Пламя Перемен

      Утреннее солнце уже ярко осветило комнату, когда Джарон проснулся. Он не сразу смог понять, где находится. Это была не крохотная каюта Бледной Принцессы, в которой ему пришлось проваляться всю предыдущую неделю. Нет, эта комната обставлена как спальня лорда, или хотя бы гостевая. Он находился в доме Горелого Человека и, учитывая то, что он недавно попытался сделать, утро для него могло наступить в последний раз, прежде чем рыцарь отправится к Семерым.       Вечер прошел тихо. Джарон решил не срываться на Робба и гордился собой. Истинный герой не станет добивать сокрушенного и беззащитного. Он проявил милосердие, хотя Робб не поблагодарил его. А потом появилась Эллена – их очередная встреча беспокоила его больше всего. Он был рад, что Мартин вызвался пойти с ней, став защитником на улицах города, однако роль посланницы Горелого Человека была не для нее. Девочка заслуживала иного.       Гарпия попыталась успокоить Джарона, и теперь, после ночи крепкого сна, он готов был признать, что она мастерски владеет речью. Она подарила ему покой своими добрыми и ласковыми словами. На каждое слово Робб ухмылялся так, словно ничего смешнее годами не слышал. Судя по его вечно хмурому выражению лица, так оно и было. А Робб… как бы ни презирал его Джарон, он оставался важной частью их плана. Как сказала рыцарю Гарпия, когда показывала ему прошлым вечером спальню, неважно, на чьей стороне Робб. Он знал лишь половину плана и если бы задумал их предать, то не нашел бы подходящее время, пока для Мотылька не станет слишком поздно вмешиваться. Гарпия разъяснила все так, что Джарон не мог не поверить ей. Утром он наконец-то понял – ему просто хотелось верить ей. Либо он жаждал хоть раз сразиться за некую благородную цель. Взяться за правое дело, пускай в союзники пришлось набрать преступников, головорезов и наемников… Значение имеет лишь тот факт, что человек, против которого они восстали, ужаснее всех их, вместе взятых.       Джарон поднял глаза, едва дверь в комнату открылась. Он увидел вошедшего Мартина с тревогой в лице.       - Утро доброе, - пробубнил тот мрачно. – Гарпия ждет в зале, а Робб скоро вернется. Ты готов к смерти?       - Не думаю, - покачал головой Джарон. – С чего ты взял, что я сегодня непременно помру?       Мартин пожал плечами и не сразу ответил. Джарон встал с постели, быстро накинул на себя одежду. Он уже решил, что Мартин так и будет молчать, но вдруг наемник вновь заговорил.       - Я не то что бы уверен в твоей сегодняшней смерти, однако риски есть. Тебе стоит приготовиться.       - Ты против ее плана? – спросил Джарон.       - Я против роли, которая мне в нем отведена. Буду прятаться, как последний трус, оставив ее на растерзание человеку, с которым и Неведомому не сравниться, - Мартин поджал губы и стыдливо отвел глаза.       - Ты не прячешься, как трус, и сам это прекрасно знаешь, - возразил Джарон. На лице Мартина промелькнула безрадостная улыбка.       - Я всегда был убежден, что мне плевать, если она окажется в опасности, что никакая преданность не стоит денег, которых я получаю, - ответил Мартин и обратил пустой взгляд на Джарона, - но я должен быть там, с ней, когда она останется лицом к лицу с чудовищем. И вот она выбрала тебя.       Его речь в какой-то миг приобрела ожесточенный тон, и он это заметил. В глазах наемника появилось сожаление.       - Я не хотел показаться злобным. Просто… я знаю, ты собираешься сражаться, как дракон, но ты…       - Ранен? – закончил его фразу Джарон, осторожно взмахнув левой рукой. К сегодняшнему дню она стала уже лучше, однако рыцарь сомневался, что сможет держать ей щит. Мартин кивнул.       - Ага. Ты славный парень, Джарон, но для боя не годишься.       - Возможно, боя и не будет, - заявил Джарон. – Если ты выполнишь свою часть правильно, то все обойдется.       Мартин печально улыбнулся.       - Возможно. Пошли, не заставляй ее ждать.       Наемник развернулся, и Джарон последовал за ним. Впервые с момента их встречи, привычная смешливость Мартина пропала. Он был по-настоящему встревожен планом Гарпии. Ее планом… назвать этот план дерзким или опасным значит недооценить его. В данный момент Робб устраивал встречу с самим Мотыльком, для всех троих – себя, Джарона и Гарпии. Девушка все подробно объяснила не менее сотни раз, но ему уже разонравилась идея. Джарон должен был притвориться другом Робба, чтобы внедриться в ряды Мотылька. Гарпия сыграет роль испуганной пленницы, заманивая злодея в ловушку. Она рассказала Роббу, что собирается убить Мотылька собственными руками, как только тот даст слабину. При этом девушка утаила от него участие Химани: мальчик проследит за ними и за местом встречи, а потом передаст сведения Мартину, который приведет туда кучку наемников и спасет положение. Звучало более чем рискованно, поэтому Джарону план был не по душе. Однако единственная альтернатива – оставить Гарпию наедине, что непозволительно.       