Пламя Перемен

      - Ты готов, малой? – спросил Крейкхолл, опустив забрало своего шлема в форме вепря, имевшего даже небольшие бивни под забралом. – Это будет не просто очередное мелкое сражение, к которому ты привык. Твой враг не знает чести и не следует правилам. Когда дело доходит до битвы, он думает лишь о том, как бы убить противника и не умереть самому. Понимаешь?       Уиллфред раздраженно посмотрел на старика. Он же не первый раз сражается! Два года назад на турнире в Ланниспорте он взял третье место, а на последнем турнире в Эшмарке стал четвертым.       - Конечно, лорд Крейкхолл. И я вам не малой, - ответил он. Старый лорд громко рассмеялся.       - Нет, нет, именно малой. Поверь, здесь не играют в игры, как ты со своими друзьями-рыцарями на турнирах. Ты же никогда раньше не бился с железнорожденными, так? – Уиллфред и рта раскрыть не успел, как он продолжил. – Ага. Твой отец не любит войну, он осторожнее самого Таллиана. Не приучил тебя к вкусу крови. Но я все равно вижу искру в этих глазах. Ты – не такой. У тебя есть потенциал, ты можешь стать истиннымм воином.       Уиллфред в очередной раз изумился, с какой живостью лорд Крейкхолл готовился к битве. Безусловно, генерал Таллиан рекомендовал быть осторожнее и очень сильно разозлился, узнав о желании Уиллфреда сражаться на передовой, однако сам он – трус, которому спокойнее остаться в тылу и пожертвовать сотней людей ради собственной безопасности. Крейкхолл от него отличался. Отец юноши говорил, что Крейкхолл – не настоящий лорд, что лорд не станет погибать со своими людьми, ибо слишком уж важная персона. Его отец ошибался. Настоящий лорд – воин. Короли Первых Людей были великими воинами и правили Вестеросом тысячи лет, пока не пришли андалы, и даже андальские короли сначала воевали сами. А у ройнарцев, высадившихся в Дорне тысячелетие назад, даже женщины шли в бой. Настоящий лидер всегда должен быть настоящим воином, Уиллфред это знал.       - Я готов, лорд Крейкхолл. Сражу их и убью! – воскликнул Уиллфред. Крейкхолл зловеще кивнул.       - У тебя получится, я уверен. Не зря же ты игрался в войнушку, да? – ответил Крейкхолл и развернулся лицом к войскам.       Уиллфред оставил своих людей охранять генерала Таллиана, на чем тот настоял, однако все равно видел перед собой около две сотни бойцов под знаменами Крейкхоллов, черно-белым вепрем на буром поле. Люди Крейкхолла относились к числу наиболее тренированных во всем королевстве, потому что старый лорд никогда не преминул помочь Утесу в войне. Уиллфред злил тот факт, что даже солдат низшего ранга в его войсках был опытнее его самого.       - Солдаты! Воины! Братья! – заявил Крейкхолл, указав своим топором на простирающуюся впереди долину. – Там внизу – не призывные рыбки из Речных земель. Там одни убийцы, и они зовут себя железнорожденными. Но это нихрена не значит! Они утверждают, будто сделаны из чистого железа. Будто их бог приказывает им… - его голос стал жестче и он прищурил глаза. - …насиловать наших женщин, грабить наши деревни, сжигать наши поля! Вот что я скажу этим сукиным сыновьям, этим трусам, которые скорее зарежут ребенка, чем выйдут на честное поле битвы! – Крейкхолл сплюнул на землю, а его бойцы начали громко топать. – Я почти всех вас знаю. Я вел вас в бесчисленные бои. Каждый из вас стоит десяти так называемых железнорожденных! Если они сильны, то вы сильнее! Если они – железо, то вы – скала! Покажите им, что случается, когда железо столкнется со скалой! Познакомьте их с Утонувшим Богом, утопив в крови! Пусть узнают, что никто столь не свиреп, как вы! Он перешел на крик, и войска кричали вместе с ним.       - Никто столь не свиреп! Никто столь не свиреп! Крейкхолл! Крейкхолл за Утес! – скандировали они. Уиллфред не мог не присоединиться.       - За Утес! – завопил лорд Крейкхолл и пришпорил коня, помчавшись на войска противника. Конница тут же проследовала за ним, и Уиллфреду пришлось скакать изо всех сил, чтобы держаться рядом. Пехота Крейкхолла была поделена на два батальона, задачей которых являлось атаковать железнорожденных с фланга. Силы противника уже были измотаны благодаря разведчикам Крейкхолла, загнавшим их в котел. Сейчас разведчики стояли где-то позади железнорожденных, готовясь подстрелить любого, кто бежит с поля боя. Конечно же, Таллиан посоветовал не использовать конницу для лобовой атаки, но Таллиан же трус. Крейкхолл сделал на ставку на одну смертоносную атаку сорока всадников, чтобы сокрушить железнорожденных. Пехота их просто добьет. В борьбе с равными силами это было бы самоубийством, однако Уиллфред понимал, что железяк старательно вытравливали последние несколько дней. Из около сотни людей от рук разведчиков погибли три десятка. Они вымотались и упали духом и теперь им необходимо сражаться с конницей. Более того, конницу эту вел Квентин Крейкхолл. Уиллфред чувствовал азарт, который не испытывал никогда раньше, ни в Ланниспорте, ни в Эшмарке.       Первая атака подтвердила репутацию старого лорда. Крейкхолл положил начало битве: его топор обрушился на лицо железнорожденного так, что у бедняги отлетело пол-лица, а его лошадь задавила еще двоих. Уиллфред скакал справа, чуть позади, замахнувшись мечом на первого увиденного врага. Этот железнорожденный носил шлем, но удар Уиллфреда своей силой опрокинул его на землю, где железяку тут же истоптали наступающие лошади. Второй попытался увернуться от меча Уиллфреда и чуть не врезался в солдата позади, так и не сумев отпрыгнуть от удара. Уиллфред рассек ему горло, и тот рухнул, тщетно ловя ртом воздух. План Крейкхолла работал. Уиллфред увидел, как железнорожденные начали отступать с флангов и бежать наутек от конницы, прямиком на стрелы разведчиков. Фланговые вступили в рукопашную с пехотой. Строй противника и минуту не простоял под напором конницы. И все же Уиллфреда поразила лютость железнорожденных – да, они пытались бежать, но сдаваться не хотели категорически. Те, что боролись с пехотой, имели бы неплохие шансы, не будь их в два раза меньше. Они даже смогли сбить некоторых всадников. Тем не менее, победа была очевидной. Уиллфред мощно вдарил атакующему железяке, рассеча его лицо пополам. Его впечатлила такая победа, но он все равно мечтал о настоящей битве, такой, о которой рассказывал Двуликий. Из железнорожденных вышли первоклассные враги. Беспощадны в рукопашной, жестоки в поединке, да, это…       Внезапно его тряхнуло, и Уиллфред почувствовал, как лошадь под ним дрогнула. Мир вокруг завертелся, Уиллфред рухнул вниз с большой силой, едва увернувшись от мчавшихся всадников. Краем глаза он увидел боевой топор в черепе лошади, которым наверняка целились в Крейкхолла. Уиллфред попытался встать, не обращая внимания на тяжесть доспехов. К такому он был готов. После падения нелегко подняться на ноги, даже без облачения, но он уже так делал на турнирах. Уиллфред расставил руки по бокам и медленно оттолкнулся вверх, сумев подняться на колени. В этот момент по спину пронзила острая боль, и он снова упал. Боль была нестерпимой, но к счастью, ноги еще двигались. Вытянув голову, юноша увидел мужчину с топором в руке, замахнувшегося на него. Нет! Нет, он не может умереть здесь, это всего лишь очередная заварушка, они уже победили, он не может умереть здесь, только не сейчас, не приступив к миссии. Он подумал об Эланне, о Тиннете, о матери и отце. Его отец будет разочарован. Он подумал о Лорне. Наверное, король Лорен будет счастлив, что дочь все-таки удастся выдать за принца из другого королевства.       Вдруг из груди его противника вырвалось копье. Тот упал на колени и уронил топорик в нескольких дюймах от лица Уиллфреда. Он увидел шок на лице мужчины, агонию; тот уткнулся лицом в землю, задыхаясь в собственной крови. Так и не скажешь, что он увидел своего бога в последние мгновения. Могучие руки помогли Уиллфреду встать, юноша простонал от боли, переведя вес на спину.       - Можешь двигать ногами, малой? – услышал он голос Крейкхолла. Уиллфред кратко кивнул. – Отлично. Было бы жаль, если бы наследник Кастамере остался калекой после такого боя, - Крейкхолл подвел свою лошадь к Уиллфреду. Старого лорда легко ранили в предплечье, однако он оставался радостным и возбужденным. – Вот так битва! Видел, как они бегут, малой?       