Пламя Перемен

      - Просыпайся, Дженна, - шепнул ласковый голос. Она открыла глаза и тут же об этом пожалела, едва почувствовав резкую боль в левой щеке. Однако зрение к ней вернулось. Пускай размытое, пускай в мучениях, но зрение вернулось, это хорошо… Она приподняла голову и застонала. Краем глаза девушка увидела, как кто-то пытается доковылять до кровати…       - Дженна, - повторил голос, и Дженна его узнала. Она попыталась улыбнуться, но боль тут же опустила ей уголки рта, вызвав еще один страдальческий стон. – Тише, спокойно… - сказал отец, и в этот раз она не удержалась от улыбки, когда он присел рядом с ней. Девушка заметила, сколько мучений принесло ему это простое действие, и на глаза ее навернулись слезы.       - Отец…       А потом она продолжила улыбаться, невзирая на боль в лице, невзирая на все случившееся; она улыбалась, и отец осторожно приобнял ее.       - Где ты был? – спросила девушка. Ее голос звучал хрипло, горло пересохло. Левую щеку нещадно жгло, пока слезы скатывались к подбородку.       - Выдалась тяжелая неделя, - ответил отец безрадостно. – Но теперь я здесь, и обещаю тебе, что больше никогда не пропаду.       Он помрачнел, стоило ему взглянуть на дочь.       – В чем дело?       Внезапно осознание волной нахлынуло на девушку. Лицо! Он смотрел на ее лицо. Она вспомнила, как этот… зверь набросился на нее, вонзил нож в левую щеку… появилась паника, где же отец… это не ее комната! Она все еще в замке, но комната чужая, кровать чужая. Это какие-то незнакомые покои, размером похожи на ее, только постель помягче и книжные шкафы стоят у стен. Пламя горело в очаге, оттого здесь было так тепло – куда теплее, чем в покоях прислуги.       - Где я? – спросила она, испуганно уставившись на отца.       - В моих покоях, - заявил второй голос, низкий и степенный. Ее взгляд упал на кресло, стоящее рядом с очагом, с которого вдруг встал Харрис и вежливо кивнул девушке. – Доброе утро, Дженна. Как себя чувствуешь?       О нет, нет, нет, только не он!       Вместо ответа Дженна перевела свой ошарашенный взгляд на отца. Тот в недоумении смотрел то на нее, то на Харриса. Действующий лорд не выразил ни единой эмоции, направляясь к кровати. Дженна чуть не вздрогнула, когда он сел рядом с отцом.       - Почему я здесь? – еле вымолвила она. Харрис указал на очаг.       - В основном из-за этого, - объяснил он мягко. – Было бы крайне безответственно укладывать тебя раненую в промерзлой комнате для служанки. В башне лорда есть отопление, так что я пока предоставил свои покои, а сам на время перебрался к стражникам, пока тебе не полегчает, - его лицо осенила тревога. – После того, что случилось с тобой… и Халлой… - он сделал паузу, заметив реакцию девушки. – Ах да, ты же не знаешь. Тот же негодяй убил леди Халлу и трех стражников – Бранта, Деррика и Банниона. Ты выжила чудом. Благодаря своему отцу.       При этих словах он почтительно улыбнулся Ричарду. Дженна ничего не ответила. Она взглянула на отца и поняла, что вот-вот опять заплачет, но не только из-за радости видеть его снова. Леди Халла мертва. Мертва! Проклятая ключница годами мучила девушку. Побои, оскорбления… В какой-то степени она виновата в смерти сира Илана. Старуха наградила Дженну ночными кошмарами, доводила ее до слез и причиняла боль. Теперь ей должно стать лучше. Однако этого не произошло. Она другая. Леди Халла мертва.       Девушка заметила зеркальце, лежащее на столе, и указала на него.       - Мне… мне надо… хочу посмотреть, - пролепетала она. Отец попытался встать, но Харрис положил ему руку на плечо.       - Стойте, - остановил он Ричарда и вместо этого встал сам. – Без мейстера пришлось найти лекаря в городе. С Итоном не сравнится, однако дело знает. Он сказал, это скоро пройдет, - лорд взял зеркальце и осторожно передал его Дженне, которая буквально вырвала предмет из рук мужчины.       Ее лицо… конечно, красотой оно никогда не пленяло, зато теперь никто в этом не усомнится. Впрочем, могло быть и хуже. Само лицо не пострадало. Глаза, нос, губы – все те же знакомые унылые черты. Однако с левого виска начинался шрам, глубокий и уродливый, вниз по щеке, едва минуя глаз, заканчиваясь прямо над подбородком. Она видала шрамы и ужаснее. Это обычная ножевая рана, потому и выглядела соответственно. Она ожидала худшего, все могло быть хуже. Лорд сказал, что это пройдет, ей повезло, она выжила и все пройдет…       Харрис вздохнул, посмотрев на девушку и ее отца.       - Ричард, я знаю, что вы хотите побыть с дочерью, но у меня к ней есть пара вопросов, - вежливо сказал он. Отец не заметил волнения Дженны. – Поэтому нам необходимо побеседовать наедине. Мне очень жаль вас снова разлучать, но вы должны оставить нас на время.       - Но… милорд, прошу, всего минуту… - заикнулся отец.       Дженна почувствовала, как забилось ее сердце. Наедине с Харрисом! Леди Халла мертва, и она сама должна была умереть. Ей понятно, кому выгоден такой расклад… но… может ли он… Да, может и поступит именно так. Он убил сира Илана! Устранить двух свидетельниц ему ничего не стоит!       - Боюсь, я должен настоять, мой друг. Пожалуйста, подождите снаружи. Десять минут, и я покину вас.       Харрис добродушно улыбался, однако Дженна видела нечто иное в его глазах: он устал, и не только физически. Впервые в его рыжей бороде стала пробиваться седина. Отец кивнул Харрису.       - Ваша воля, милорд. Десять минут, - ответил он нехотя и прижал к себе дочь. Дженна раскрыла глаза в отцовских объятиях, склонив голову на его плечо и рассматривая Харриса, который равнодушно наблюдал эту сцену. Лорд помог отцу подняться на ноги. Когда тот выходил из комнаты, Дженна обратила внимание на то, как сильно хромал он.       - Отец тебя любит, - начал лорд, едва они остались одни. – Твои раны несмертельны, зато его ноге сильно досталось. Судя по рассказу, это Лорд Мостов перевязал ему раны – весьма плачевно, осмелюсь заметить. И все равно он настоял, чтобы лекарь помог тебе первой, а сам согласился на помощь только под угрозой потери ноги. Его попытка спасти тебя лишь усугубила положение. Пройдет время, прежде чем он снова сможет ходить свободно, - Харрис сел обратно в кресло и взял чашу. – Не хочешь вина? Мне удалось забрать немного красного борского с кухни.       Он попытался обратиться к ней с доброй улыбкой, но получил в ответ лишь настороженный взгляд.       - Нет, милорд, - сказала Дженна, и Харрис вздохнул.       - Ты думаешь, я убил леди Халлу?       Дженна закрыла глаза и отметила кое-что необычное. В данный момент, прямо сейчас, она не боялась лорда. Она считала его монстром, как и леди Халлу, а потом встретила своего губителя.       - А вы как думаете, милорд? – спросила она невозмутимо. Харрис опустил чашу и затряс головой.       - Это не я! По-твоему, мне хватило бы совести убить леди Халлу? Я знал ее почти сорок лет!       - Я не знаю, сколько у вас совести, милорд, - продолжала Дженна, все еще избегая смотреть ему в глаза. Однако она все равно заметила печаль на его лице.       - Послушай, Дженна. Мне очень жаль сира Илана. Я знаю, он тебе нравился.       Жаль! Ему жаль! После всего содеянного ему просто жаль!       - Я сделал должное, ради блага Рейланторга.       