***
Два дня ожиданий высосали из Рафа больше нервов, чем все предыдущие годы. Он переживал за Майки и Спайка — знал, что им не причинят вреда в доме Хамато — по крайней мере, надеялся на это, но от волнений эта надежда не спасала. Учитель явился, как всегда тихо выступив из тени контейнера. Оглядев ученика жёлтыми глазами, он остался удовлетворён и приветственно кивнул в ответ на короткий поклон. — Рафаэль, что происходит? — без лишних вступлений спросил он. — Я слышал, в городе ученики Хамато Йоши. Зелёные, прямоходячие рептилии, с оружием ниндзя. Я сам видел сюрикен с символом Клана. — Мы с Майки наткнулись на… неважно, — юноша оборвал себя на полуслове. — Важно то, что мы слышали о тебе. Ты действительно работаешь с Бесом и Пурпурными Драконами? — Всё такой же нетерпеливый… Ты и сам понимаешь. — Но почему? — И на этот вопрос ты ответ знаешь. Я упоминал, что однажды меня спас могущественный человек, которому я поклялся в верности? Могущество это построено не на добродетели, Рафаэль. У него в руках сосредоточено множество нитей, помимо своего Клана. Он жесток, беспощаден. Я никогда не хотел, чтобы вы с братом попали в его поле зрения, поэтому и брать с собой не хотел. Теперь мои опасения сбылись. — Но я могу… — Не можешь, — в низком голосе послышался рокот камнепада. — Помнишь, что я тебе говорил? «Сэнсэй моего сэнсэя — не мой сэнсэй». Я не могу уйти или помешать ему, я дал клятву отплатить за свою жизнь. Но вы не при чём. Шреддер не стал бы тебя или меня спрашивать, узнай он о вас, у него вендетта, а все мы лишь жалкие песчинки. Я не хочу вам, детёныши, такой судьбы. На свою беду, вы попали между двух огней, и, чтобы уберечься, нужно выбрать одну сторону. — Ты… — Нет. Я сделаю этот выбор за тебя. Хамато Йоши, из того, что я о нём слышал, не может быть хуже Ороку Саки. Держись его. — Мой сэнсэй — вы! — воскликнул Раф, чувствуя себя брошенным. — Я отрекаюсь от роли твоего сэнсэя, Рафаэль. Найди другого, лучшего учителя. — Тяжёлая когтистая ладонь (эм, или лапа?) опустилась на плечо черепашки. — Тебе же будет лучше. А теперь послушай. У нас мало времени. Шреддер очень опасен и постоянно расширяет своё влияние. Он знал, что Хамато выжил, и не прекращал искать. Ему доложили насчёт «учеников», как бы там ни было на самом деле, ему известны ваши приметы. Вам не укрыться. И более того, Ороку в шаге от того, чтобы заполучить и Мутанималов. Ищите достаточно надёжное укрытие, забирайте Мэделин, детей… кого можно убедить, и прячьтесь. — А с крэнгами вы тоже сотрудничаете? — перебил Раф, борясь с подступающей паникой: осознание полной засады совсем не способствовало радужному настроению. К ужасу зеленоглазого, экс-Учитель отвёл взгляд. — Не исключено, что скоро будем. — Это же… — Безумие, да. Это понимаю я, ты… Но для Шреддера они ещё один ценный ресурс. Вскоре он о них узнает, хотя я прикладываю все усилия, чтобы это произошло как можно позже. — А его не беспокоит, что они вроде как собираются захватить Землю, а людей порешить или сделать рабами? Бесхвостый тигр рыкнул: — Он убеждён в своём превосходстве, как в хитрости, так и в количественном преимуществе. Мне пора, Рафаэль. Помни, в следующую нашу встречу мы, вероятнее всего, будем врагами. Не расслабляйся. Держись тех, кому веришь. И брата береги. — Прощайте, Учи… Тигриный Коготь, — стоило привыкать называть его так. — И спасибо за всё. «Спасибо за уроки, благодаря которым мы с Майком ещё живы и можем постоять за себя». Слышал его тигр или нет, но Раф должен был это сказать. И ещё много о чём подумать надо бы, прежде чем возвращаться. На самом деле выбора нет, знал ведь… Но всё-таки он испытал колоссальное облегчение, узнав, что отношение к ним Тигриного Когтя не было поддельным. Наёмник действительно о них беспокоился — и не как о ценном ресурсе, который можно преподнести как дар Мастеру. Теперь же… Рафаэль не сомневался, свыкнуться с новым положением вещей будет ой как непросто. И размышлять об этом ему предстояло до самого логова.***
