***
Остальных черепашек подловить было очень сложно. Они просто не пересекались на просторах логова. Она свободна – они заняты, и наоборот. С Рафаэлем оказалось неожиданно просто – он что-то понял то ли по её лицу, то ли Майк проболтался об их разговоре на кухне, но Раф, едва завидев Мэделин поблизости от его любимой груши, выразительно закатил глаза и пробурчал: – Да всё в порядке, чё ещё-то? Чего вы с Майки прицепились? Кидаюсь на всех подряд – плохо, не кидаюсь – тоже плохо! Безобразие! Он смотрел на тётушку с шутливым возмущением, а она с трудом могла удержать улыбку. Мэдди отлично видела, когда Раф сердится по-настоящему. Сейчас он был немного раздражён, вероятно, необходимостью повторять одно и то же. – Если Вы так уж хотите знать, – выдал он, легонько, как-то задумчиво, вдарив кулаком по груше, – я просто пытаюсь влиться. Хамато не так плохи, как альтернативы, а я… Мне нужно, чтобы Майк был в безопасности, чтобы, случись что, были те, на кого он может положиться. Потакание моим обычным порывам не слишком-то этому способствовало, так что исправляюсь. Мэделин удивлённо подняла светлые брови. Рассуждения Рафа, как и принятое им решение, заслуживали уважения. Раньше он все проблемы пытался решить нахрапом, грубой силой. Хитрость в наличии, конечно, у него была, но вот это – совсем другое. Он переступал через себя, через свою неприязнь и недоверие к незнакомцам ради брата. Впрочем, вряд ли бы он пошёл на это ради чего-нибудь другого, возможно – даже ради собственной жизни. Гордости у него было хоть отбавляй, вероятно, уступки и примерное (в сравнении, конечно!) поведение уже являлось серьёзным, достойным восхищения, достижением его как личности. «Растёт мальчик, – с удовольствием констатировала мутантка. – Хорошо, что хватило ума и терпения, чтобы взвесить перспективы и выбрать путь надёжный, хоть и не слишком-то прельстительный, а не иной. Хотя наверняка хотелось! Ему ведь не по вкусу подчиняться кому-либо, следить за своим языком, доказывать свою пользу. А до этого у него с Леонардо был конфликт… Интересно».***
Следующей жертвой пал Леонардо, неуловимый собрат теней. Он перемещался по логову, точно призрак. Она смогла его поймать, когда он направлялся в мастерскую Дона. И выглядел Лео крайне раздосадованным неожиданным препятствием на пути. – Леонардо, ты не уделишь мне немного времени? – вежливо попросила она. По лицу лидера было видно, он очень хотел отказаться, даже открыл рот… и закрыл, увидев, как в мастерскую Донателло забежал Майки, таща за руку Данте. Разговор опять откладывался, нет смысла отделываться от настырной дамочки. Лео не понимал, что ей от него нужно. Он её никоим образом не тревожил, так почему эта тётушка к нему прицепилась? Тем не менее, ноги уже несли его вслед за ней, в комнату, которую она делила с Энни. – Я бы не хотела навязываться… В глазах Лео отчётливо читалось скептичное: «А чего же тогда навязываешься, если не хочешь?». – Как ты, возможно, знаешь, я была учительницей до мутации… да и после. И поняла, что на некоторые вещи не стоит закрывать глаза, пусть это не прописано в должностных инструкциях, пусть кто-то вышестоящий настоятельно рекомендует забыть об этих «бреднях», – тут она нахмурилась, видимо, вспоминая что-то неприятное. – Бездействие, что бы ни говорили, часто бывает опасным. – Не понимаю, при чём тут я, – ровным голосом промолвил Лео. – И, хоть и признаю, что иногда посторонний взгляд необходим, но не сейчас. У нас всё под контролем. «Если бы всякие-разные не лезли со своим участием! Сам справлюсь. Какое-то наваждение, право слово, стоит мне пойти к Дону, как что-то или кто-то тут как тут!» «А не поздновато ли ты решился, а? – ехидно вопросил голос… совести или вины, кто его