а, не пойдешь завтракать? — в комнату без стука зашёл Джунги-хён, вытирая голову полотенцем после душа. — Стучаться не учили? — Чего ты злой такой с самого утра? — хён уселся на моей кровати, при этом посмотрев в монитор ноутбука. — А, тогда ясно. Видимо, таков был сценарный ход. Возможно, просто стоит задать несколько интересующих меня вопросов, и хён выдаст всё, что мне надо? Опять же, если на то будет воля «высших сил». — Хён, вот как понять, говорит человек правду или нет? — Как говорится: «у лжеца на одной неделе семь четвергов», — пожал плечами брат, просто перекинув полотенце через плечо. — А так как речь о Хосоке, то: «сочную траву узнают по побегам, а человека — с детства». Кому же ты будешь доверять больше: безликим людям из корпораций или товарищу, с которым ты прошёл столько всего?.. Ты — единственный человек в группе, кто был на стороне этого парнишки. Так было полгода назад, но что же случилось сейчас, из-за чего ты задался подобным вопросом? — Не знаю, — просто ответил я, задумавшись над его словами. Почему остальные участники группы пошли против него? Ему не нашли замену до сих пор, значит выгнали не с целью замены на другого рэпера. Скандал не попытались замять или хотя бы сделать его менее драматичным… Значит, компании незачем было его держать. — Ладно, гений, иди умывайся, и пойдем завтракать, — бросив мне в лицо своё полотенце, брат быстро покинул комнату, задорно рассмеявшись. — Хён! — выбежав вслед за ним, я бросил полотенце ему в спину, но оно не долетело, свалившись прямо на пол. На несколько часов я совершенно забыл о Хосоке. До самого вечера мне было позволено проводить время с семьей, помогать маме на кухне и таскать вместе с отцом и братом коробки с овощами прямо в подсобку. Немудрено иметь столь сильные руки, как у Джунги-хёна, если бы я точно так же практически каждый день таскал такую тяжесть… Но дело не в этом. Я наконец-то почувствовал себя частью семьи, в которой родился и рос. Получал равную часть любви и заботы от матери, а также мог спокойно разговаривать с отцом о чём угодно. И отношения с хёном были именно такие, какие мне хотелось: простые, родные… Я чувствовал поддержку от них, ощутил то, чего мне так не хватало все эти годы. Мне снова стало казаться, что это мой мир, моя реальность. Моя «Утопия». Но вечером меня вновь ждала история Чон Хосока. Несколько пропущенных вызовов от него мигали на экране телефона, что немного беспокоило. Хотя, казалось бы, что страшного могло произойти с ним? Опять просто моё воображение не дает покоя, всё как обычно. — Алло, Хосок-ши, что случилось? — всё-таки дозвонившись до него, спросил я. — «Просто хотел узнать, приедешь ты на собрание или нет», — в его словах чувствовалась искренность, хоть мне никак и не удавалось понять, как подобное вообще возможно почувствовать. — «И ещё хотел извиниться за свою сестру… Давон-нуна просто лезет туда, куда её не просят… Она, поди, наговорила всяких глупостей. Как обычно…» — Твоя сестра куда смелее тебя, — заметил я, улыбнувшись. — Тебе надо брать с неё пример. — «Уже не первый раз от тебя это слышу, хён», — бурчит он точно так же, как и его сестра. Яблоко от яблоньки, как говорится. — «Так ты приедешь?» — Конечно, — с готовностью ответил я, понимая, что в любом случае мне придётся это сделать. Всё происходящее по большей части является уже выстроенным сюжетом, в котором у меня, оказывается, возможно даже и не главная роль. — Во сколько? — «Ребята подойдут к пяти вечера. Предлагаю нам с тобой собраться на студии уже в четыре, чтобы заранее прогнать аранжировку». — Договорились. Надеюсь, что хотя бы в этой сюжетной линии всё будет без лишних слёз и соплей. Интересно, скольких ошибок в той реальности возможно было бы избежать, относись я к происходящему по-другому? Но об этом мне стоит думать уже в пятом дне.***
