***
Утро началось с приёма ранних гостей, и, похоже, сожителей на ближайшее время. Протирающие глаза Лео и Дон мялись, не зная, что делать. А Раф и Майки, в противовес братьям, выспавшиеся, где-то запропастились. Помимо нагруженной корзиной и большой сумкой Мэделин с двумя детьми, жавшимися к ней, явился ещё непонятно кто — низенький, округлый и в плаще. Отмечая каждый шаг постукиванием, этот некто, ничего не сказав, уковылял в одну из комнат для гостей. — Эх, Мартин… — с укором и грустью выдохнула вслед ему Мэдди, а затем представила жмущихся к ней мутантиков: — Это Данте. А это — Энни. Поздоровайтесь, ребята, не бойтесь. — Привет, — тихонько сказала девочка. Навскидку её мутировали из человека и светодиодной лампы, меняющей цвет — короткие волосы заметно шевелились и переливались разными цветами, кожа была бледной, бровей не было, вместо них над каждым глазом наличествовал горизонтальный, чуть изгибающийся в дугу, ряд из трёх точек, возможно, родинок. Сами глаза были большие и округлые, радужки светло-зелёные с отчётливым жёлтым ободком у самого зрачка. Ручка, поднятая девочкой к лицу, чтобы вытереть курносый, вполне человеческий носик, имела пять пальцев, но и полупрозрачные перепонки между ними. Больше ничего нечеловеческого в ней не наблюдалось — или скрывалось под потёртым джинсовым комбинезончиком с вышитым спереди цветочком. Мальчик предпочёл промолчать. Он был постарше и понимал больше. Выглядел Данте как помесь антропоморфной летучей мыши (крылья были сложены наподобие плащика) и енота (хвост, лицо в шёрстке с полосками и уши, правда, несколько крупноватые). Тёмно-карие глаза глядели исподлобья, недоверчиво. Он явно не испытывал к незнакомцам ничего, кроме подозрения, как минимум. Очевидно, его приход — заслуга авторитета Мэделин в его глазах. Молчание слегка затягивалось, но тут пришли Майк с Рафом (снова совещались между собой), и девочка внезапно расцвела улыбкой: — Дядя Майки! — тоненько воскликнула она и тут же повисла у веснушчатого на шее. — Я так соскучилась! — Я тоже, малышка, — довольно улыбнулся Микеланджело, одной рукой придерживая свой живой груз, другой — взъерошив ей волосы. — Мне кажется, или ты подросла? — Не-а, — хихикнула та, но её взгляд поймал посторонних, и энтузиазм слегка сдулся. — Эй, ну чего ты? — мгновенно насторожился Майк, приободряюще улыбнувшись. — Всё хорошо. Здесь тебя никто не обидит, обещаю. Ты же мне веришь? Энни без колебаний кивнула, но, когда он спустил её на пол, всё рано держалась ближе к нему и Рафу, стараясь, чтобы их панцири прикрывали её от остальных.***
Практически до вечера новоприбывшие не покидали своих комнат. Мэделин и Энни расположились в одной, Данте и неразговорчивый Мартин (он, по словам Мэдди, являлся мутантом-воробьём, и нормального опыта общения со сверстниками у него практически не было, оттого он стеснялся, нервничал и уходил в свой игровой мирок) — в другой. Но енотомышь вскоре перебрался к воспитательнице и подруге. Проходящий мимо Лео услышал часть разговора: у них там был в разгаре урок истории. «Ладно, хоть не строят планы по захвату логова», — с иронией подумалось Леонардо. Сам он пребывал в мрачном расположении духа и, что удивительно — вовсе не из-за гостей. Да по сравнению с приоткрывшейся бездной тайн и заморочек всё остальное казалось лёгоньким таким неудобством. Лёгкий ветерок по сравнению с ураганом пятой категории. А Лео ещё не придумал, что с этим делать. Прямо спросить у отца? В свете открывшегося он не был уверен в том, что это хорошая идея. Ему хорошо было известно, насколько болезненными для Сплинтера являются разговоры о той семье, нарываться на громы и молнии