***
«Хотел ли я узнать правду? Да. Готов ли был ― нет. Мне нужно было ещё совсем немного времени. Правда всегда побеждает. Ибо то, что побеждает, всегда оказывается правдой. А значит ― она неизбежна»***
«Что ты имеешь в виду?» ― [Чон Хосок]
Хосок не понимал, из-за чего именно, но сейчас, после всего одного предложения, написанного человеком, на целых полгода исчезнувшего из его жизни, он ощутил страх. Что До Ён мог знать о Тэхёне? Откуда? И даже если и знал, то почему решил сказать об этом именно сейчас, а не ещё тогда, когда Хосок этим действительно интересовался? Ответы на эти вопросы мог дать только сам Ли, но отчего-то Хо не хотел их знать. Или же просто боялся.«Именно то, что и написал. Я знаю, что тогда произошло, и, если хочешь, могу рассказать тебе.» ― [Ли До Ён]
«Откуда? Откуда ты что-то знаешь? И вообще, почему ты так неожиданно появляешься спустя столько времени и говоришь мне такое? Где ты был? Куда пропал?» ― [Чон Хосок]
Перевести тему? Да, это именно то, что сейчас нужно было. Оттянуть момент правды — вот, к чему стремился Хосок. Он желал знать, но боялся, поэтому и надеялся потянуть время и попытаться подготовить себя к ней. Жаль, что это было слишком очевидно, отчего До Ён его раскусил.«Я? Тебя ведь не это интересует, Хо. Я знаю, что ты хочешь узнать, поэтому и спрашиваю именно это, а не рассказываю, как прожил все эти месяцы. Было бы тебе интересно, ты бы написал мне.» ― [Ли До Ён]
Хосок нервно вцепился руками в телефон. Его начало потряхивать. Но отчего? Ведь совершенно неизвестно, что там знает этот До Ён. Возможно, совсем ничего важного. Но почему тогда у Чона сложилось такое чувство, будто бы то, что он скажет, навеки выбьет ему почву из-под ног… «Но мне было интересно, ― размышлял он, не зная, что написать в ответ, ― я правда волновался о тебе и хотел узнать, куда ты пропал. Я просто… боялся. Как и сейчас боюсь.» Он думал довольно долго, от чего, по-видимому, Ли надоело ждать, и он решил ускорить процесс принятия решения.«Предлагаю один раз. Если сейчас откажешься слушать, то больше предлагать не буду и даже твои уговоры не помогут.» ― [Ли До Ён]
«Ладно, ладно! Говори. Пора перестать прятаться в свой панцирь и узнать правду, если есть такой шанс. Но сначала… скажи, а откуда ты всё знаешь?» ― [Чон Хосок]
«Правильный выбор) Всё просто. После знакомства мы с Тэ продолжили общаться. Я рассказывал ему о своих проблемах, а он мне о своих ― а уж поверь, они у него были, пусть вы этого и не замечали, а Гук умело игнорировал уже который год. Тебе наверняка было интересно, почему Ким не знакомил вас со мной. Вот и ответ. Я был тем, кто знал о нём всё. Таких людей было всего двое. Ему не хотелось иметь в своём окружении ― среди друзей, нас двоих сразу. Я нужен был ему чтобы выговориться, как и он мне. Мы долго говорили, изливали душу, подбадривали друг друга, а потом успокаивались и расходились, каждый в свою сторону ― к своей привычной жизни. Он не хотел вас тревожить или, что ещё хуже, ― чтобы вы изменили своё отношение к нему, узнав правду. Поэтому и не знакомил нас, оставляя все свои проблемы вместе со мной за дверями библиотеки, где мы встречались по несколько раз на неделе. Такой ответ тебя устроит?» ― [Ли До Ён]
Слова До Ёна неприятно кольнули в сердце Хосока. Неужели было что-то такое, о чём Тэ не мог рассказать им всем? Своим лучшим друзьям. Но смог какому-то совершенно незнакомому человеку, пусть такому же несчастному, но всё же ― не столь близкому, как они все. Возможно, в этом и была причина. Он слишком сильно любил своих друзей, чтобы вешать на них свои проблемы. Знал лишь Гук, но даже он не казался особо вовлечённым в жизнь Тэхёна. Видимо, тот сам этого не хотел. А вот излить душу незнакомцу куда проще… уж Хосок-то это теперь знает, храня в телефоне номер психолога на быстром наборе.«И что же случилось? Почему Тэ так поступил?» ― [Чон Хосок]