На поле еще оставались отдельные очаги сражения. Уиллфред заметил нескольких мертвых бойцов Крейкхолла, однако на каждую потерю Утеса приходилось две потери железнорожденных. Оказывается, не все железяки пытались бежать, и не все из них погибали в поединке. Немалое количество противников сложили оружие. Некоторые были тяжело ранены, без возможности продолжать бой, другие просто-напросто испугались. К удивлению Уиллфреда, кое-кто чуть ли не плакал. Он ожидал увидеть грязных, жестоких монстров из рассказов отца, однако на земле лежали просто загнанные Крейкхоллом мужчины, напуганные до смерти. Одни были слегка потрепаны и отличались внешним видом от привычных для него реалий Утеса, другие оказались чуть ближе к железнорожденным из легенд – неистовым убийцам. Говорили, будто появление их кораблей на горизонте вселяло страх в жителей Западного побережья на протяжении тысячи лет, но Уиллфред их не боялся – он их жалел. Это были обыкновенные пешки, используемые королем для своих нездоровых устремлений, посланные на бойню во имя того, что им чуждо, разве нет? Он вспомнил события в фермерском домике, который они брали несколько дней назад. Он вспомнил слова разведчика: женщинам больше досталось… Сложно поверить, что эти вот плаксы, едва ли старше самого Уиллфреда, могли совершить такое, вызвав отвращение у Квентина Крейкхолла. Перед ним лежат пешки, но Уиллфред не был уверен, что Семеро простят их только за это.       Краем глаза Уиллфред заметил, как к нему идет Вашорд Таллиан в компании отцовских сил. Генерал издалека наблюдал за сражением, и в этот момент Уиллфреда потрясло его поведение. Истинный генерал должен быть как Крейкхолл – отважный, могучий, способный боец. Уиллфред слыхал, что Таллиан не выиграл ни единого турнира. Он, конечно, рыцарь, однако его поле боя – жалкая палатка, где он сражается картой и умом. Это не делает ему чести.       - Ты в порядке, Уиллфред? – спросил Таллиан, и Уиллфред кивнул в ответ. Спина сводила его с ума, но он не выдаст себя генералу. Он не хочет выглядеть слабаком в его глазах, он силен и боролся храбро! Таллиан ухмыльнулся, явно не веря юноше. – В следующий раз мы поступим по-моему. Я вижу трупы со стороны Крейкхолла – бессмысленные потери.       Крейкхолл злобно на него уставился.       - Славные потери, - уточнил старый лорд. – Они понимали опасность. Они умерли, притупив скалами железо.       Таллиан нахмурился.       - Нет лжи коварнее, чем «славная смерть», лорд Крейкхолл. Каждая смерть - поражение. Для умирающего нет ни гордости, ни милости, ни чести, ни почета. Я думал, опытный воин должен это знать.       Крейкхолл рассмеялся грубым, сиплым голосом.       - Ты жалок, Таллиан. Мелешь языком, да ничего не понимаешь.       - Жалок? Жалок! Я много раз приносил победу Утесу. Я не мчусь навстречу врагу, потому что не обязан этого делать.       - Ты жалок. Ты трус, внушающий мне отвращение. Взгляни на моих людей. Они любят меня и пойдут за мной на тот свет и обратно. Кто пойдет за тобой, Вашорд Таллиан?       Старый лорд сплюнул на землю. Крейкхолл и генерал безмолвно глядели друг на друга некоторое время.       - Никто не называет меня жалким, лорд Крейкхолл… - устрашающе спокойно заявил Таллиан.       Уиллфред заметил, что его руки лежат на мече. Это был изящный меч, похожий на оружие Уиллфреда, только не запятнанный кровью. Крейкхолл издал раскатистый смех.       - Конечно, Таллиан. Давай, напади на меня! Я старый да юркий. Напади, и я докажу, что ты не имеешь права насмехаться над павшими воинами, - прорычал он. Таллиан посмотрел ему в глаза и отпустил рукоять меча. Крейкхолл засмеялся еще громче. – Так я и думал… трус.       Он обратился к Уиллфреду.       - У нас был долгий день, не Таллиану его портить, - сказал старый лорд, взглянув на пленных островитян. – Я бы послал их головы в Харренхолл. Впрочем, я уверен, что Таллиан найдет, как возразить мне, а я не в настроении ругаться. Уиллфред, их судьба переходит в твои руки. Убивай, пытай, кидай в темницу, освобождай – выбор за тобой. А теперь извиняюсь, я пойду поищу себе немного эля, чтобы выпить!       Он развернулся и ушел. Таллиан проводил его взглядом, полным презрения.       - Ты только посмотри на него, Уиллфред. Посмотри на этого старого упрямого дуралея, но не считайся с ним. Не становись таким.       Уиллфред кинул угрюмый взгляд на генерала.       - Лорд Крейкхолл – храбрый человек. Сегодня он одержал победу, он сражался с отвагой и честью.       - Честью? Ты меня не слушал, Уиллфред. Честь не имеет значения на поле боя. У мертвецов чести не найдешь, а отвага ведет к смерти. Я не сомневаюсь в том, что Крейкхолл честный человек и умеет сражаться отважно, я сомневаюсь в его лидерских способностях. Он – лорд, и ему не пристало вести себя, как простой солдат. Его жизнь дорого стоит, и твоя тоже. Моя – не исключение, - объяснял он, и Уиллфред хмуро смотрел на него. Жалок! – Однажды ты станешь самым могущественным лордом северного Утеса. Лев Рейнов преклоняется только льву Ланнистеров. Крейкхолл сегодня положил не менее дюжины людей. Согласно девизу его дома, никто столь не свиреп, как он. Но если лорд умрет, кто поведет войска? Любой солдат может постараться и убить дюжину противников. Нужна лишь сноровка и немного удачи. Однако вести кого-то? Командовать армией? Покажи мне солдата, который на это способен, - говорил Таллиан. – Я осознал правду, и ты должен ее осознать, если хочешь быть хорошим лордом. В конце концов, важны лишь две цели: выжить, чтобы продолжать борьбу, и победить, чтобы враги тебя боялись. Они не боятся храбрых мертвецов, они боятся непобежденных. Поверь мне, страх таких вот надо заслужить, - при этих словах он взглянул на островитян и жестом приказал Уиллфреду идти за ним.       Железнорожденные уставились на Уиллфреда – кто в ужасе, кто с ненавистью. Более десятка пережили бойню с легкими ранениями. Люди Крейкхолла разобрались с умирающими. Таллиан холодно осмотрел плененных.       - Заслужи их страх, ибо уважения никогда не получишь. Они – железнорожденные. Лишь страх помогает им воспринимать мир.       В данный момент, кажется, это было единственное доступное им чувство. Один пленник даже начал умолять сквозь слезы:       - Пожалуйста, пожалуйста, милорд, пощады! – хныкал он. – Я не хотел сражаться. Харрен Хоар казнил бы мою семью, если б я отказался, он…       Таллиан перебил его ударом ботинка по лицу. Бедолага упал, плюясь кровью и зубами.       - Какая жалость! – прошипел Таллиан. – Харрен Хоар убил бы твою семью? Что ж, он бы так и поступил. Наверное, он убил бы их и за косой взгляд в свою сторону. Он приказал тебе сражаться? Охотно верю. А приказывали ли он насиловать наших женщин? Резать наших детей? – его голос становился все более грозным, и он схватил одного железнорожденного за плечи. Это был зрелый мужчина со шрамами на лице, очевидно, самый смелый здесь. Он не боялся Таллиана, он был в ярости и смотрел на него с ненавистью.       - Нет, - ответил тот. – Он не отдавал нам таких приказов, но мы все равно это сделали. Каждый из нас отодрал вашу женщину и прибил ваше кричащее отродье голыми руками. Хочу сказать, что ваши бабы – худшие на свете. Плоские и твердые, как камни.       Некоторые из пленных начали улюлюкать, другие захныкали, умоляя о пощаде, утверждая, что не творили ничего такого. Таллиан повернулся к Уиллфреду.       - Теперь понимаешь, юнец? Им надо бояться тебя.       Уиллфред не ответил. Ему надо как-то поступить с этими людьми. Надо выбрать им судьбу. Среди них были монстры, однако это совсем другое, нежели убивать на поле боя. Он обратился взглядом за помощью к генералу, и тот вздохнул.       - Крейкхолл ошибался, считая, что я возражу ему. Этих ублюдков надо отослать обратно в Харренхолл, но только не головы. Я бы сначала помучил их. Железнорожденные не испугаются нескольких бошек, зато если отрезать им елдаки и кое-какие остальные части тела, да послать их в Харренхолл с позором… Это будет мощным посланием и вселит страх. На таком языке они и разговаривают, - услышав его речь, отдельные пленные испуганно съежились.       Уиллфред закрыл глаза. Он терпеть не мог пытки. Он же не зверь, подобно Харрену Хоару. Он – Уиллфред Рейн, рыцарь и славный юноша. Может, в этот раз стоило послушаться генерала. С другой стороны, перед ним были военнопленные. Железнорожденные или нет, мучить и уродовать их будет неблагородно, даже с благой целью. Он мог бы просто заточить их в Крейкхолле, возможно обменять на захваченных утесовцев – так поступил бы рыцарь. Либо он мог последовать совету Крейкхолла. Быстрая смерть – все еще незаслуженное ими наказание. [Быстро убить их и отправить головы в Харренхолл]