В этот раз Дженна подняла на него глаза со жгучей ненавистью. Она больше не боится его!       - Правда, милорд? – спросила девушка дрожащим от гнева голосом.       - Да. Тогда. Сейчас. Всегда, - резко отчеканил Харрис. – Я понимаю, насколько трудно увидеть хоть что-то праведное в моем поступке. Однако по-другому нельзя было. В тот момент – нельзя, - он издал вздох и качнул головой. – Ты держишь меня за какого-то безжалостного убийцу?       Дженна едва сдержалась, чтобы не кивнуть ему. Сначала она просто не ответила. Когда Харрис вновь открыл рот, она перебила его.       - А вы убийца, милорд?       Харрис закрыл рот, схватил чашу и перелил вино в стакан помельче. Взяв стакан, он посмотрел на него и сделал большой глоток.       - Нет, - заявил лорд. – По крайней мере, я так полагаю.       Он опустил стакан.       - Его лицо приходит ко мне во снах. Предсмертная судорога, кровь. Я не монстр, Дженна. Мы никогда с ним не дружили, но уважали друг друга. Я не хотел его убивать, - говорил он слега дрожащим голосом. Дженна не испытывала к нему сочувствия. Ни капли!       - Зачем вы это сделали? – спросила она холодным тоном и сама удивилась тому, насколько легко и бесстрашно у нее вышло.       Харрис снова взглянул на девушку, но в этот раз уже не осмелился смотреть ей в глаза.       - Потому что он честнее меня. Он был предан иным вещам. Он узнал то, что я скрывал изо всех сил. Это может уничтожить наш город, если кто-нибудь докопается до правды. Он хотел связаться с королем! Мерн Гарденер – человек благородный, однако глух к проблемам простого народа.       - А вы – нет?       От этого вопроса лорд вздрогнул.       - Мне небезразлична судьба города, Дженна, ты даже не представляешь, насколько, - прозвучал его ответ. – Без него я бы так и остался внебрачным сыном рыцаря. Люди презирали бы меня, видя перед собой простого бастарда, - он набрался мужества и встретился взглядом с девушкой. – Скажи Дженна, кого ты видишь сейчас? Убийцу? Зверя? Она видела человека на грани, утомленного воина. Она видела сожаление в его глазах, но не могла ему посочувствовать. Ни за что на свете!       - Кого вы хотите, чтобы я увидела?       Услышав такие слова, Харрис внезапно взмахнул рукой, задев стакан с вином, отчего тот упал на пол и разбился.       - Седьмое пекло! – воскликнул он. – Сир Илан был моим братом по оружию! Мне пришлось нелегко, и я очень сожалею. Ночами не сплю, пытаясь представить, как все могло пойти иначе. Он бы донес королю, и тот назначил бы нового лорда. Скорее всего, Манфреда Хайтауэра.       Харрис сделал паузу и выглянул в маленькое окошко на стене комнаты.       - Они с Робертом друг друга ненавидели, а Хайтауэр долго держит обиды. Прежде всего, пострадал бы народ – люди, вроде твоего отца, хорошие и честные. Когда сцепятся два лорда, платить приходится бедняку. Я не мог этого допустить. Я принял трудное решение, возможно, совершив ошибку. Однако мне удалось предотвратить нечто худшее. Под началом Хайтауэра треть населения не дотянула бы до следующей весны. Самые бедные из них, конечно. Может быть даже твой отец.       Он поднялся с кресла и подошел ближе, но остановился, едва Дженна прижалась спиной к стене.       - Мне пришлось убить славного человека, чтобы спасти многих. Я раскаиваюсь в своем поступке, но этого было не избежать, - сказал он, с отчаянием взирая на Дженну. Та понимала, что он надеется на… прощение?       - Ваша воля, милорд, - ответила она и увидела, как Харрис побледнел лицом и снова опустился в кресло.       - Я знаю, ты презираешь меня из-за сира Илана; другого я не жду. Я не требую простить меня. Лучше всего будет, если Рейланторг останется прежним – для тебя и твоего отца. Если мой план сработает, ничего не изменится, а ты даже не узнаешь, на что мне пришлось пойти, - тихо говорил он.       Дженна закрыла глаза. Лгал ли он ей? Достоин ли прощения? Лорд, кажется, ожидал ответа, однако продолжил после молчания девушки.       - Думай как хочешь, но это не я приказал убить тебя или леди Халлу - я никогда не поступил бы так. Ты прекрасная девушка, Дженна, и я не питаю к тебе ничего, кроме уважения. А с леди Халлой я знаком большую часть своей жизни. Мы через многое прошли, понимаешь? – он осекся, и Дженна заметила слезы в уголках его опечаленных глаз. – Когда-то она была похожа на тебя - юная леди с надеждами, мечтаниями и страхами. Тристан Рейлан заделал ей бастарда и ушел на битву с железнорожденными. Халлек Хоар прислал его голову обратно в Рейланторг, и она потеряла ребенка от горя. Осталась один на один со своей бедой, потому ожесточилась.       - Зачем вы мне это рассказываете, милорд?       - Дабы доказать тебе, что я не мог навредить ей. По-твоему, ее зовут «леди» в страхе? Это знак уважения, ибо в ином мире, где Тристан выжил, она могла бы стать леди. Она была моим другом. Выражение на ее лице, когда я убил сира Илана, причинило мне не меньше боли, чем смерть Роберта и Итона, - он снова осекся и смахнул слезу. Старая Дженна простила бы его. Старая Дженна ответила бы ему ласково, трепеща от страха. - Я бы и пальцем не тронул ни ее, ни тебя.       Враждебность вернулась к Дженне, едва она вспомнила, как он стоял в крови, весь избитый, сразу после убийства Илана.       - Что бы вы сделали, скажи я своему отцу? – спросила она строго. Она ли задает все эти вопросы? Харрис, могучий Харрис, благородный Харрис, рыцарь, знатный человек, монстр, который превратился в жалкую развалюху, просто потому что она его не простит, не выслушает его оправдания? Это и правда она?       - Ничего бы с тобой не случилось. Я рыцарь, Дженна. Я поклялся защищать слабых и исполнил эту клятву в тот день. Я спас поданных от беспредела Хайтуаэра.       Дженна кивнула ему. Лицо лорда вновь озарилось надеждой.       - Ваша воля, милорд, - ответила она, наблюдая, как его воодушевление испарилось.       - Я не нанимал тех людей, чтобы убить тебя и леди Халлу. А с погибшими стражниками был знаком. Деррик сражался бок о бок со мной в Черном Приюте. У Брента осталась беременная жена и маленькая дочка. Банниону исполнилось восемнадцать, и он мечтал стать моим сквайром. Это были мои люди, я ни за что бы не обрек их на смерть, - говорил он протяжно, будто пытался убедить самого себя.       - А если кто-нибудь из них угрожал бы судьбе города?       Харрис покачал головой.       - Ты умна, Дженна. Это похвально. Ответ прост – я не знаю, как поступил бы. Мне приятнее считать, что я бы их не тронул, но после сира Илана доверять самому себе уже сложнее, - признался он. – Когда эту историю напишут, мне не достанется роль героя – впрочем, я не горю желанием им быть. Я лишь стараюсь защитить народ от буйства высшей знати. Я не поступлюсь никакой жертвой. Однако ответственность за смерть Халлы, Брента, Деррика и Банниона не лежит на мне. Я не виноват в нападении на тебя.       В этот раз Дженна поверила ему. Взгляд в глазах лорда… она знала о своей наивности, но Харрис был рядом с ней многие годы. До нынешнего дня он казался ей истинным рыцарем. Может, он им и оставался, только в более мрачных тонах. А истинный рыцарь не приказал бы убить ее, правда?       - Я верю вам, милорд, - заявила она и увидела ошеломление Харриса.       - Ты… неужели? – его лицо расплылось в доброй улыбке. – Спасибо, - это прозвучало так, будто он готов заплакать. – Я ведь надеялся, что ты будешь держаться от замка подальше, понимаешь? Об этом я и думал, когда дал тебе день отпуска. Что ты найдешь себе убежище.       Теперь пришла очередь Дженны удивляться.       - Милорд?       Харрис вздохнул.       - Я так и подозревал, но раньше сомневался. Мы на войне, Дженна. Я пока не знаю, кто наш враг. Либо Хайтауэр, либо Харрен Хоар, либо некто другой. Мы на войне, однако, это не та война, где участвуют армии. Резня по ночам, мертвые ключницы и стражники, угрозы, запугивания… наш враг хитер и давно замышлял свои злодейства. Кто бы это ни был, я уверен, он стоит за смертью Роберта и Итона. А это значит, что я на твоей стороне.       Дженна не знала, можно ли ему верить. Он на ее стороне? А что это за сторона? Она же никак не принимала участия в этой загадочной войне, да? А потом девушка вспомнила… она рассказала септону Корбину правду. Он послал ворона в Старомест. Что если кто-нибудь перехватил письмо? Должна ли она молчать?       - Я надеялся, что ты уйдешь. Куда-нибудь, где твои сведения окажутся безвредными. Туда, где твоя жизнь не является разменной монетой. Так было бы лучше – для тебя, для меня, для Рейланторга. Но теперь… боюсь, не в моих силах отпустить тебя.       И вот оно снова. Страх. Ей опять страшно. Она сглотнула, заставив себя посмотреть на Харриса.       - Милорд? – спросила девушка дрожащим голосом. Харрис улыбнулся ей, пытаясь проявить дружелюбие, но вместо этого она увидела ужасную гримасу.       - Нападавшие не бросят свое дело, понимаешь? Они станут охотиться за тобой, пойдут хоть на край света.       Дженна почувствовала панику, ее дыхание участилось. Она знала, что лорд прав. Но… что он сделает? Убьет ее, чтобы это не удалось другим?       - Поэтому я должен оставить тебя здесь, где смогу поймать злодеев, прежде чем они доберутся до тебя. Да, не мне говорить о правосудии, однако я намерен поймать их. Если боги смилуются, я заставлю их отплатить, - объяснил лорд. Дженна ощутила дрожь в теле. – Вы вместе с отцом поселитесь в замке. Мы обеспечим вам защиту. А когда те нападут снова, мы будем готовы. Они считают нас уязвимыми, но я им докажу, что мы куда сильнее. Пускай злодеи нанесли тяжелый удар, мы крепко стоим на обеих ногах, - Дженна заметила, что уверенность вернулась к нему. Он смотрел ей в глаза и говорил четко. – Только мне понадобится твоя помощь. Я знаю, ты ненавидишь меня по весьма хорошей причине. Я знаю, что не добьюсь от тебя прощения, поэтому даже не прошу. Мне нужна лишь помощь. Кое-что ты можешь сделать для меня и для города. Я не заставляю тебя работать со мной, но если хочешь отомстить им за содеянное, ты должна подумать об этом предложении.       Дженна действительно задумалась. Правосудие… слишком громкое для Харриса слово. Ей стало дурно только оттого, что он употребил его. Однако он был прав. В ином случае она могла бы работать с ним. Но оставалось еще кое-что…       - Милорд… на меня напали, на отца напали… мы будем в опасности? – спросила она и осознала, что голос ее вновь звучал робко. Отец… она считала его мертвым. Могла ли она втягивать его в опасное дело, невзирая на высокие ставки? Могла ли она втягивать себя?       Харрис раздосадованно кивнул.       - Боюсь, что опасность весьма велика. Я постараюсь изо всех сил, чтобы защитить вас, но не могу давать точных обещаний. Я знаю, что со мной нелегко иметь дело, особенно учитывая все произошедшее… Но я обязан просить тебя. Пожалуйста, Дженна, подай мне руку помощи, и мы воздадим им по заслугам. [Работать с Харрисом]