В теле будущей злодейки (или Белла Блэк в школе и дома)

      Ночью мне опять снился старик с посохом, на этот раз без берёзок и славянских деревень, в каком-то пустом и чёрном пространстве. Голос его звучал всё громче, а я хотела ответить и выйти ему навстречу, хотя бы для того, чтобы сказать, что теперь моё имя не Маша, но не знала, как. Старик мне кого-то напоминал, но я не могла вспомнить, кого. Сон меня тревожил, я даже проснулась взволнованная, но было ещё темно и очень тихо, поэтому я перевернулась на другой бок и вновь заснула. На этот раз мне снился молодой и красивый Волдеморт, который угощал меня мороженым, я была в красивом бальном платье и воодушевленно размахивала волшебной палочкой с криками: «Смотри, я умею колдовать!».       Утром я сочла оба сна совершенно безумными и недостойными внимания. Увы, на этот раз вкусно позавтракать в комнате не удалось, родители жаждали видеть меня в столовой за семейной трапезой, о чём с сожалением сообщил мне Таппи. Кажется, ему нравилось меня кормить.       Я выбрала одну из мантий, которая попроще, и спустилась к завтраку. Овсянка и яйца всмятку — не самые любимые мои блюда, но вчера от волнения мне есть не хотелось совсем, и сейчас аппетит проснулся зверский. Хотя я понимала, что приличная девушка из благородного семейства не может накинуться на еду и должна есть медленно и маленькими кусочками, а ещё попутно беседовать с родителями.       Мистер и миссис Блэк пребывали в превосходном настроении, хотя Тёмный Лорд длительной беседы затевать со мной не стал, а, одарив меня ещё одной холодной улыбкой, удалился куда-то в окружении верной свиты в лице Эйвери, Долохова и моего отца, дебютный выход Беллатрисы сочли очень успешным. И, кажется, родители очень гордились Беллой, что не мешало им выслать дочерей к тётушке. О чём и шла речь за завтраком. Впрочем, мои сёстры улыбались и никак не выказывали, что поездка к тётушке их пугает, так что вряд ли в гостях у неведомой мне Вальбургии намного хуже, чем в особняке Блэков.       Пока отец с матерью обсуждали вчерашний приём, я придвинула к себе папашину газету. Вот, значит, как ты выглядишь, «Ежедневный пророк»! Да уж, спецэффекты покруче, чем в кино. Живые картинки, шевелящиеся фото, подмигивающие заголовки, навязчиво выступающие вперёд строки. Но увлекательных новостей, полистав газету, я не обнаружила. Главной статьей чествовали какую-то волшебницу Пруэтт, почётного члена Визенгамота, которой исполнялось сто пять лет. Целый разворот посвящался рекламе котлов, три страницы — интервью о предстоящем чемпионате Европы по квиддичу с загонщиками из команды «Уимбурнские осы». Самой интересной статьей мне показалась заметка о том, как выводить с чердака пикси, и то мне больше понравилась картинка корчащего рожи синего чёртика. То есть, особых новостей о магическим мире газета мне не дала, но хотя бы я теперь узнала год. 1968.       Никогда не могла похвастаться отличными знаниям по истории. И всё, что я помнила о событиях того периода — что вроде как холодная война СССР и США идёт, Гагарин в космос уже слетал, а американцы на Луну ещё нет, и, кажется, мир стоит на пороге сексуальной революции. Но вряд ли волшебникам есть до этого дело. А что там происходило в Англии, я и подавно не помнила. Но, кажется, войны никакой нет, и королева уже Елизавета. А ещё Битлз должны быть на пике популярности. Хотя, Елизавета — королева маглов, а музыку волшебники слушают свою, и эти знания мне тоже вряд ли пригодятся. Едва ли стоит подставлять себя, начав делать великие пророчества. Заподозрят родственнички, что я не совсем Белла, непонятно как отреагируют, но рады не будут точно.       Наконец, отец доел свою кашу и поднялся из-за стола, следовательно, мы тоже могли покинуть столовую. Но сестры не спешили уходить, и я, глядя на них, тоже затормозилась. Наверняка мы должны дождаться, пока родители что-то скажут.       — Таппи, — позвал мистер Блэк.       Эльф появился в комнате, подобострастно кланяясь.       — Подготовь камин. И принеси летучий порох. Ты собрал вещи молодых хозяек для поездки?       — Да, господин, — домовик поклонился, вновь почти уткнувшись носом в пол. — Чемоданы ожидают в их покоях.       Всё-таки как хорошо, что есть этот Таппи. А то как бы я собирала вещи? Я ведь даже не знаю, что я должна брать с собой и в каких количествах.       — Проверьте, не забыл ли он чего, и облачитесь в дорожные мантии, жду вас внизу, — велел отец мне и сёстрам. — Тётушка ожидает вас к полудню, но я должен спешить в Министерство, и думаю, она будет рада видеть вас и пораньше. Таппи её известит.       Проверять, что именно Таппи сложил в огромный дорожный сундук, который почему-то именовали чемоданом, я не стала. Откуда мне-то знать, что Белла обычно берёт с собой, когда едет в гости? Поэтому, надев мантию, которая мне показалось самой подходящей для путешествия, я навела на сундук палочку и произнесла уже привычное:       — Вингардиум Левиоса.       Надо бы попрактиковаться в других заклинаниях. Мало ли, когда и что мне пригодится? Вроде бы это не должно быть так сложно. Наверное, рука у Беллы хорошо набита.       Чемодан послушно летел по воздуху впереди меня, и я уже почти спустилась в большую гостиную, где ожидал отец, когда услышала удивленный возглас матери:       — Белла, ты с ума сошла?! Зачем ты взяла чемодан?       Я с трудом сориентировалась, но удержала огромный сундук от падения, поставив его на пол возле лестницы.       — Но мы же отправляемся в дорогу… — робко заметила я, с недоумением оглядывая сестёр, которые были налегке. К счастью, хоть с мантией угадала, на девочках были похожие балахоны.       — Хозяйка не доверяет транспортировку её вещей Таппи. Таппи — гадкий, Таппи в прошлом году поцарапал чемодан хозяйки. Хозяйка теперь не позволит Таппи к нему прикоснуться, — эльф зарыдал и стал биться головой о ножку стола.       — О Мерлин, Белла! — вздохнул отец. — Почему ты не позвала Кикимера? Он бы с радостью доставил твои вещи.       И тут меня озарило, кто такая тётушка Вальбурга! Это что же, мы едем в гости к Сириусу? К тому самому Сириусу, которого Белла через энное количество лет собственноручно отправит за завесу? Как же я ему в глаза смотреть буду? А, может, я здесь как раз для того, чтобы всё исправить?       Но поразмыслить на эту тему мне не дал горестный стон Таппи:       — Все домашние эльфы будут знать, что Таппи ужасный слуга! Таппи не смог угодить юной хозяйке.       Мне стало ужасно неловко. Из-за моей оплошности бедняга-домовик сейчас шишку себе на лбу набьёт. Но если я признаюсь в том, что была уверена, что транспортировка собственного чемодана — это моя обязанность, в глазах семейства я буду выглядеть, мягко говоря, странно. И что важнее: собственный имидж или благополучие малознакомого мне домовика? Домовика, который вот уже два дня убирается в моей комнате и корпит меня всяческими лакомствами.       Я вздохнула и произнесла, надеясь, что это тот самый безболезненный компромисс:       — Таппи, перестань. Я не буду звать чужого домовика. Ты доставишь мои вещи, но в этот раз чтобы никаких царапин.       — Хозяйка так милосердна, так добра, — Таппи подскочил ко мне, преданно заглядывая в глаза.       — Я буду скучать без твоих сэндвичей, приятель, — шепнула я, наклонившись, и потрепала его по голове, вызывая восторженный вопль.       Матушка смотрела на нас, неодобрительно поджав губы, но ничего не говорила, кажется, мой вчерашний триумф на некоторое время возвысил Беллу и примерил Друэллу с её выходками.       — Девочки, надеюсь, вы будете себя вести достойно наследниц рода Блэк, — торжественно провозгласил отец. — Если у меня получится, я приеду проводить вас на «Хогвартс-Экспресс», но уверен, что в противном случае тётушка и сама проводит вас благополучно.       Судя по тому, как Андромеда закатила глаза, а Нарцисса вздохнула, папаша пел эту песню не первый год и провожать детей в школу не явится. Мамаша даже такого желания не изъявила, холодно поцеловав каждую из дочерей в лоб, причём так, словно это было предписано этикетом, а не продиктовано материнским сердцем, что, кстати, вполне может быть, затем отошла в сторону. Отец повторил этот ритуал чуть с большей сердечностью, а маленькую Нарциссу даже погладил по голове. Мне же вручил конверт с сургучной печатью.       — Письмо гоблинам в Гринготтс, получите деньги на школьные покупки. И на подарок для тебя, — объяснил он.       Я кивнула, взяла конверт. Матушка подошла ко мне со странной вазой в руках, вернее, даже не вазой — урной для праха, как я видела в кино. Я протянула руки к урне, мало ли вдруг подарок для тетушки? Но Друэлла урну в руки мне не дала, раздраженно проговорив:       — Белла, да что с тобой такое? Бери летучий порох.       На меня снизошло очередное озарение. Летучий порох для путешествия через камин. Как-то Гарри не очень благополучно справился с таким способом перемещения. Да и не помню я, что делать…       — Что-то у меня в горле першит, сейчас откашляюсь, — я старательно изобразила кашель, просто приступ чахотки получился. — Пусть Андромеда первой идет, — произнесла я с видимым усилием.       К счастью, спорить со мной не стали. Андромеда послушно шагнула к урне в руках у матушки, зачерпнула горсть серого порошка, который выглядел примерно так же, как прах, который в таких урнах полагается хранить, и шагнула в камин.       — Площадь Гриммо, двенадцать, — проговорила она, бросив порох себе под ноги.       Да, смотреть, как человек исчезает в пламени — зрелище не для слабонервных. Я с трудом удержалась, чтобы не броситься вызволять девочку из этого крематория. А Друэлла уже настойчиво совала урну мне под нос.       А если я застряну где-нибудь в каминной трубе? Или сгорю? Или ещё какая-нибудь фигня случится? Я же камина-то никогда не видела, не то что изнутри, даже снаружи! Но матушка смотрела на меня сердито и с недоумением. Медлить было бы подозрительно, я вздохнула, вытерла подолом мантии вспотевшую вдруг ладошку и зачерпнула серый порошок. На ощупь тоже как прах; не то чтобы я когда-то трогала прах, но уверена — на ощупь он такой же.       Пытаясь выглядеть как можно уверенней, я шагнула в камин. Только бы всё сделать правильно! Кинула перед собой летучий порох и, сдерживая дрожь в голосе, произнесла:       — Площадь Гриммо, двенадцать.       Ну, на месте я не сгорела, наоборот, повеяло холодом. Меня словно что-то схватило и потянуло вверх. Всё завертелось, я ударилась обо что-то коленкой, меня замутило, но всё это произошло за доли секунды, и я не успела по-настоящему испугаться. Словно потоком воздуха меня вытолкнуло наружу, я по инерции сделала несколько шагов и с трудом удержалась от падения.       Где-то за моей спиной засмеялся мальчишка.       — Сириус, перестань! — одёрнул его строгий женский голос, но тут же добавил не без доли сарказма: — Белла, дорогая, что ты как будто первый раз из камина выходишь?       Кажется, я оказалась там, где и должна была, а тётушка Вальбурга очень проницательна.       Комната, в которой я оказалась, напоминала залу какого-то помпезного музея. Даже покруче чем особняк родителей Беллатрисы будет. Всё такое роскошное и дорогое. На такое только смотреть, не прикасаясь. Ну как можно сесть в высокое бархатное кресло? Или хранить какие-то повседневные вещи в огромном резном шкафу со стеклянными дверцами. И живые портреты на стенах взирали сурово и величественно. Наблюдали с важным видом, считая ниже своего достоинства даже шевельнуться.       Тётушка Вальбурга оказалась женщиной лет сорока. Высокая, худощавая, но фигуристая, с высокой прической, что вид ей придаёт воистину королевский. И на лице некая печать власти, а высокомерия в разы больше, чем у Друэллы. Или это чувство собственного достоинства? Не хотела бы, чтобы такая тётка была моей начальницей, но, к счастью, я в другом мире, и она просто моя тётка.       — Здравствуй, тётушка, — улыбнулась я как можно слаще и виновато проговорила: — Терпеть не могу летучий порох, никак не могу привыкнуть.       Надеюсь, это оправдание прокатит. Вряд ли Беллатриса была поклонником таких путешествий.       