Стройная тень неслась по крышам за тигром-антропоморфом. Этой ночью ей довелось услышать много чего интересного, и, признаться честно, многого она не поняла. Например, кто такие некие страшно опасные «крэнги»? Что за «Мутанималы»? Зато ясно было, что Великий и Несравненный наёмник отца не настолько ему предан. Тем не менее, хотя ей очень не нравился Тигриный Коготь с его привычкой смотреть на всех свысока (кроме Мастера, само собой) и вечными «не лезь, детёныш», в благоразумности этого мутанта Карай не сомневалась. Он не стал бы бояться кого-то без очень веской причины. И отца она тоже знала. Тот не отличался всепрощением, зато вспыльчивости с избытком имелось. А вот чтобы разобраться, вникнуть без истеричных: «Ты-посмел-меня-предать?! Порешу!» или «Меня-ничего-не-интересует-кроме-моей-мести-и-тебя-не-должно-дочь-моя»… Нет, это не к нему. Караи тоже хотела отомстить за мать, которую не видела никогда по вине Хамато Йоши, за своё загубленное детство… Ладно, не такое уж и загубленное. Долгое время она считала, что всё замечательно. Но, посещая школу и слыша обсуждения одноклассниц, что вот одна с мамой по магазинам пойдёт в субботу, вторую мама обещалась научить готовить пудинг, Караи поняла, что многое упустила в жизни. У отца не было на неё много времени. Не хватало понимания и любви. Но желание отмщения не затмевало ей весь небосвод. Поэтому куноити твёрдо решила: нужно разобраться в этих подпольных интригах, а Мастеру она может доложить уже постфактум. М-да, советуя мальчику-черепахе «сомневаться и копать», сама же решилась на то же самое. Ну да, она-то точно знает, что в клане Фут и семье Ороку тайн завалом. Не факт, что в первом больше, чем во втором. Впрочем, семейные разборки — дело не срочное. Караи, уже запомнив окрестности (они шустро продвигались к башне Фут), решила подловить Когтя в удобном месте, для чего обогнала его и, спрыгнув на асфальт прямо перед мордой его лица, наставила на оную свой клинок. Тигр тоже наставил — нож в её незащищённое бедро. — Детёныш-ш, — он зашипел, как настоящий кот. — Что ты твориш-шь?! — Главный вопрос в том, что творишь ты, киса? — издевательски ухмыльнулась девушка. — Вряд ли Шреддер обрадуется, узнав, что ты болтаешься с врагом, как с другом. Ты… х-х-х… — Она захрипела, тщетно пытаясь ослабить хватку на своей шее. Не смогла. Тигр прижал её к стене и склонился, щекоча усами. — Не испытывай судьбу, девочка. Происходящее имеет куда большее значение, нежели месть твоего отца. Не лезь в то, чего не понимаешь. — Объя… Объясни, — попросила Караи. Тигр задумался, взвешивая. Он мог убить её. Легко, всего лишь сломать тонкую шейку. Его преданность не распространялась на дочь (якобы) Саки. Но не хотел. Знакомство с братьями-черепашками несколько растопило его сердце, а девушка ведь не намного их старше. Если отбросить сантименты, которые в его профессии не нужны, он знал, что она небезнадёжна и может быть весьма полезна при правильном подходе. Верно дозированная информация — и он имеет потенциального союзника, в его положении нельзя пренебрегать даже такой возможностью. Всё ради того, чтобы вырваться из-под пяты Шреддера.***