разберёт. – У тебя было полно времени на эти разговоры, только ты им пренебрёг. Теперь, уж не обессудь, расплачиваться пора». По коже Лео пробежали ледяные мурашки плохого предчувствия. Нет, ужасного. «Но не может же быть время упущено?» «Почему же нет? – отозвался голос. – Ты ещё не всё понял…» Повеяло жутью. «Нужно идти к Донни, поговорить с ним!» Почему-то в сознании возникли кошмары – не те, что мучили с детства, а другие, о пытках Дона. Показалось, что если он промедлит, они станут реальностью. Нужно было отвязаться от Мэделин. – Это твоё дело, – качнула головой она, так, что уши забавно колыхнулись, – отвергать или принимать помощь. Но помни, что на кону стоит не только твоя жизнь. Вас теперь четверо братьев. Снова четверо. Ты думал об этом? – Если Вы о том, что моя ответственность… – Речь идёт не об ответственности, Леонардо. Не только о ней. Ты их лидер, верно? – Да. – «Только они об этом нечасто вспоминают», – мрачно подумал он. – Но ты ещё и их старший брат, – мягко улыбнулась она, глядя, как удивлённо расширяются сапфировые глаза черепашки. – Ты можешь стать их другом, тем, на кого они всегда смогут положиться. И они станут твоей опорой, как ты – им. На самом деле, выбор твой состоит в том, готов ли ты начать путь, чтобы стать частью семьи, или же остаться одиноким. Одиноким он быть не хотел. Теперь казалось, Лео и был одиноким все эти годы, а братья, ворвавшиеся в его жизнь, оживили её, раскрасили в новые краски. Но… – Сомнения – штука и нужная, и опасная, – продолжила Мэдди, точно прочитав его мысли. – Может помочь избежать многих ошибок, однако от других не убережёт при злоупотреблении. Посмотрев со стороны, говорю, что вижу: ещё не поздно всё исправить, Леонардо. Что бы ни испортило ваши отношения с Донателло, возможно решить этот конфликт. И неужели же ты не сможешь найти общий язык с Рафом и Майки? Ответ лежал на поверхности. Не нужно было копать глубоко. Он нашёл бы. Да, эта яркая парочка была шумной, порой доставучей, но Лео мог бы… пусть и не сразу… подружиться с ними. Как бы ему хотелось иметь то, что так красиво нарисовала словами Мэделин! Семья… Братья, которым можно было бы поведать о проблемах, совместно найти решение любой трудности. Он бы рассказал о Караи, может, и придумали б, как её вытащить из лап Шреддера. «Да, только если Раф не прикончил бы меня на месте, – пессимистично подумалось ему, вытаскивая из этой милой мечты. – Он и без того подозревает меня, а уж девчонка из клана врагов…» Страшно подумать, что ему устроит Рафаэль, если узнает. Кстати, удивительно, что ещё не узнал… «Видимо, слишком старается быть хорошим учеником, чтобы ещё заниматься расследованием моих дел. Это мне на руку». Он хотел уладить всё с Донни самостоятельно. Шумный и прямолинейный Рафаэль только помешал бы. – Я приму к сведению то, что Вы сказали, – серьёзно кивнул Лео. – А теперь мне нужно… – Ребята!!! Кричал Майки. И Леонардо, и Мэделин подорвались с места, точно по тревоге. Но в главном зале, где и вопил Микеланджело, с первого взгляда всё было в порядке. Ни пожара, ни потопа, ни полчища врагов, ломившихся в логово. Но всё-таки лицо младшенького выражало явную тревогу, и озорством там не пахло. – Чего ты кричишь, как полоумный? – ворчливо осведомился подошедший Раф. – Кожеголовый попал в беду! – возвестил Майк. И добавил не слишком-то уверенно: – Наверное. Но что-то точно не так! Донни оглядывал всех собравшихся (а собрались все, кроме Сплинтера) вокруг Майки, пытаясь понять, уж не очередной ли это квест. Что-то сэр Малахай говорил про привлечение Кожеголового в их игру. Дракон из крокодила вышел бы отличный, это точно… Но сам Дон подумывал отмазаться от игры с участием приятеля Майка. Доверие доверием, но умник не заимел