a match and a fuse

Метро гораздо менее пустое на пути обратно — они на самом деле могут позволить себе сесть рядом. Дэн достает телефон и наушники, отдавая один из них Филу. — На что ты настроен? — Без разницы, — устало отвечает Фил. — Удиви меня. — Серьезно, Фил, дай мне что-то, с чем можно работать дальше, или мы будем весь следующий час слушать Канье. — Канье Уэста? Дэн смеется. — Нет, Канье Иста.* Фил пихает его коленом. — Заткнись, медвежонок.** Дэн сначала выглядит слегка опешившим, но потом смеется. — Это было странно. — Что? — То, что ты назвал меня медвежонком. — Почему? Ты же медвежонок. Ну, или был им. Теперь ты выглядишь больше как шахтер, если честно. — Грубо. — Я уверен, что я такой же, — говорит Фил, слегка двигаясь на сидении. — Вся моя семья зовет меня медвежонком. Я на секунду подумал, что ты экстрасенс. — Я он и есть. И моя бабушка. Дэн закидывает ногу на ногу. — Вау, правда? И какое у меня будущее? Фил закрывает глаза и откидывает голову назад, прижимаясь к стеклу. — Тебя ждет похмелье. — Неа, я все еще молодой и живучий. И я, на самом деле, не так много выпил. Фил приоткрывает один глаз и подозрительно смотрит на Дэна. — Да? А как же игра? Дэн хитро улыбается. — Я просто наливал совсем мало. — Почему? Не хотел со мной напиваться? — Хотел, — говорит Дэн, опуская взгляд в телефон. — Но не должен. — Оу. — Ага, — Дэн листает что-то в телефоне. Они оба надели наушники, но он пока еще ничего не включил. — Наверное, это имеет смысл, — говорит Фил. — Я могу пить, если я хочу, это не официальное правило или вроде того. Просто иногда это делает все хуже, а я все еще не совсем… оправился. От последнего… случая. — Да? — это, честно, сюрприз для Фила. Дэн выглядел сегодня таким счастливым. Пока они не добрались на эту чертову вечеринку, конечно. Фил снова чувствует волну вины, вспоминая взгляд на лице Рори. — Почти, но не до конца. Было бы гораздо хуже, если бы я был один. Так что спасибо. — В любое время, — бормочет Фил. Он бы хотел вернуться в прошлое и пропустить вечеринку. Они так хорошо проводили время до нее. Последние несколько часов довели каждого из них по отдельности до слез. На самом деле, Фил почти уверен, что он сегодня будет плакать, как только проводит Дэна до его дома и вернется к себе, в пустую квартиру, забравшись в пустую и холодную постель. — Включи мне немного Канье Иста, — говорит он. Они все еще слушают музыку, когда выходят из метро и доходят до улицы Дэна. Они идут очень медленно, и Фил предпочитает думать, что это только потому что иначе у них выпадут наушники. Они останавливаются на тротуаре, и никто из них не делает никаких движений, чтобы повернуться и пойти на улицу Дэна. Фил не особо хочет провожать Дэна домой. По крайней мере, не в его дом. Он хочет, чтобы они продолжили идти вниз по улице, зашли в его подъезд, преодолели все эти чертовы ступеньки, может, даже пошли в комнату Фила. Он не хочет плакать в одиночестве, ненавидя себя и проигрывая тот поцелуй в голове снова и снова. Сегодня он хочет кого-то рядом с собой — добрый голос, который скажет ему, что он все еще хороший человек. Он хочет Дэна. Наверное, он все еще довольно пьяный, думает Фил. — Хочешь вернуться домой? — наконец спрашивает Дэн. — Я смогу найти в себе храбрость, если ты вдруг не захочешь провожать меня. — Хочу домой, — говорит Фил. Лицо Дэна не передает не единой эмоции, но его голос звучит немного грустно. — Ладно, Лестер, доберись нормально. Попей воды перед сном, чтобы не было похмелья, — он нежно тянет за провод, и наушник выпадет из уха Фила. — Увидимся. — Подожди, — говорит Фил, когда видит, что