И опять я вернулся к вопросу о доверии. Почему-то приведённые братом доводы показались мне весьма разумными, отчего идея о «запудривании мозгов» со стороны Хосока потеряла свою суть. Мне хотелось помочь этому парню, хоть и не мог представить как. Даже участие в микстейпе не сделает его лакомым кусочком для других компаний. Нужно было что-то более значимое для того, чтобы перечеркнуть тот скандал… Только вот что? В таких размышлениях я провёл несколько часов, попутно раз за разом перечитывая имеющийся текст к будущему треку «Tony Montana». Для верности своего выбора было также прослушано несколько треков из первого альбома нашей группы, а именно те партии, что исполнял J-Hope. У Хосока уже были и свой выверенный годами стиль читки, и неуёмное желание быть тем человеком, что способен доносить до людей свои мысли через текст собственного авторства. Тогда почему бы не попробовать дать ему шанс? Не могу назвать этот день пустым или коротким, но для меня он пролетел так быстро, что я даже не понял, как наступил вечер. Осознание этого настигло меня тоже как-то внезапно, а именно тогда, когда мама поставила передо мной тарелку супа. — Приятного аппетита всем, — произнёс отец, сразу принимаясь за еду. — Приятного, — отозвался я эхом, смотря на молочно-белый бульон. Опять хёнпхун комтхан… Я так и не смог попробовать суп, приготовленный для меня Сокджин-хёном. Так странно осознавать подобное сейчас, спустя столько дней… — Юнги-а, ты чего залип? — спросил хён, положив мне в рис кусочек жареной говядины. — Да так, ничего, — отмахнулся я. — Всё ещё думаешь над уходом из группы? — странное предположение матери привело меня в ещё больший ступор, чем был до этого. Так вот чего мне не хватало для полноты картины. Я собирался уйти из группы вслед за Хосоком, но меня что-то остановило. Если не так, то я бы даже не стал думать об уходе. Меня что-то держит в группе, но что именно? — Поскорее заканчивай свой микстейп и вали оттуда, — отец отставил миску супа в сторону, уже обхватывая пальцами палочки, которыми указал на меня. — И так ясно, что ты не хочешь и дальше быть айдолом. Создайте с Хосоком дуэт, да и всё. Делов-то! Действительно, делов-то… Мне нужен этот микстейп для продвижения своего имени, чтобы в итоге выйти из группы и продолжить самостоятельное плавание. Да, в таком случае дуэт с Хосоком мог бы решить и его, и мои проблемы. Если его не берёт ни одна компания, то нужно создать свою. Вот почему я продолжаю держаться за эту группу — только раскрутка сейчас способна дать мне старт. Как же всё сложно… Уже собираясь ложиться спать, я поймал себя на мысли, что совершенно не против быть в таком сюжете на втором плане. У меня есть цель и средства для её достижения. Есть поддержка со стороны родных, хорошие отношения с семьёй, даже друзья… Да, думаю, это идеальное место для меня. Моя «Утопия».***
В каждом отведённом мне дне есть лишь два пути развития событий: наполненный радостью или печалью. Зная, что такое обделённость и неуверенность в завтрашнем дне, я ищу способ получить то, чего не мог иметь раньше. Хотелось верить, что этот мир станет моим последним местом пребывания и здесь смогу обрести покой. Я не хотел думать о том, что меня ждет, когда эта сюжетная ветка закончится и каким станет будущее вне этой реальности. Разве это считается эгоизмом? Разве кто-то проигрывает в таком случае? Из-за мыслей, что вновь изъедали мозг своими кричащими голосами, я не мог сосредоточиться на лирике, которую всё ещё не закончил для других треков, включая и «The Last». И само утро, с трудом перетекшее в полдень, не хотело заканчиваться, чтобы приблизить меня к седьмому дню, когда начнется новая стадия этой истории. Мне казалось, что если правильно играть свою роль, то возможно добиться продолжения того сюжета, в который тебя запихнули. Наверное, решающим фактором для закрепления этой идеи стало присутствие моего старого друга в стенах нашего семейного ресторана. На первом этаже, у дальней стены, где его совсем не видно из-за плохого освещения, стоял мой самый верный и старый друг, что познакомил меня с музыкой. Старое коричневое пианино. Я всё ещё помнил то время, когда был совсем маленьким и с трудом мог дотянуться до когда-то белоснежных клавиш. Пока родители ругались на втором этаже, а брат гулял со своими друзьями, мне было позволено прикасаться к столь прекрасному музыкальному инструменту, что буквально влюбил меня в себя. Даже не подозревая, к чему может привести подобная любовь, мама учила меня играть на пианино, поначалу радуясь моим успехам, но потом… Потом мне исполнилось двенадцать; пианино вновь расстроено, а денег на починку не было. Мой друг