на свой панцирь совсем не тянуло. Тем более, что у него были только догадки — не хотелось бы обнадёживать впустую. Да и, прямо сказать, «обнадёживать» — слишком сильное слово. Лео бродил по дому, тренировался, но повседневные дела делались на автомате. Вечером он всё-таки снова выбрался из логова, на свой страх и риск, прихватив одну небольшую вещь в додзё. Стоило узнать у Караи чуть больше. Она долго не появлялась, он повторял ката, уже было собрался закругляться, решив, что девушка не смогла вырваться, когда раздался знакомый насмешливый голос: — Ух ты, не думала, что ты и сегодня придёшь. А папочка не заругает за ночные прогулки? — Уверен, заругал бы, — скривился Лео, точно от зубной боли, — если бы знал. А тебе-то ничего не будет? — Не-е-ет, мой из-за такой ерунды не парится, — отмахнулась Караи, не заметив, как на секунду на лице Лео появилось потрясённое понимание ещё одной истины. — Ну так, надеюсь, тебе есть что сказать. Я не настроена на пустую болтовню, уж извини. — Обезьяна? — с пониманием промолви мечник. — Она самая. Испарилась в неизвестном направлении. Фут прочесали весь город, даже были подключены уличные банды, на которые Шреддер имеет влияние… Ни-че-го. Да, к слову о мутантах, тут явился ещё один кошак. Будто нам одного мало. В высшей степени неприятный тип. — Я слышал о таком, — мрачно подтвердил Лео. — Лично, правда, не знаком. Информация Рафа и Майки подтверждалась, что, увы, не было поводом для радости. — И что же ты слышал? — подобралась, подозрительно сощурившись, Караи. — Что он предан лишь своей шкуре и жажде наживы. И что наверняка лелеет собственные планы. Та ещё у Шреддера команда подобралась, — не удержался он от подначки. Караи проигнорировала этот выпад, задумавшись о чём-то другом. И вдруг, вынырнув, предложила: — Так может, ты её улучшишь? — Сперва я хотел бы разобраться кое с чем, — упрямо качнув головой, сказал Леонардо. — Меня беспокоит вражда наших Кланов, а конкретно, что произошло шестнадцать лет назад. Девушка побледнела и, развернувшись, бросила через плечо: — Мы ещё не настолько близки, чтобы обсуждать… Это личное. — Но ты же хочешь узнать ответ на тот вопрос? Я — тоже. Если мы не сопоставим известные нам истории, этого не выйдет. У меня тут кое-что есть… — Что?! — прошипела Караи, приставляя лезвие к его шее. Она подскочила к нему так быстро, что казалось, телепортировалась. Разом охрипнув, Леонардо выдавил: — С-спокойно, это всего лишь фотография. У тебя есть фото… той женщины? — Да, — выдохнула девушка и медленно убрала клинок и, поколебавшись, всё-таки достала из какого-то потайного кармашка на поясе небольшой клочок фотобумаги. Лео последовал её примеру, только у него фото было целым и чуть больше (рамочку он оставил дома). Взгляды обоих были прикованы к рукам друг друга. И оба боялись увидеть… Но в едином порыве, по одному кивку, развернули фотографии лицом. У Караи пальцы едва заметно подрагивали, когда она взяла у черепашьего лидера фото семьи. Ей трудно было поверить своим глазам, но с чёрно-белого снимка на неё глядела женщина, точь-в-точь похожая на её мать. Она не могла ошибаться — это, несомненно, была Тэнг Шэн. — Я надеюсь, это не фотошоп, — почти как змея прошипела она. — Тогда уж такой же, как твой, — промолвил Лео, в свою очередь разглядывая цветную жену сэнсэя. Снимок, принадлежащий Караи (стоило пока называть её так даже в мыслях), наполовину обгорел, как раз не видно было мужчины рядом с ней. — Там с обратной стороны дата, посмотри. У куноити были проблемы с обретением голоса и более-менее разумной реакции на такие новости. Ей бы очень хотелось не знать. Это было бы проще… Но Лео