тёплых чувств к любителю хватать за головы. Ко всему прочему, Донателло сильно сомневался, что имеет смысл беспокоиться об этаком клыкастом здоровенном мутанте. Увы, Микеланджело был иного мнения. – Мы договаривались встретиться, – говорил веснушчатый. – Он собирался разведать в некоторых дальних туннелях. Кое-какие из них были заложены… Было бы неплохо найти хорошее место для другого убежища. Типа… запасной аэродром. Но на место встречи он не пришёл, и в его логове тоже никого. Зато есть следы борьбы. Видите, он точно в беде, мы должны… – Во-первых, – поднял руку, останавливая Майка, Лео, – ты забыл про то, что нам запрещено выходить из дома в одиночку? Тем более, ты уж извини, но Кожеголовый – не трепетный цветок, он способен за себя постоять. И у него, насколько я помню твои же слова, бывают срывы. Во-вторых, почему ты никого даже не предупредил о своём уходе? – Так все же знали, – стушевался младший. – Мы же с ним столкнулись, когда играли… Тогда и договорились. Раф закипел быстро. Причин для этого у него было достаточно: начиная от наезда Лео на Майки (тот тоже хорош, но… это ж Майки!), то, что брат вынужден оправдываться, а в особенности – лицемерие лидера. Разом припомнились странные случаи, когда Леонардо отлучался неведомо куда. «И после этого у него хватает совести что-то требовать от нас?!» – Большая шишка не захотел принимать участие в развлечениях простых мутантов, – не повышая голос промолвил он, сжимая кулаки. – А теперь эта шишка недоволен, что никто не побежал к нему с докладами? – Это вопрос безопасности… – Незаметно, чтобы ты о ней думал, когда сбегал развеяться! – Раф ткнул Лео в пластрон, заставляя отступить на шаг. – Похоже, правила распространяются на всех, кроме Бесстрашного Лидера! Он выше каких-то правил, так?! – Рафаэль, Леонардо, довольно! – с резким стуком посоха о пол скомандовал подошедший Сплинтер. – Мы обсудим нарушения правил после. Обсудим со всеми, – весомо дополнил он, сурово поглядев поочерёдно на каждого из сыновей, – нарушителями. Сейчас главный вопрос: уверен ли ты, Микеланджело, что твоему другу нужна помощь, что он не ушёл от своего убежища сам. – Конечно! – с искренним возмущением воскликнул Майки. – Если бы Кожеголовый расстроился до крушения всего вокруг, то не стал бы пытаться замести следы борьбы… «Ему бы было не до того», – повисло в воздухе невысказанное. – Его надо спасать! А если он у крэнгов?! После всего, что они с ним сделали, он же не выдержит снова… – Я понимаю твоё беспокойство, – чуть наклонил голову Сплинтер. И добавил, тяжело вздохнув: – Действительно стоит его поискать. И я разрешу эти поиски, однако при строжайшем следовании мерам безопасности. Если придётся разделиться, вы пойдёте по двое, берёте с собой передатчики и выходите на связь друг с другом не реже раза за пятнадцать минут. Если что-то обнаружите – поставите остальных в известность. Напрасно не рисковать. – Так мы до следующего Рождества искать будем, – проворчал Раф. – Или так, или никак, Рафаэль, – отрезал мастер. – Я надеялся, вы уже поняли, что вместе лучше, чем по отдельности. Если же нет, возможно, урок ещё не укрепился и вам стоит посидеть дома ещё некоторое время… Майки наступил Рафу на ногу, пресекая возражения, и заверил сэнсэя, что «Да, конечно, мы будем очень осторожны и всё сделаем, как Вы сказали!». Сплинтер дал добро. Леонардо высказал предварительный план: – Мы дойдём до логова Кожеголового вместе, поглядим, остались ли какие-нибудь следы. – Я бы заметил… – Четыре взгляда – не один, – сказал Лео, нахмурившись. – А там уже посмотрим по обстоятельствам.***