Карай не сразу пришла в себя. Рассказ Тигриного Когтя, пусть сжатый и сухой, производил впечатление. «Инопланетное вторжение, вот так сюрприз. Да, не зря я приехала в этот город». Она не настолько глупа, чтобы безоговорочно верить наёмнику, но такие новости безусловно заслужили её внимания и тщательного расследования. Куноити знала, о чём будет спрашивать при следующей встрече парня-черепаху. Ему, вполне вероятно, что-то известно. К тому же некоторые намёки тигра подсказали, что не только Леонардо стоит обратить пристальное внимание на свою семью. «Я должна разобраться в той давней истории. Не только из скорби отец избегает моих вопросов о матери и её гибели». Ей уже давно было мало тех крох информации, выданных Ороку Саки, пусть долгое время она думала, что он защищает её от правды. Маленькая Караи подходит к отцу — он часто занят, и поймать его удаётся не сразу. — Папа? — робко произносит она. — Можно спросить? — Я говорил, что при посторонних ты должна называть меня отцом, дочь, — он отсылает своего помощника прочь и обращает взор своего целого глаза на неё. — Прости, я только хотела спросить… насчёт мамы. Акико-сан рассказывала о Дне матери, и я… — Твоя няня себе слишком многое позволяет. Я не хочу говорить о твоей матери сейчас. Таких моментов было полным-полно, до тех пор пока однажды отец сам не явился в её комнату. Он был взволнован, что уже самом по себе необычно. — Караи, ты давно хотела узнать больше про свою мать. Она роняет пилочку для ногтей от неожиданности. И тут же вся вытягивается, с надеждой и недоверием глядя на отца. Серьёзно? Ей до тринадцатилетия неделя, а он просто врывается и ни с того ни с сего… Хотя дарёным откровениям в зубы не смотрят. Но начинает Мастер вовсе не с того, как он познакомился с женой (хотя бы): — Давно у меня был друг, я считал его братом, и ближе у меня никого не было. Мы были равны во всём, но он всегда завидовал мне. И когда я встретил и полюбил твою мать, Тэнг Шэн, он также якобы влюбился в неё. Она не приняла его дерзких ухаживаний, мы с ней поженились, и казалось, Хамато Йоши отступил, смирившись. Но он лишь затаился. Тебе едва исполнился год, когда этот негодяй ворвался в наш дом поздним вечером, подло убив Шэн, а затем подпалил дом. Я задержался на деловой встрече, он наверняка это подстроил. Я вернулся слишком поздно для твоей матери, но спас тебя. Вот так, никакой романтики, кроме прославления героизма самого себя. — А этот человек? — Сердечко девочки сжимается от боли и негодования. — Ты его поймал? — Он сбежал, как трус, которым всегда был. Однако сегодня мои люди напали на след… Тот след оказался ложным, но Караи навсегда запомнила, что чувствовала тогда. Замешательство. Ненависть пришла позже, и не без упорных речей Шреддера: «Он лишил тебя матери, а меня жены, бла-бла-бла, заставить его страдать, бла-бла-бла…». Она уже не та девочка, трудный подросток с проблемами гнева. Ладно, не настолько бесбашенная, чем тогда. Ну хотя бы не готова с бухты-барахты бросаться жестоко мстить. Ей хотелось понять почему, заглянуть в глаза этому человеку. В описанной отцом картине что-то не складывалось, Караи не знала что, просто чувствовала. *** Пусть уже было поздно, логово встретило звуками любимого телешоу Лео и запахом пиццы. У Рафа буркнул живот, намекая, что пора бы и поесть нормально — быстрые перекусы в последние дни не слишком-то нравились желудку. Но Раф мысленно дал голоду пинка: «Нет уж, ждал-ждал, подождёшь ещё маленько». Откровенно говоря, он боялся передумать — и без того надавил на горло своей гордости, как бы та не взбрыкнула. Под четырьмя удивлёнными взглядами (Эйприл тоже присутствовала) Раф прошествовал через зал в додзё, к дереву, под которым медитировал Сплинтер. Рафаэль опустился перед крысой-мутантом на колени и промолвил: — Я прошу прощения за своё прошлое поведение. Прошу принять меня в ученики, Мастер Сплинтер, если Вы сочтёте меня достойным. Не одна челюсть встретилась с полом при этих словах. Внимательные глаза Майки, ошеломлённого больше всех (ибо знал брата лучше), зацепились за одну символичную деталь: нашейного платка у Рафа больше не было.