Верный способ "отшить" жениха или Фонарику на Земле слова не давали.

Любимов ещё несколько раз позвал астерианца по коммуникатору, совершенствуя ту неотъемлемую часть русского языка, которая выступает особенной связкой для слов на последней стадии возмущения. Естественно, подполковник не дождался даже «булька». Но, когда всё же ярость была частично погашена здравым смыслом и подозрительно навязчивой тревогой за «офонаревшего» жениха, Иван различил тихое шипение, будто подкачивался воздух, как в реанимации на аппарате искусственного дыхания. «Значит, ещё дышит, зараза дикая!» Любимов в три удара ноги сломал у основания бедную небольшую берёзку, мысленно извиняясь за сие варварство перед Матерью-Природой. Бросив деревце плашмя на тёмно-зелёную поверхность и держась за ствол одной рукой, Ваня быстро вошёл в болото, даже не задумавшись. Потому что, в силу особенности русской души, уже не злился, а переживал за жизнь существа. Взметнулся рой мелкого потревоженного гнуса, и всколыхнувшаяся вязкая жижа радостно и жадно всосала сильные ноги мужчины. Даром, что ли, женского рода! Беспокоиться за успех операции по спасению «чуда с фонариком» надо было бы по двум веским причинам. Место реально было гиблым: только за последние полгода тут пропали пара-тройка крупных домашних собак, местный «алконавт», и едва не утонула парочка Дуремаров-экстремалов, занимавшихся отловом пиявок. Кроме того, при такой жаре и богатой органической подкормке, прости Господи, болотце подгнивало, и запахен над его поверхностью стоял, прямо скажем сытный. Обо всём этом Ваня подумал уже по пояс в дерь… В густой болотной жиже. Громкий хрипловатый лай раздался позади именно в тот момент, когда Любимов дотянулся-таки до парашюта и намотал приличный край полотна на не успевшую измазаться в тине левую руку. Теодор заметался вдоль кромки болота: — Иван! Иван! Что мне делать?! Чем я могу помочь?! Авиация? Верёвка? Красный код? — искренне заполошно разорялся пёс, прыгая по полянке. — ГРУ ещё сюда пригони, и Стаса Михайлова, чтобы я совсем в Бога верить перестал. Смотри, сам в болото не навернись! — прорычал Ваня. — Успокойся, салага! Дыши глубже! Водички органической полакай, у тебя сразу проблема поменяется! Мне, бля, что, тебя продолжать успокаивать или «залётного» принца спасать?! Заранее прошу прощения у поклонников Стаса! (От автора). Есть! Любимов закусил губу. Теперь ему нужно было стронуться назад и в принципе проверить степень собственной подвижности. — Иван?! Что?! Как ты?! — не унимался мопс. — Яр уже на подходе! — Так, агент, сел и стих! — Какой стих? — Теодор трагично недогоняюще замер, как тот участник квновской сценки. — Хокку, твою пёсью мать! Сочини мне хокку по всему вот этому психозу! — сатанея, Иван попытался рвануть ногу из цепких объятий болота, но вышло неубедительно. Подполковник основательно упаковался в жижу уже по самую грудь. Берёзка мужественно держала его вес, но трезвая оценка сил была не в пользу Любимова. Ему надо было, помимо себя, вытащить из зловонного плена ещё и тяжеленного бессознательного астерианца. Внезапно прибор искусственного дыхания в коммуникаторе перестал накачивать воздух. Ваня бросил взгляд на мопса: тот реально «подзавис» в процессе. «Неужели, правда, дуралей, хокку нарезает? Хорошо хоть отвлёкся!» Любимов, отжимая корпусом назад, начал обратный путь, но со следующим тяжёлым шагом, провалился в трясину ещё на десять сантиметров и налёг локтём на ствол берёзки. Болото зажало ноги и живот подполковника в плотный корсет и потянуло в своё гнилое нутро, как гигантская анаконда. — А вот, хрееен тебе на блюде, а не Любимов в собственном соку! — взвыл Иван, опираясь на дерево, с усилием бросая тело вбок и одновременно дёргая за купол парашюта. Левая рука отработала до судорог. Ещё один нечеловеческий рывок, и снова отыгранные в пользу человека несколько сантиметров! «Что с ним там? Жив? Закончился резерв воздуха?» — мысли роились в Ваниной голове: — «Почему, отключаясь, этот офонаревший не отправил никакого сигнала своим?! Не хотел до конфликта доводить?» Любимову показалось, что у него от напряжения полопались капилляры в глазах. Его ноги обо что-то толкнулись и зацепились: болото с дикой неохотой расставалась с добычей, которую тянули из ненасытной утробы. — Афоняяя! Подсоби хоть одной клешнёй! — Любимов медленно продвигался по берёзке, пытаясь