Разгром и вправду был знатный. От немудрёной обстановки остались лишь доски да обрывки. Дон углядел на стене след от выстрела. – От оружия крэнгов, возможно, – вслух размышлял он. – Класс, искать в подземке следы бешеного хищника-мутанта, которого похитили зловредные пришельцы – что может быть лучше? – проворчал себе под нос Лео, а товарищам по команде сказал: – Мы знаем, что южный туннель заканчивается тупиком, восточный выходит в коллектор. То есть, маловероятно, что крэнги, если они всё-таки ухитрились поймать Кожеголового, сунутся туда. Разделяемся и прочёсываем северный и западный ходы. Я с Доном, Раф с Майки. Не забываем о связи. – Бесстрашный, тебе доставляет удовольствие слушать свой же командный голос? – Раф, ну хватит, в самом деле, – поторопил Майк, схватив брата за руку. – Не волнуйся, приказ будет выполнен, Лео! И за этим буйным я прослежу! До встречи! «Очень надеюсь на это», – вздохнул Леонардо, покосившись на Дона и внезапно почувствовав себя несколько неуверенно. По пути к логову Кожеголового он решил, что если они разделятся – остаться наедине с Донни и воспользоваться этим замечательным шансом поговорить и всё прояснить. Теперь же… «Ой, брось! Это же всего лишь Донателло. Не съест же он тебя?» При мысли о «съест» что-то неприятно царапнуло внутри, но Лео отмахнулся от этого мимолётного ощущения. Честно сказать, лидера не особо волновал мутант, с которым он знаком едва-едва, который, к тому же, не благонадёжен. Единственная весомая причина разыскать Кожеголового – это то, что ему многовато известно. Опасные сведения в плохих руках. И может быть, он бы волновался из солидарности – всё-таки дружественный (временами) мутант, но больше Лео переживал за Караи. И бесился, что сделать ничего не может. «Для начала я решу всё с Доном, а потом… Он ведь умный, он бы нашёл способ, как найти и убедить Караи. И спасти её, если надо». Донателло же воспринял задумчивость мечника как условный сигнал «Не мешай мне». Вот он и ушёл вперёд, внимательно осматривая туннель на предмет следов. Порой ему приходилось нагибаться ближе из-за плохого зрения. Немудрено, что он кое-что пропустил. А Лео заметил… или ему показалось? – Подожди, – окликнул он, наклонив голову и осматривая небольшую дыру в стене, у самого пола. – Там что-то двигалось… Дон вернулся и остановился в двух шагах. На щеках его вспыхнул румянец – прозевал что-то, возможно, важное. Но Лео распрямился со словами: – Наверное, крысы. Идём дальше. Так, – он поравнялся с напарником, – тебе и вправду понравилась активная командная игра? Думал, ты считаешь это… как ты говорил?.. а, примитивизмом. – В этих играх есть свои плюсы: стратегия, развитие воображения… Донни немного расслабился, поняв, что Лео не собирается наезжать на него с упрёками. Они пошли дальше, и не один не обернулся. А зря, потому как кое-что (или «кто») всё же было в той трещине. И оно передало по цепочке вперёд о парочке мутантов. Впереди ничего не подозревающих черепах ждала засада.***
Они дошли до большого разлома в стене, за которым тянулся старый туннель в плохом состоянии. – Должно быть, этот участок замуровали, но кладка обвалилась, – говорил Дон, стараясь держаться середины прохода. – Кожеголовый сюда не протиснулся бы. Думаю, стоит повернуть… – Леонардо прервал громкий писк. – Что такое?! Сзади, откуда ребята пришли, на них бежало несколько крыс, явно чем-то очень испуганных. Парочка проскочила прямо по ногам растерявшихся черепах, одна вскочила на плечо Лео, а оттуда спрыгнула и унеслась во мрак. Красноречивый признак – «Обратно нельзя!». Вперёд – тоже охота небольшая, ещё туннель обвалится… Только думать уже времени не было, вот и побежали они дальше, свернули в боковой проход перед завалом – и оказались не иначе как в пещере, подсвеченной тусклым, потусторонним каким-то светом. – Это флюоресцентные грибы, – восторженно сообщил