***
Если Лео думал, что вчерашние выходки остались незамеченными или никто ничего не скажет об этом, он глубоко ошибался. Раф припас свои претензии на утро, причём целенаправленно выловил лидера одного, без лишних ушей поблизости. Итак, Леонардо проснулся от ощущения чужого взгляда и, разлепив веки, столкнулся с глазу на глаз с физиономией Рафаэля. Неудивительно, что сперва он подумал на очередной дурацкий сон. Но нет. Ни после того, как он сильно зажмурился, ни после протирания глаз кулаками наглое видение не исчезло, лишь ухмыльнулось этак ехидно. «Рафаэль в моей комнате. Изумительное начало дня. Остаётся надеяться, что хуже уже ничего не произойдёт». — Ну и? — Ты о чём? — удивлённо переспросил Лео, припоминая, не обещал ли чего-нибудь этому типу. Ничего не вспоминалось, но быть может, его подвело сонное ещё сознание?.. — Вот не надо мне тут в незнайку играть. Что вчера было? — Я правда не понимаю… — Напомню. Драка с крэнгами. Твои выкрутасы с отбиванием у нас противников. Потом ты испарился почти на час, а нагнал нас весь такой задумчивый. Мне повторить вопрос? Лео не нравился этот допрос. Не нравилось, что его допрашивает Раф — и по какому-такому праву, интересно? И, само собой, ему не нравилось, что ответить ему нечего. Слова вырвались прежде, чем он успел их осмыслить: — Не твоё дело, Раф. — Не моё, значит? — Зелёные глаза угрожающе сощурились. — Я уже говорил, безопасность моего брата для меня превыше всего, а твои действия, думается мне, представляют угрозу. — На нём нет ни царапины, если не ошибаюсь? — «Ну чего он ко мне привязался? Куда проще было, когда просто игнорировал». — Наоборот, моё вмешательство избавило его и тебя, между прочим, от лишних трудов. Прямо скажем, бунтарь не был в восторге — ему очень хотелось сбросить пар в драке с крэнгами, но досада из-за того, что не вышло как следует помахаться, не была единственной причиной утреннего разговора. Его сильно что-то беспокоило во всём этом, хоть он и не мог сходу подобрать верное слово. Оно крутилось совсем близко, но не давалось. Поведение Лео, как же его назвать-то? В любом случае, Рафа не оставляло ощущение тайны, а любая тайна по умолчанию подразумевает опасность. — Ты темнишь, папочкин сынок, — прошипел он, глядя в лицо Лео. — Тебе же было бы лучше, если б сказал сразу. Я не отступлюсь, запомни. Лео со стоном откинулся на кровать, едва вторженец оставил его комнату, нарочно громко топая и с грохотом закрыв дверь. «Вот мне ещё не хватало этого подозрительного и упёртого типа вдобавок ко всему остальному. И отец, и Караи, Донни… теперь ещё этот. Как мне умудриться так маневрировать, чтобы никого не потерять?»***
На тренировке Раф не отставал. Снова и снова спрашивая, как только они оказывались близко друг к другу в спарринге. А не получив ответа — бил. Сильно и разными способами. Лео вышел из додзё на своих двоих, а не ползком, исключительно из-за гордости. И то, что он поймал сочувствующий взгляд Донни, не прибавило доброго расположения духа. Сплинтер требовал отчёт, что тоже не радовало. Лео, при всей своей изворотливости, не любил врать отцу, делал это неохотно, только когда нужно. Ему всё равно казалось, Мастер видит его насквозь. Видит — и молчит. И когда-нибудь предъявит счёт. Он обрадовался визиту Эйприл, думая, что она отвлечёт от него внимание, но стоило только увидеть девушку… Рыжеволосая выглядела испуганной. Встрёпанная, дышит быстро и даже слегка дрожит. Черепахи тут же обступили её, а Майки всунул в подрагивающие руки кружку с чаем. Некоторое время девушка даже не могла собраться и сказать что-то внятное. Лишь выпив почти весь чай и отогревшись в пледе (тоже Майки принёс и завернул коконом), она заговорила: — Г-гигантская обезьяна в опасности. — Что?! — удивлённо переглянулись ниндзя, даже Сплинтер подошёл ближе. — Он в опасности, но… я думаю, он не тот, кем кажется, хоть он и напал на меня. Думаю, он хороший. — В неадекватном состоянии. Может, сотрясение, — не на шутку заволновался