«Вижу, ты мне поверил и готов слушать. Тогда стоит начать с самого начала.» ― [Ли До Ён]
Хосок глубоко вдохнул, ожидая чего угодно. Но то, что ему грубым, точным и бесцветным текстом написал смертельно больной человек, разбило уверенность парня на маленькие осколки стекла.«Хо… тебя когда-нибудь избивал отец?» ― [Ли До Ён]
***
«Правда подчас рождает ненависть. В моём случае ― ненависть к себе самому. Но и жить во лжи или просто неведенье я тоже более не мог. Но и узнать то, что в итоге заставило презирать себя же ― слишком больно»***
Полгода прошло… что могло произойти за это время? Особо ничего, если так подумать. Примерно так думали четверо парней, когда по чистой случайности пересеклись в городе. Джин с Намджуном шли из магазина, в котором закупались продуктами на всю последующую неделю. Чимин просто гулял, не в силах оставаться в душной квартире, которая всё ещё пустовала из-за отъезда родителей. А Юнги же… возвращался с кладбища, на которое он ходил, как минимум, раз в неделю. Какой-то неведомый случай или же сама судьба столкнула их в этот день на шумной и многолюдной улице Сеула. Но, несмотря на все предположения, опасения и даже предвидения Хосока, парни не стали просто проходить мимо друг друга, будто незнакомцы, не одарив остальных хотя бы взглядом. Они остановились напротив друг друга. Где-то с минуту помолчали, оглядывая некогда своих лучших друзей. А затем, слабо улыбнувшись, обнялись. ― Как вы? ― первым очнулся от трогательного момента воссоединения Намджун. Чимин неловко повёл плечами, а Юнги всё также печально улыбался, после чего отвёл взгляд. ― Ладно, подобное обсуждать на ногах не вариант, ― скомандовал Джин и, невзирая на пакеты с продуктами в руках, подхватил под руку стоящего рядом Пака, ― давайте куда-нибудь сядем. Парни согласно кивнули, и уже спустя несколько минут четверо друзей оккупировали две стоящие друг напротив друга лавочки. Сокджин сразу же достал из закромов несколько снеков, которые планировал поглотить сегодня вечером в одиночку, но, видимо, не судьба. ― Спасибо, ― уже куда веселее заулыбался Чим, беря из рук старшего вкусняшку. Молчание длилось недолго, вплоть до того момента, как последний из них откусил снек. Парням действительно было что рассказать друг другу и о чём послушать. Каждый из них через многое прошёл за эти полгода, и если Намджун с Джином имели везение преодолевать проблемы вдвоём, по банальной причине, называющейся «соседи», то двое остальных несли эту ношу в одиночку. ― Теперь сам живёшь? ― немного удивлённо переспросил Чимин, дожёвывая батончик, параллельно комкая в руках обёртку. ― Ага, ― Юнги кивнул и одним ловким движением запульнул бумажку в рядом стоящую урну, ― нашёл небольшую квартирку недалеко от универа. ― Из-за госпожи Чон? ― аккуратно спросил Джин. ― Частично, ― Мин повёл плечами, ― я и сам давно хотел съехать, а сейчас… наверное, так будет лучше для нас всех. ― Прости, ― Чимин закусил губу и ободряюще положил руку на плечо друга, ― мы все виноваты, но страдаешь больше всех ты. ― Он прав, ― грустно согласился Намджун, ― а ты как, Пак? ― Помаленьку, ― рука Чимина дрогнула, и он отнял ладонь от плеча Юнги, ― наверное, ещё не пришёл в себя до конца. Но думаю, с нового учебного года всё восстановится. Встречу Хосока, уж он-то не должен был падать духом. ― Кстати, как он? Вы виделись? ― немного бесцеремонно перебил парня Джин. ― Ещё зимой последний раз, он приходил ко мне. А потом… я перестал ходить в универ, а даже когда приходил ― не было его. ― Это как-то неправильно, ― Намджун цокнул языком и напряжённо свёл брови, ― мы так просто разошлись в разные стороны, будто чужие люди. Надо это прекращать. Я думаю, ни Тэхён, ни Чонгук этого не хотели. ― Да, я думаю… мы достаточно долго страдали хренью поодиночке, ― слегка резко отозвался Юнги, но его