Донни, вычислив источник свечения. Почему-то сделать это оказалось непросто, будто грибы двигались. «Но этого же не может быть», – посмеялся он про себя. – Похоже, мы нашли какую-то глубинную экосистему. Здорово! А ты знаешь, грибы поразительные существа, они ведь не растения, не вырабатывают хлорофилл, но и не животные, так как не содержат холестерин и не переваривают пищу внутри организма. И всё-таки ближе к животным! Существует столько невероятных фактов… Грибы обладают невероятной приспособляемостью к любым условиям... Леонардо почти не прислушивался к болтовне Дона. Ему чудился тихий гудящий звук, нарастающий, чем дальше они шли. А ещё – чужой взгляд в спину. Недобрый. Стоило уходить. Вдруг из-за камня прямо перед ним вышел… вышло… Это нечто походило на гриб, только с ручками и ножками. Оно медленно покачивало шляпкой, точно танцуя. Лео хотел было позвать Донни, но тот увлёкся и отошёл далековато. А гриб-то, гриб что творил! Он, оказалось, подзывал сородичей. Вот их двое, трое… А самый мелкий вроде как ручками что-то показывал. Леонардо и не удержался. Наклонился, немного, но достаточно, на своё несчастье. Гриб подскочил неожиданно шустро, на шляпку другого – скок! И в лицо черепашки прилетело облачко спор. Лео закашлялся, проклиная собственную глупость. Не ждал такой подлянки от какого-то мицелия – получил за свою позорную неосторожность. Перед глазами всё поплыло… Заветная дверь манит. Что там отец постоянно делает с новичком? Он сказал, что это брат Лео. Но почему нельзя его увидеть? Лео хочет поиграть. И не когда-нибудь, как говорит Сплинтер. Не только тогда, «когда твой брат поправится», а сейчас. «Папа перестраховывается, наверное, как когда я болел, – думает он. – Наверняка брат не настолько болен, а если я только поболтаю с ним, хуже не станет, да? И ему не скучно, и мне… И ведь это невежливо – не поздороваться с гостем, тем более, с родичем. Я только следую воспитанию папы. Да, так и скажу, если он меня поймает. Но я не попадусь, конечно! Я ведь уже почти настоящий ниндзя!» Ему всё-таки немного страшно, но не того, что новообретённый родственник может ему сделать, а наказания отца за нарушение запрета. А ещё немного не по себе: что, если больной выглядит ужасно? Ну там… весь в жутких прыщах или в бинтах, как мумия? Нет, Лео уверен, что в любом случае не упадёт в обморок, как одна чувствительная дама из книжки, которую он тайком утащил из кладовки. «Я ниндзя. Я ничего не боюсь!» – задирает нос мальчик и решительно открывает дверь. Ну-у… всё не так уж страшно. На матраце лежит другой черепашонок. Укрытый клетчатым одеялом по самый подбородок, он кажется совсем маленьким, теряясь в этих клетках. Он очень бледный, по оттенку кожи ближе к той зелёно-голубой плесени, что появляется на хлебе. Дышит тяжело, а лоб весь в испарине. На полу рядом с матрацем валяется тряпочка – компресс упал. «Ой, он и вправду болен… И почему так долго? Я вот максимум неделю валялся, и то только из-за папы». Лео подходит, преисполненный чувством собственной важности – конечно, поговорить с явно спящим братом не удастся, зато можно помочь, а это ведь ещё круче! Вот, компресс поднять, намочить в стоящем неподалёку тазике (жалко, вода уже не настолько прохладная, как нужно) и на лоб положить. «Совсем как взрослый управляюсь!» Он присаживается на пол рядом с постелью и рассматривает черепашку. «Снится что-то плохое, – думает он. – Вон как глаза под веками бегают! А если разбудить?» Лео аккуратно, едва касаясь, трогает плечо другого мальчика – тот не реагирует. На более сильный тычок тоже нет реакции. Но вскоре сквозь сомкнутые губы прорывается слабый стон. Голова дёргается. – Проснись, всё хорошо, ты дома, – негромко, старательно подражая успокаивающему