a match and a fuse

К счастью, сегодня его не будят никакие звуки любви, и он спокойно спит до половины десятого, затем переползает в кухню, делает себе огромную суповую порцию кофе и возвращается в свою комнату. Какая-то маленькая его часть расстроена тем, что не увидела Джимми перед работой, но в основном он расслаблен, потому что сон немного очистил его голову, и теперь все лучше, чем в последнюю пару дней. Он снова открывает книгу, облокачивается спиной на изголовье кровати и теряется в гениальном лабиринте Стивена Кинга с отцовским беспокойством и дисфункциональными семейными отношениями. Фил старается не думать о том, что ему говорил Джимми прошлой ночью, но чтение романа, который он читал достаточно раз, чтобы оставить себе в это время местечко на свои собственные мысли, заставляет его снова погрузиться в воспоминания. Ужасы всегда были его основным вдохновением, в конце концов. Он раздражающе закрывает книгу и тянется под кровать за ноутбуком. Он не должен этого делать. Это никогда не приводит к тому, на что он надеется — милой ностальгии, мотивации, или вдохновению. Все только напоминает ему о том, что у него когда-то был потенциал. Когда-то он был тем, кто создавал концепт истории, писал сценарий, снимал себя — и иногда других — и привносил эту историю в жизнь. Это напомнило ему о том, как сказал Джимми, что он был счастлив. Насколько он тогда отличался от того, какой он сейчас. Одинокий. Запутанный. Напуганный. Застрявший. Он находит папку на своем компьютере, которая называется «видео», и он открывает ее. Его встречают множество криво сделанных обложек для видео со своим лицом на них, иногда с маской на голове, или с разрисованным лицом, или с ужасно выглядящей фальшивой кровью. Он нажимает на самое первое и воспроизводит его. Он выглядит младше, черты лица немного мягче, волосы немного длиннее. Видео в каком-то смысле ужасны, но он помнит, с каким энтузиазмом он их делал, желая практиковать все навыки, которым он научился в университете. Фил смотрит все видео подряд, замечая, как они прогрессируют, становятся лучше. Это просто еще один пункт в его длинном списке вещей, которые он забросил после окончания обучения и переезда из его персонального комфортного пузыря, которым он наслаждался в Йорке. Он сразу понял, что проживание в Лондоне пиздецки дорогое, и, на самом деле, его родители были правы — не так много можно сделать с дипломом по лингвистике и пост-продакшену в фильмах. Не то что бы он когда-либо пытался найти что-то. Джимми умудрился использовать свой диплом историка в работе на радио, телевидении. Он нашел любовь всей своей жизни. Фил устроился на первую попавшуюся работу, чтобы оплачивать до нелепости огромные счета и избегать взаимодействия с бесчисленными родственниками и другими значимыми для него людьми, которые волнуются, что он не способен поддерживать никаких отношений, кроме платонических. В конце концов, гораздо легче вспенивать молоко, обжаривать зерна и проводить вечера со своим соседом или по телефону со своей мамой, чем на самом деле жить своей жизнью. Фил говорит себе, что просто слишком драматизирует. Ничего на самом деле не так жалко, как это ему кажется в голове. У него есть друзья. Да, большинство из них он узнал через Джимми, или это их друзья из университета, с которыми он общается по электронной почте, но все равно. Это не ничего. Еще у него есть его брат, и его родители, и Рори. У него достаточно людей, которые о нем заботятся. У него нет никаких причин быть одиноким. Но ему одиноко. Фил будто бы в тюрьме одиночества. Обычно это его так сильно не беспокоит. Он научился быстро прогонять такие мысли, прежде чем они со страхом проберутся ему в кишки. Но он знает, что скоро что-то изменится. Он чувствует это, и это его пугает. Он