Пламя Перемен

      Полдень еще не наступил, а в Харренхолле уже погибло не менее дюжины людей. Последняя из башен была почти закончена, когда один каменный блок, оказавшийся ниже, чем стоило, рухнул на несколько этажей и прибил семь невольников. Еще троих обезглавили через пару часов за попытку бегства. Пока Торвин шел через двор замка, жестокая схватка между двумя железнорожденными закончилась смертью обоих.       Габин ждал по ту сторону двора, рядом с неприметной дверью, ведущей в темницу Харренхолла. Юноша казался слегка взволнованным. Его карие глаза пристально смотрели на Торвина по мере приближения, и он лишь кивнул в качестве приветствия. Габин рисковал собой больше всех. Если вдруг их планы вскроются, Торвина и Гартона просто-напросто казнят как предателей, а Габина будут жестоко пытать. Джордж и лорд Талли находились в относительной безопасности благодаря влиятельному статусу речного лорда. Они могут избежать подобной участи. Зато Габин – не капитан, иначе Хоар не посмел бы испытать на нем свои самые жестокие методы, и не имеет влиятельного лорда над собой. Всю последнюю неделю Торвин пытался побольше разузнать о своем союзнике: почему он жаждет смерти короля, зачем помогает лорду Талли. Однако Габин уворачивался от любых вопросов на эту тему. Вместо этого он обычно вился вокруг Харлана Хоара, убеждая того встретиться с Торвином. Габин высоко о нем отзывался, делая упор на кровожадности и жестокости. В конце концов, Харлан оказался заинтересован в этой встрече. Торвин не сказал бы, что стремится к новому знакомству. Обнадеживает только мысль о том, что Харлан не похож на братьев. Торвин с ними никогда не виделся, но слухов о них было достаточно, чтобы опасаться.       - Готов к встрече с Харланом? – спросил Габин.       - Разве кто-то может быть готов к такому? – ответил Торвин, слегка усмехнувшись. Габин просто покачал головой.       - Не испорть все, Торвин. У нас не будет другого шанса сблизиться с Харланом, - в очередной раз напомнил Габин и открыл дверь в темницу. – Он спустился туда несколько часов назад. Любит проводить время с заключенными. Пожалуй, никто, кроме него, не ладит так с палачом.       Молча они оба стали спускаться вниз по узкой лестнице в подземелье Харренхолла. Как и все в этом чудовищном замке, местные темницы превосходили размерами любые другие в Вестеросе. В теории в них можно разместить более тысячи преступников, сейчас же тут находились лишь несколько дюжин. Бескрайняя пустота, заполненная приглушенными стонами отчаявшихся людей, медленно теряющих рассудок в темном подземелье – вот что здесь хуже всего. Габину пришлось зажечь факел, дабы рассмотреть хоть что-нибудь. Тусклый свет расплывался по сырым каменным стенам, необитаемым коридорам, пустующим темницам и некоторым мертвецам – их то ли заморили голодом, то ли заживо съели крысы. Торвин и Габин прошли мимо узника, прикованного цепью к стене; кожа свисала с его спины как распахнутый плащ. Мужчина поднял свою голову, и на месте глаз у него оказались кровавые дыры, будто смотревшие на Торвина.       - Пожалуйста, умоляю, я больше не могу! Я сознаюсь! Сознаюсь во всем! Не уходите! – закричал он, и Торвину пришлось отвернуться.       В следующей темнице оказался еще один узник, юноша с тонкими светлыми волосами, сидевший на полу с искаженным безумием лицом. Увидев Торвина, он вскинул руки, и тот заметил, что на них не хватает пальцев.       - Он резал… я все ему сказал… но он продолжал, - прошептал юноша. Торвин еще оглядывался, даже когда милосердный мрак поглотил изуродованного бедолагу.       - Не нравится мне это, - пробормотал он. Габин строго кивнул.       - Боюсь, иного пути нет. Харлан не так уж и плох для Хоара. То, что ты увидал – работа палача. Харлан недостаточно изобретателен для подобного.       Торвин сглотнул. Раз «недостаточно изобретателен» - положительная черта для Хоаров, это говорит о многом. Король был смертельно коварен и умел использовать эту ощутимую атмосферу ужаса, окружавшую его. К счастью для Речных земель, его сыновьям до такой коварности было далеко. Харлан Хоар увлекался пытками, но он еще не худший из потомства. Этот сомнительный титул заслужил Хармунд Хоар, первенец и наследник короля, серийный насильник и изредка убийца, оставивший кровавый след в Речных землях. Харрен Хоар – монстр, зато умеет поддерживать порядок. Любой из его сыновей куда кошмарнее. Если заговор удастся, надо будет избавиться и от них.       Габин указал на открытую дверь. Комната за ней была ярко освещена. Глухой звук, а за ним звонкий визг и раскатистый смех раздались оттуда, пока Торвин и Габин приближались. В этот раз даже Габина передернуло.       - Господи, ненавижу, когда они это делают, - сказал он.       Торвин не удержался от возмущенного взгляда. Габин ненавидит это? Что ж, человеку в комнате куда хуже! А Торвин… Торвин презирал пытки. Нет ничего зазорного в том, чтобы брать поверженных врагов себе в рабы и захваченных женщин – в морские жены. Можно время от времени выпороть их или даже забить до смерти, если ослушаются приказа. Но пытать чисто ради удовольствия от боли? Это низко. Во время налетов, совершая поступки, которые потом снятся по ночам, Торвин лишь соблюдал традиции железнорожденных, законы Утонувшего Бога. Его сила дает ему право брать то, что он хочет. Однако ни один закон не велит ему быть жестоким садистом. Это и отличало его от подобных тварей.       