уже был настолько старым, что починить его было крайне сложно, да и, если честно, бесполезно. Родители уверили меня в том, что лучше купить новый, что ничем хорошим его дальнейшее хранение не закончится… Затем его просто вывезли на свалку. Я стоял на улице, со слезами на глазах провожая взглядом удаляющуюся машину с прицепом, в который и было загружено пианино. Но в этой реальности мне позволили вновь увидеть его. Позволили прикоснуться к пожелтевшим клавишам, извлечь из недр инструмента тяжёлые звуки растянутых струн… Его так и не починили, но сохранили здесь, вдали от чужих глаз, хоть и любой желающий мог подойти и посмотреть на этого старика. Он был важным элементом моей жизни, хоть и остался лишь воспоминанием. После него у меня было уже более функциональное оборудование, синтезатор, записывающие устройства, микшеры, всякие гаджеты и девайсы… Но первая любовь всегда будет первой и никогда не забудется. — Юнги-а, не хочешь помочь мне? — мама заглянула в закуток, в котором стояло пианино, и заметила меня. — Или ты предаешься воспоминаниям? — Что-то вроде того, — ответил я, опуская крышку пианино. — Мне так нравится наблюдать за тобой всякий раз, когда ты приезжаешь домой, — она поставила корзину с постиранным бельём на табурет и подошла ближе. В этот момент её глаза были такими сияющими, словно мама смотрела на какую-то драгоценность. — Особенно когда приходишь повидаться с нашим старичком. Твои глаза загораются всякий раз, когда ты смотришь на него. — У тебя тоже горят глаза, — заметил я, отчего мама в миг покраснела. — Конечно, — прижав ладони к щекам, незамедлительно ответила она. — Он же моя первая любовь! — Настолько он старый? — удивился я. — На нём ещё бабушка твоя играла, — с улыбкой произнесла мама. — Но дерево рассохлось, нужно менять деку… Это дорого и бессмысленно. Я не мог с ней не согласиться. Подобного рода музыкальный инструмент всегда подразумевает под собой затраты, но плачевнее всего ситуация именно у тех людей, у которых нет денег на настройщиков и реставраторов. Тогда у нас не было нужной суммы, и родители пошли на крайние меры, выбросив старого друга на свалку. В этой же реальности они пришли к компромиссу и оставили его на первом этаже здесь, в укромном месте. — Так странно осознавать, что имея новейшее оборудование и доступ к высококлассным фортепиано и роялям, ты всё равно приходишь навестить его. — Он тоже моя первая любовь, — признался я, проведя пальцами по уже исцарапанной поверхности крышки. Мама рассмеялась, вновь подхватывая корзину с бельём и удаляясь в соседнюю комнату. — Идём, мой маленький гений, пора развешивать бельё, — уже из коридора громко произнесла она, и я с готовностью отозвался на помощь. Думаю, в каком-то роде это пианино стало моей опорой, хоть и перестало играть решающую роль после того случая со свалкой. Я видел ценность в этом инструменте даже спустя столько лет, когда оно уже не могло издавать необходимое звучание. Старый друг стал второстепенным персонажем моей жизни и шёл всегда следом, не оставляя и на миг. Как жаль, что я пришёл к этой мысли столь поздно…***
Как часто я задумывался о том, сколько всего не успел сделать и как многое мог бы совершить, если бы изначально знал, как правильно поступать? И задумывался ли вообще? Если бы знал, что следующий день встречу на том самом месте перед танцевальной школой «Neuron», то попрощался бы с родителями и братом заранее… Внутри меня цвела уверенность в том, что этот сюжет подходит к своему логическому завершению, как это было и с прошлой историей. Мне было дано лишь семь дней на решение поставленной задачи. Семь дней на попытку почувствовать себя счастливым. Оказывается, время летит гораздо быстрее, чем я себе представлял раньше. Особенно когда ты находишься в окружении тех вещей и людей, что полностью ограждают тебя от любого негатива. Какое блаженное и нереальное чувство — быть счастливым. В ладони правой руки теплилась флешка, а правая обхватывала ручку чемодана. Видимо, вчера был последний день отпуска в кругу семьи, поэтому пришла пора возвращаться домой. И какое место после «Семейного ресторана Мин» я должен считать своим домом? Сглотнув комок горечи, я просто двинулся вперёд, желая поскорее закончить этот день и