Сдержи своё слово

Чуя не спал, ждал начала утра. Его выдержка позволяла ему терпеть всё, что угодно, но только не конфликты и произошедшую трагедию. Его трясло не от прохлады в помещении, а от переживаний, ведь что-то внутри говорило ему, что к добру ничего это не приведёт. Однако надежда умирает последней. Рыжий заметил доктора, который зашёл в палату Тины без нужных вещей. Наверное, решил проверить самочувствие. Спустя минуты три вышел. Парень подбежал к нему и схватил за локоть, сказав: — Как она? — Должен сообщить вам, что долго она не протянет. Её шансы ближе склоняются к трагическому концу, нежели к хорошему. Чуя посмотрел в глаза доктору. Они столь холодные, равнодушные, словно говорили: «Ну, бывает, одна жизнь ничего не решает в этом мире». Парень отпустил мужчину. И вновь загоны, не самый лучший настрой, сожаление о содеянном. Он прошёл в маленькую комнатку. Ему не хотелось знать, сколько Тине потребуется пребывать в таком состоянии, но он хотел знать ответ на один вопрос: можно ли отмотать время назад, исправить свою ошибку? Он стоял у двери и с покрасневшими, сонными глазами смотрел на девушку. Позже подошёл к кровати и сел на стул, горько усмехнувшись. — Не думал, что всё так быстро закончится. Так мало времени пробыть вместе и получить такое. Я знаю, ты сейчас слышишь меня, но, — юноша взглянул на руку Тины. На ней ярко выделялась точка в области вен. Похоже на укол. Сами вены были странного цвета — хорошо выраженного фиолетового с нотами алого. Они словно выпрыгивали из кожи, сильно обтягивали её. — Что за чертовщина? — прошептал Чуя, рассматривая руку Минской с ужасом на лице. Это не могло быть признаком смерти, по крайней мере, не могло просто так появиться. Накахара побежал к доктору, однако не смог его найти. Спросив у медсестры о докторе, он получил ответ «Наверное, в другую больницу поехал за документами». Чуя заподозрил что-то неладное, но нет доктора — нет ответов. Это и огорчало. Ему оставалось дожидаться мужчину и оставаться рядом с ней, пока она ещё могла дать на себя посмотреть.

***

Если бы девушка смогла ему ответить, парень бы был на седьмом небе от счастья. Разговоры самим с собой придавали Чуе больше страданий, его убивало молчание девушки, которая благодаря чьему-то развлечению вынуждена находиться в коме, не чувствовать, не знать, что происходит вокруг. Доктор так и не явился, но свидетельство о смерти всё же составили. Чуя и подумать не мог, что в его жизни всё примет резкий оборот, который направлялся прямиком к ежедневным страданиям. Родители девушки явились через несколько часов после того, как им позвонили. Похороны удались не лёгкими. Чуя пришёл в пасмурный день, стоял в стороне ото всех. Он не боялся подойти, перекинуться взглядами с родителями своей любимой, с некоторыми одноклассниками, для которых парень запомнился как заметно влюбленный и двуликий мальчишка. Серж с ужасом прожигал его тем самым взглядом, который ранее завидовал Чуе, что он был столь близок к Тине в школьном заведении. Накахара всё же подошёл ближе, смотря на труну, в которой лежит его любимая девушка, признание к которой так и не донеслось. Из-за этого стало больно внутри. Он снял шляпу, держа её в руке и крепко сжимая от злости на самого себя. Мама умершей получила от кого-то новость, что именно с Чуей её дочь была в тот момент. Она прогнала его, кинув пару фраз о том, что погубил молодую душу, которая ещё не обрела своего предназначения. Парень не смог стоять там назло, потому ушёл, потому что так бы и хотела сама Тина, дабы ещё больше не травмировать нервы женщины. На некоторое время отыскав жильё, он прожил там день, потом снова пошёл на кладбище, чтобы поговорить с ней, с Тиной, разговоры с которой всегда оставались в его памяти интересными, забавными, понимающими. Он встал перед самой могилой, на которой было написано большими буквами «Тина Минская», дата рождения и дата смерти. — Тот кулон, который я тебе подарил… Это не было что-то наподобие удачи. Там было написано «Я люблю тебя». Да, я боялся признаться тебе, я полный дурак! — он смог что-то выдать после пары минут гробового молчания. — Знаешь, когда ты поздно ночью приходила ко мне и целовала в лоб, я это замечал, но не подавал виду. Если бы я только мог это вернуть, — он не выстоял и упал на колени. — Тина, я знаю, ты слышишь меня. Ты бы не держала на меня зла, не понимала, почему я сейчас извиняюсь, но пойми, мне трудно без тебя! — голос Чуи задрожал и заметно повысился, чуть ли не срывался. На глазах накапливались горькие слёзы боли. — Мне правда тяжело, Тин! Я так хочу вернуть тебя! Прости! Прости, что не смог уберечь тебя! — щеки покраснели, принимая горячий поток солёных капель. Ему не приходилось легче от монолога, его сердце участило ритм, зная, что всё кончено. Глаза кипели от злости и страдания; голова разрывалась от недавнего прошлого и от головной боли, возникшей благодаря сильным переживаниям; моментами руки дрожали, когда только прикасались к выбитому имени на могиле. — Я убью того, кто это сделал. Я обещаю тебе.