тону отца, говорит Лео, нерешительно опуская ладонь на плечо больного поверх одеяла. – Ты в безопасности. Скоро поправишься, мы с тобой будем играть. У меня никогда не было брата, это так интересно, по-настоящему захватывающе! Наверное, он переборщил с восторгом, потому что больной реагирует… бурно. Лео издаёт сдавленный писк – его шею сдавливают две неожиданно сильные для исхудавшего тельца руки. И душат! Черепашонок оказывается совсем не таким уж беспомощным, придавив Леонардо к полу. Поверженный мальчик с ужасом всматривается в совершенно безумные глаза над собой, такие… Очень легко поверить, что их обладателю ничего не стоит убить неудачливого помощника. Там плещется безумие. У Лео же нет никаких мыслей, он не может вымолвить хоть слово, только беспомощно сипит, закатывая глаза. Воздуха нет, паника и ранее неизведанный ужас охватывает всё его существо. Карие… алые водовороты чужих глаз затягивают. Ещё немного – и всё. – Донателло, нет! – слышит он голос отца и погружается в блаженную темноту. Её разбавляют вспышки… обрывки фраз… – Ох, Леонардо… Ты не должен был… не сейчас...Я сделаю так, что ты не вспомнишь об этом эпизоде… Да, так будет лучше… «Память? Мою память забрать? Нет, папа, пожалуйста! Если я забуду, то не буду знать, как ОН опасен!» – ...лучше… «Нет! Я не должен забывать! Угроза!» «Опасно!» – Лео, твою черепашью маму! Мечник взмахнул руками, защищаясь. Попал. Кто-то неподалёку неприлично выругался, причём знакомым таким голосом… и с французскими словечками. – Раф? – полувопросительно произнёс он, оглядываясь. – А что… что произошло? Рафаэль вместе с Майки сидели неподалёку. А все они находились в основном туннеле. «Но мы с Доном ведь свернули, – озадачился Лео, потрогав саднящую щёку и зашипев. – И когда я лицо-то ободрал?» – Фантасмагория, – хмыкнул Раф. – Самому не верится... «Да что за ерундистика?! Так, я точно помню, что мы с Донни пошли в пролом, а потом… что потом было? И где же...» – Где Донни? – озвучил он свои мысли. – Тут где-то был, – отозвался Майк, сосредоточенно приглаживая пластырь на ноге. – Мы же вместе задали этим жару. – И хихикнул, разбивая собственную серьёзность: – А ты всё пропустил! Ох и огонёк тут был! – Да, знатный шашлык из грибов, – поддержал младшего Раф. – А Бесстрашный Лидер всё проспал. Славные галлюцинации были, а? – Галлю… – удивлённо начал он и замолк, схватившись за вспыхнувшую болью голову. Он вспомнил. Всё вспомнил! И легче от этого не стало, только хуже. Теперь он знал, почему подсознательно боялся Дона… почему не мог вспомнить. Наверное, отец хотел как лучше, но сейчас Леонардо чувствовал лишь горечь предательства. Та первая, запертая в глубинах памяти встреча всё ещё отдавала тем же ледяным ужасом, однако Лео смог взглянуть на неё критично. Донателло, видимо, лихорадило. Он бредил и за свои действия не отвечал. Вероятно, даже не помнил о них. И за это, оказывается, мечник так боялся и гнобил брата! «Чёрт, как стыдно-то… Но где же всё-таки Дон? Раф сказал, у меня были галлюцинации. А что, если Донни услышал что-то… или я ему повредил?» – Да не переживай, – отмахнулся Рафаэль. – Умник заинтересовался останками грибов. У них за главного, оказалось, был такой грибище! Даже с глазом. Ну так мы его укоротили! Главное – не вдыхать их споры, а там уж – огоньку задать! Майки дополнял рассказ брат, как они обрезали Главному Грибу мицелий, как Раф попал ему саем в глаз, как «прожарили его солнышком»… А Лео, холодея, понимал, что Дона долго нет. И ушёл тот, судя по всему, почти сразу же после битвы, убедившись, что Лео оттащен братьями на безопасное расстояние. – Чёрт, а передатчик он не взял… Нужно его найти! Быстрей! – скомандовал лидер, поднимаясь.***