Дэн разворачивается, чтобы уйти. Дэн снова разворачивается и выжидающе смотрит на Фила. — Что такое? — Тебя от меня уже тошнит? — да, точно еще пьяный, думает Фил. — Нет, — незамедлительно отвечает Дэн. — Ты скучаешь по своей квартире? — Никогда. — Ты не хочешь… — он прочищает горло. Может быть, хоть раз в жизни, когда он абсолютно уверен в том, чего он хочет, он сможет найти в себе силы спросить. — Хочешь снова остаться у меня? На этот раз можешь спать в кровати, я обещаю. Уголки губ Дэна слегка приподнимаются. — Ты хочешь, чтобы я остался? — Ага. Дэн пожимает плечами, разрешая улыбке, которую он явно сдерживал, проявиться на его лице. Фил видит только его зубы и ямочки, и это заставляет его чувствовать странное тепло в животе. — Тогда пойдем, — говорит Дэн. — Тут ужасно холодно, и я очень хочу снять эти тупые джинсы. — Тебе не надо ничего у тебя забирать? Дэн смотрит во тьму своей улицы. — Не особо. Я просто надену то, в чем был вчера. — У меня есть пижама, которую ты можешь надеть, — быстро говорит Фил, не особо думая о том, как это звучит. — Расплата за то, что ты составишь компанию одинокому грустному парню на Хэллоуин. Дэн смотрит ему в глаза. — Тебе грустно, Фил? Какой смысл врать? Это его ни к чему не привело. Только к тому, что он причинял боль людям, о которых заботится, включая себя самого. — Да. — Хочешь об этом поговорить? Фил качает головой. — Не думаю. Я просто не хочу об этом думать. — Хорошо, — Дэн снова протягивает Филу наушник. — Давай займемся чем-то веселым. Оказывается, что веселье для них обоих заключается в переодевании в пижамы Фила, укутавшись в одеяла и делая попкорн для просмотра Донни Дарко. Где-то в середине фильма Фил видит, как экран его телефона загорается на журнальном столике. Он наклоняется вперед и берет его, рассчитывая, что это Джимми ноет из-за того, что Фил игнорирует его в последние несколько дней. Его сердце прыгает в горло, когда он понимает, что это не совсем тот случай. Его руки слегка начинают дрожать. Дэн замечает. Он ставит фильм на паузу и садится прямо, спрашивая: — Что случилось? — У меня сообщение. — Окей. — От Рори. — Ты прочитал его? — Нет, — дрожащим голосом говорит Фил. — Что ж, вперед. Фил закрывает глаза и морщит нос. — Это обязательно? — Нет, — говорит Дэн. — Но если ты не прочитаешь, то тебе же будет хуже. В любом случае, я уверен, что все не так плохо. — А если плохо? — Фил, пожалуйста, не смеши меня. Я пытаюсь тебя поддерживать, и смех выставит меня ублюдищем. — Почему тебе смешно? — Потому что ты ужасная королева драмы. Поверь мне, если я называю тебя королевой драмы, то все совсем плохо. — Она меня возненавидит. — Не возненавидит. В худшем случае, она просто немного погрустит. Ты же не бросил ее у алтаря или вроде того. Фил закрывает лицо руками. — Тогда почему я себя чувствую именно так? — Просто прочитай, Фил, или я прочитаю. Фил проводит пальцем по экрану, разблокируя телефон. Он знает, что Дэн прав, просто он не особо хочет разбираться со всем этим сейчас. Рори: ты ушел и даже не попрощался Ладно, думает Фил, все не так плохо, как могло бы быть, но все-таки не ничего. Фил: прости Рори: я должна тебя кое-что спросить, только не злись Фил чувствует, как его желудок переворачивается. Рори: ты гей? Он переводит взгляд на Дэна, который уже напряженно на него смотрит. — Что она сказала? — спрашивает он. Фил просто передает телефон Дэну и закутывается в одеяло сильнее, откидываясь на диван. Дэн быстро смотрит на сообщение и протягивает телефон обратно Филу, но тот просто качает головой, так что Дэн наклоняется вперед и просто кладет телефон обратно на