смотрел на неё синими-синими глазами, которые призывали не трусить, раз уж решилась узнать правду. А отступление под любым предлогом было бы трусостью. Она встряхнулась, унимая дрожь. «Можно упереться в свои надуманные идеалы, — жёстко думала она, — можно до пены у рта их отстаивать. Только решит ли это что-то? Нет. Я не трусиха. Я куноити. Начала искать правду, так и что ж, не сворачивать же, когда вот она, совсем рядом?» Тем не менее, опрометчиво было бы с её стороны безоговорочно поверить в то, на что явно намекал Леонардо. Караи призвала на помощь всю силу воли, чтобы взглянуть на ситуацию критично, словно бы со стороны. — Это ничего не доказывает, ты же понимаешь? Эта фотография как угодно могла попасть к твоему сэнсэю. По словам м… Шреддера, Сплинтер завидовал ему и ревновал к Тэнг Шэн, которая предпочла Саки. Это помимо лжи, которой кормил его клан Хамато. Ты можешь быть уверен, что тебе рассказали правду? — Нет. Но я не собираюсь сдаваться, пока не получу железные доказательства того или другого, — упрямо сказал Лео. — И как же, тест ДНК на отцовство проводить? — скептично изогнула она бровь. — На крайний случай, — неожиданно для девушки кивнул Лео. — Должно быть что-то ещё. Быть может, кто-то из Фут знает? Но они оба понимали, что даже если кто из ниндзя и знает что-то насчёт родственной связи «верхов», то всё равно не скажет. Потому что Шреддер в любом случае страшнее его дочери. Тем более, если не дочери. — Я поищу, может, есть какие-нибудь бумаги, — выдавила Караи, едва сглотнув ком в горле. — Конечно, он наверняка… если это правда… озаботился подделкой документов, но я могу разобраться. Какие-нибудь намёки вполне могут найтись. Я же не искала целенаправленно, потому что никогда не сомневалась. Да и с чего бы? «С чего бы, да? Ты ведь что-то подозревала, только боялась себе в этом признаться», — шепнул ей внутренний голос. — Сплинтер тоже не слишком-то любит рассказывать о прошлом, но хранит старые вещи, ещё из Японии. Я поищу тоже. — Отлично, — она быстро вернула себе хоть видимость спокойствия. — Тогда до следующей встречи, Леонардо. Они снова обменялись фотографиями и разошлись. «План-отмазка для отца летит к чертям, — думала девушка. — Но с таким-то раскладом совсем не до сманивания потенциального врага». Разговор с Лео не принёс ей радости, скорее новую порцию замешательства, сомнений… Обиды? Да, и обиде нашлось место. У Шреддера были свои недостатки. Он трудно шёл на компромиссы (и далеко не всегда), бывал вспыльчив, зол… С ним о многом просто было не поговорить. Караи с детства считала, что это понятно — научилась так считать. Потеря жены, заботы о клане, а кроме того воспитание дочери… Всё это не могло не наложить отпечаток. Раньше ей временами казалось, что она ему не родная, что он не любит её, как дочь. Неужели же те детские сомнения имели под собой основание?***
Леонардо не ожидал, вернувшись домой, застать семейную идиллию. Ну, нечто близкое к ней — дружеские посиделки. Раф, Майк и новые жильцы (даже Мартин, по-прежнему завёрнутый в свой плащик) расположились в зале, перед выключенным телевизором, натащив для удобства подушек и пледов. Центром всеобщего внимания был Майки — он что-то увлечённо рассказывал, а все слушали. Леонардо удивило, что с ним сидела и Мэделин, иногда что-то негромко и кратко вставляющая в речь веснушчатого оратора. Сплинтера не было с ними, но идя в ванную, Лео заметил: отец наблюдал за компанией из дверей додзё. И по какой-то причине черепашке стало ещё паршивей на душе. Вроде как он подсматривает за чем-то, что не предназначено для него. «Я завидую? — удивлённо моргнул Лео и остановил взгляд на улыбающемся