Донни. — Эйприл, скажи, пожалуйста, ты билась головой или падала? Нет? Ты ведь не принимала наркотики? — Да брось, умник, — влез Раф. — Она похожа на человека, который стал бы наркоманом? — Ну, это не зависит от внешности. И зависимость проявляется не сразу. Я читал о множестве случаев… К тому же она попадает в группу риска. Человек, перенёсший травму, потерявший близкого, иногда ищет утешения, стремится забыться хоть как-нибудь. Эйприл, — обратился он к подруге успокаивающим тоном, — ты не волнуйся, это лечится. Всё хорошо, мы найдём твоего отца, только не теряй голову. — Нет… нет… Обезьяна не в порядке. Он что-то хотел мне сказать, я почувствовала… Боже, что это такое было? Никогда такого не испытывала. — Да-да. Продолжай. — Это был словно калейдоскоп эмоций. Он хотел предупредить о страшной опасности. Нельзя дать его схватить. Ему страшно и больно. Его мучили… А я будто побывала у него в голове. — У мучителя? — Примата! Так странно, он напал на меня, но стоило мне посмотреть в его глаза, и я поняла, что он не желает мне зла. Он хотел защиты… помощи. — И… — Донателло. — Сплинтер положил ладонь на плечо сына, вошедшего в роль доброго мозгоправа, останавливая его. — Думаю, причиной состояния мисс О’Нил являются не наркотические вещества. Я поговорю с ней наедине. Мальчики, разойдитесь пока, я позову, когда закончу. Дон неохотно покидал подругу с отцом — нет, он верил в него, но не мог не чувствовать себя уязвлённым. Он был уверен, что смог бы помочь ей сам. Честно, а что ещё он мог подумать? Обезьяна гуляет по Нью-Йорку и нападает на Эйприл. Ну да, как же. «Возможно, она уверена, что видела, — мысленно рассуждал Донни, наводя порядок на своём рабочем столе, лишь чтобы занять чем-то руки. — Но, если взглянуть с другой стороны, это мог быть один из этих загадочных Мутанималов. Целая община мутантов, подумать только! Но Раф с Майки наверняка бы поняли, о ком идёт речь, вряд ли много приматов-мутантов…» — Похоже, твоя подружка сошла с ума, — обронил Лео, проходя мимо мастерской брата на кухню. — Теперь вы с ней два сапога пара, поздравляю. Да, отношение к Дону у Лео смягчилось, но бывали моменты вот как сейчас… Он просто не мог промолчать, всё же привычка была сильней. Донни почти никогда не кидался в спор, но в этот раз умник напомнил, что у них больше не те «славные старые деньки». — Она не сумасшедшая, — твёрдо произнёс Дон. И в Леонардо взыграла гордость. «Он мне противоречит?» — Знаешь, что… — Я что-то говорил насчёт языка, или кое-кто запамятовал? — вмешался Раф, тихо подошедший и услыхавший подтверждение собственных мыслей о Лео. — Быть может, решил, что я не черепаха слова? — Нет, — мрачно буркнул Лео и ушёл в свою комнату. Разум возобладал над зудом кулаков. Нельзя лезть в драку с этим наглым типом, когда Сплинтер совсем недалеко. И без того репутация значительно подмочена.***
Учитель созвал черепашек спустя примерно час. — Ситуация сложна, — произнёс он, заложив руки за спину. — Вот что можно сказать со всей уверенностью: эта обезьяна, вероятнее всего, мутант. И она существует. У мисс О’Нил редкий дар. Эмпатия. Она ощутила эмоции обезьяны, заглянув ей или ему в глаза. Я не уверен, преувеличена ли степень опасности, однако очевидно, чтобы выяснить это, необходимо найти этого мутанта. — Он кивнул размахивающему поднятой рукой Майки: — Да, Микеланджело? — Это значит, мы сегодня можем выйти? — возбуждённо уточнил веснушчатый. — Да. С соблюдением осторожности. — И я пойду, — решительно сказала Эйприл. — Я единственная его видела. — Будто в Нью-Йорке много других обезьян-мутантов, — фыркнул Раф. — Если увидим — не ошибёмся. Ещё нам нянчиться с девчонкой… — Прошу прощения?! — взвилась рыжеволосая. — Ты что-то имеешь против меня, Рафаэль? — Что ты, вовсе нет. Только, уж извини, посмотри фактам в лицо. Толку от тебя никакого, лишь помехи. Ты подумала, а если мы столкнёмся с крэнгами? К ним снова хочешь? — Я… — Ямэ! Рафаэль, будь вежливее. Эйприл… — Он нахмурился, глядя, как поникла девушка, и всё же смягчился: — Ты идёшь. А вы, мальчики, отвечаете за неё. — Ну здорово вообще… — Рафаэль! — Да-да. Извините. Прости, Эйприл. — «За то, что сказал правду в твои нежные ушки», — мысленно закончил он. Все разошлись собираться.***