Они вошли в зал, и Джарон увидел, как Гарпия выглядывает из громадного окна на скромный дворик особняка. Она была бледнее обычного, прохладные лучи осеннего солнца заставляли ее темные волосы переливаться. Когда девушка повернулась, Джарон заметил темные круги под ее глазами, по которым стало понятно, что она спала далеко не так крепко, как он. Улыбка появилась на ее лице, но не в глазах, и девушка направилась к вошедшим.       - С добрым утром, соня, - сказала она с притворной веселостью. – Хорошо, что ты все-таки присоединился.       - Разве такое пропустишь? – ответил Джарон. Он тщетно попытался прозвучать менее взволнованным, чем собеседница. Улыбка Гарпии стала шире на мгновение и тут же исчезла.       - Робб скоро вернется. Ты должен подготовиться.       Она посмотрела в окно через свое плечо с каким-то измученным выражением лица. Потом обратила взгляд на Мартина, и оба молча переглянулись. Первым глаза отвел Мартин, опустив их в пол без единого слова.       - Где Горелый Человек? – поинтересовался Джарон. Ему показалось, что в лице Гарпии промелькнуло сожаление.       - Он спит.       - Спит?       Гарпия, не ответив, подхватила рыцаря за здоровую руку и осторожно вывела из комнаты.       - Спит, - заверила она опять, когда они прошли по коридору мимо двери, ведущей в покои Горелого Человека. – Я дала ему макового молока, не разбавляя. Он вырубился на ближайшие несколько часов, иначе стал бы сопротивляться.       - Он не одобряет твой план? – удивленно спросил Джарон. Девушка ему кивнула с неохотой.       - Скорее, не готов пойти на риск, чтобы уничтожить Мотылька. Не собирается позволить мне закончить войну, опасаясь, что может потерять меня таким образом.       - Может, оно того не стоит, - заявил Джарон и сразу обратил внимание на ее недовольный взгляд.       - И ты против? – рыцарь покачал головой, на что Гарпия, кажется, серьезно обиделась. – Я не нуждаюсь в твоем одобрении. Просто помоги мне.       Она остановилась перед большой дверью, и Джарон положил ей руку на плечо. Он почувствовал, как девушка напряглась от его прикосновения, но тут же расслабилась.       - Помогу, - пообещал он. Впервые за сегодня рыцарь увидел искреннюю улыбку на лице спутницы.       - Спасибо, - шепнула она.       Гарпия открыла дверь. Джарон увидел, что за ней скрывалось нечто вроде оружейной, собрание доспехов и орудий. На стене висели дорогие вестеросские мечи рядом с аракхами, гискарскими саблями и браавосскими рапирами. В центре комнаты располагалась подставка, сразу привлекшая его внимание, ибо на нее были водружены самые роскошные доспехи, что он видел. Серого цвета, выкованные по изысканному вкусу зажиточной знати Простора, с тонкой золотистой гравировкой, из которой складывался рисунок на стали. Гарпия заметила взгляд рыцаря и подтолкнула его ближе к доспехам.       - Увы, шлема нет, - она усмехнулась на изумление в глазах Джарона. - Это мой подарок! Какой рыцарь без защиты, так ведь? Я собиралась принести твою старую броню, но, к сожалению, она в плачевном состоянии и мало чем поможет.       - Ты… ты даришь это мне? – уточнил Джарон. Гарпия посмотрела на него, потом на доспехи, и пожала плечами.       - Все равно ни мне, ни Горелому Человеку оно не нужно. Вряд ли он будет возражать, а мне и так дела нет. Это подарок другу. Не стой на месте как осел, надевай уже!       Джарон неохотно подчинился. Ему все еще не нравился план, однако возможность облачиться в такие доспехи ради боя подстегивала его гордость. Если чего и не хватало в жизни межевого рыцаря, так это правильных доспехов. А стоявшее перед ним сокровище будто пришло из тех сказаний, которыми он восхищался в детстве. Рыцарь повернулся к Гарпии, ласково улыбавшейся ему.       - Давай! – подначивала она. – Тебе же помогать не надо?       