Пламя Перемен

      Убийство. Иногда Керсея спрашивала себя, что для нее значит это слово. Разрезать горло, всадить нож в кишки… избить кого-то до полусмерти, чтобы его потом доели волки. Ничего личного. Это никогда не было личным, увы.       Она еще помнила свою первую жертву, тирошийца средних лет с синей бородой. Она могла вспомнить каждую мелкую черту его лица: приятные морщинки вокруг глаз, будто он много смеялся, острый нос, несколько золотых зубов, ужас в его взгляде после удара ножом в горло. Она потом прорыдала несколько часов. Клейтон ее успокаивал, что было редким проявлением доброты с его стороны. Он утверждал, что тот человек был рабовладельцем и любителем маленьких девочек, а потому заслужил смерти. Ее первое убийство…       Иногда Керсея спрашивала себя, насколько далеко она зашла, раз чья-нибудь смерть была ей теперь безразлична; что ж, не совсем безразлична, однако сожалению места не было. Так легче. Она не хотела стать похожей на Клейтона, который ничего не чувствовал, убивая других. Она заставляла себя помнить лица и имена - не только тех, кого погубила она, но и жертв остальных членов группы. Клейтон обычно забывал их, едва вытаскивал нож из тела, так что она решила, что кто-то должен помнить. Приходилось заставлять себя раскаиваться, в отличие от Алисанны, получавшей удовольствие от убийств. Приходилось заставлять себя, иначе она остановится и потеряет себя, превратившись в Вольфиуса.       Вольфиус… да, он – истинный зверь. Он жил ради того, чтобы бить, резать, пронзать. Он не принадлежал к их группе, просто был нанят начальником, чтобы присматривать за ними. Начальник… для нее это просто имя, чудовищно обманчивое в своей безобидности, самого человека она не встречала. Конечно же нет, Клейтон не доверил бы ей. После всех этих лет, после взаимной помощи и спасения друг друга, он все равно не верил ей до конца. И она ему не верила. Клейтон Терил – не тот, на кого вообще можно положиться. Иногда Керсея спрашивала себя, ненавидит ли она его. Она знала, что это бесполезно. Не важно, чего она хочет… маленький домик глубоко в лесу, теплый камин, покой, ее младшая сестра со своими песенками. Вспомнишь это – и сразу понятно, ради чего идет борьба. Ее сестренка. Брайар. Ради нее она отдала бы все оставшееся – раскаяние, лица и имена.       Покинув свою спальню, она увидела Клейтона, стоявшего перед большим окном. Отсюда его легко скинуть. Она умеет незаметно подкрадываться. Мысли о его убийстве пришли не в первый раз, но тут же она подумала о сестре и ее судьбе. Следующее задание будет последним, Клейтон пообещал. Потом Брайар освободят. Керсея – не дура; Клейтон держал свое слово, однако он не поручился за жизнь самой девушки. Речь шла лишь о сестренке. Впрочем, Керсее этого достаточно.       Она прокашлялась, и Клейтон обернулся. Он не был красавчиком, зато мог похвастаться особым обаянием, своим мощным телосложением и длинными коричневыми волосами. Его левый слепой глаз молочного оттенка рассекал глубокий шрам, напоминание о досадной неудаче. Каждый раз, увидев Керсею, он заставлял себя улыбнуться. Девушка не понимала, искренность это или нет. Иногда она сомневалась, мог ли такой сухарь как он улыбаться искренне. Прямо сейчас он был облачен в браавосские одежды, завершая свое преображение в одну из жертв, убитых несколько лет назад. Тогда дела шли проще. Их было больше: Клейтон, Алисанна, Керсея, Рейна… но теперь Рейна умерла, или же ей хватило ума притвориться мертвой. Девушка осталась наедине с Клейтоном, Алисанной и Вольфиусом.       - Утро доброе, Керсея, - вежливо сказал Клейтон. – Надеюсь, ты выспалась.       Она взглянула на него и вскинула бровями.       - Надеешься? Ты как всегда невероятно мил для человека, который держит мою сестру в заложниках.       Это их маленькая игра. Она отвечала грубо. Клейтон никогда не отказывал в вежливости. Издевка, да, но он прятал ее за лживыми словами и намеками. В этот раз он даже издал смешок.       - А ты как всегда остра на язык, дорогая. Пусть твой нож будет еще острее. С минуты на минуту прилетит ворон из Староместа. Мотылек пришлет нам новые указания, и я сомневаюсь, что он обрадуется поступку кастеляна.       Керсея понимала, о чем тот недоговаривал. Мотылек недоволен, а Брайар у него в темнице. В последний раз она виделась с ней несколько месяцев назад, сестренка казалась счастливой… невредимой. Та как раз слушала маленькую шарманку, привезенную ей Керсеей из Мира. Прелестная Брайар…       - Сколько, Клейтон? – спросила она. Мужчина пожал плечами.       - Мне почем знать? Сколько прикажет Мотылек. Кастелян. Слуги. Стражники. Если он захочет, ты перережешь целую деревню, не сомневайся.       Она сглотнула. Клейтон был настоящим убийцей, для него это ремесло. Никаких чувств. Скажи ему Мотылек истребить деревню под корень – и он спросит, сколько у него времени на дело.       - Я знаю, - шепнула девушка, отвернувшись и посмотрев на лестницу, ведущую в подвал. Можно оставить Клейтона наедине. В конце концов, он не та компания, в которой она нуждалась.       Внизу оказалось не лучше. Алисанна сидела на стуле и аккуратно подтачивала нож. Лицо у нее симпатичное, с черными волосами, как у Керсеи, и проникновенными зелеными глазами. Омрачали всю красоту лишь шрамы на щеке и горле. Были еще и ожоги, покрывавшие левую руку от плеча до кисти и частично бок. У каждого здесь свои шрамы. Клейтона носил их на теле, Керсея – в душе. Алисанна относилась к обеим категориям. У Рейны шрамов не было, как помнила Керсея, либо та прятала их лучше всех. Улыбка у Алисанны выглядела честнее, чем у Клейтона, и порою Керсея почти что верила, будто Алисанна наслаждается ее присутствием.       - Доброе утро, песик, - улыбнулась та, отложив нож. – Уже поболтала с Клейтоном?       Керсея вяло ей кивнула.       - Сегодня придут новые указания, - вымолвила она.       Алисанна не имела отношения к похищению ее сестры, однако все равно являлась частью группы. До той судьбоносной ночи в Черноводном Заливе Рейна была единственной, кого Керсея могла считать другом. Алисанна умела казать дружелюбной или даже очаровательной, но внутри оставалась черствой убийцей. Как и сама Керсея в свои худшие моменты, в моменты убийств. Последнее случилось пять дней назад. Она его не знала. Вольфиус звал мужчину Харкингом. Еще одно имя в ее списке. Имя, не подлежащее забытью.       Она посмотрела на огромные распахнутые двери кладовой, увидев, как кто-то заходит. Алисанна быстро схватила нож, однако успокоилась, признав Вольфиуса. Тот кратко кивнул обеим.       - Утро, - бормотнул он и сел от них подальше. Вольфиус – не тот, с кем ей хотелось бы разговаривать, но, к счастью, он сам не жаждал общения. С Алисанной он ладил лучше, потому что внешне они были похожи. Но Керсея знала, что глубоко внутри у Алисанны теплилось нечто, заслуживающее жалости, нечто сломанное и израненное. У Вольфиуса душевных рубцов не найдешь. Он - зверь.       Завороженно Керсея смотрела на то, что Вольфиус достал из большого кармана плаща - живую тварь, маленькую мышку. Керсее захотелось отвернуться. Она знала, какую судьбу животное встретит в руках человека вроде Вольфиуса, который так расправляется с остальными людьми. К ее удивлению, Вольфиус просто держал зверушку в ладонях и поглаживал ее, чуть ли не ласково улыбаясь. Мышь покорно сидела и не боялась такого монстра. Керсея встретилась взглядом с радостной Алисанной.       - Видишь? Не такой уж он и плохой, - прошептала Алисанна.       Керсея покачала головой. Доброта Вольфиуса к животному была поразительна, однако ничуть не изменила ее мнения о нем. Она видела, как тот обращался с жертвами, и знала, зачем он убивает. Клейтон делал это ради денег. Алисанна тоже, только старалась усерднее. Керсея убивала, не имея другого выхода, или, по крайней мере, она так считала. Зато Вольфиус убивал для развлечения. Он не принадлежал к группировке Мотылька, насколько ей известно, однако дружил с ним и частенько его выручал своей суровой беспощадностью и садистскими увлечениями. Одна хорошая черта ничего не меняет.       - Ты так мне и не рассказала, что произошло с тем кроликом, - внезапно заявила Алисанна. Керсея подняла глаза.       - Что?       Смех Алисанны был звонок, как утренний ветер.       - Кролик. Я выстрелила ему в ногу, ты заехала по голове, помнишь? - объяснила она. Керсея ответила смятенным взглядом, и Алисанна вздохнула. – Знаешь, ты такая зануда. Я о Харкинге, которого мы уложили на прошлой неделе. Ты не рассказала, чем все закончилось. Было больно? Он кричал, визжал или мужался как какой-нибудь сраный герой? Он вообще умирал в сознании? – с пугающим восторгом расспрашивала она.       Вот оно… худшая сторона Алисанны, постоянно напоминавшая Керсее, во что она превратится, если забудет жертв. Ее жуткая одержимость убийствами, наслаждение от рассказов. Да… Харкинг. Еще одно имя в списке. Честно говоря, Керсея его не убила – по крайней мере, напрямую. Конечно, Клейтон хотел, чтобы она довела все до конца и накормила им волков; она не послушалась. Просто оставила его там, даже убив одного волка, который позарился на тело. Она не как Клейтон. Ей не наплевать. Может быть он умер, может еще жив. Смерть вероятнее, но Алисанну не устроит слово «может быть». Она подняла глаза и увидела, как Вольфиус уставился на нее, улыбаясь. Тот все еще гладил мышь, только лицо его было обращено к ней и не сулило ничего доброго.       - Ты о Харкинге? – спросил он. – Я бы тоже послушал… Расскажи, как он погиб?       В эту секунду Керсея кое-что поняла, кое-что ужасное. Взгляд в его глазах… Нет, это невозможно! Откуда…       Он знал!       - Ну же, Керсея, я изнываю в нетерпении. Хочу расслышать каждую мелкую деталь, - хихикнула Алисанна. [Рассказать Алисанне правду]