выбраться из топи, но проваливался прямо пропорционально вытягиванию инопланетной тушки. В этот момент Теодор, видимо, досочинил стих, вернулся в печальную реальность и просёк отсутствие признаков дыхания астерианца. Пёс подпрыгнул над землёй и уже хотел было взорваться свежей неконтролируемой истерикой, как вдруг увидел бедственное положение человека. Человека, который по определению должен был радоваться неожиданному подарку судьбы в форме гибели гуманоида, рискнувшего посягнуть на его офицерскую честь и мужское достоинство. Мопс в этот момент, наверное, понял самую главную неписанную истину воинского братства: спасти жизнь любой ценой, даже если потом придётся жениться. Но, видимо, гороскоп астерианца на четверг был благоприятным, потому что с темпераментом загнанного лося на болотистую полянку из кустарника выломался взъерошенный Ярослав. В руках у него была верёвка, а в глазах горел огонь: — Все живы? Где это чудо инопланетное?! Ваня, держись там! — крикнул капитан, а Теодор бросился обнимать его берцы от избытка чувств. — Яр, помогай, сам я не сдюжу! Почти засосало! — Любимов распробовал надежду на вкус. Как здорово, что есть верные друзья, которые всегда окажутся рядом в нужное время. Волков метнул конец верёвки подполковнику. — Подожди пять сек, батя, не тони! Сейчас Тама с Залейкиным на шишиге* подкатят! Будет, чем дёрнуть и куда тело «залётное» погрузить! — крик Яра эхом разлетался над болотом, за эмоциональную фоновую окраску отвечал истошно лающий мопс, который так не «болел» даже тогда, когда почти выигрывала любимая хоккейная команда… Когда спасательная операция завершилась победой людей над силами природы, измазанные болотной субстанцией Любимов и принц лежали на поляне, как новобрачные апокалипсиса, а над ними склонялся Залейкин, сматывающий верёвку и неистово разгрызающий незажжённую сигарету. — Есть сигнал! Он снова задышал! — песий агент запрыгал вокруг неподвижного огромного тулова астерианца. — Слава Богу! Слава оперативному реагированию спецназа ВДВ! Братушки! Большое вам спасибо! — Да уймись ты, животын! — устало процедил Тама и переглянулся с Волковым. — Иван, ты сам-то ничего? — Вроде не надорвался! Вы как поняли, что мы в болоте? — Иван счищал с десантного костюма шлепки густой подсыхающей грязи. — Да вон, Шэрлок Холмс мэстный зуб дал, что, при вашэм везэнии, вы оба точняк сидите в самой топи! — объяснил Тамир. — Давайте быстрэе вернёмся в часть, командир! Мужики «втроечка» загрузили ставшее ещё тяжелее тело Афони в кузов грузовика. Туда же влезли Яр с Теодором на руках и подполковник, уже немного восстановивший силы после сражения с болотом. Когда машина тронулась с места, раздался немного недобрый, но пока спокойный голос Любимова: — Надеюсь, товарищи, никто не догадался рассказать обо всём моей матери? На какое-то мгновение повисла тишина, после чего Яр постучал по кабине грузовика. — Таааама? — Вы жэ знаетэ, что я нэ могу врать маме, дажэ нэ своей! — невозмутимо произнёс дагестанец, и Ване почему-то ясно увиделась скупая улыбка на тёмных губах друга. Запрокинув испачканное тиной лицо, Любимов просто смотрел в грозовое, тяжёлое небо. На него даже вроде упало несколько первых капель. В воздухе резко запахло озоном, как часто бывает перед короткой летней грозой. Но самое главное, они все возвращались домой, хоть от перенапряжения ломило сильное, большое тело, левая рука грозилась растяжением связок, а ноги по ощущениям казались ватными. Мопс сидел, трогательно положив мордаху на предплечье астерианца. Ваня потрепал Теодора по голове. — Ну чего ты… Перенервничал? На службе так и есть! Кстати, стихи свои не почитаешь? Эй? Ну ты, блин, Шарик, даёшь! Пёс глубоко спал, чуть похрапывая утопленным в складках носом. Тётя Катя у ворот не встретила, и это таки было добрым знаком. Ибо у Вани до срыва планки оставалось нервов всего ничего — с малую горсточку. Тама и Яр, стараясь выглядеть круто и несгибаемо, отволокли Афоню на модуль. Последними по выдвинувшемуся тонкому блестящему трапу, по которому, кстати, ноги совершенно не скользили, на борт поднялись Любимов и агент ТеоШарик. Внутри был огромный пустой тамбур, настолько белоснежный, что слепило глаза. По периметру помещения из стен выдавалось что-то наподобие плацкартных сидений из такого же белого тонкого, похожего на высокопрочный пластик, материала. На такую