«Не убивай меня!» «Нет!» «Ты чудовище!» Крики Лео, казалось, звучали со всех сторон страшным эхо. Дон бежал, не разбирая дороги. Споры грибов-мутантов вызывали у жертвы видения наибольших страхов. Лучше любых объяснений – Донни понял, отчего Леонардо к нему так относится. Боится, и по всей видимости, не без причины, если считает, что Донателло способен его убить. И вот это ставило возможность налаживания нормальных отношений под серьёзное сомнение. Станет ли старший доверять тому, кого настолько опасается?.. Техник не знал, есть ли у него хоть мизерный шанс, но видеть Лео пока было выше его сил. «Проветрюсь немного, станет легче, – решил он. – Тем более, Леонардо тоже вряд ли захочет лицезреть мою физиономию после кошмара». Но он не успел уйти слишком далеко. К несчастью, Дон погрузился в свои мысли и утратил бдительность – за это ему неоднократно попадало от Сплинтера. Его опутало лассо, вылетевшее непонятно откуда, и, пока он не освободился – в руку впился дротик. Донни пытался сопротивляться, но транквилизатор действовал быстро, ему удалось только лишь увидеть бежевый плащ, чьи-то ноги в потёртых ботинках и услышать обрывок разговора. Сознание уплывало, парню стоило огромных усилий удержаться, чтобы не соскользнуть в темноту. Он словно бы карабкался вверх по снежному склону, снег осыпался под его руками, а где-то сзади – совсем близко! – зияла пропасть. – Неплохой уловчик, – это произнёс неприятный, скользкий какой-то голос. – Отлично, Серж! Оттащим этого зелёного нашему партнёру, он давно хотел взглянуть на черепах лично. – Да, сэр! – Неплохая работа для таких, как вы, – с открытым пренебрежением произнёс ещё один некто, в чьём низком голосе слышались мурчащие нотки, смахивающие на далёкие раскаты грома. – Впрочем, лишь на это вы и годитесь Шреддеру. – Э, н-не зарывайся, Коготь! Я тут кое-что слыхал среди футов о тебе… – И что же ты слыхал? – неприкрытая угроза. – Н-ничего стоящего твоего внимания! А теперь… – Я понесу пленника, Бес. Тебе же лучше придумать историю погероичнее, как вы ухитрились заполучить ученика Хамато Йоши так быстро. – Да он надышался спорами. Верные мне Мутанималы знают о жителях этой части подземки, а остальные… Жалко, что не попался Рафаэль или его мелкий братец. Уж мы бы с ним повеселились… Дона взвалили на чужое плечо. Последнее, что он увидел – оброненную его носильщиком алую повязку с символом клана Фут. …И эту же повязку нашёл Лео спустя пятнадцать минут. «Дон… Караи… Почему беды сыпятся на меня толпами?»***
Донни пришёл в себя и поёжился от холода. Он лежал на полу. На расстоянии вытянутой руки – решётка. И отсветы, точно от огня. «Факелы? Кто в двадцать первом веке пользуется факелами? Кроме помешанных на средневековом антураже...» Он сел, со стоном разминая отлёжанную руку и попутно изучая окружающую обстановку. Увиденное не радовало. Стилизованная под старину темница, как её представлял Донни. Разве что нет соломы, в которой копошатся насекомые, а также крыс, жаждущих полакомиться узниками. А так – мрачный коридор, камеры, входы в которые снаружи оформлены как арки. Факельные чаши. Мрачно, но хотя бы не слишком холодно – он-то замёрз из-за долгого лежания на полу. А так хоть облачка пара изо рта не вырываются при дыхании. – Эй, черепаха, ты проснулся? – негромко окликнул женский голос неподалёку. – Да, я с тобой разговариваю. Ты же брат Леонардо? – Кто ты? – вскинулся Дон. – И где мы? – Меня зовут Караи. А находимся мы в темнице резиденции Шреддера. Милое местечко, правда? Донни поднялся и подошёл к решётке. Его собеседница вещала из другой камеры, чуть наискосок от его, но рассмотреть Карай он не мог – её дверь почти целиком была из металла. Лишь в узенькое окошечко она могла просунуть пальцы, чтобы помахать.