Он ответил легкой ухмылкой на ее остроту, и приступил к облачению. Ограничения в использовании правой руки мешали ему куда больше, чем он хотел признать, поэтому несколько раз пришлось помогать левой, вздыхая от боли, когда на раны приходилось слишком много веса. Но все же Джарону показалось, что он справился неплохо для своего состояния. Гарпия явно смотрела на ситуацию по-другому – он понял это по тому, как она взволнованно следила за его движениями при каждом звуке. Сложнее всего пришлось с теми частями, надевая которые он не мог использовать правую руку. На второй наплечник ушло несколько минут, а привязать рукавицу было нереально без нагрузки на раненую руку. Джарон попытался притянуть нити, связывавшие рукавицу с правым предплечьем, и не удержался от стенаний, едва жгучая боль пронзила левую руку и заставила его пошатнуться.       Гарпия дернулась вперед и схватила рыцаря за плечи, чтобы не дать ему рухнуть на колени. Ее темно-карие глаза озабоченно осмотрели его, и девушка осторожно взялась за правую руку Джарона.       - Можно? – спросила она вкрадчиво. Рыцарь коротко кивнул, стараясь не выдавать своей боли; она стала привязывать рукавицу быстрыми и умелыми движениями.       - Ты знаешь, как оно делается? – спросил Джарон. Лицо Гарпии помрачнело, и он сразу пожалел о своем вопросе.       - Давно этим не занималась, - пробормотала она, - зато я выросла, облачая бойцов в доспехи. Некоторые вещи не забываются.       Внезапная печаль исчезла, когда девушка вновь осмотрела его.       - Боги правые, да ты только посмотри, - воскликнула она. – А, вот еще!       После этих слов Гарпия отбежала к стене, сняла с нее изящный меч и торжественно вручила ему. Меч оказался длинным, с ровным лезвием, выкованным из сияющей стали. Джарон сначала подумал, что перед ним валирийская сталь, впрочем, столь глупая мысль быстро покинула его голову. Однако это все равно было потрясающие оружие, достойное человека, носившего подобные доспехи.       - Теперь ты совсем как настоящий рыцарь! – заметила Гарпия, прикрепляя меч к его поясу.       - По-твоему, я и так не настоящий рыцарь? – усмехнулся Джарон и пронаблюдал, как лицо девушки приняло растерянное выражение.       - Я не это имела… - начала она оправдываться, пока не заметила его усмешку и не поддала ему игриво в правую руку. – Ах ты… настоящий рыцарь и настоящий ублюдок, понял?       - По моему имени уже все ясно, - парировал Джарон. Они оба разразились смехом.       - Нет, нет, правда, - задыхалась Гарпия, - жаль, что здесь нету зеркала. Тебе взглянуть бы на себя. Людей действительно встречают по одежке.       Он не успел ничего вставить, как собеседница сразу его перебила.       - Ты понимаешь, о чем я. Выглядишь в них великолепно. Мотылек обделается, едва тебя увидит.       - Хватит мне льстить. Я не настолько впечатляющий, - Джарон ухмыльнулся и почувствовал, что к щекам его приливает кровь.       - Это вовсе не правда, ты сам знаешь, - ответила нежно Гарпия. Она подняла голову, взглянула ему прямо в глаза, и на мгновение вдруг показалось, словно она стала приближаться, не убирая руки с его правой рукавицы. Момент был сразу же испорчен, как только она прыснула со смеху и отшагнула. – Видел бы ты себя, Джарон. Ты действительно не впечатляешь, когда весь раскраснелся. Надо было тебе назваться «сир Джарон Красный».       Они оба хихикнули, хотя Джарон при этом стиснул зубы от досады. Гарпия, увы, отвернулась от него и направилась к двери.       - Робб должен уже вернуться. Пойдем, не хочется надолго оставлять его наедине с Мартином.       Джарон вздохнул, а девушка вновь рассмеялась. К счастью, теперь ее радость казалась менее притворной. Однако оставалось обсудить еще кое-что…       - Гарпия, - позвал он. Его собеседница повернулась и равнодушно бросила:       - Что?       Джарон поджал губы. Нет, не сейчас. Это неподходящий момент.       - Что-то не так? – переспросила Гарпия.       - Ты уверена в своей затее?       - Непременно, - заявила она. – Понимаю, нас ждет опасность – тебя, меня, наверняка даже ханыгу Робба. Но я готова взять это на себя, если тогда мне больше не придется видеть изуродованные трупики и осознавать свою вину.       Джарон заметил слезинки в ее глазах и положил здоровую руку девушке на плечо, заключая ее в мягкие объятия. Она склонила к нему голову и вздрогнула, будто вот-вот зарыдает.       - Не ты виновна в злодеяниях Мотылька – помни об этом, - попытался он утешить Гарпию. Та отстранилась от него и сурово взглянула ему в глаза.       - Откуда тебе знать, в чем я виновна, - процедила она. – Конечно, я никогда не обижала жертв Мотылька. С большинством из них я была знакома, заботилась обо всех по-своему. Кому-то может показаться неправильным то, что мы делаем с Горелым Человеком, но я вижу и хорошие дела, - Гарпия сделала паузу. – Только это не значит, что я не отправляю ребятишек каждый проклятый день на улицу, не делаю их лакомой добычей. Мне в точности известно, что Мотыльку без разницы, как обращаться с взрослыми или детьми.       Ее лицо выражало расстройство и некоторое отвращение, пока она продолжала вести речь.       - И все равно я улыбаюсь им каждый раз, когда они уходят. Я говорю доброе слово, поддерживаю, обещаю накормить горячим ужином по возвращению. Всегда их обнимаю, прежде чем они пойдут, хотя и понимаю, что мы можем видеться в последний раз. Лишь самые смышленые тоже догадываются, - она отвернулась от Джарона, и рыцарь увидел, как ее руки затряслись в муках. – Я и Горелый Человек, мы вместе столь же виноваты, сколько и Мотылек. А я больше терпеть не собираюсь. Я много раз пыталась убедить Горелого Человека, что пора менять тактику, но никого решительнее и упрямее не встречала. Он не остановится, - бормотала девушка, пряча взгляд за плечо. Джарон заметил, что она плачет. – Поэтому лишь мне осталось положить конец злу Мотылька. Я не справлюсь без помощи. Без тебя, Мартина, даже Робба.       Джарон многое хотел ей сейчас сказать, но не успел вымолвить и слова, как дверь в оружейную открылась и на пороге оказался Мартин. Наемник ошарашенно глядел то на рыцаря, то на Гарпию; в лице его смешались тревога и изумление.       - Ты плачешь? – спросил он. Гарпия покачала головой.       - Пустяки. Все хорошо, просто… волнуюсь.       Мартин понимающе ей кивнул и обратил внимание на Джарона, осмотрев его с ног до головы.       - Смилуйтесь боги, да в наших рядах затесался настоящий рыцарь, - сказал он с усмешкой. – Джарон, ах ты ж ублюдок, выглядишь сногсшибательно!       - Мотылек обделается, я так и сказала, - добавила Гарпия и смахнула свои слезы.       - Сомневаюсь, но такую картину приятно представить, - после этих слов улыбка Мартина исчезла. – Робб на месте, весь извелся. У вас совсем скоро будет встреча с одним из подручных Мотылька.       - Значит, пора готовиться… Из-за него мне снились кошмары последние четыре года. Пора столкнуться с ними наяву.       Высоко держа голову, девушка покинула комнату, Мартин и Джарон проследовали за ней вплотную без единого слова. Спустя мгновение они оказались в зале. Робб уже стоял там, расхаживал по кругу, его лицо пылало нетерпением.       - Смотрите, кто пришел. Утро доброе, сир Бастард, - съязвил он. Джарон смерил его злобным взглядом. – У нас встреча с подручным Мотылька через полчаса. Нам нельзя опаздывать, - смягчившись, он обратился к Гарпии. – Ты уверена?       Гарпия утвердительно кивнула, и Робб вздохнул.       - Если план вдруг провалится, тебе повезет отделаться быстрой смертью.       - Я знаю, - отрезала Гарпия раздраженно. – Окажи мне услугу, прикрой рот. Сегодня я не в настроении терпеть твои колкости.       Робб повиновался и умолк, хотя от внимания Джарона не скрылось его внешнее негодование. Гарпию это не беспокоило, она повернулась к Мартину. Наемник широко развел руки, и девушка прыгнула к нему в объятия. Джарон заметил взволнованное лицо Мартина, когда тот нежно и крепко стиснул подругу.       - Береги себя, - прошептал он. – А иначе… - его голос дрогнул, - честно говоря, не знаю, что я буду делать.       Наемник печально улыбнулся, а девушка встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.       - Обещаю, друг мой, - ответила Гарпия. Она звучала так, словно убеждала саму себя. – Не стоит опасаться бед, коли рядом со мной настоящий рыцарь.       - Кстати, об этом… - Мартин грозно взглянул на Джарона. – Ты нравишься мне, Джарон. Но если ты ее не сможешь защитить…       Гарпия перебила его, схватив за руку.       - Сможет, - возразила она и посмотрела Джарона. В глазах девушки виднелось доверие. – Сможет.       - Очень трогательно, - проворчал Робб, - только нас не будут ждать. У нас один единственный шанс, не похерьте его.       Побледневшая Гарпия кивнула.       - Сегодня все закончится… Наконец-то все закончится, так или иначе.       Джарон, Гарпия и Робб вышли из дома, оставив Мартина позади. Джарон оглянулся на наемника и заметил его мрачное выражение лица. Сам он тревожился, голову слегка кружила мысль о том, в какую опасность он себя вовлекает. Однако страха не было. Пускай такую повесть не услышать от певца, но это больше не имело значения. Он должен поступить правильно.