знает, что Джимми уйдет. Конечно, он всегда это знал, но сейчас он ощущает это остро, болезненно, каждый раз, когда Джимми смотрит на него грустными глазами, думая, что Фил его не видит. Каждый раз, когда он спрашивает Фила, почему он до сих пор не знает, кто он, или почему он не делает то, что ему доставляло удовольствие, у него нет ответа. И он не готов жить без Джимми. Может, ему стоит переехать обратно в Россендейл, или в Манчестер. Может быть, ему опять пойти в университет. Может быть, ему… Он подскакивает, чувствуя вибрацию под собой. Он сует руку под подушку и достает свой телефон. У него сообщение от Рори. Рори: Твой друг опоздал на собеседование… Филу приходится перечитать сообщение несколько раз, прежде чем понять, о чем она. Фил: он не совсем мой друг. я его еще даже не знаю Рори: еще Фил рад, что это переписка, и она не может слышать раздраженного звука, который он издает, и не видит, как он закатывает глаза. Фил: насколько опоздал? сильно? Рори: нет, скорее всего настолько, насколько опаздывают все, кроме меня. все нормально, филип Фил: я знаю. ты лучшая. Он нажимает «отправить» за милисекунду до того, как понимает, что это не то, что он должен ей говорить. Он быстрее отправляет еще одно сообщение, чтобы не заострять внимание на предыдущем. Фил: он хоть милый? ты его возьмешь? Рори: не знаю, сказала бы ли я милый, но он не ужасный. Не сильно взбудоражен по поводу работы бариста, это точно Фил: а кто-то был когда-либо взбудоражен? Рори: да, вообще-то. Ты был. Фил: я был в отчаянии. так ты взяла его? Рори: а должна? Фил: разве это не твоя работа лол Рори: кажется он тебе нравится Фил хмурится, глядя на экран. Он не знает, чего она ждет: что он станет отрицать это или что она правда пытается сказать что-то приятное. Он осторожно выбирает слова. Фил: он выглядит как человек, рядом с которым выносимо находиться весь день, знаешь? Рори: как скажешь, дружище. Он кажется мне немного странным, но я доверяю твоим суждениям Фил: странности иногда бывают хорошими Рори: ага. ты прав. странности иногда бывают очень хорошими. Фил: я имею в виду, ты скорее всего разговаривала с ним дольше, чем я, так что все зависит от тебя. все что я знаю о нем, это то, что у него диплом юриста и он думает, что баристы раздражающие Рори: что ж, видимо, теперь он сам себя считает раздражающим. Я перезвоню ему и скажу, что он принят. Я поставлю его в расписание с тобой на следующие несколько недель, чтобы он прошел обучение с тобой, окей? Фил: слишком много обязанностей! Она пишет ему, что все в порядке, и что ей надо идти, потому что в кафе много народа. Она не просит Фила прийти и помочь, хотя он думает, что она возможно хотела бы этого, но он не предлагает. Ему нужен этот день. Но он рад, что она написала ему вовремя — ее сообщения отвлекли его в нужное время, чтобы он совсем не пал духом. Он заставляет себя вылезти из постели и принять душ, решив найти что поделать, чтобы не позволить себе вернуться к тем мыслям, на которых он остановился. Когда он выходит из душа, он быстро вытирается полотецем и натягивает на себя черные узкие джинсы и синюю клетчатую рубашку. Он проверяет телефон и видит простое сообщение от Джимми. позвони мартину Он закатывает глаза, но делает так, как он сказал. К сожалению, его брат — его полная противоположность во всем, поэтому у него нет времени пойти выпить кофе с ним в середине дня в середине рабочей недели, но он нежно обещает ему, что они скоро встретятся. Фил переходит к плану Б, что означает, что он звонит своей матери. В конце концов он проводит полдня просто болтая с ней, и ему даже не стыдно за это — он любит свою маму. Может быть, он правда вернется жить на север, когда произойдет неизбежный разрыв с Джимми. Фил решает быть максимально