Переплетение сломанных судеб

      Чонгук себя может назвать самым безобидным и собственно, он будет прав. У него из заскоков, пожалуй, только зарождающаяся социофобия, но пока он держится молодцом и подумать только, довольно тесно для подобного слоя общества общается аж с целой толпой людей. Три человека — уже толпа, а он лично знает целых семерых и не важно, что все вместе они ни разу не собирались. Гук уверен, что случись такое, от его любимого Сеула и камня на камне не останется. Чон Чонгук знает каждого в этом борделе, потому что голова у него работает иначе от остальных, потому что отец учил, заставлял, требовал от него фотографической памяти, умения и привычки замечать каждую деталь и вообще его учили быть гением. К своим восемнадцати годам, Гуки им и является, но внутри та пресловутая пустота о которой любят кричать недопоэты да бульварные писаки, но это пустота есть и признавать это хоть и не хочется, но нужно. Нужно, чтобы знать что тебе может помешать достичь цели. Цель у Чонгука проста как мир — доказать отцу, что им можно гордиться. Чон так подделывает картины, что ещё ни одну его подделку не обнаружили, но требовательному отцу всё равно мало, а сам парень борется с тем, что у него внутри — пусто и от этого ему никак.       Чон Чонгук играет в покер с Джином, играет в приставку с Ви, акупировав комнату для привата — Сокджин проиграл — выпивает с Намджумом, болтает о музыке с Холзи, пытается успокоить Чимина или размышляет в компании с Хосоком о том, как было бы круто на планете, исчезни хоть половина людей. А вот к Шуге он подходит крайне редко, потому что от его взгляда становиться страшно. Именно от его, потому в Гуке начинает твориться что-то непонятное и это выбивает его из колеи. Чон Чонгук чёртов гений и если что-то не понимает сразу, то это подшатывает его спокойное обычно сознание и ничем хорошим потом не заканчивается. Холзи как-то с хитрым прищуром болтала о любви, не забывая упоминать Юнги и Гук скептически выгнул левую бровь, покрутил пальцем у виска и покинул бордель, с гордо поднятой головой. Чонгук знает как барменша на самом желе боится, но молчит, потому что стоит хищнику услышать запах страха — жертву разорвут. И он сделает это первым, если она и дальше будет нести чушь о том, что ему не безразличен Юнги. Чонгук самый безопасный среди всего этого сброда, но ровно до тех пор, пока пустота в нём не меняется раздражением, далее злостью, яростью и наконец жаждой чужой крови.       У Чона внутри пустота и ему от этого ну никак. Ни горячо, ни холодно, ни страшно, ни весело. Просто — никак. Он подделывает картины, имеет на счетах миллионы, общается с целой толпой и знает всё о каждом, кого встречал хотя бы раз. Гуки слушает Лану, привык к пустоте и избегает только Юнги, потому что… просто избегает, потому что чёртов Шуга странно на него влияет, а Чонгук к такому не привык. Его такое пугает до усрачки.