слова однозначно поддерживали остальные, ведь никто ничего ему не заперечил, а лишь понятливо кивнули, ― мне не хватает того, что было ещё год назад. Пак! Чимин от неожиданности дёрнулся и уставился на Мина непонимающим и выжидающим взглядом. ― Звони Чону, пусть тащит свой зад сюда, ― Юнги немного оскалился, ― надеюсь никто не против? Если и есть какие-то планы, то лучше бы вам их отменить. ― Одиночество, похоже, выбило из тебя весь пофигизм, ― незлобно расхохотался Намджун, ― да, правильно. Звони. А если не согласится, то мы сами к нему наведаемся. Чимин радостно улыбнулся друзьям и потянулся к мобильному телефону. Но его планам позвонить Хо не суждено было исполниться. Мобильный зазвонил прямо в руках парня. ― Это… Хосок, ― удивлённо посмотрев на высветившееся имя, объявил Пак. ― Вовремя, ― довольно качнул головой Джин, ― как знал. Включи громкую связь. Пак кивнул и принял вызов, включив динамик. ― Алло, ― первым отозвался сам Чимин. ― Алло, Чимин! ― голос Хосока звучал слишком уж нервно и как-то испугано, что насторожило всех ребят. ― Я кое-что узнал. Это очень важно. Нам нужно встретиться. Я сейчас наберу остальных. ― Мы… мы тут, ― прерывая тираду Чона, вклинился в разговор Намджун, ― Хосок, что случилось? Мы с Джином и Юнги сейчас вместе с Чимином. ― Это хорошо, меньше придётся объяснять, ― по голосу было ясно, что Хосок бежит, ― нам всем нужно встретиться. Я узнал, что произошло тогда с Тэхёном. Вы где? Я приду к вам.***
«Правда необычнее вымысла, потому что вымысел обязан держаться в рамках правдоподобия, а правда — нет. Возможно, я хотел услышать этот самый вымысел. Сладкую ложь, которая бы заставила меня поверить во что-то иное, во что-то, что больше никогда не вернёт меня к этим мыслям»***
Я просто не мог поверить в то, что мне поведал До Ён. Это казалось слишком нереалистичным, надуманным и искусственным… Нет, же! Наоборот! Это слишком логично и правдоподобно, чтобы я мог так быстро и легко принять такую правду. Как Тэхён мог переживать нечто подобное, при этом так искренне улыбаясь друзьям? Он куда сильнее, чем я думал… и намного сильнее меня. Пусть он и сдался в итоге, но то, через что он прошёл, все те годы чуть ли не адских мук, мне даже в кошмарах не снились. Он слишком долго всё держал в себе, и это просто сожрало его. Но почему Тэ ничего не рассказал нам? Хотя бы после всего произошедшего. Мы бы смогли ему помочь, узнав всё. Он так боялся нашей реакции? Или же просто уже никому не доверял… Какими же мы были слепыми! Каким слепым был я! После слов До Ёна я уже не мог думать ни о чём другом, кроме как о Тэхёне. Я практически физически ощутил, как у меня похолодело всё внутри и стало невыносимо тоскливо. Отвечать Ли я не стал. Думаю, он меня поймёт. Ибо как-то сформулировать свои мысли я просто не мог. Мне хотелось просто кричать во весь голос, раздирая глотку от надрывного вопля. Мне казалось, что это единственное, что могло бы заглушить моё чувство вины, тревогу, страх и вырывающееся из груди сердце, которое кто-то будто бы зажал в тиски и продолжал сдавливать. Такой нестерпимой стала боль, что даже дыхание перехватило и ноги подкосились. Я побежал в ванную и так, как и был ― в одежде, залез под ледяной душ. Вывернул кран на всю катушку и упёрся ладонями об стену. Ноги держали слабо, а шум воды стоял настоящим гулом в ушах. Я не сдержал ни слёз, ни крика. Но даже так, он вырвался из моей глотки лишь сдавленным хрипом, а слёзы слились с прохладными струями воды, которая не ощущалась на моей коже тем льдом, который уже как несколько минут образовался в моей душе. Простоял я так около двадцати минут, когда уже начал ощущать холод и дрожание зубов. Чувство самосохранения всё же пересилило нервоз, и я вылез из ванной, в надежде, что последствий в виде ангины или бронхита не будет. ― Нужно с этим что-то делать, ― одними лишь