***

      Они шли в полной тишине. Робб казался подозрительно спокойным, а Гарпия отчаянно пыталась скрыть свое волнение, что у нее не получалось. Джарон понимал – прохожие на него смотрят, и это наполняло его гордостью. Он являлся рыцарем и в кои-то веки выглядел соответственно. Конечно, раны его оставили некоторый отпечаток: левая рука немела, а в ребрах периодически возникала боль. Впрочем, гордость могла сокрушить любые мучения.       Робб почти полчаса вел их по улицам Староместа. Вскоре местность стала более неприглядной - они покинули район с особняками вроде дома Горелого Человека. Люди инстинктивно уступали им дорогу, несмотря на царящее столпотворение. Не раз Джарон замечал щупленьких детишек, в недоумении взиравших на компанию. Они узнали Гарпию, и та наверняка узнала их в ответ. Где-то среди этих детей, должно быть, сновал Химани. Беспризорник неотступно следовал за старшими, и время от времени Джарон мог видеть его в толпе.       Вскоре улицы превратились в переулки, особняки сменялись домами и хижинами. Прежде чистые обочины теперь были запятнаны грязью и еще чем хуже. Робб продолжил вести путников, не спуская глаз с дорого, Гарпия шла за ним. Джарон держался близко, и при ее знаке схватил девушку за руки, словно пытался удержать.       - Мы прибыли, - объявил Робб, остановившись перед заброшенным зданием. Его явно кто-то снимал раньше, но теперь это место было покинутым и разрушенным. Окна в подвал заколотили досками, так что внутрь не попадал свет. Траву, которая наросла перед дверью, вырвали, чтобы можно было войти. Джарон сделал глубокий вдох – даже в воздухе витало нечто затхлое и черствое.       Робб постучал по двери, и вскоре ее приоткрыли. Джарон никого не смог разглядеть, пока дверь не раскрылась шире, а за ней оказался высокий мужчина в черных одеждах. Его лицо скрывалось за незатейливой белой маской, выполненной в виде морды кота. Она чудесно смотрелась бы на каком-нибудь актере в Браавосе, но на этом человеке выглядела жутковато. У него были короткие черные волосы; из черт лица виднелась только область вокруг янтарных, похожих на кошачьи глаз, где мертвецки-бледная кожа напоминала Джарону труп. Мужчина вооружился изогнутой восточной саблей, которая лежала в ножнах из грубой кожи. Робб с почтением поклонился перед ним.       - Для меня большая честь встретить вас снова, - сказал он.       - Это она? – спросил мужчина в маске кота своим низким, бархатистым голосом, уставившись прямо на Гарпию. Джарон почувствовал ее дрожь в своих руках. Она здорово притворялась, всем своим видом показывала измождение и тревогу испуганной девицы. Хотя нельзя было сказать наверняка, он был уверен, что человек в маске ухмылялся и верил ее ужимкам.       - Том, хочу представить сира Джарона Бастарда, - продолжил Робб. – Я рассказывал о нем.       - Рассказывал, - прошипел мужчина в маске и перевел свои янтарные глаза на Джарона. – Я многое слышал о вас, бастард. Перед вами Том, предводитель Уличных Котов.       - Безбожный ублюдок, - выпалила Гарпия и вздрогнула, когда тот вновь обратил на нее внимание. Джарон кивнул.       - Ваше имя мне знакомо, - ответил он, припоминая все, что Мартин говорил об этих Уличных Котах.       - Мотылек встретит нас на складе возле гавани. Сегодня он не в духе, так что не будем заставлять его ждать, - разъяснил Том, выходя на улицу. – Вы проследуете за мной. Попробуете сбежать – мы вас убьем. Можете оставить при себе оружие, но только попытайтесь его вынуть – и вы проклянете тот день, когда вас мать произвела на свет. Мотылька не напугаешь зубочисткой, но чувства юмора ему не хватает. Все ясно?       Робб с Джароном поспешно закивали, и именно тогда Джарон заметил чье-то движение во мраке позади Тома. Из двери вышел самый громадный человек, которого он только видел. На мужчине сидела такая же маска, как у Тома, однако на ней виднелись брызги алой крови, подчеркивавшей глаза схожего цвета. Кожа великана была омерзительно бледной, белой как снег, под стать волосам. Руки его в обхвате были едва не шире самой Гарпии; ему пришлось согнуться, чтобы пройти через дверной проем.       - Это мой славный друг Киса, - представил его Том. – Сейчас он возьмет девушку, чтобы я видел ваши руки, сир Джарон, - Том повернулся и шагнул к Гарпии. – Не делай глупостей, не то он переломит тебе руку, как соломинку. Киса, возьми девушку.       