Пламя Перемен

      Прошло пять дней. Пять дней с тех пор, как сир Илан был убит. Пять дней, в течение которых она едва ли покидала свои покои, не считая работы. Пять дней, которые она провела в роли кроткой тени, пытаясь хотя бы остаться в живых. Она вспоминала взгляд Харриса каждый раз, когда случайно с ним сталкивалась. Он изменился. Нет больше доброй улыбки. Нет больше приятного голоса. Она ненавидела его, боялась его, и все же, по какой-то неведомой причине, Дженна узнавала себя в том самом взгляде. Харрис Флауэрс тоже боялся. Казалось, он потерял рассудок от страха и горя. Она знала, что Харрис избегает ее, как только может.       С другой стороны, ее мнение о леди Халле тоже поменялось. Сама леди Халла оставалась такой же – кричала, ругалась, била Дженну за любую провинность, будто даже стала жестче, чем прежде. Но Дженну это больше не пугало. Она встретилась с настоящим монстром и теперь понимала, о чем ей толковал сир Илан. Халла – просто мелочь по сравнению с Харрисом, слабее, чем сама Дженна, просто скрывает это жестокостью. В первый день Халла к ней не приставала, зато второй день был одним из труднейших в ее жизни в Рейланторге. Ее руки все еще дрожали, а голос звучал не громче шепота. Она ни на что не обращала внимания и случайно уронила поднос с деревянными мисками, наполненными супом для солдат. Халла ударила ее метлой так сильно, что боль до сих пор осталась. Однако на крики, ругань и оскорбления леди Дженна ответила взглядом, в котором было столько ненависти, что Халла умолкла. На миг Дженна увидела истинный страх в глазах ключницы. С тех самых пор она ее не боялась. Судя по выражению лица, с которым Халла ходила при ней, все стало наоборот. Да, леди боялась ее. Или, по крайней мере, испытывала зависть.       Сначала эта мысль показалась ей невероятной – еще более невероятной, чем тот факт, что Халла ее боялась. А потом Дженна поразмыслила: леди Халла ведь старуха, ей давно за пятьдесят. Когда Дженна на третий день посмотрелась в маленькое зеркальце, подаренное ей отцом по случаю начала работы у дома Рейланов, она заметила, что волосы у нее что надо. Конечно, это просто ее волосы, простые коричневые волосы. Ничего особенного. Пусть они и близко не стоят с золотистыми локонами Кармы или рыжеватой шевелюрой Харриса, зато все равно в них есть красота. Странное чувство, будто смерть сира Илана повысила ее уверенность в себе. Да, она все еще боялась, но ее новые страхи гораздо больше и затмевают все старые, детские страхи. Леди Халла теперь для нее никто. Громкие крики или здоровенные лошади уже не пугают. Страшнее, чем когда-либо, для нее стали настоящие монстры, вроде Харриса, или худшие явления – например, смерть. А с другой стороны она ощущала себя самой храброй за всю свою жизнь. Ей хватало храбрости смотреть на леди Халлу так, как она не смотрела раньше, принимать от людей комплименты. Вспомнилось, как однажды стражник назвал ее глаза прелестными. Отец всегда видел в ней прирожденную красоту, но, конечно, преувеличивал, когда говорил об этом. Никто не посчитал бы Дженну красавицей, особенно когда рядом есть такие, как Карма. Хотя она не то что бы общалась со многими – только с отцом… Девушка закрыла глаза, почувствовав ком в горле.       Отец… Дженна не покидала замок пять дней, однако попросила одного стражника найти его. Ей не каждый день приходилось с ним встречаться. У отца достаточно работы на ферме, а она проводит ночи в своих крохотных покоях в замке. Но все-таки прошла уже неделя, с тех пор как она общалась с ним в последний раз, и сейчас он позарез ей нужен. Она не видела братьев больше года. Матери нет уже несколько лет. В последние месяцы коротали время лишь она да отец. Ей хотелось рассказать о случившемся. Он бы понял и сказал бы, что делать. Обычно он навещал ее дважды в неделю, не реже. Каждый вечер, после встречи с друзьями в таверне. Но теперь его нет рядом, и никаких новостей целыми днями, как будто что-то стряслось…       Дженна сглотнула и попыталась сдержать слезы. Тогда… Пришлось присесть на кровать, чтобы успокоиться. Тогда будет даже хуже, чем после смерти матери. Тогда будет… Она не смогла остановить свои слезы, и те потекли по щекам. Отец пропал. Мать умерла. Братья далеко, на войне. Мейстера Итона больше нет. Сира Илана тоже. Ей некому довериться, особенно в такой ситуации. Но надо выговориться кому-то, держать это внутри невозможно. На ум приходит лишь отец. Никто иной не поверит ей, она никому не поверит. Она совсем одна…       Девушка заметила, что дверь открыта, только когда кто-то зашел в комнату. Она подняла взгляд и увидела Карму, с ее доброй и милой улыбкой, тревожным выражением прекрасного лица.       - Дженна? – голос ее выражал беспокойство, и Дженна не удержалась от объятий, когда та присела рядом. Карма осторожно погладила девушку по спине. – Тише, Дженна. Все нормально. Хочешь поговорить?       Дженна посмотрела в ее нежные голубые глаза и всхлипнула. Что-то в Карме внушало доверие. Да, она хотела все ей рассказать, но не могла, только не подумав о семье Кармы. У той ведь трое ребятишек, младший родился несколько недель назад. Нет, одна мысль о том, чтобы подвергнуть ее опасности, отвращала Дженну. Она никогда бы себя не простила. Карме не стоит знать правду, иначе Харрис нацелится и на нее.       - Да ничего… просто… мой отец. Я не могу перестать о нем думать.       По крайней мере, это была полуправда. Карма ободряюще ей улыбнулась.       - Все будет хорошо, Дженна. Я уверена, что у него работы выше крыши. Он скоро навестит тебя, не переживай, - прошептала она. – Твой отец тебя любит. Всем это понятно. Он ни за что не упустит шанс повидаться с тобой, если бы не треклятая работа. Урид столкнулся с ним пару дней назад на улице и сказал, что он в порядке. Он выглядел чем-то озабоченным, так что вряд ли у него найдется время зайти к тебе сейчас.       Дженна помотала головой.       - Тогда почему он не передал мне письмо или еще чего-нибудь? После того, что стряслось с сиром Иланом, я просто хочу узнать, как он, - пролепетала она, почувствовав новый наплыв слез. Карма, кажется, тоже это ощутила, поэтому обняла ее покрепче.       - Моего отца никогда со мной не было, - начала она. – То есть… он был. Но не так, как хотелось бы. Мать умерла в родах. Отец… винил меня за это. Причинял мне боль. Много боли. Каждый день моей жизни, пока его не стало. Он умер по пьяни. Я ненавидела его… и все же эта смерть меня сокрушила. Он как бы оставался моим отцом, моей единственной семьей. Я не знала, что делать и куда идти. Я была растеряна.       Дженна взглянула прямо в добрые глаза Кармы, и на секунду в них промелькнула печаль.       - Зачем ты рассказываешь мне это?       Ничерта не помогает! Ей не нужны чужие истории о мертвых родителях!       - Я была растеряна, пока не встретила Урида. С тех пор у меня всегда был путь. У меня больше не было страха. Что я тебе хочу сказать, так это как бы плохо не было, всегда найдется причина, чтобы идти вперед. Однажды все наладится. Станет легче со временем. Иногда можно найти хорошее в самых неожиданных сторонах жизни. Я хочу, чтобы ты больше не боялась. Обязательно станет лучше. Мой отец ненавидел меня и растратил свою жизнь, даже не вспоминая обо мне. Твой отец любит тебя слишком сильно, чтобы жить попусту. Не бойся. Он вернется к тебе.       Дженна вяло ей улыбнулась. Карма всегда могла поднять настроение. В каком-то смысле, Карма была ее лучшим другом, одной из немногих, кого она вообще могла назвать другом. Но Дженна не могла говорить о своем отце прямо сейчас, ей претила мысль о том, где он мог быть, если не на привычных работах. Она должна сменить тему.       - Зачем ты пришла сюда, Карма?       Та отпустила ее и встала с кровати.       - Леди Халла приказала найти тебя. Сказала, чтоб ты пришла в главный зал. Лорд Харрис и септон Корбин желают поговорить с тобой.       Септон Корбин! Он был, наверное, единственным человеком в Рейланторге, оставшимся без всякого влияния после смерти сира Илана. Она не говорила с ним в последние дни, пугалась одной даже мысли об этом. Септон не был храбрецом. Отец недолюбливал его, называл самодуром и ханжой. И все же, если удастся убедить септона Корбина, что она говорит правду, тот мог бы предпринять что-либо против Харриса. Так поступил бы отец на ее месте. Это правильное решение.       - Спасибо, - пробормотала она и напоследок обняла Карму. – Ну, придется мне узнать, чего они хотят.       Дженна смогла бы найти путь к главному залу даже в полной темноте. Она жила здесь уже годы и каждый день шла по по нему, однако никогда ранее этот путь не казался таким длинным. Очередной шаг причинял боль. Ее ноги дрожали, тело тряслось. Что если все это – хитрость, ловушка Харриса, чтобы проверить, сдержит ли она свое слово? Что если… что если Харрис уже придумал для нее смерть? Он опасается ее, это заметно при каждой встрече. Она ведь знает правду. И вообще она храбрее леди Халлы, пусть это и странно звучит.       Когда девушка вошла в главный зал, вся храбрость ее улетучилась, взамен пришли робость и испуг. В зале сидели лишь трое, все за Столом Почета. Харрис был во главе, на месте, где раньше обычно располагался лорд Рейлан. Он выглядел уже лучше, чем в предыдущие дни, но раны, оставшиеся после схватки, еще были видны. Сир Илан разбил ему нос так, что тот вряд ли когда-нибудь восстановится, поставил фингал и выбил несколько зубов. И все же в своих богатых золотисто-зеленых одеждах и с уложенными волосами Харрис выглядел почти как настоящий лорд, а не бастард и убийца, кем он был на самом деле. Слева сидела леди Халла, по которой было заметно, что она не спала несколько ночей. Ее обыкновенно злостный взгляд стал тревожным, что удивило Дженну. Наконец, очередь дошла до септона Корбина, коротенького и толстого, с опухшими глазами и в слишком изысканном одеянии для своей должности. Он славился своим усердием в служении Семерым, однако после того, как Дженна увидела его похотливый взгляд на дочери кузнеца, она перестала его уважать. Сейчас же он единственный мог претендовать на роль ее союзника.       Харрис поднял глаза, когда Дженна появилась.       - Дженна, рад тебя видеть здесь, - сказал он своим чистым, могучим голосом, гораздо более сильным, чем пять дней назад, когда он убил одного из лучших людей, встреченных Дженной.       Дженна сделала глубокий вздох и неуклюже поклонилась. Если б только ее ноги перестали дрожать!       - Лорд Харрис, септон Корбин, леди Халла, чем я могу вам служить? – спросила она. Ей это знакомо. Рыцарь, сир Лукас, делал именно так. Он оставался вежливым и дружелюбным, и все прошло гладко. Харрис одобрительно кивнул - так, как обычно кивают собакам или маленьким детям, выучившим что-то новое. Септон Корбин уныло уставился на девушку.       - Дженна… Харкинг, да? Ты была свидетельницей смерти сира Илана. Я хочу услышать все от тебя, что случилось той ночью? – промолвил он своим хлипким голосом, указывая на незанятый стул, чтобы она на него села.       Дженна перевела взгляд на Харриса. Тот казался спокойным – куда спокойнее, чем положено быть убийце. У него есть какой-то план, она уверена в этом. Ему необходим какой-то план. Его лицо помрачнело, когда он заговорил.       - Вы знаете, что случилось, Корбин. Сир Илан затеял драку. Мне пришлось убить его.       Септон Корбин покачал головой.       - Никто и не сомневается в этом, милорд, однако ваш пересказ не удовлетворил меня полностью. Я должен знать все. Поэтому ваши свидетели здесь.       - Сир Илан напал на меня. Он попытался захватить власть над домом Рейланов. Он вынудил меня обороняться, - сказал Харрис печальным голосом. Была ли это настоящая печаль? Или очередная ложь? Дженна не могла определить, она никогда не разбиралась в людях. Она помнила, как Харрис лежал на полу, спустя мгновения после убийства сира Илана. Он был полон скорби и сожаления. Но сейчас он больше походил на монстра, и не вызывал ни толики сострадания. На него найдется свой меч.       Септон Корбин остался неубежденным. Он нахмурился и посмотрел на Халлу, которая покивала головой.       - Все мы знаем, что у него были амбиции. Я была там, Корбин. Я все видела и могу подтвердить сказанные слова, - настаивала леди Халла. Это неудивительно. Дженна не могла знать, что Харрис сказал Халле, солгала ли она по своей воле или нет.       