журнальный столик. — Просто скажи ей то, что я говорю, когда меня спрашивают. — Что? — бормочет Фил. — Это не их дело. — Точно, — Фил бы никогда никому такого не сказал, тем более девушке, о которой он правда заботится. — А на самом деле какой ответ? — спрашивает Фил, снова доказывая себе, что у него нет совсем никаких границ, когда Дэн в поле его зрения. Он готовит себя к неизбежному «отъебись». Но этого не происходит. — Иногда, — просто отвечает Дэн. — А ты? — Я понятия не имею, — говорит Фил, и он думает, что это самое честное из того, что он когда-либо говорил Дэну. Дэн поворачивается к нему, подтягивает свои ноги к себе и садится на них. — Это неважно. — Что ты имеешь в виду? — бормочет Фил. — Я о том, что неважно, если ты не нашел слово, которое подходит к описанию того, что ты чувствуешь. Это всего лишь… слово. Оно ничего не меняет. Оно не определяет того, кто ты. Ярлыки существуют только для других людей, чтобы помочь им подстроиться в какую-то ячейку. Люди не должны помещаться в ячейки, если ты меня спросишь. Мы как… как пузыри. Бесформенные пузыри. Или должны ими быть. Фил улыбается. Это приятная мысль. Звучит как приятный мир. Но Дэн все равно не понимает, что Фил не уверен, что у него даже есть что-то, что он может поместить в ячейку. — Но что, если я не знаю, что я чувствую? — говорит Фил в потолок. Сейчас он не может посмотреть на Дэна. Он не может встретиться с его осуждением. — Что если я ничего не чувствую? — Ты… ты правда ничего не чувствуешь? — спрашивает Дэн. Фил на самом деле смеется. — Ты пытаешься поместить меня в ячейку, Дэниел? — Заткнись. Я же себя поправил, правда? Вот насколько нам промыли мозги. Я только доказываю свою же теорию. — Хорошо, — смеется Фил. Дэн достает одну ногу из-под одеяла, и теперь он прижимается пальцами своих ног к бедру Фила. — Так что ты ей скажешь? Фил вздыхает. — Я не знаю. Может быть, мне просто надо сказать, что я гей. Все будет проще. Может, она меня даже простит. — Фил, тебя не за что прощать. Это она тебя поцеловала. — Но я ее не остановил. — Остановил. — Недостаточно быстро, — говорит Фил. Он даже не знает, он чересчур драматизирует или недостаточно драматизирует. — Разве вы не дружите несколько лет? Фил кивает. — Ты всегда ей нравился? — Мне кажется, что да. Голос Дэна внезапно становится тише. — И ты никогда не чувствовал того же? Фил качает головой. — Знаешь, что я думаю? Фил вопросительно приподнимает брови. — Тебе надо с ней поговорить. — Уф, — стонет Фил. — Я знаю. Говорить с людьми о своих чувствах — это ужасно. Но я думаю, что она этого заслуживает. А ты заслуживаешь того, чтобы не чувствовать себя виноватым. — Заслуживаю ли я? — Да, заслуживаешь. Фил смотрит в большие карие глаза Дэна, и он опять чувствует это. Тепло. Тянущее чувство в животе. Боль в груди. — Можешь сказать мне, пожалуйста? — шепчет Фил, чувствуя, как его горло стягивается. — Что сказать? — мягко говорит Дэн. — Просто… чего я заслуживаю? — он вообще не имеет никакого смысла, он в курсе, но он не может больше притворяться, что это не то, что ему сейчас нужно. Он хочет, чтобы кто-то сказал ему, что он хороший. Чтобы Дэн сказал ему. — Ты заслуживаешь всего на свете. Филу приходится отвернуться и сильно сглотнуть жжение в горле. Он не может сейчас заплакать, просто не может. Его дыхание быстрое и прерывистое. Он смотрит в телевизор, глядя на лица, но не понимая, что именно там происходит. Он продолжает смотреть, пока его дыхание не возвращается к норме; пока он удостоверяется в том, что слезы не будут падать без его разрешения. — Ты тоже, — шепчет Фил. Он открывает свои размытые