дрожащими губами проговаривал я сам себе, стягивая полотенце с сушилки и накидывая его себе на голову. Но я откровенно не знал, что именно. Мне было страшно думать об этом. Но… а что я, собственно говоря, мог сделать? Что это знание мне дало и изменило? Да, теперь я знаю, через что проходил Тэхён день за днём, что знал и о чём молчал Чонгук, но что лично я могу сделать? Мои терзания и вина ничего уже не изменят! Блять, они не воскресят моих друзей! ― Но зато… это, возможно, поможет мне вернуть моих всё ещё живых друзей, ― неожиданная догадка пронзила мой мозг и я понял, что должен сделать. Но перед этим… мне необходимо было успокоиться, я просто обязан. Но не мог. Я чувствовал, что даже если сейчас наберу номер Чимина или кого-то другого, то просто не смогу выразить то, что необходимо. Я уже ощущал, как мой язык прилип к нёбу, а губы, будто бы их смазали смолой, не могли разомкнуться. Я подошёл к зеркалу и открыл шкафчик, скрытый за ним. Там было всего три несчастные полки, но они все под завязку были забиты флакончиками, бутылочками и пластинками с таблетками. Йод, антисептик, бинты или ещё какие-то медицинские средства, которые есть в аптечке, наверное, каждого человека, не имели чести оказаться среди моих запасов антидепрессантов и успокоительных. Бросив мимолётный взгляд на всё содержимое шкафа, я потянулся к «Велбутрину», стоящему в самом углу. Далеко от себя я держал его потому, что мне казалось, что я ещё не настолько расклеился и попросту сошёл с ума, чтобы принимать настолько сильнодействующее успокоительное. Оно было для меня самым критичным вариантом, к которому я, пусть и приобрёл лекарство, надеялся никогда не прибегать. Видимо, не судьба. Прокрутив в руках пузырёк и пару раз его встряхнув, я попытался вчитаться в инструкцию по применению. Но буквы ни в какую не хотели фокусироваться, но даже если и выходило что-то прочесть, мой мозг не воспринимал информацию совершенно. Единственное, что я смог разглядеть и понять, оказалась масса одной таблетки ― 300 мг. ― Не важно, ― бросив идею прочесть показания и дозировку, я высыпал на ладонь несколько белых капсул, некоторые из которых от дрожания руки попросту упали в раковину. Но мне было как-то всё равно. Я больше не собирался их принимать. Это был первый и последний раз. Одна секунда и таблетка оказалась в моём организме, а за ней и вторая. Я всегда принимал по две, думаю, и это лекарство не исключение. Первый пункт моего плана был выполнен. Пусть лекарство и должно подействовать не сразу, но уже сам факт того, что я его принял, меня начал успокаивать. Дальше следовало созвониться с ребятами. Они просто обязаны узнать об этом. Да и я сам не мог долго скрывать чего-то подобного. Конечно, доктора Со никто не отменял, и я обязательно с ним ещё поговорю, но Джин, Чимин, Юнги и Намджун ― именно те люди, которые точно поймут меня в данной ситуации. Я решил больше не тянуть время, поэтому, ещё раз тщательно протерев волосы от воды, я вышел из ванной. Уже через пару минут после этого входные двери моей квартирки хлопнули, в замке провернулся ключ, а я оказался на улице. Я не мог идти спокойно, поэтому немного ускорил шаг, почти бежав, хотя и понятия не имел куда. Пока не знал. Я вытащил мобильный телефон и поспешно набрал номер Чимина. Мне несказанно повезло! Не знаю, что это было ― судьба или же просто случайность, но мои друзья именно сегодня собрались все вместе. Я пока не знал обстоятельств, но, по правде говоря, это было и не важно. Возможно, что они решили собраться спустя столько месяцев разлуки. Собраться... но без меня. «Нет, Хосок! Сейчас не время думать о такой фигне!» ― неприятное чувство обиды было придавлено на корню, ведь сейчас не время для подобных мыслей и чувств. Сейчас главное увидеться с ними и всё рассказать. К тому же, я могу ошибаться. По словам Чимина, они