продуктивным, пока Джимми не вернется домой, поэтому он на самом деле слегка прибирается. У него есть привычка раскидывать вещи, и он знает, как сильно это ненавидит Джимми. Фил начинает с кухни, закрывая все двери шкафчиков, которые он оставил открытыми с утра, и затем моет посуду. Потом он проходит по каждой комнате, собирая свои раскиданные носки и книги. Он сидит на своей кровати, только закончив складывать свежепостиранные вещи, когда слышит, как открывается замок у входной двери. — Привет, детка! — кричит Фил, выходя в гостинную. Однако ему отвечает не тот голос. — Не знал, что у нас будет шведская семья. Фил поворачивает за угол и видит Тома, сбрасывающего с себя ботинки. — Привет, Фил, — говорит Джимми, улыбаясь. — Прости, мой парень — огромный дебил. — Я привык, — пренебрежительно взмахивает руками Фил. — Как ты смеешь, — смеется Том. Фил садится на диван в гостиной. Все надежды на приятный вечер с Джимми исчезли. Не то чтобы ему не нравится Том — конечно, нравится. Просто Джимми ему нравится больше, и он не так часто более раскрыт, когда Том у них дома. — Что ты делал сегодня? — спрашивает Джимми, садясь рядом с ним. — Ты виделся с Мартином? — Не, он был слишком занят тем, что у него есть жизнь, и что он функционирующий взрослый человек. — Взрослая жизнь переоценена, — говорит Том, отправляясь на кухню. — Вы голодные, ребята? — Он имел в виду, — Джимми бросает взгляд в сторону Тома, — что ты вполне себе функционирующий. Фил смеется. — Он еще не настолько хорошо меня знает, — Фил поворачивает голову и кричит на кухню: — Да, голодные! — Так ты остался дома, получается? — спрашивает Джимми, даже не заботясь о том, чтобы скрыть свое разочарование. — Да, но я постирал одежду. Это считается за что-нибудь? Джимми хмурится. — Еще я разговаривал со своей мамой часа три, — говорит Фил, сдаваясь в попытке спасти свой образ, звуча как полный и ужасный неудачник. — Пиздец, Фил, я люблю Кэт как никто другой, но… Фил прижимает ладонь ко рту Джимми. — Я знаю, я знаю. Я же сказал, что я не функционален, правда? Все в порядке, в любом случае. Я завтра иду на работу. Джимми пристально смотрит на Фила, и он чувствует это странное ощущение в животе, поэтому быстро убирает руку от его рта. — Завтра к нам приходит новый работник, и я буду его обучать, так что я буду занят. Он встает и присоединяется к Тому на кухне. С Томом безопаснее. Он не так много знает про Фила, и это именно то, что ему сейчас нужно. Он устал от ярких глаз Джимми и чувства, что в него тыкают стеклом. — Так что мы готовим? Он отправляется в постель рано и читает. Читает со сфокусированной интенсивностью чистой самоконсервации. Читает, чтобы отвлечь себя от участившихся взглядов Джимми, от сокрушительного осознания, что их разрыв произойдет, возможно, быстрее, чем он к этому готов. Он лежит в постели и читает несколько часов, пока не слышит, как Том стонет «да, да, вот так, детка», и ему приходится отложить книгу и быстро надеть наушники. Фил открывает iTunes и пролистывает пальцем по экрану, выбирая что-то наугад, отчаянно пытаясь утопить в музыке эти чертовы звуки — так быстро, как только возможно. Он увеличивает громкость и натягивает сине-зеленое одеяло поверх головы. We Can’t Stop Майли Сайрус так громко звучит в его голове, что становится больно. Он абсолютно не переносит эту песню, но это все равно лучше, чем альтернатива. Все равно лучше, чем слышать, что происходит по ту сторону стены. Утром он ждет, пока Джимми закрывает входную дверь, и только после этого встает с постели. Его смена начинается только в три, так что у него еще куча времени, чтобы собраться и не думать о том, что надо скрывать от глаз Джимми свои чувства по поводу прошлой ночи. Положительная сторона того, что ему постоянно приходится