Донни. Ему там явно было хорошо. — Ещё мне этого не хватало!» Но увы, когда пытаешься о чём-то не думать, то оно нарочно думается ещё больше. Он не мог отрицать, что Дону нравится общество новоявленных братьев и посторонних — больше, чем его, Лео. И он не мог отрицать, что это причиняло боль. Парадоксально, глупо, но так и было. От этих нерадостных размышлений не отвлекали даже комиксы — он пытался читать книги, но что-то серьёзнее «глупых книжек с картинками», как однажды выразился Дон, просто не желало осмысливаться. А перечитывать каждый абзац трижды, чтобы хоть чуть вникнуть — трата времени и нервов, потому как страшно раздражает. Донни почти прибежал в комнату спустя где-то полчаса. Улыбка медленно сползла с его лица — он не ожидал застать Лео. Тот же подчёркнуто не заметил брата. Зато Дон, пройдя к своему матрацу и прихватив книгу, за которой и зашёл, заприметил усталость и озабоченность старшего. Он замялся, борясь с собой: остаться и почти наверняка нарваться на злость Лео или же пойти обратно в дружеский круг? У него было искушение уйти, пусть бы Леонардо оставался один — этого же всегда хотел брат, верно? Остаться единственным сыном Сплинтера… И всё-таки, несмотря на эти измышления, Дон не ушёл. Более того, рискнул заговорить: — А ты не хочешь присоединиться? Майки рассказывает интересные истории из их жизни с Мутанималами. Думаю, это может помочь разобраться в образе мыслей Роквэлла — насчёт поведения мутировавшего человека. Лео хмыкнул про себя: «Если уж футовцы его не нашли, имея больше возможностей, людей и времени, то он явно умеет прятаться. Или его уже поймал кто-то другой. Сказал бы уж прямо, что нравится ему просто там сидеть». — Обойдусь без подобного «счастья», — к величайшему сожалению Лео, последнее слово не получилось выговорить с достаточным сарказмом. — Иди уж, куда шёл. — Эм… — Дон боролся с противоречивыми желаниями. — Там Мэделин приготовила очень вкусный суп. Я не видел тебя за обедом… Ты же что-то ел? — Вот только перед тобой я ещё не отчитывался, — буркнул мечник. На самом деле он и сам не помнил — голода не ощущал, да и кусок в горло не лез. Вроде что-то всё-таки сжевал днём на автомате, не чувствуя вкуса. «Дону-то до меня какое дело? Неужто беспокоится?» Его могло это тронуть, но почему-то взбесило. Просто… Наверное, потому, что было видно: Донни через себя переступил, чтобы вообще задержаться в этой комнате. Значит, Лео для него — Бабайка, а это, в свою очередь, заставляло вылезать наружу чувство вины. С Леонардо его и без того было достаточно. Не хотелось ещё добавлять — к уже имеющимся угрызениям совести из-за тайн от отца и собственного дурного поведения. «Хм, и прикрываю я это ещё более дурным поведением. Логично, м-да». Однако сработало — Донателло всё-таки ушёл, хотя был на грани (Лео видел) остаться и расспросить старшего. Видел ведь, что что-то не так. Но не остался, чему Леонардо не удивился, но всё-таки ощутил некоторое разочарование. Будь у Дона чуть больше уверенности… Но тут уж лидер сам поспособствовал, страдая теперь от плодов своих же поступков.***
Донателло был рад пообщаться с нормальными мутантами. То есть, насколько это вообще возможно. Тараканы-то были в головах у всех, куда о них денешься? Но если это дружеские тараканы — можно и смириться. И даже поделиться частью своих. Рассказы Майки и Мэделин было действительно интересно слушать. Они пересказывали байки других мутантов, кое-что своё тоже вплетали. Погибший муж тётушки, оказывается, много путешествовал, она охотно делилась тем, что он ей рассказывал. Не осталось незамеченным, как переглядывались Майк с Рафом каждый раз, когда упоминался