предаться унынию, и лучше сделать это там, где меня никто не увидит и не потревожит. За стойкой ресепшена меня встретила та же самая девушка, по крайней мере мне казалось, что это так. Я вновь расписался в журнале, вновь проследовал за ней к той самой студии, вновь ощутил странный переход с этажа на этаж. Повторение первого дня меня больше нервировало, нежели успокаивало. Казалось, что принцип колеса преследует меня, возвращая в изначальную точку и сужая действительность до одного единственного человека. И этим человеком был даже не я… Это рондо было таким классическим и прекрасным, достойным началом и завершением цикла перед следующим эпизодом. Кто бы не составлял этот сюжет, он знал, чем можно было бы меня подкупить. Но если посмотреть правде в глаза, то встреча с Хосоком с каждой секундой стала казаться чем-то неестественным и неправильным, словно я иду против течения. В такие моменты начинаешь задумываться о правильности своих поступков, о значении своих предыдущих действий, пытаешься найти подвох в каждом движении своего собеседника. — Здравствуй, хён! — парень уже как-то привычно встретил меня, зажав в медвежьих объятиях. — А ты не торопился. — Ага, пробки, — дав волю сценаристу, я просто решил понаблюдать за тем, как будет идти дальнейший разговор. — Как и обещал — аранжировка на флешке. Положив чёрный прямоугольный девайс на стол, я просто передвинул его в сторону Хосока и сложил руки на груди. Парень приподнял бровь, в миг став серьёзным. — Что не так? — спросил он, даже не собираясь принимать флешку. — Хён, ты же не накачал туда вирусов? — Нет, конечно, — я почувствовал расползающуюся улыбку на своём лице, но при этом не испытывал и грамма веселья. — Там кое-что гораздо серьёзнее. Как ты знаешь, мой микстейп почти наполовину закончен, но есть один трек, для которого необходима коллаборация. Мне не хотелось затягивать этот разговор, поэтому решил выложить всё, как есть. Парень так же сложил руки на груди и перевёл взгляд на флешку. Какое-то время — минут пять, а может и больше, — мы просто сидели в тишине, пока оба собирались с мыслями. Потом Хосок шумно вздохнул и протяжно выдохнул, отодвигая девайс в мою сторону. — Это слишком большая помощь с твоей стороны, Юнги-хён, — покачав головой, мой собеседник поднялся со своего места и развёл руками. — Как видишь, школа процветает, а стать айдолом вновь я всегда успею. Мне бы хотелось преодолеть все эти трудности самостоятельно. — Ты просто не умеешь принимать помощь, Хосок, — вновь отодвинув в его сторону флешку, ответил я. — Для тебя это наилучший выход. — А для тебя? — парень старался говорить спокойно, хоть и была заметна его нервозность. — Это ведь отразится и на тебе. Вряд ли компания будет спонсировать проект, в котором я принимал участие. — Этот проект я продюсирую самостоятельно, из своего кармана, — удивление на лице Хосока было просто незабываемым зрелищем. — Поэтому, как продюсер, я предлагаю тебе участвовать в моём микстейпе. Даже если не согласишься сейчас, буду ждать ответ ещё два дня. Я даю тебе шанс не из жалости или из-за просьбы твоей сестры. И делаю это не ради абы кого, а для своего намтонсена и друга. Так ты со мной или нет? Где-то я уже слышал последние слова, но в чужом исполнении… Не суть. Хосок вновь опустился в компьютерное кресло, закрыв лицо руками. Время медленно передвигало стрелки с минуты на минуту, но ничего не происходило. Эта история не желала заканчиваться, как и я не желал что-либо делать ради её продвижения. Наблюдать за метаниями этого парня казалось таким бессмысленным, но мне хотелось узнать, к какому выводу он всё-таки придёт. — Ты ведь осознаёшь, какая травля может начаться из-за моего участия? — опустив руки, тихо проговорил он. — Эй, я похож на идиота? — возмущённо отозвался я. — По-твоему эта идея свалилась на меня, как снег на голову? Конечно же всё обдумано и продумано. Я уйду из группы сразу же, как выпущу микстейп. — Что? — «весёлый парень Хосок» совсем исчез, оставив своего серьёзного двойника. — Ты совсем с ума сошёл?! Хён, да это же безумие! — Ты веришь мне? — спросил я, так же вставая на ноги. — Я хочу быть исполнителем, достойным награды за свой труд и талант, а не за смазливое лицо и влияние крупной компании. Если