закутываться под одеялом и прятаться от реальности, это то, что он спит гораздо больше, чем обычно. Так что, хоть он и немного грустит и немного раздражен, когда он приходит на работу в этот день, он хотя бы хорошо отдохнувший. Его плечи слегка напрягаются только когда он видит блондинистые волосы Кайла за стойкой. Но он расслабляется, как только идет в заднюю комнату и видит Рори. Ее голова откинута на край покосившегося офисного кресла, глаза закрыты, руки на коленях. Ее ноги вытянуты вперед и лодыжки скрещены, упираясь в край стола. На ней черные объемные ботинки, темно-розовая помада и тонкое золотое колечко в носу. Она точно еще не начала работать. — Привет, — говорит Фил, и смеется, когда она подпрыгивает и издает облегченный вздох. — Господи Иисусе, Лестер, — она скрещивает руки на груди и бросает на него обвиняющий взгляд. — Ты реально меня убил. — Прости, не смог удержаться. Она убирает ноги со стола и садится. — Я тебя ненавижу. — Ага, — бормочет он, снимая свою толстовку и вешая ее на маленький крючок на стене. Он тянется рукой с челке и поправляет ее на место. — Моя челка нормально выглядит? — Да, Филип, твои волосы отлично выглядят, — улыбается Рори. — Но секунду назад они выглядели лучше. Тебе надо оставлять лоб открытым. — Я знаю, ты ненавидишь челку, — закатывает он глаза. — Просто дай мне наслаждаться остатками моей юности, ладно? Позволь старому человеку эту единственную привилегию, умоляю. — Ой, заткнись, — говорит она. — Я старше тебя, и открытый лоб выглядит горячо. Он решает сфокусироваться на первой части утверждения. — Нет, ты не старше. Ты не можешь быть. — Но я старше. — Насколько? — Я никогда не скажу, — улыбается она. — Ты прямо как Джимми. Вы бы, ребята, отлично поладили. Она открывает рот, чтобы ответить, но Фил замечает, как ее глаза фокусируются на чем-то сзади него. — Привет? — она выглядит озадаченно. Ей отвечает удивительно знакомый голос. — Привет. Фил разворачивается, и прямо перед ним стоит парень. Высокий. Почти как Фил. Такое происходит редко, поэтому Фил чувствует себя странно, потому что ему нужно наклонять голову слегка вверх, чтобы встретиться с ним глазами. — Дэн, — говорит он, прежде чем его мозг осознает, как ужасно странно, что он помнит не только его голос, но и еще его имя, всего лишь поговорив с ним один раз по телефону. — Фил, — со смешком отвечает незнакомец. — Ох, ебать, ты новенький, я совсем забыла, — говорит Рори, быстро вставая с кресла, и потом резко прижимает руку ко рту. — Ох, блять, я сказала ебать. — А теперь ты сказала «блять», — беспомощно указывает Фил. Дэн улыбается. У него на щеке ямочка — такая глубокая, что его щека может треснуть напополам. — Теперь вы оба сказали «блять». — Теперь ты тоже сказал «блять», — отвечает Фил. Рори закрывает ладонями лицо, слегка покачивая головой. — Теперь мы все вместе, кажется, — говорит Дэн. Он все еще смотрит на Фила. Фил ухмыляется. — Это что, отсылка к Классному Мюзиклу? — Что за прекрасное впечатление я создаю, — бормочет Рори, игнорируя двух задротов перед собой. — Я больше оскорблен тем, что ты про меня уже забыла, — отвечает Дэн. — У меня было собеседование только вчера. Фил разворачивается и смотрит на Рори, которая кусает свои темно-розовые губы. — Это нехорошо, Рор. — Мне так жаль, — отвечает она. Она снова качает головой, и ее упругие кудряшки подпрыгивают возле лба. — У меня немного похм… Я не очень много спала прошлой ночью. — Профан с похмельем, — смеется Дэн. — Ты мне уже нравишься. — Господи. Я убегу отсюда переодеваться, и представлю, ничего из этого не произошло. Ты знаешь что делать, да, Фил? У Фила ускоряется пульс, но он кивает. Он обучал бесчисленное количество людей за все время. Но почему он нервничает по поводу того, что ему придется обучать Дэна?