— Ты уверена, что видела его здесь? — с выражением крайней недоверчивости уточнил Раф. — Просто, понимаешь ли, здесь нет ни следа… — Вообще-то следы есть, хотя невооружённым взглядом их засечь трудно, — высказался Дон. Затем обратился к девушке подчёркнуто вежливо, словно в контраст с бунтарём: — Покажи, пожалуйста, как всё произошло и где находился он. Вот, мы отойдём, — он сделал знак остальным отступить, — нужно воспроизвести, как всё произошло. Эйприл задумалась, обведя взглядом проулок. — Так, я шла, потом свернула сюда, хотела сократить дорогу… Он выскочил, казалось, ниоткуда, прямо передо мной. Начал верещать, а его глаза просто выскакивали из орбит. — Интересная деталь, возможно, его мутация… — Сейчас не время думать о глазах мутанта, которого нам нужно найти, — прервал рассуждения брата Лео. — Значит, он спрыгнул сверху, так, Эйприл? И с правой стороны? Но пожарной лестницы тут нет, только козырёк над баками, зато… хм… вон на том доме, по диагонали, есть. — Думаешь, он прыгает настолько далеко? — пренебрежительно фыркнул Раф. — Не смеши. Стоит пойти в том направлении, откуда он пришёл, может, найдём логово. — Раф, постой! — окликнула девушка. — Мне кажется, Лео прав. Он мог соскочить с площадки, перекувыркнуться и… — Теперь ты принимаешь его сторону?! — Рафаэль сжал кулаки, глядя на девушку, как на предателя. — Ну просто здорово! Знаете что, лучше будет разделиться, так мы обыщем большую территорию. — Это идиотский план, — прямо заявил Леонардо. — Мы должны действовать вместе… — Не в этом случае — раз, — начал загибать пальцы Раф. — Ты выдумываешь всякую фигню, чтобы выслужиться перед папочкой — два. Ты завидуешь, что моя идея лучше — три. И тебя никто не спрашивал — четыре. Видишь? Две конструкции из пальцев хоть и выглядели куце (всё же на руке по три пальца, а не пять), но вполне красноречиво. — Я лидер этой команды, — «Недокоманды, вернее», — так что не спрашивали как раз тебя. — Знаешь, — робко вмешался Донни, — в идее разделиться что-то есть. Мы действительно сможем охватить большую площадь. Эйприл, ты со мной? «Ну конечно, Дон у нас самый непредвзятый, не воспользовался бы шансом уединиться с запавшей ему в душу девчонкой! Ага». С Лео было довольно — и неповиновения Рафа, и слепой влюблённости Дона и… и вечно улыбающейся мордахи Майки! Сплинтер говорил, что он должен выглядеть в глазах товарищей, как лидер, чтобы они уважали его и слушались. Отлично, вот он им и покажет! Леонардо набрал в грудь воздуха… и выдохнул. Заметил быстро мелькающие вдалеке тени, удаляющиеся от них. «Ниндзя фут!» — Ладно, будь по-твоему, — сказал он Рафу. — Только запомни: что бы ни произошло с остальными, пока они будут осматривать территорию — вся ответственность на тебе. Да, Сплинтер накажет меня, но именно ты будешь виноват. Надеюсь, осознание этого тебя удержит от опрометчивых поступков. Всем быть осторожными, в конфликт, если найдёте, не влезать. Сообщать по че-фону, если что-то обнаружите. Я — туда. Завершив речь, он поспешил в том же направлении, куда ушили ниндзя враждебного клана. Совесть давала о себе знать, напоминая, чем закончилось прошлое их разделение, но он оправдывался тем, что берёт на себя самую опасную часть. И вовсе это не из-за Караи! Ладно, какой смысл себе же врать? Да, Карай тоже имела долю в причинах этого решения. Кстати о ней… Уж не её ли фигурка мелькнула и пропала за той водонапорной башней? Мечник свернул. В первое мгновение он решил, что упустил куноити, но она быстро сообщила о себе — клинком у его горла. — Так-так, кто это у нас здесь? — игриво протянула она, обходя его по кругу, но лезвие не убирая. — Вот уж не думала тебя сегодня увидеть. — Я тебя тоже, но это к лучшему. — О, ты готов дать