Тётушка церемонно приложилась к моей щеке. А может, и искренне. Улыбалась-то она вполне тепло.       — Да уж, милая. Не понимаю, почему теперь такие сложности с трансгрессией. Я в пятнадцать лет уже свободно и без хлопот могла трансгрессировать и без всяких министерских чиновников. Меня родители учили. Хотя доверить Сигнусу такое дело… Или тем более Друэлле.       Кажется, к моим родителям тётушка не особенно расположена. Но на племянниц это не распространяется.       — Цисси! Моя девочка, как ты выросла!       Она шагнула к камину, чтобы обнять прибывшую Нарциссу. Точно вполне искренне, и Нарцисса обняла её в ответ, радостно улыбаясь.       А я, наконец, рассмотрела мальчишек, которых не сразу и заметила в этой огромной пышной комнате. Один, совсем карапуз лет пяти, вцепился в Андромеду и уже что-то радостно ей рассказывал. А второй, постарше — младшего школьного возраста, наверное, исподлобья смотрел на меня, откидывая со лба тёмные пряди; взгляд у него был проказливый и вместе с тем настороженный. Надо же, а разница в возрасте у нас с Сириусом немаленькая!       — Привет, — я улыбнулась ребёнку.       Но он не улыбнулся, а сердито буркнул:       — Ты убила моего пса!       Ничего себе заявленьице! Это что же, Белла живодёрка, и конфликт с кузеном уходит так глубоко в прошлое?       — Сириус, веди себя прилично! Не дерзи кузине! Я бы выбросила этого магловского выкормыша всё равно, ты всё никак не забудешь. Отец купил себе сову, а собак волшебники нашего положения не заводят.       И проблемы в отношениях с матерью оттуда же.       — Девочки, располагайтесь, отдыхайте, Кикимер приготовил ваши комнаты. Орион прибудет в пять, будем обедать. Мой братец вновь не соизволит почтить мой дом своим присутствием? — тётушка смотрела на меня.       — У папы дела, — нейтрально проговорила я, наверное, благородные девицы не отзываются о своих родителях дурно.       — У него всегда дела! Не может мне простить, что я его женушку-полукровку не жалую. Еще бы её мамашу-маглу мне в дом привёл!       — Тётушка, но ведь мама волшебница, — робко заметила Нарцисса.       — Да, моя дорогая, но наполовину. И как только Розье мог связаться с маглой на старости лет? — сокрушенно покачала головой Вальбурга. — И ладно он старый дурак, но мой-то братец… Да, формально Друэлла из хорошей семьи, но по сути… Блэки всегда выбирали себе полностью чистокровных супругов. Как бы происхождение вашей матери не сказалось на вашем будущем…       — Белла вчера была представлена Тёмному Лорду, — проговорила Андромеда. Видимо, тема была не нова и утомляла девочек. Какой бы ни была мать, непрятно выслушивать о ней разные гадости.       — Тёмному Лорду? Поздравляю, дорогая, — тётушка посмотрела на меня с уважением. — Белла, ты обязательно должна рассказать это за обедом. Всё, идите к себе, отдыхайте. Реглус, Андромеда поиграет с тобой позже. Сириус, быть приветливее с кузинами, но не смей им докучать. И вообще, мальчики, подойдите ко мне.       Братья Блэк с явной неохотой остались с матерью в большой торжественной комнате, когда мы вышли оттуда.       Пока мы шли в отведённые нам покои — к счастью, Андромеда и Нарцисса знали, в какую нам сторону, а то я бы заблудились в этих роскошных мрачных коридорах сразу же — я спросила Андромеду:       — Когда это я убила пса Сириуса?       — В Рождество. Ты что, не помнишь, как превратила щенка в игрушку? Мы с Сириусом подобрали его на улице, Сириус хотел назвать его Нюхалз.       — Он был ужасный, — вмешалась вдруг Нарцисса. — Грязный и очень шумный. Тётя Вальбурга приказала бы Кикимеру его умертвить. А так игрушка получилась очень славная.       — Всё равно, это было ужасно, — упрямо поджала губы Андромеда. — Сириус так плакал, не удивительно, что не забыл до сих пор.       Что ж, понятия добра и зла и в этом мире весьма сомнительные. Я не знаю, как бы я поступила на месте Беллы, наверное, вообще бы не вмешалась в чужую проблему. Но ведь она по-своему хотела помочь, а не поиздеваться. Наверное.