Эйприл моргнула, думая, что ослышалась.
— Ты сказал, община? Так сколько же мутантов в Нью-Йорке?
— Много, — ухмыльнулся Раф, радуясь полученному эффекту. — Даже больше, чем думают крэнги, как оказалось.
— И Бе… эм… Мутанималы! — добавил Майк, слегка запнувшись. — Так мы назывались. Ну, ты поняла, да? Мутанты и животные…
— Поразительно! — Донни подскочил с места (они все сидели в общей области, перед выключенным телевизором) и принялся ходить туда-сюда, эмоционально жестикулируя. — Это просто изумительная новость! Все эти годы… У нас под носом жили и другие мутанты! Но… А зачем они крэнгам?
Раф и Майки переглянулись, ведя одним им понятный безмолвный разговор:
— «Рассказать им?»
— «Да, только не слишком много.»
— Они начали активно использовать мутаген на земных существах лет пятнадцать назад, — начал Рафаэль. — Исследования, знаешь. Эта штука нестабильна в нашем измерении, очень непредсказуема. Крэнги нашли это весьма интересным эффектом, требующим изучения. Они использовали животных, людей, разные минералы и растения, всё, в различных сочетаниях. Со временем выяснилось, что некоторые мутанты могут приносить пользу, работая на них добровольно или нет. Большей частью — нет. Нам с Майком было лет по семь, когда на базе, где нас держали, произошёл бунт. Многие сбежали и мы в том числе. Но крэнги не остановились, лишь укрепили системы защиты и маскировки. Сейчас у них много хорошо замаскированных баз и большее разнообразие внешних оболочек, чтобы теряться в толпе.
— Пока не заговорят. Вы их слышали? «Крэнг, передай крэнгу, что тот, кого надо называть черепахой…» Жуть, да?
Майки, вопреки своим словам, улыбался, беспечно уплетая принесённые Эйприл чипсы.
— А где вы жили после побега? — поинтересовалась девушка. — То есть… неужели вас, целую группу мутантов, никто не заметил?
— Люди не так внимательны. — Раф пожал плечами и ловко выхватил у брата солёный ломтик. — А мутанты довольно… не заинтересованы попадать ещё и к человеческим учёным. Тот, кто нас всех освободил, неплохо умеет скрываться. Благодаря ему мы все выжили в те первые годы на свободе.
— Угу, пока он не зажрался.
— Кхм. В общем, мы перебирались с места на место. Постоянно. Иногда к нам присоединялись и другие. Вот, например, Кожеголовый, приятель Майки. Или Пит.
— И тётушка Мэдди!
Рафаэль предупреждающе кашлянул, укоризненно глядя на брата.
— Да, верно. Мы прятались от крэнгов и людей вполне успешно все эти годы. Последнее убежище оказалось действительно лучшим по надёжности…
— Мы даже держали немного кур, — подхватил Майки. — Я за ними ухаживал, интересно… было.
Черепашка замолчал: сейчас особенно горько было понимать, чего он лишился. Привычная жизнь, не слишком-то давно ставшая стабильной — насколько возможна стабильность для общины мутантов. Рутинные обязанности, в которых, оглядываясь назад, виделась особая прелесть. Друзья, по которым он скучал.
Раф положил ему ладонь на плечо, разбивая оцепенение и напоминая, что самое главное в его жизни всё ещё с ним. Майк ответил брату лёгким кивком.
Во время этого обмена поддержкой Лео чувствовал себя невероятно неудобно, особенно когда посмотрел на Дона. Выражение лица умника было таким… Вот будто увидел нечто прекрасно-недостижимое.
«Посмотри на меня, ну! Я прямо здесь. Я… Панцирь, о чём я думаю?! Брысь-брысь-брысь, эти сантименты! Он же…»
Между тем разговор продолжался, пока Лео сражался с собой.
— Но вы ведь хотели помешать крэнгам… что бы они там ни задумали? — неуверенно уточнила Эйприл. — Пришельцам пришлось бы туго, если другие мутанты тоже бы выступили.
— Нет, ты не слушаешь! — Раф взмахнул рукой в раздражении. — Во-первых, мутантов, которые могут сражаться и, самое главное, хотят, можно по пальцам счесть. По моим! И, кроме того, достаточный разум в большинстве имеют только те, в чьих мутациях участвовали гены человека. Во-вторых, никому не охота подставляться перспективе попадания в чью-нибудь лабораторию.