ты со мной, то это тебе нужно быть готовым к тяжёлому и долгому пути становления номером один. Я не собираюсь пресмыкаться и ползти по истоптанному пути айдолов. Я хочу взлететь выше этих шаблонов и бесправности. Спрашиваю последний раз — ты со мной? Хосок сжал губы в тонкую линию и молча взял флешку в руку, крепко сжав ладонь. Без лишних слов он просто подошёл ко мне и крепко обнял, точно так же, как было с Сокджин-хёном на прошлой неделе. Он похлопал меня ладонью по спине и улыбнулся, сделав шаг назад. — Спасибо, — после этого Хосок медленно дошёл до входной двери студии и открыл её, показав то самое белое Ничто, в которое я провалился в прошлый раз… — Поздравляю, Мин Юнги, с окончанием сюжетной линии «Второстепенный герой». — Я так понимаю, что остаться здесь мне не позволят? — хоть ответ мне и был известен, всё равно хотелось услышать другой вариант развития событий. — Увы, хён, этот мир не принадлежит тебе, — улыбаясь так же, как при первой встрече, пояснил он. — Но помни, что все люди здесь являются лишь проекциями из твоей реальной жизни. Значит, там есть и я. Давай вместе станем первыми, хён! Мои губы расплылись в улыбке. Как жаль, Чон Хосок, что ты даже не знаешь, в какую жопу мира отправляешь меня через это Ничто. Не знаешь также, что в моём мире я не знаю тебя, а если и был знаком — то явно произвел на тебя не самое хорошее впечатление. И как же я рад, что ты совершенно не знаешь о том, как на самом деле паршива моя жизнь, отчего тебе незачем будет переживать за меня. В этот раз шаг в Ничто был сделан мной самостоятельно. Я ушёл, ни о чём не жалея. Я сделал всё, что мог. Ведь так?***
Оказывается, к хорошему так быстро привыкаешь. Проснувшись сидящим на диване, я впервые не упирался взглядом в потолок. Шея вновь затекла, болели мышцы, но в основном было лишь чувство потерянности, которое ранее не беспокоило меня. Пустые бутылки из-под соджу, одна из которых была разбита, валялись под ногами. Кое-как пробивающийся сквозь тёмные шторы утренний свет неровно ложился на грязный пол, освещая перевёрнутую пепельницу с бычками сигарет и какой-то мусор. Я вяло подумал о том, что не хочу находиться в этом месте не потому, что устал от него, а потому что попросту сам же засрал собственную квартиру и не могу заставить самого себя навести порядок. Навести чистоту не только в самой однушке, но и в своей жизни, работе, отношениях с близкими. — Просто Мин Юнги ленивое животное, — произнёс я шёпотом, вставая с дивана и кое-как передвигая ноги в сторону ванной. В голове загудело, а в глазах на какое-то мгновение всё потемнело. Совершенно ничего не хотелось делать. Вся энергия словно покинула моё бренное тело за время этого сна продолжительностью в целую неделю. Моя «Утопия» попрощалась со мной, даже не намекнув, когда состоится следующая встреча… Да и будет ли меня кто-то в ней ждать? Идеальная семья уже была, неидеальная тоже, друзья были, дебют в группе был, жизнь без дебюта — тоже. Разве возможно показать мне что-то ещё? Махнув рукой на ванную, я просто рухнул обратно на диван, закрыв глаза. Мне было тяжело смириться с тем фактом, что эта история закончилась. Что мой предшественник вновь взял всё в свои руки и продолжает жить счастливой жизнью. А тем временем я лежу на этом чёртовом диване и анализирую произошедшее со мной в той реальности. Как странно сейчас понимать, что в любом случае новая сюжетная ветка была прожита мной по заранее написанному сценарию, а не по моему личному мироощущению и желанию. Мои планы рушились, когда как будущая помощь Хосоку лишь крепла в мыслях. Кто-то особо умный пинал меня в нужном направлении всякий раз, когда я сбивался с пути. Где же этот великий кукловод сейчас? И почему не ведёт меня по жизни, в нужных моментах затыкая мне рот и просто диктуя свои правила игры? Или всё происходящее тоже его сюжет, в котором он меня так удачно третирует? Хах… Какой бред… С такими мыслями я вновь провалился в сон, ни на что не рассчитывая. Мне просто нужно было спастись от собственных мыслей. Пить совершенно не хотелось, да и курить тоже. Все эти мелкие убийцы не интересовали меня, да и не могли как-то помочь в таком состоянии, в котором я пребывал. Мне просто хотелось вернуться обратно. Опять в «Утопию».