сейчас находились недалеко от супермаркета «7-Eleven», расположенном в районе Тонджакку на противоположной от меня стороне моста. Это было в двадцати минутах ходьбы от моего настоящего местонахождения, но мне не хотелось ехать на автобусе. Это могло только задержать меня. Ожидание… А я больше не мог ждать! Мои ноги меня вели, с каждым метром набирая скорость. Я даже не заметил, как перешёл на бег. Но так было даже лучше. Быстрее… к тому же, бег не давал мне лишнего повода о чём-то задумываться. Я просто бежал, и единственное, о чём думал, было оставшееся расстояние и учащающийся пульс. Я вслушивался в стук сердца и продолжал продвижение к своей цели. Но несмотря на мою довольно-таки неплохую физическую подготовку, усталость со временем всё же дала о себе знать, и мне пришлось сбавить скорость. Это произошло, когда я уже был на середине моста. Я решил недолго пройтись в обычном темпе, а потом снова восстановить прежний ритм. «Чёрт! Голова кружится, ― я приложил ладонь тыльной стороной ко лбу, прикрывая глаза от солнца, ― не стоило мне так резко менять скорость. Особенно после принятия лекарств. Но ничего, скоро пройдёт.» Я шёл дальше. Но оно не проходило, а только усиливалось. Голова продолжала кружиться, а в глазах начинало плыть. Дорогу я видел сугубо размытым силуэтом. Но я продолжал идти, ибо знал, что должен. Я обязан был дойти до ребят, рассказать им правду, а потом уже и терять сознание. Чёрт! Я даже предположить не мог, что этот препарат работает так! Так сильно и так быстро. Хотя… почему у меня такое чувство, что что-то не так?! Особенно явственно я это ощутил в тот момент, когда горизонт в глазах конкретно «упал», а к горлу подошло отчётливое чувство тошноты. ― Чёрт… неужели, я перебрал?! ― еле проговорил я уже пересохшими губами ровно перед тем, как рвотный рефлекс сработал, и я немного содрогнулся, выпуская изо рта небольшую струйку слюны. В глазах будто бы одновременно перегорели все лампочки, и мой мир погрузился во мрак. Последнее, что я почувствовал перед тем, как сознание покинуло меня, была тупая боль от падения обессиленного тела об асфальт.***
«Правда — это бомба, которая убивает двоих: того, в кого её бросили, и того, кто её бросил. Это нерушимая истина. И она оправдывается в случае со мной. Она меня убила. Морально, так точно. Но мне любопытно… Как себя чувствует тот, кто открыл мне нечто подобное? Сможет ли он теперь спокойно жить, зная, что сломал меня и попросту уничтожил?»***
Ребята уже около часа сидели в одном месте в ожидании Хосока. Несколько раз выдвигались предложения пойти ему навстречу, но в итоге никто так с места и не сдвинулся, не желая в итоге разминуться с Чоном. ― Что-то он долго, ― нервно постукивая пальцами по колену, отозвался Юнги, проверяя время на телефоне, ― до его же дома меньше получаса, верно? ― Ага, ― Чимин слабо кивнул, теребя края своей рубашки, ― может, что-то случилось? ― Наберёшь его? ― предложил Намджун, уже сам испытывая тревогу. ― Уже звоню, ― обогнав Чимина, первый набрал номер Хосока Джин. Абонент упорно молчал и даже не собирался поднимать трубку. Ещё через десять минут это начало довольно сильно нервировать парней. ― К чёрту! Я пошёл! ― вскочил на ноги Юнги, а за ним и остальные. Чимин, Намжун и Джин переглянулись. Все трое поняли, что только что произошло и почему именно Мин на взводе больше всех. Он уже однажды дотянул до конца, отсиживаясь в стороне и ожидая чего-то. Более парень так поступать не хотел. И остальная троица его в этом, однозначно, поддерживала. ― Мы пошли, ― легко улыбнувшись, пусть и не совсем искренне от тревожности сложившейся ситуации, Джун хлопнул Юнги по плечу и первым двинул в сторону моста через реку Ханган. За ним сразу же последовал Джин, бросив на Мина обеспокоенный, но в то же время воодушевляющий взгляд. ― Пойдём, хён, ― с парнем поравнялся Чимин