— Стало быть, эти мутанты, — Леонардо не оставил сомнений, кого он к ним причисляет, — просто трусы, поджавшие хвосты.
Взбешённый Рафаэль подскочил к Лео и ткнул его рукой в пластрон так, что старший отступил на шаг:
— Не говори мне о трусости, ничего не зная! Ты не знаешь, что это такое сидеть в клетке! Не знаешь, что значит смотреть на чужие страдания ежедневно! И понятия не имеешь, каково думать: «А что, если следующий — брат? Что, если останусь один? Что если…». Так что нет, это
не просто! Не игра в героев. Это жизнь, и не только тех, кто рискнёт, но и всех остальных. — Парень продолжил тише, обращаясь ко всем (Сплинтер тоже настропалил уши, стоя в отдалении): — Мы отправились на миссию, чтобы найти и забрать оружие крэнгов, да. Не слишком мудрый поступок, и мы пошли на него, осознавая возможные последствия. И вот мы здесь. Главный установил определённые правила ради общей безопасности…
— И нарушал их ради себя любимого, — пробурчал Майки, но единственный негодующий взгляд Рафа обрезал дальнейшее развитие этой темы.
— …мы их нарушили, так что нас изгнали. Не велика потеря, вообще-то. Тем не менее, мы сами по себе.
— То есть, этот ваш Главный выгнал двух подростков на улицу? — грозно нахмурившись, спросил Сплинтер, подойдя ближе. Он испытывал сильное желание познакомить этого субъекта со своим посохом.
— Мы не беспомощны, — сказал Раф с предупреждением.
— Разумеется. Однако мне хотелось бы познакомиться с ним, коли он… Я сказал что-то смешное, Микеланджело?
Младший всхлипнул и замотал головой, выдавив сквозь смех что-то о видовой принадлежности.
— Это неудачная идея, — сдержанно пояснил носитель платка. И съехал с темы: — Эйприл, а что ты хотела нам показать?
— Ой, точно! Совсем забыла, — девушка смутилась и поспешила исправить оплошность, что-то ища в своём жёлтом ноутбуке. — Так, это сообщение о белках-Чужих, очевидно, бред… Н-наверное. А вот оно. Видео, как из окна лаборатории выбирается неизвестный. Мужчина, который это прислал, утверждает, будто у грабителя была маска кота. Полиция сочла это глупым розыгрышем, тем более что тип проблемный. Но что лаборатория ограблена, это факт. Руководство не афиширует, что украдено. Ребята?
Все взгляды сошлись на напрягшихся Майки и Рафе.
— Вам о чём-то это говорит? — осторожно поинтересовалась Эйприл, но её проигнорировали.
— Зачем ему влезать в лабораторию? — потёр затылок Майк, обращаясь к брату.
— Кто ж его знает, каким кандибобером он думает, что он думает, — отозвался Раф, переваривая новости.
Собственно, думалось им обоим о том, что один кошак явно оборзел. Или окончательно свихнулся. Одно, впрочем, другого не исключало.
— Вы не соблаговолите объясниться? — сдерживаясь, попросил Лео, жалея, что присутствие Сплинтера налагает ограничения. «Они издеваются или что?» — Вам известно, кто это был?
— У нас есть только догадки, — Рафаэль так посмотрел на мечника, что тот оторопел. — Надо бы проверить. Пардон, эм… Сплинтер, мы идём наверх.
— Футы…
— Идут лесом, — обрубил Раф робкие возражения Дона.
В его взгляде жёсткое «Попробуй помешать и пойдёшь туда же». Донни благоразумно кивнул, но, вскользь глянув на отца, сказал:
— Я иду с вами. Серьёзно, я смогу понять, что и зачем забрал вор.
Ему бы очень хотелось надеяться. В любом случае, выход с ними на поверхность лучше, чем сидеть дома с Лео, который… странно тих в его, Дона, отношении. «Наверное, это из-за Сплинтера и Эйприл, а когда уйдут Майк с Рафом, он наверстает упущенное».
Отец отпустил, скрепя сердце, всех сыновей (Лео тоже, конечно), приказав, однако, соблюдать осторожность и продвигаться, насколько возможно, под землёй. А вот Эйприл не пустил, аргументируя это её неподготовленностью и своей ответственностью за её жизнь и здоровье.