скамью мопс велел сгрузить астерианское высочество и попросил всех удалиться. Тама и Яр, у которых растительность по всему телу стояла дыбом от напряжения, тут же рванули с модуля назад на родную планету. А Иван, подав им недвусмысленный знак, остался. Теодор ткнул носом в стену, из которой тут же появилась аккуратная маленькая панель с сенсорным экраном. Мопс с невозмутимым видом начал водить миниатюрной когтистой лапкой по экрану, после чего в коммуникаторе Любимова зазвучали знакомые трели и стрекотание. Свет несколько раз потерял яркость, совсем не угасая, после чего сидение с лежащим на ней телом начало втягиваться в абсолютно целостную с виду стену. Выглядело так, что астерианец просто волшебным образом проходил через плотную массу пластика. Тут же стена стала терять матовость и внезапно сделалась прозрачной. Зачарованный подполковник неконтролируемо сделал вперёд несколько шагов. Теодор либо действительно был поглощён процедурой, либо делал вид, что Ивана за своей спиной не замечает. Тут же сверху к большому неподвижному телу опустилось несколько роботов-рук, которые оперативно вскрыли астерианскую экзоскорлупу. Со стороны это выглядело, словно быстро и чётко работали лазерным скальпелем. Опустевший скафандр отплыл в сторону, и его по-женски брезгливо, одними кончиками перстов подцепила блестящая хромированная лапища большего размера, чем предыдущие. Осталось только включить укоризненный голос за кадром: — Тебе, сынок, уже столько лет, а ты всё равно умудряешься куда-нибудь вляпаться! Под защитным костюмом тело астерианца было вполне себе мужским, если не считать укороченных массивных ног и непропорционально удлинённого в торсе туловища. Кожа была серо-голубого оттенка, гладкая и лишённая любых признаков растительности. В безволосом паху — ну пришлось Ивану посмотреть! Пришлось! — горделиво покоился довольно внушительный, но не гипертрофированный, по земным меркам мужской «агрегат». Над ним, у края лобковой кости, имелось что-то наподобие глубокой пупковой ямки. Оттуда, видимо, и являлся на божий свет попутавший берега фонарик. В общем и целом, тело принца было довольно жилистым и подтянутым, а не изнеженной рыхлой плотью, берущей всю силу и ловкость от специальных высокотехнических приспособ. Мысленно призвав всю свою выдержку, Любимов заставил себя посмотреть на лицо. Вот тут, что называется, его ждал облом. Личико Гюльчатай, по законам жанра, не показала. Голова Афони по-прежнему была облачена в безликий шлем, заляпанный грязью. Система орошения вымыла царственную особу от шлема до огромных широких ступней с массивными пятками. Потом шустрые щупы-лапы начали бегать по телу астерианца, очевидно, проверяя общее состояние. Всё это время мопс-вуайерист неподвижно сидел в первых рядах партера, высунув чуть подрагивающий язык, и не сводил блестящих немигающих глаз с инопланетянина. Любимов решил всё же подождать окончания стриптиза, но за стеной раздался шум, похожий на глухие раскаты грома. «Уж не маму ли доставили спец/почтой?» — мелькнуло в голове подполковника. Но предчувствие скребло мышью, и, крутнувшись на месте, Любимов пошёл наружу. На улице уже совсем потемнело. Гроза, не торопясь, готовила свой выход, раскачиваясь, как боксёр перед коротким боем. Ветер растрепал ещё влажные волосы подполковника. Что же за грохот так насторожил Ивана, если это были всего предпосылки к?.. Сбоку раздался крик Яра. Любимов уже сходил по трапу на землю. — Ваня, назад! Назад в модуль! Иван резко обернулся вправо: как в замедленной съёмке он увидел несущегося на него астерианца со вскинутыми над головой шупальцами и явно неземным оружием в руках. Вставшие на пути инопланетного агрессора Тамир и Волков были отброшены в сторону, как мешки с ватой. До контакта с открыто не собирающимся сворачивать «локомотивом» оставалось несколько секунд, Любимов прыгнул влево, ловко сгруппировавшись в подкате, выиграв метра четыре и немного времени, чтобы крепко выругаться. В коммуникаторе звонко щёлкнуло, и подполковника оглушило хриплое курлыканье, так непохожее на сдержанные мелодичные трели Афони. — Вы подвергли опасности его высочество! Вам нет никакого оправдания! Вы обманом заманили принца на эту планету! Вы ведёте себя вызывающе и неуважительно по отношению к наследнику высокоразвитой Империи! Вы — эмоциональные примитивные людишки, которым не должно быть места