и кивнул в сторону уходящих друзей. Пак не стал обходить Юнги, он шагал по отведённому им маршруту в ногу со старшим, наблюдая, как напряжённые морщинки на его лице со временем разгладились. Парни почти дошли до моста, когда Чимин предложил ещё раз набрать Хосока. Как оказалось ― не зря. ― Алло, ― по ту сторону послышался незнакомый женский голос. ― Алло? ― в недоумении повторил Пак, оглядывая такие же полные непонимающие лица друзей. ― А кто это? ― Это медсестра из больницы Чхонсим, ― отозвался женский голос, слова которого зародили уже довольно-таки неслабые побавивания в сердцах всей четвёрки. ― Вы друг пострадавшего? Мы не могли разблокировать его телефон и позвонить кому-то из родных, а так как документов при нём не было, мы пока не установили его личность. ― П-пострадавшего? ― полушёпотом повторил Джин, переводя взгляд на насупленного и серьёзного Намджуна. ― Так вы знакомы с пострадавшим? ― девушка обязана была выполнить свой долг, поэтому и торопила. Это ребята понимали... в отличие от того, что за чертовщина вообще творится. ― Да, да, ― голос Чимина сбивался, но он понимал, что должен дать нужные данные, хотя ему самому некая информация сейчас бы совсем не повредила, ― его зовут Чон Хосок, двадцать два... три года, ― поправил себя Пак, вспомнив, что полгода назад Хосок отмечал День Рождения. ― Что с ним? ― Он сейчас в реанимации. Ещё пока сложно судить, но это, похоже, передозировка. Он принимал какие-то таблетки? ― Я… не уверен, ― заикаясь, выговорил Чимин, с ужасом осознавая, что действительно ничего не знал о своём друге. Совершенно ничего из того, что происходило с тем в последние полгода. Его язык развязался лишь тогда, когда разум выдал закономерную догадку. Даже слишком закономерную ― ведь он сам был таким же, ― возможно, какие-то успокоительные. У него были тяжёлые времена. ― Хорошо, спасибо за информацию, ― девушка уже хотела отключиться, но потом всё же задала ещё один вопрос, ― вы приедете? ― Да, я… мы приедем, ― поправил себя Пак, смотря на молчавших и побледневших, словно мел, хёнов. ― Тогда спешите. Он слишком плох. Телефон издал последний членораздельный звук, а после этого послышались только гулкие гудки, указывающие на резко оборвавшуюся связь. Но телефонная была не единственной, которая сейчас рушилась… Цепь снова разрушалась. Ещё одно звено могло вот-вот покинуть своих соседей, раскрошившись в пыль. ― Мы должны спешить, ― пересохшими губами проговорил Джин, но не сдвинулся с места. Никто из них этого не сделал. Их тела попросту онемели, ― мы просто обязаны. Пересилив себя, четвёрка парней продолжила путь, теперь уже точно зная, куда им идти. Они словили попутку на подъезде к мосту и уже спустя десять минут были на территории больницы Чхонсим, не решаясь ступить в её стерильные, пропитанные духом смерти, белые помещения. «О чём же он таком узнал, что умудрился отравиться лекарством?» ― независимо друг от друга подумал каждый из друзей, уже не желая знать, что же так отчаянно пытался донести до них Хо. Но он так и не успел. Парни подлетели к стойке регистрации. ― Вы к кому? ― медсестра подняла взгляд на пыхтящих от натуги юношей перед собой, которые даже не знали, что у неё спросить, чтобы найти нужного им человека. «Где пациент?» или же уже «Где его тело?» ― Чон Хосок, его доставили меньше часа назад, ― вперёд вышел Намджун и твёрдым голосом сказал то, что боялись произнести остальные, ― передозировка. Девушка слабо кивнула и опустила взгляд на монитор. Её пальцы быстро и ловко стучали по клавишам, вводя в поисковую систему больницы ранее названное имя. Прошло всего пять секунд. Лицо медсестры изменилось. Она подняла на четвёрку немного погрустневший и неизвестно за что извиняющийся взгляд. А после она произнесла всего одно слово, выбившее почву из-под ног остаткам ослабевшей, как никогда, цепи. ― Сочувствую.