Девушка
очень расстроилась.
***
— Кр-р-расота, зря только выходили.
— Не зря, вон, видишь, Ди слюной исходит?
Лео повернулся к брату, на которого указал Майки, и улыбнулся: зрелище «замечтавшийся Донни» было уморительно милым. После того, как они вышли из разгромленной лаборатории, умник не переставал восторженно бормотать о какой-то крутой модели микроскопа. Остальные же (Раф, в основном) были раздосадованы, что не удалось найти никаких следов.
— Пропали некоторые химикаты и пара бутылок спирта, — ровно сообщил очнувшийся Дон, застав товарищей врасплох.
— Откуда знаешь? — настороженно спросил Раф. — Ты ж на шкафы только мельком глянул, всё на микроскопы пялился.
Донателло пожал плечами. Ему хватило и беглого взгляда на полки и на журнал с перечнем.
И Майки же нашёл повод повеселиться:
— Хах! Спирт? Ну он даёт, опять с тем мужиком пить будут, а потом орать, как они любят всех, особенно валерьянку!
Раф вдарил по торчащей антенне, выплёскивая досаду. Его очень тревожило поведение Беса. Уж не ради спирта он туда влез, подставляя себя и всех Мутанималов. Какой-то план в его голове точно имелся. И, зная Главного, его задумка уж точно не хорошая.
«Мэдди, ребята… Ну, держись, кошатины кусок, если с ними что-то случится, тебе не поздоровится!»
— Бессмысленное вредительство, — неодобрительно поморщился Лео, глядя на сбрасывающего пар собрата. — Мы ничего толком не выяснили. Пора домой.
— Ещё нет, — сказал Майки, чем заслужил три удивлённых взгляда. — А что? Раф, ты ведь понимаешь, о чём я.
— Да. И нет. Мы не пойдём…
— Ты хочешь узнать, что задумал Бес. Единственный способ — получить информацию от кого-нибудь из Мутанималов. Всё просто.
— Да зашибись! Вообще проще некуда! Только мы изгнаны, если ты не забыл, и любой контакт…
— Не то чтобы у нас был выбор.
Леонардо очень не нравилось происходящее. Вне его контроля. Они решали всё сами, от него ничего не зависело. И отчаянно раздражало, что они и не думают поделиться своими мыслями. Донни мог плыть по течению — он, казалось, куда угодно пойдёт, лишь бы с этими двумя. Лео же… Он уже понял, что не сможет перечить, его не послушают. Отец велел присматривать и защищать их, но как это делать, не зная от чего?
В какой-то момент Лео с удивлением осознал, что, несмотря на всю подозрительность и скрытность новообретённых братьев, его враждебность заметно убавилась. Он и сам не понимал почему. Возможно, некоторую роль сыграла помощь Майки по кухне и рассказ Рафа. Что ж, да. Это было жёстко. Впечатляюще. Сплинтер напоминал им с Донни о человеческой жестокости и страхе в отношении неведомого. И, конечно, посмотрев некоторые фильмы, сложно не применить к себе увиденное. В детстве мечнику частенько снились кошмары про лаборатории и людей в белых халатах. А также большой плакат Дона с расчленённой черепахой. Ещё один повод для неприязни, к слову.
Рафаэль и Микеланджело пережили этот кошмар, с поправкой на пришельцев, но едва ли это лучше.
«А что, если следующий — брат? Что, если останусь один?»
«Брось. Просто не нужно об этом думать».
Если бы это было так просто…
Пока Лео блуждал в своих мыслях, Майки всё же переупрямил Рафа, подбив проверить некоторые «места пересечения».
— Ну, Бесстрашный, идёшь? — неохотно позвал Рафаэль. — Или трусишь?
Леонардо проигнорировал провокацию, чуть задрав нос:
— Надеюсь, вы знаете, что делаете. В конце концов, моя ответственность следить, чтобы вы не натворили глупостей. И запомните, если происходящее выйдет из-под контроля, мы немедленно пойдём домой, и там ты сам объяснишь…
— Бла-бла-бла! Пошли уже, зануда!
Они были на соседней крыше, когда раздался возмущённый вопль:
— А-а-а! Снова вы, проклятые панки-лягушки! Вы свернули мою антенну! Я буду жаловаться! Я вас засужу, так и знайте!