муж Мэдди. И на вход в додзё косились. Дон понял их намерения и, отойдя от тихого шока, впечатлился в хорошем смысле. Конечно, большей частью решение зависело от Сплинтера и самой Мэделин, может, они друг другу совсем не нравятся? Но перспективы… Довольно очевидно, что старшая мутантка очень неплоха как личность. Она усмиряет взрывной характер Рафаэля (парень её уважает), она многое знает и охотно этими знаниями делится. Её пребывание в логове — всего ничего! — привнесло какой-то порядок и тепло. А ещё тётушка действительно хорошо готовит, а путь к сердцу (и не только мужчины) лежит через желудок. И против юных мутантов Дон ничего не имел — несомненно, Мэдди шла с ними в комплекте. Майки с Рафом тоже, как понял Донни, видя, насколько братья привязаны к Мэделин. Только Лео, как всегда, выступал в роли недовольного. На это можно бы не обращать внимание — что в этом нового? — однако Дон обращал. Уж больно старший выглядел подавленным. Сплинтер устроил старшему выговор, но… Нет, что-то тут было не так, и Донателло клял себя на чём свет стоит, что не решился остаться и расспросить Леонардо подробней. Не факт, что не схлопотал бы от него, конечно. Наверное, стоило всё-таки попробовать. Размышления об этом отравили его вечер до самого отбоя. Что, конечно, огорчительно, потому как Мартин робко предложил поиграть в его любимую игру «Лабиринты и мутанты», ребята с энтузиазмом (напугавшим самого предложившего) согласились и принялись обсуждать роли и квест. Играть решили уже на следующий день, после тренировки черепашек. Не сказать, конечно, что Дон прямо-таки воспылал тягой к таким играм, но это, несомненно, интересный опыт. Раньше из сверстников у него был лишь Лео, их натянутые отношения, где подобному места не находилось. И хоть шумное общество, разом свалившееся на Донову голову, порой утомляло с непривычки, оно всё равно стремительно стало дорого сердцу. «Может, в этом всё дело? — думал он, сортируя заметки на рабочем столе. — Лео не нравится, что я уделяю время не ему, а кому-то другому, вот он и завидует… Нет, это уже бред! Что-то ещё произошло. Раф прав, Лео ведь стал часто отлучаться. Готов поспорить, он уходил сегодня. И что-то мне не верится, что просто на пробежку». Он набрался храбрости, дабы всё-таки поговорить с Леонардо, чего бы это ему ни стоило. Только многовато на это потребовалось времени. Когда он вошёл в комнату, брат спал. «Ладно, ничего не будет, если я подожду до завтра, верно? — уговаривал себя Донни, устраиваясь на своём матраце. — Да, и надо будет его пригласить в игру. Лео ведь любит истории про героев…» Он не знал, сколько проспал. По ощущениям — будто пять минут. Сперва Дон не понял, из-за чего его словно подбросило, но прислушавшись, осознал, что Лео бормотал сквозь сон. — Дон… нет… не надо… Не тронь… нет… Речь была не слишком разборчивой, однако смысл Донни уловил. Лео боялся. Очень сильно боялся — его, Донателло? «Что я сделал, из-за чего тебе снятся кошмары?» Сон как рукой сняло и мастер бо тихонько выскользнул из комнаты, где ему так откровенно не рады. Ему было обидно и тревожно. А ещё раздражало, что он не знает что-то важное.***
Караи несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. То, что она задумала, тянуло на исключение из Клана. Значит, смерть, само собой. Нужно было тщательно подготовиться, чтобы её не поймали на проникновении в покои Мастера. Она всё обдумала. Может, это предательство, но слепо идти на поводу девушка больше не сможет. Будет постоянно сомневаться, и лучше от этого её работа не станет. Так что необходимо расставить точки в положенных местах, а там — будь что будет. Знание — уже немало.