глаза, потерянный, и Дэн стоит над ним, положив ему руку на плечо. — Что? — бормочет он. — Ты уснул, — шепчет Дэн. — Фильм закончился. Подумал, что ты захочешь поберечь свою спину и переместиться на нормальную кровать. — Ох. Да. Спасибо. Дэн выглядит сонным. И мягким. Его волосы опять распушились. То, чем он раньше заставил свои кудряшки выглядеть приличнее, наверное перестало действовать. У Фила глаза приоткрыты наполовину, так что он ни в чем не уверен, но он думает, что Дэн, возможно, самое чертовски прекрасное, что когда-либо видели его глаза. Фил встает и обнимает себя одеялом покрепче. Он начинает идти к спальне тяжелыми, неровными шагами. Он не слышит никаких шагом за собой, что очень сильно путает его наполовину сонную, абсолютно нерационально мыслящую голову. Ту часть головы, которая отфильтровывает все понятия о границах и неловкости над мышлением и пропускает его прямо вперед к тому, что он действительно хочет. Он разворачивается, чтобы посмотреть на Дэна, который сидит на краю дивана и смотрит, как Фил уходит. — Ты идешь? Дэн на самом деле выглядит удивленно. — Ты хочешь, чтобы я пошел? — Конечно, — уверенно отвечает Фил. — Идем. Он разворачивается прежде, чем может увидеть выражение лица Дэна. Но теперь он слышит за собой шаги. Фил забирается в свою постель и падает лицом в подушку. Он стонет. В постели хорошо. Он думает несколько минут, прежде чем понимает, что кровать надо освободить для еще одного человека. Он перекатывается на спину и видит, что Дэн неуверенно стоит в дверях. — Что? — спрашивает Фил. — Здесь есть место, видишь? — он хлопает рукой по пустому месту рядом с собой. — Я не хоч… Ты точно хочешь? Ты еще пьяный? — Не знаю, — он так устал, его голова затуманена, и он, может быть, и пьяный, но он не будет об этом говорить. — И что мы будем делать? — мурлычет Дэн. — Обниматься, — автоматически говорит Фил. — Спать. — И все? Фил хмурится. — Хочешь, чтобы я сначала тебе сказку прочитал? Дэн смеется. — Ладно, Лестер. Подвинься. Я большой человек. Фил устало улыбается и двигается еще немного. У них нет выбора, кроме как прижаться друг к другу. Дэн лежит прямо на спине и держит руки прямо прижатыми к телу, но Фил все равно чувствует его от плеч до ног. Его кровать не такая большая, да и Дэн сам намного больше, чем Джимми. Но это не единственная причина, по которой это чувствуется как-то по-другому — не как с Джимми. Фил не знает, почему это ощущается по-другому, но он знает, что дело не только в физическом пространстве, которое занимает Дэн. — Ты не обязан, — говорит Фил, осознавая, что он должен был сказать об этом еще в гостиной. — Ты можешь поспать в кровати Джимми, если хочешь. — Не хочу, — тихо говорит Дэн. — Тут нормально. — Ты любишь обниматься? — сонно бормочет Фил. Он лежит на боку лицом к Дэну. — Ага. — Тогда почему ты не обнимаешь меня, Дэнни? Он чувствует себя ужасно усталым и все еще винит в этом ту бутылку Малибу. Дэн широко улыбается, и, блять, опять это тепло. — Дэнни? Его голос мягкий и наполнен тем плавучим чувством, которое Фил в своей голове называет нежностью. — Дэнни, — подтверждает Фил. — Какого размера ложечкой ты хочешь, чтобы я был? — спрашивает Дэн. — Точно большой, — он хочет, чтобы его обняли. Больше всего на свете. — Развернись, — шепчет Дэн. Он разворачивается и чувствует, как Дэн обвивает свои руки вокруг его талии и двигает его ближе. Его сердце опять делает эту странную переворачивающуюся штуку. Ему интересно, будет ли он помнить про все это утром. Ему интересно, останутся ли утром это тепло, тянущее чувство в животе и приятная боль в груди. Он надеется, что да.