Кувшинки

На работе начался сильный завал, почему я приезжала домой не в пять, а в семь вечера. Проект, сваленный на наш журнал, задействовал все рабочие кадры, казалось, даже уборщицы лифтов иной раз проходили мимо редакторов и делились своими идеями оформления. Я мало ела и всё больше простывала. Кашель, пустота в желудке, стресс и ожидание сегодняшнего вечера выталкивали все мысли и идеи, которые пытались проникнуть в мою голову. Я запивала всё это кофе и даже выходила на парковку, чтобы протянуть расслабляющую сигарету и очистить разум. - Ты выглядишь совсем не работоспособно, может тебе уйти на больничный? - вякнул главный бухгалтер моего отдела. Он всегда грубо разговаривал со мной, кидал на мой стол бумаги и придирался к не выключенному свету в кабинете. Уголки его бровей буквально падали на нос от такого строго взгляда. Но мало того, что мужчина был не любезен в отношении меня, я часто примечала его хитрые и жадные глаза в районе моей груди и бёдер, когда он думал, что я не вижу этого. Каждый такой раз я чуть ли не брызгала слюной от мерзости и противности подобных особей мужского пола. Постоянно сравнивала их с моей Эллен, нежной, доброй, приятной и искренней. Искренней, точно. - Нет, что вы, всё в порядке. – Отвечаю я бухгалтеру и максимально скрываю хрип своего горла. Он нервно цокает и уходит. Мне нельзя показывать своё плохое самочувствие. Работа над этим проектом должна показать то, чему я научилась и что освоила. Закрыв кабинет, бегу вниз по лестнице, потому что такси ждёт меня уже 15 минут. Этот урод снова задержал меня, прикапываясь к шрифту в заголовках статьи. На улице, как ни странно, был такой дождь, что дворники водителю не помогали, он высадил меня двумя улицами ранее и вернул деньги. Я бежала в одном белом платье, которое стало прозрачным и грязным. Холод разрезал моё горло и рёбра. Туфли уже почти расклеились и внутри у них стояла вода. Подбегая к дому, посмотрела на время. Без двадцати восемь. Ничего не видно. Грязная размытая дорожка в земле и песке пытается подвернуть мои ноги. Она ждёт меня у калитки. Такая же мокрая и грязная. Я смеюсь и пытаюсь быстрее открыть двери, но роняю скользкие ключи. Она сама поднимает их, сама открывает. - Как дела, малышка? – Эллен забегает в дом и скидывает кроссовки, чмокая меня в щёку. Носки её стали серыми от воды, мокрые волосы завились и прилипли к лицу. - Пойдет. – Сдерживаю свои эмоции и быстрее бегу снимать одежду в ванную. Она берёт в шкафу мою футболку и трусы, так спокойно и по-хозяйски, что я перестаю понимать, мой ли это дом. Натянув шерстяной свитер, выхожу на кухню. - Я принесла шоколад, он хорошо прогревает горло, ты хрипишь! – Набирает в воду чайник и топчется влажными ногами по полу, мои трусы ей даже большеваты и сползают с копчика, кратко улыбаюсь. Мы сидели на диване и смотрели новости, потому что для неё они были крайне важными и нужными, я же зевала и разглядывала только саму Эллен. Она была так спокойна и расслаблена, будто всё отлично. - Ты собираешься мне рассказывать, почему не пришла вчера? – Наблюдаю за её реакцией, она машет рукой и тихо отвечает: - Солнце, мне просто было плохо, я так устала на работе, что не хотела ехать и портить твоё настроение своей вялостью. - Я бы успокоила и поддержала тебя, мы бы могли отдохнуть вместе, в конце концов, ты бы осталась у меня ночевать. - Нет, не вариант, не дуйся. – Прижимает свою ладонь к моему подбородку, смотрит на меня снизу, лёжа на моих коленях, как щенок, умилительно и виновато. – Сегодня я до утра буду рядом. Я не верю ей, я не могу поверить, что она просто устала тем вечером. Но я молчу, я не спрашиваю ничего о том мужчине. Если я обижу её снова, кто знает, останется ли она со мной второй раз. Из-за её спокойствия и рассудительности, я чувствую себя глупым и ничего не понимающим ребёнком. Она заснула на моих коленях и я перетащила её на кровать. Такая моя. В моей одежде, вымотавшаяся женщина. Её горячий шоколад был не допит, но будить было не лучшим вариантом. Я легла рядом. Медленно разглаживаю её волосы кончиками пальцев. Эллен сопит и чуть слышно чавкает, открывая и закрывая рот. Я целую её в уши, в лоб, в нос, в глаза, снова в уши. Мне хочется расцеловать каждую клеточку её тела, хочется чтобы она так сопела на моей кровати всю нашу жизнь. В её сумочке вдруг провибрировал телефон, экран светил через чёрную кожу, которой был обделан боковой карман. Я бросаю взгляд на женщину, убедившись, что она крепко уснула, и крадусь к сумке. «Нельзя читать!» - останавливаю себя. Вновь вспоминаю мерзкий силуэт в окне кофейни и всё-таки просовываю руку в карман. «Где ты, почему не взяла трубку?» - проговариваю я без звука. Джон. Это тот самый Джон из кофейни? Может это её родственник или брат? Быстро мотаю головой и бросаю телефон обратно, запретив себе читать ранее отправленные им сообщения. Выбегаю к пруду и падаю на скамейку, трясущимися руками поджигая очередную сигарету. Что же с нами происходит, дорогая?