Габин зашел в комнату; пусть Торвин и не разглядел его лица, было очевидно, что он дрожит.       - Помилуйте Семеро, - шепнул он. Грубый голос - голос Хоара - расхохотался.       - Твои Семеро могут пойти нахрен. Эта сучка заслужила свое! – мужчина вышел из комнаты и похлопал Габина по плечу. – Я рад, что ты здесь, друг мой. А это кто?       Габин улыбнулся сквозь омерзение.       - Капитан Брейкер. Я говорил вам о нем, помните?       - Торвин Брейкер! – воскликнул мужчина.       Он был высоким (Торвин видал и выше, но все равно впечатляет), с широкой грудью и длинными черными волосами. Внешность итак его выдавала, но именно глаза подтверждали, что Торвин говорит с Хоаром. Глубокие черные омуты без тени сострадания, зато с признаками внутреннего зверства. И все-таки Харлан Хоар был вторым по приемлемости сыном Харрена, далеким от главного монстра в семье. Улыбка у него не такая жестокая, как у короля, взгляд не столь кровожаден. Однако окровавленный тесак в его руках показывал, что хорошим его тоже не назвать. Не похоже на кровь животного…       - Рад с тобой встретиться! – сказал Харлан, также похлопав его по плечу. – Габин мне много о тебе рассказывал.       Он затолкнул Торвина в комнату, небольшую вонючую камеру с размазанной по полу кровью. Торвин заметил две детали. Во-первых, в комнате был еще один человек – толстяк, чуть ниже него, с редкими волосами на шее и бритым лицом. Таких уродов Торвин еще не встречал. Его покрытое бородавками лицо и заметная заячья губа контрастировали с изящными голубыми глазами. Во-вторых, здесь же находилась полумертвая женщина средних лет, которая лежала на столе в середине комнаты. У нее отсутствовала левая нога ниже бедра, и она, к счастью, была без сознания, истекала кровью и медленно издыхала. Заметив шокированный взгляд Торвина, страшный мужчина начал хихикать.       - Поверь мне, она об этом умоляла, - просипел он, выйдя чуть вперед. Торвин понял, что он сильно хромает. – Ты и есть Брейкер, да? Интересно…       Торвин кивнул.       - Торвин Брейкер. С вами я еще, кажется, не знаком.       Харлан подошел к нему и улыбнулся.       - Даже не стоит с ним знакомиться. Он – негласный повелитель этого чудесного подземелья. Холт Торв, главный палач и мучитель Харренхолла. Самый злобный ублюдок в королевстве, - сказал он, будто делая комплимент. Улыбка мучителя померкла, и Харлан усмехнулся. – Я многое слышал о тебе, Торвин Брейкер. Габин рассказал мне о той… штуке, что ты провернул на Ступенях, и я вправду восхищен. «Габин», говорю, «хочу встретиться с этим зверем». Холт вообще сомневался, возможно ли такое. Наверное, придется тебе воссоздать картину, - с пугающим энтузиазмом болтал он, указывая пальцем на коллекцию резцов, ножовок, плоскогубцев и топориков. Торвин бросил ошеломленный взгляд на Габина. Да, он много кого убил. Пощады он никому не давал, даже женщинам и детям. Но это… нечто совсем другое. Харлан Хоар схватил один из ножей, абсолютно отвратительно улыбаясь. Второй по приемлемости из сыновей Харрена Хоара...       Заметив лицо Торвина, Харлан ударил кулаком по столу.       - Да это же чушь собачья, Брейкер, - с этими словами его радость улетучилась. – Я знаю, что Габин лжет. Я знаю, что вы задумали.       У Торвина перехватило дыхание. Переведя взгляд на палача, он чуть не зажмурился от страха. Харлан выступил вперед и навел нож на грудь Торвина.       - Я знаю, что тебя не устраивает положение дел и ты хочешь восстановить репутацию семьи. Никакой ты не друг моему отцу, - процедил он, заставив Торвина молить о возможности сбежать отсюда, после чего внезапно вновь озарился улыбкой. – Но знаешь что? Это нормально. Вообще-то мой отец – узколобый пьяница. Я готов дать тебе шанс. Хочешь подружиться со мной? Что ж, Габин может подтвердить, что в этом есть выгода. И это несложно. Просто докажи, что мы с тобой похожи…       Быть похожим на него? Разве это возможно? Торвин посмотрел на Габина. На что он пошел ради расположения Харлана Хоара? Габин походил на доблестного человека, с моральными устоями. Зачем ему идти так далеко? Взор Харлана стал тверже.       - Мы и Холт хотим сегодня кое-чем заняться. Есть узники, еще не признавшие вины. У некоторых даже остались пальцы и зубы, а ты можешь согласиться, что это непорядок. Подашь нам руку помощи? В переносном смысле, конечно. Или, если слишком нежен для подобных развлечений, можем встретиться вечером. Хармунд должен к этому времени прибыть домой, тогда мы отправимся в Речные земли, чтобы отпраздновать его возвращение в Харренхолл. Повеселимся с местными красавицами, ну ты понял. Тебе понравится Хармунд, отвечаю…       Торвин взглянул на Габина, который отвел глаза. Все идет не по плану. И ему это не нравится… [Остаться с Харланом и Холтом в подземелье]