Исполин повиновался. Он схватил Гарпию за талию, без единого усилия поднял ее и водрузил на плечо. На лице девушки появился непритворный ужас – она посмотрела на Джарона, и тот уже сомневался, что она играет. Том был доволен увиденным.       - Хороший Киса, - вкрадчиво похвалил он великана, словно говорил с животным, и вновь обратился к Джарону с Роббом. – Как я уже сказал, оружие можете оставить при себе. Но едва положите на него руку – лишитесь обеих. А теперь за мной. Мотылек вас ждет.       Робб и Джарон последовали за ним по улице, позади шагал громадный Киса. Том вел их по грязным узким закоулкам, и через некоторое время Джарон абсолютно потерялся. Единичные люди встречались им на пути и тут же разворачивались, завидев Тома. Кое-кто даже пускался наутек. Нечто зловещее окружало его невероятных размеров спутника, и Джарон начинал чувствовать страх, несмотря на тщетные попытки этого избежать.       - Почему вы решили предать Горелого Человека? – спросил Том, не оборачиваясь. Джарон прикрыл глаза. Он уже все придумал, придумал подходящую историю.       - Потому что я рыцарь, - ответил он. – У меня с вашим начальником одна цель на двоих – мы хотим справедливости для этого города. Я работал на Горелого Человека без особого выбора, а потом встретил Робба и узнал о его желании переметнуться к вам.       Том удовлетворенно покивал головой.       - Понимаю. Значит, вы идеалист. Оно и ясно – Мотылек набрал половину своих Решателей из идеалистов. Вторую половину привлекла его жестокость, как собаку лакомый кусочек, - Том оглянулся через плечо, его кошачьи глаза вцепились в Джарона. – Он сам идеалист в некотором роде. Подыграйте ему, и он вас полюбит.       Джарон сомневался в этих словах, но промолчал в попытке избежать дальнейшего разговора. Ему было интересно – все ли остальные подручные Мотылька похожи на Уличных Котов, или те просто хуже всех. А еще он не в первый раз спрашивал себя, умрет сегодня или нет.       Вскоре они оказались на пристани, однако не в той ее части, где зажиточные купцы ставили свои судна. Нет, они пришли туда, где хранились товары, из зданий можно было увидеть лишь похожие друг на друга склады – высотные, некоторые под охраной, некоторые с виду пустые. Том направился прямиком к одному такому пустому складу, а Джарон улучил момент обернуться. Киса шагал позади, возвышаясь над ним, и все еще держал Гарпию на плече. Ей явно было неуютно, она выглядела пришибленной. Рядом не маячил Химани, поэтому Джарон испугался, что мальчик потерял след или еще хуже – был пойман людьми Мотылька за наблюдением. Том указал на открытую дверь склада.       - После вас, - сказал он снисходительным тоном, который вынудил Джарона с Роббом сразу повиноваться. Они вошли в темное и пустое помещение. В середине стоял одинокий фонарь, едва освещавший обстановку. – Ждите здесь, - приказал Том.       Киса подошел к маленькому кругу света и бросил Гарпию на землю как мешок картошки. Она осталась лежать, похныкивая от страха. Джарон горел желанием сжать ее в объятиях, пообещать, что все будет хорошо, но ничего из этого не сделал. Он стоял между ней и Роббом и смерял девушку притворно равнодушным взглядом.       Киса с легкостью затворил массивные двери склада, закрывая доступ последним лучикам солнца внутрь. Мрак поглотил все пространство, кроме светлого пятна вокруг фонаря. Из этого мрака заговорил с ними Том.       - Думаешь, ты здесь самый умный, сир Бастард, - начал он с издевкой, и его слова заставили Джарона замереть в ужасе. – Думаешь, что можешь просто так сюда прийти, сделать вид, что стал перебежчиком, лишь бы по-быстрому расправиться с врагом.       Резкий, безжизненный смех наполнил воздух, явно раздаваясь несколькими голосами.       - Что вы… - заикнулся Джарон, но тут же был перебит Томом.       - Мы все знаем. Как ты шушукался с этой тварью, решив покончить войну единым ударом. Надо было догадаться, что это тщетная затея. Надо было покинуть город, прежде чем пытаться хоть что-то здесь натворить.       Гарпия встала на заплетающихся ногах, ее взгляд был не менее потрясенный, чем у Джарона. Однако потрясение тут же обратилось в гнев, когда она повернулась к Роббу. Наемник казался искренне сбитым с толку, медленно пятился во мрак. Послышался низкий шипящий звук, и он прыгнул обратно на свет с испугом в лице.       - Что? – бормотал он. – Я… я не…       - Крыса проклятая… - шепнула Гарпия, слезы брызнули из ее глаз. – Предатель! – завопила она и попыталась напасть на Робба. Ее прервал другой голос – басистый, властный, угрожающий.       - ПРЕКРАТИТЬ! – рявкнул голос из темноты. Гарпия остановилась, повернулась на его звук и стала медленно красться к Джарону. – Вы окружены. Мои люди лишь ждут приказа.       Послышался топот шагов. Гарпия терлась возле Джарона, толкая его перед собой, чтобы защититься от грозного голоса. Она сжала его в ребрах, но Джарон почти ничего не почувствовал. Все внимание было приковано к мужчине, который появился перед ним и заставил рыцаря вынуть оружие. Сталь прозвенела в воздухе как звук надежды. Ощущение меча в руках успокоило его. А потом он увидел человека.       Тот был высок - не чета Кисе, но ростом выше Джарона, с плечами более широкими и руками покрупнее. Он оказался моложе, чем Джарон себе представлял, где-то около сорока с лишним лет, облаченный в зелено-коричневую рубаху и вооруженный безыскусным коротким мечом. У него было чисто выбритое, но грубое лицо, напоминавшее Джарону свирепого пса, с всклокоченными темными волосами на макушке. Взглядом своих карих глаз, твердым как камень, он источал ненависть к Джарону. С очередным его шагом Гарпия вздрагивала, слезы текли по лицу всхлипывающей девушки. Мужчина остановился, когда Джарон наставил на него меч.       - Достаточно! – выкрикнул рыцарь, удивившись, каким хрупким прозвучал его голос. Мужчина равнодушно ухмыльнулся.       - Играешь в героя, бастард? – спросил он и взмахнул левой рукой. Джарон заметил движения во мраке среди окруживших его людей. Мужчина сделал шаг вперед, уже не обращая внимания на трясущийся меч Джарона, взглянул на испуганную Гарпию. Его улыбка стала шире, когда он заговорил снова; голос стал еще более низким и устрашающим, холодным как лед, безжалостным как пламя. – Ты хоть представляешь, кто я?       - Ты Мотылек… - промолвила Гарпия. – Ты… ты Мотылек? – сказала она так, словно глазам своим не верила. – Да ты… похож на обыкновенного разбойника! Я ожидала увидеть изверга, но ты всего лишь уличная шваль…       Мотылек прищурился, услышав оскорбление в свой адрес.       - И ты меня разочаровала. Я слыхал про твою красоту, но теперь, когда ты стоишь передо мной со страхом в глазах, я ничего не вижу. Кто ты вообще, гискарка? Андалка? Нету красивой женщины, которую мне обещали. Здесь только грязная шлюха-полукровка, - он повернулся к Джарону. – А ты… ты совершил ужасную ошибку, придя сюда. Мне был известен каждый шаг вашего плана.       Он покосился на Робба. Наемник с огорошенным видом поднял руки.       - Но… я… я никогда… - лопотал он, обращаясь к Гарпии. – Пожалуйста, поверь мне, я не предатель!       Мотылек неторопливо покачал головой.       - Убожество. Понятия не имею, как можно было довериться этому человеку. Но ты же у нас не семи пядей во лбу, да, сука? – он снова шагнул вперед и положил руку на трясущийся меч Джарона. – Зато ты… признаюсь, ты куда более похож на рыцаря, чем я думал.       - Что тебе нужно? – спросил Джарон, сдерживаясь, чтобы сейчас же не пронзить его мечом. Нет, нельзя вступать в драку, пока не прибудет подкрепление от Мартина – если вообще прибудет. Мотылек широко и по-звериному оскалился.       - Умный ублюдок, - похвалил он его, подобно тому, как Том хвалил ранее Кису. – Задумал убить меня. Составил сомнительный план, обреченный на провал, едва вы доверились Роббу. Однако это не отменяет того щедрого подарка, что ты мне преподнес, - в улыбке мужчины появились нотки похоти, когда он посмотрел на Гарпию, - чрезвычайно щедрого. Готов тебя поблагодарить.       Джарон поджал губы - стремление убить этого человека разрасталось в нем. Он знал, что с каждой секундой его шансы на выживание истощались. Но хуже всего пришлось его бурному воображению, которое уже представляло, что сотворит с Гарпией Мотылек.       - Наслушавшись ее россказней, ты наверняка вообразил меня неким чудовищем, - продолжил Мотылек, - и, если честно, с ее точки зрения все рассказанное было правдой. Однако стоит помнить, что она недалеко ушла от глупого ребенка, - он осторожно опустил кончик меча Джарона. – Неотесанная шлюха, которой никогда не постичь правды, которой не понять, чего я добиваюсь.       Его глаза напомнили Джарону изголодавшегося волка, когда посмотрели на рыцаря.       - Но ты… ты же не глупое дитя, я прав? Ты гораздо умнее. Вероятно, ты даже видишь, чего я пытаюсь достичь.       Джарон сощурился, оказывая сопротивление пытавшемуся овладеть им страху. Он обещал ей, обещал Мартину, обещал себе хранить ее…       - И чего же ты пытаешься достичь? – спросил рыцарь. От выражения лица Мотылька у него пошли мурашки по коже.       - Этот город болен. Наполнен крысами, которые лакомятся за счет честных жителей Староместа, крысами вроде той мелкой твари позади тебя. Нельзя вытравить болезнь без необходимых жертв.       - Жертв! – воскликнула Гарпия, чуть не подпрыгнув. – Ты насилуешь, пытаешь, убиваешь! Это не жертва! Это потворство своим низменным желаниям! – ее голос дрожал в ярости. – Да как ты смеешь оправдывать себя? – она положила руку на плечо Джарона. – Убей его! Убей его!       Мотылек поддразнивал ее, зевая.       - Первым делом я лишу тебя языка. Тебе это пойдет на пользу, - он усмехнулся и снова обратился к Джарону. – Попробуй на меня сейчас напасть, и я докажу, что ты совершил роковую ошибку. Только попробуй, и тебе достанется так же, как и той шлюхе за тобой.       - Скажи, чего ты хочешь? – закричал Джарон, наконец-то поддавшись своему трепету. – Ты мог давно убить нас или захватить, но вместо этого болтаешь. Почему?       - Ага, вот это уже хороший вопрос. Понимаешь, ты не был мне интересен, когда только появился в городе. Очередная помеха, в этот раз под личиной рыцаря, работающая на калеку. Но после того как трех моих ребят убили, я готов признать, что заинтересовался, - он широко развел руки. – А теперь хочу поговорить. Только ты и я. Мне не хочется, чтобы мы стали врагами. Подумай, сколько пользы ты бы мог принести, сражаясь против болезни этого города вместе со мной.       - Думаешь, я так тебе и поверил? – огрызнулся Джарон и почувствовал пульсирующую боль в ребрах – напоминание о первой заинтересованности Мотылька. – Еще недавно ты чуть меня не убил!       Мотылек улыбнулся как-то виновато.       - Правда. Не стану отрицать, я хотел твоей смерти. Однако все изменилось. Сейчас я бы рад был видеть тебя в своих рядах.       - Ждешь от меня доверия?       - Не важно, веришь ты мне или нет. Я жду, что ты прислушаешься и задумаешься. Работа со мной вознаградит тебя так, как не смог бы вознаградить Горелый Человек, - после этих слов Мотылек бросил взгляд за спину Джарона. – Я, конечно, понимаю, просто так трудиться ты не станешь. Чего ни захоти, я тебе дам. Деньги. Слава. Или же ты возжелал девицу, которую отчаянно пытаешься защитить?       Мотылек шагнул ближе, положил руку на левое плечо Джарона, неприятно надавив на его больное место.       - Можешь забрать ее, - прошептал он в ухо рыцарю, - если захочешь. Правда, первым возьму ее я, но если приспичит, то можешь поразвлекаться с ней, прежде чем я начну, - мужчина сделал паузу и убрал руку с плеча Джарона, после чего отшагнул от его меча. – Однако самое важное – ты сохранишь себе жизнь. Я мог бы убить тебя прямо сейчас, и даже если ты станешь сражаться, мои ребята все равно одержат верх. Ты ранен и беспомощен. Сучка твоя и гроша не стоит, а на Робба уже не положиться, так ведь?       Наемник стоял возле кромки света молча, свесив голову с убитым выражением лица. Упоминание его имени заставило Робба взглянуть сначала на Мотылька, а потом на Джарона, покачивая головой с распахнутыми от ужаса глазами.       - Конечно, я рассчитываю на некоторое доверие. Опусти свой меч и отойди в сторону, чтобы я мог заняться этой шлюхой позади тебя, - потребовал сердито Мотылек. – Спроси у любого в городе, раздражать меня - плохая идея. Опусти меч, иначе я отдам приказ своим людям. Опусти меч, тогда будешь помилован, поверь мне.       Капли пота стекали по лицу Джарона, Гарпия крепко вцепилась в его плечи.       - Не делай этого, - умоляла она. – Убей его. Не давай ему того, чего он хочет. Не становись его сошкой, прошу! – тон ее голоса заставил Джарона задуматься, насколько страх ее был притворным и считала ли она, что он способен на подобное.       Он, безусловно, мог бы сейчас напасть на Мотылька. Преступник еще не возвел свой меч. Один ловкий удар – и все конечно. Либо можно продолжить разговор, попытаться выиграть время для Мартина, хотя это сведет на нет любое его преимущество, если вдруг Мотылек решит напасть первым. Наемник оставался снаружи, набирал силы, чтобы уничтожить Мотылька. Он придет, он должен прийти! Он же не подведет их, так?       Но в этот миг еще одна, куда более мрачная мысль проскочила в голове Джарона. Возможно, Мартин не придет. Возможно, Химани не удалось их выследить, или того хуже. Он остался один-одинешенек и погибнет здесь, если попробует дать отпор Мотыльку. Умирать в таком месте будет позорно… но присоединиться к Мотыльку – лучше ли? [Попытаться тянуть время разговором]