Септон сглотнул:       - Правда, амбиции имелись… Но такое? Он был порядочным, верным человеком. Зачем ему так поступать? – спросил он и перевел взгляд на Дженну. Девушка почти вздрогнула, почувствовав, как Харрис положил ей руку на плечо.       - Дженна тоже все видела. Она может доказать мои слова, как леди Халла, - обратился он к Корбину, хотя Дженна понимала, что говорит Харрис вовсе не с ним.       - Неужели? Поэтому она так трясется? – спросил тот уже более жестким голосом. Рука Харриса на плече девушки дрогнула. Она не сомневалась, что с ней будет, если правда всплывет.       - Я опечалена, септон Корбин, - прошептала Дженна. – Мне нравился сир Илан. Он не был злодеем. Он хотел мне помочь.       Еще одна полуправда. Дженна отвратительно лжет, она знает об этом. Но разве полуправда так же плоха? Она сможет. Она всего лишь должна встать на сторону Харриса. Избежать опасности. Нельзя быть честной с септоном Корбином, только не когда Харрис поблизости. Действующий лорд взглянул на нее, весьма довольный.       - Бедная девушка в ужасе, Корбин, это же очевидно. Вы действительно станете мучить ее расспросами? Халла была там, ее показаний достаточно. Она умеет писать, и с радостью перенесет все на бумагу, чтобы мы могли отчитаться королю Гарденеру, - сказал он. Септон Корбин помотал головой.       - Нет, Харрис. Во имя Отца, несущего нам справедливость, во имя Старицы, чей свет указывает нам истину, я намерен выслушать все стороны данной ситуации. Я обязан поговорить с Дженной… наедине. Ты готова, Дженна? Если идти по пути Семерых, то страху в тебе места нет.       Дженна глубоко вздохнула и посмотрела на Харриса, который по-доброму ей улыбнулся.       - Если вы настаиваете, я не имею права возражать против вашей беседы с Дженной, - сказал он и погладил девушку по спине. – Скажи ему, что ты увидела тогда, Дженна. Помнишь, как я сказал тебе, что правда должна быть раскрыта? Семеро учат нас, что ложь – это грех, так что я уверен, что ты поступишь правильно, - добавил он, уставившись на септона Корбина.       Его голос звучал мягко и миролюбиво, однако Дженна никогда не чувствовала себя в такой опасности. После своих слов Харрис встал, за ним последовала леди Халла.       - Мы оставим вас наедине. Когда допрос закончится, сообщите мне, дорогой септон, - заявил Харрис, после чего двое покинули зал.       Когда двери вновь оказались закрыты, септон перевел взгляд на Дженну.       - Итак, Дженна. Для начала, я хочу, чтобы ты успокоилась. Никакой это не допрос. Ты не сделала ничего плохого. Однако ты должна рассказать мне, что на самом деле произошло в тот день, - заговорил он на удивление дружелюбно. Септон Корбин обычно не испытывал сочувствия к простолюдинам. Всегда покорен лорду, ни слова дурного не скажет о рыцаре. И Дженна верила ему, верила, что рыцари всегда проявляют доблесть, а лорды всегда милостивы. Харрис был и рыцарем, и лордом, но в нем нет ни доблести, ни милости. Что же заставило септона Корбина поменять свое мнение? - Семеро любят тех, кто молвит правду. Да подарит Отец тебе силу, в которой ты нуждаешься. Да прольет на тебя свой свет Старица и раскроет истину. Не стоит ничего бояться. Я только хочу узнать настоящий ход событий. Я знаю, что лорд Харрис и сир Илан схватились друг с другом. Я знаю, что Харрис убил сира Илана, и весьма жестоко. Но я должен знать, как это все получилось?       Дженна взглянула на него. Он казался добрым, любопытным, почти как отец. Она хотела ответить, но осеклась, едва другая ужасная мысль пронзила ее. А вдруг здесь спрятан подвох? Вдруг Харрис хочет испытать ее на верность, а септон Корбин с ним заодно? Что если он просто хочет услышать ее подтверждение рассказанной истории? Или же она просто параноик. Появился шанс наконец-то рассказать кому-то правду. Септон Корбин не обладал особой властью, но в каком-то смысле у него больше влияния, чем у Харриса. Слово, сказанное верховным септоном, может поставить короля на колени. Одно-единственное письмо от септона Корбина может отправить Харриса на виселицу. Если только она ему доверится…       Если только она будет храброй. [Рассказать септону Корбину правду]