ответ? — приятно удивилась девушка. — А я думала, ещё месяц будешь кочевряжиться. — Ты права, наши Мастера те ещё интриганы. Верность, честь… Только лишь веры недостаточно, когда на кону стоят жизни дорогих, родных людей. В моём случае — мутантов, но это не играет никакой роли. Всё равно я, — он крепко зажмуривается на мгновение, словно желая найти в себе малейшее зерно сомнения. Не нашёл и продолжил, прямо глядя на Караи: — я не хочу их потерять. Я должен знать, ради чего всё это, чтобы не вести их в напрасную, ненужную войну. По мере речи черепахи Караи убирала клинок всё дальше, пока он не оказался в ножнах. Ей никогда не встречались подобные… экземпляры. И дело не в том, что Леонардо — черепаха-мутант. В нём было что-то от благородного принца из сказки, но и от лихого пирата — тоже, иначе ей было бы скучно. — Как много пафоса, — выдохнула она, качая головой. — Ради них? Серьёзно? Я слышала, как они с тобой разговаривают. Как ты — с ними. Я готова поверить, пусть и с трудом, что твоя неприязнь к ним притворна, а их? — Мои резоны не важны. Мы оба получим, что хотим, верно? Ты ещё не передумала? — Нет. Итак, в ответ на твою наивную честность начну я. Мне с моим отрядом поручили искать обезьяну. И только попробуй рассмеяться. — И не думал даже, — нахмурился Лео, рассматривая лицо девушки в поисках признаков обмана. Не нашёл ничего, кроме уже известного: она весьма… ему нравилась, хотя по общепринятым меркам вряд ли прошла бы отбор на конкурсе красоты. Но ему-то было плевать на какие-то там отборы и чужое мнение. — Мы занимались тем же. — Странное совпадение, — напряглась Карай. — Зачем вам какой-то примат? — Примат-мутант, — поправил он её, — почти наверняка. Он напал на нашу знакомую. — У вас есть знакомые-девушки, кроме меня? — Она не ревновала, но была неприятно поражена. Ещё одна девушка осложняла ей задачу. — И что же, вы, такие все праведные, ищете несчастную мартышку… ради мести за чью-то испорченную причёску? «Спокойно, Лео. Спокойно. Она тебя испытывает». — Конечно, нет. Просто хотим выяснить, откуда он взялся и что его напугало. Карай проглотила мгновенно пришедший на язык ответ: «Ваша подруга». Вместо этого, не дожидаясь вопроса с его стороны, сказала: — У Шреддера новый партнёр, он собирается предоставить Мастеру некие услуги, и ему нужен именно этот примат. — Кто этот партнёр? — Не знаю, я его не видела лично. Поспрашивала всех, кого можно — узнала только, что он какой-то учёный. А ещё либо очень наглый, либо глупый, а может, бессмертный, раз не побоялся сам прийти и потребовать что-то у Шреддера. — Что-то в этой мартышке очень важное, — задумчиво обронил Лео. Ему это не нравилось. Сперва Эйприл с её чутьём — можно было бы не обращать внимание, если бы Сплинтер не заинтересовался — потом неизвестный учёный… Логично предположить, что этот-то и имеет отношение к происхождению нового мутанта. Если так, значит, ему в руки мог попасть мутаген, а вот это вообще очень нехорошо. — Если это он мутировал обезьяну. — продолжил он свои рассуждения вслух, пропустив мимо ушей, что ему начала говорить Караи, — значит, к нему попал мутаген. То есть, он имеет какое-то отношение к крэнгам, не в мусорнике же нашёл канистру. — А теперь можно для тех, кто не в теме? — Караи было необходимо проверить достоверность информации Тигриного Когтя. Если и Лео подтвердит… — Крэнги — злобные пришельцы, жаждущие захватить нашу планету. И люди в этот план вписываются как расходный материал, рабы — и помехи. Нам уже было известно, что они похищают учёных по всему городу. — Вряд ли они делают из них расходный материал, — нахмурилась Караи. — Думаю, они хотят склонить их к сотрудничеству, — кивнул Лео. — Им что-то нужно от них. И, возможно, ответ на этот вопрос у этой обезьяны. — Поработаем вместе? — Втайне от твои и моих — да. — Само собой. — Она развернулась к краю крыши и, прежде чем прыгнуть, хитро покосилась на нового напарника: — Иначе меня бы покарали за то, что я тебя ещё не убила.