среди биологических организмов этой галактики! — А вот это, осьминог, не тебе решать! — рыкнул Иван и схватил первое, что попалось под руку. Это была длинная тяжёлая монтажная лестница, оставленная у входа в ангар. Не дожидаясь броска астерианского солдата, Любимов просто вломил ему по корпусу, собрав все свои силы и желание выстоять. Видимо, не ожидавший такой активности от примитивного биологического вида, инопланетянин выпустил оружие и отшатнулся в сторону. Но астерианец устоял на ногах, хотя удар такой силы мог оглушить и сломать ребра любому нормальному мужику нехилой комплекции. — Я смогу справиться с тобой и не прибегая к оружию, землянин! Готовься лишиться всех своих конечностей по одной! — голос уже напоминал жуткий металлический скрежет. — Да с чего ты, сука, решил, что с вашим высочеством что-то не так?! Ну, приземлился не в заданной точке, что с того?! Доволен и весел! Сейчас помылся и дрыхнет в модуле! — выкрикнул Ваня, занося лестницу на коротком грудном «Х-ха!». Астерианец прыгнул на подполковника с поразительной ловкостью и лёгкостью для такого тяжёлого массивного тела и резко вцепился всеми четырьмя рукоконечностями в псевдооружие Ивана. Лестница была отброшена, чуть не оторвав Любимову пальцы. Не шутки! Совсем! Да какого хрена этот экшн?! А ребята в части?! Никто не пострадал?! С двух сторон, разряжаясь предупредительными автоматными очередями в землю, приближались молодые бойцы с Тамиром и Ярославом. Сон? Иван с силой сжал веки, потом резко открыл глаза и приготовился встретить первый удар от астерианца. — Прекратите это немедленно! Обозначьте идентификационный номер и назовите своё имя! — знакомое курлыканье в прямом эфире привело Любимова в чувство. Из ангара, низко пригнувшись к земле, вылетел Афоня в новой, чистой и более светлой скорлупе, и тут же сшиб с ног агрессора. Сплетаясь в клубок, яростно шипя и потрескивая, два тела в экзокостюмах то сходились, то отскакивали друг от друга. Тентакли свистели в воздухе, как клинки. Внезапно, принц прянул на более низкорослого противника, сшиб и оседлал его лежащего спиной на земле. — Что за недостойное поведение?! Иван стоял явно прихеревший: со стороны всё выглядело так, что это был не бой вовсе, а процедура воспитания дрессировщиком цирка разошедшегося примата. Но… Но! Принц в данный момент не только спасал подполковника от неотвратимых внешних и внутренних повреждений, но и защищал всю воинскую часть. — Афоня, какого органа тут в моём подразделении происходит?! — взревел Любимов, теряя самоконтроль, как ранее и оговаривалось. — Это кто? Твой тайный поклонник?! Если он, не дай Бог, хоть пальцем какого-то зацепил, хоть царапину где оставил… — Он сломал ворота, разнёс малый механический склад, повредил аварийный генератор лагеря и… В хлам испортил центральную клумбу с эмблемой ВДВ! А там, между прочим, сортовых роз тысяч на пять! — процедил Яр, потирая ноющий подбородок. Афоня вдавил плечи оппонента в землю, недобро посверкивая алым из окошечка на шлеме, как вдруг из нижнего кармана вынырнул тот, без которого, конечно, логический конец пьесы, в принципе, не рассматривался. Фонарик завис над чужим астерианцем, как-то странно покачался и… — Он светится! — произнёс Любимов. — Есть контакт! Он опять светится! Бешеным ураганом под оглушающие раскаты грома агрессор вывернулся из-под принца, просто опрокидывая его на землю, и унесся, сломя голову. Афоня поднялся, даже не пытаясь преследовать другого астерианца, и тут же отправил распоряжение на флагман, явно в жёстком и резком приказном тоне. Иван пошатнулся. — А скажи-ка мне, твоё высочество, только честно! — выдавливая каждое слово, проговорил подполковник. — Что это сейчас вообще было? Я про радостное свечение твоего сердца. — Мне самому пока не ясно, И’ван… — Чего тебе не ясно? — вскипел Любимов. — Ты права голоса в таких делах вообще, что ли, не имеешь? Эта блядь светится, когда хочет, а ты потом, как последний лох, женишься?! Я лично такого юмора не понимаю! — А чего тут кому не понятно? — раздался звонкий голос Дяди Саши, и капитан вышел на сцену по чётко продуманному плану. — Кому всё подробно объяснить — прошу в демонстрационную. Афоня и Иван нерешительно переглянулись. А Тама и Яр подхватили их под руки и потащили вслед за невозмутимо топающим впереди Залейкиным, уже прихватившим по дороге вновь потерявшего дар речи мопса.