Обернувшись, черепашки увидели мужчину с признаками ограничения круга интересов диваном, телевизором и пивом. А также — любовью к раздуванию скандалов. Он грозил им вслед кулаком, явно не пугаясь вида «злостных вредителей». К негодованию Лео, Раф с Майки не восприняли серьёзно разоблачение человеком.
Они на ходу перебрасывались шутками, которые пошатнули проклюнувшуюся симпатию… эм… пусть нейтралитет к ним Лео:
— Ну вот, и не собирались же!
— Это естественное притяжение твоего кулака к его антенне.
— Эй, а он гонит! — возмущённо, после особо громкого вопля. — В этом месяце это первый раз, а не десятый!
— Да он всё на десять умножает, забей.
— Чем дальше, тем больше убеждаюсь, что они — психи, — вполголоса сообщил Лео Дону. — Антисоциальные личности. Ты уверен, что хочешь иметь таких в родственниках?
Донни смерил старшего сомневающимся взглядом, но от ответа вслух воздержался, что не помешало ему подумать: «Уж лучше такие „агрессоры“, чем кое-кто другой».
***
Золотые глаза таинственно блеснули, и их обладатель скрылся в тенях. Никто из черепах не заметил наблюдателя.
***
Они побывали в нескольких убежищах, и все были пусты. С каждым Раф раздражался всё больше: помимо неудач, беспокойства из-за замыслов Беса, доставучего Бесстрашного (Лео не переставал напоминать, не словом, так взглядом или жестом, что им дали добро лишь на краткую разведку, и вообще, что за дурацкая игра?), ему мерещился чужой взгляд в спину. И когда они поднимались на чердаки, и когда залезали в заброшенные, под снос, дома и подвалы — этот взгляд не отпускал.
И вот они отправились в ещё одно убежище, в подземке (как и преобладающее большинство).
— Серьёзно, на сегодня довольно, — устало сказал Лео, спускаясь по лестнице в туннель. — Не знаю, что из себя представляет этот ваш Главный (и есть ли он вообще), но точно знаю, что есть клан Фут и злобные пришельцы, а ещё — люди. А страшнее всего — разгневанный Мастер Сплинтер. Дело-то далеко за полночь.
— Ну и вали к папочке, нытик. Без тебя обойдёмся.
Лео промолчал, но не потому, что ему надоели споры с Рафом (на самом деле он обнаружил эти словесные баталии неплохой разрядкой), нет, его что-то насторожило. Сколько раз они спускались в подземный мир Нью-Йорка — они ведь жили там! — но почему-то этот спуск вызвал безотчётную тревогу.
«Что, если не только мы считаем туннели очень полезными для перемещения?»
Он приотстал, чаще оглядываясь по сторонам и прислушиваясь. Посторонний шум от новообретённых братьев фильтровал как помехи. Самое же главное — Дон, глядя на него, тоже затих. Умник всё-таки полагался на инстинкты старшего и, честно сказать, соглашался насчёт того, что пора бы и домой. Исследовательский интерес дал слабину перед перспективой гневного отца.
Они выбрались к обветшалой, неиспользуемой станции метро, и, пройдя чуть дальше, уткнулись в решётку с висячим замком. Раф вытащил из щели в кладке проволоку и, повозившись немного, замок открыл. Короткий коридор вывел к комнатке, куда кто-то стащил разный хлам, включая одеяла, тумбочку, поломанные табуретки и даже старенький проигрыватель с пластинками.
— Здесь кто-то совсем недавно был, — указал Раф на одноразовые тарелки с остатками еды.
Майки, похоже, первым догадался, кто побывал в этом убежище, по его лицу расползлась улыбка. Дон же не был так рад, увидев на стене следы больших когтей.
Низкий, угрожающе рычащий голос за спиной тоже не внушил мысль о гостеприимстве здешнего обитателя:
— Что вы забыли в моём доме?!
***
— О, посмотрите-ка, кто вернулся! Наш кот-без-хвоста!
— Радуйся, детёныш, что твоё положение спасает тебя от моего гнева.
— Что ты там бормочешь? А, ладно! Так правду болтают, мол, ученики Хамато Йоши — ящерицы?
— Я держу ответ лишь перед Шреддером и из своей благодарности. Не наглей, девочка.
— Пф-ф, зануда. Сама выясню.
