***
«Никто из нас не хочет признаваться, какими уязвимыми мы себя чувствуем. Но я признаюсь… я слаб. И эта слабость держит в тисках меня уже очень долгое время, с каждым днём всё сильнее показывая, насколько я ничтожен. Я срываюсь, я кричу, я проклинаю весь мир… но все мои потери и печали в этом мире от моей собственной слабости»***
― Это так необходимо? ― с некой неуверенностью на лице переспросил Юнги. Ему эта идея явно не очень нравилась, но в то же время я не мог не отметить, что и другого выхода Мин не видел. Ему просто было тяжело решиться на то, что сейчас было для нас последним вариантом. Но он бы смог, я уверен. ― Мне кажется, что нам это нужно, ― повёл плечами Намджун, хотя и в его интонации особого восторга я не слышал. Он просто знал, что так надо, ― мы и так слишком долго бездействовали. ― И переносили это всё поодиночке. Это неправильно, ― голос Джина звучал как-то воодушевлённо наравне с полной безысходностью. Как я и думал ― даже для него это всё чересчур, ― в итоге потеряли слишком много. Я не хочу повторения. После слов старшего Кима все трое друзей повернулись в мою сторону. Ну да. Я вас понял, ребята. На этот раз вы решили не тянуть кота за хвост и предпринять какие-то меры заранее. И я прекрасно понимаю, почему ваш молчаливый взгляд направлен именно на меня. Я ближе всех нас к этому. Именно меня вы хотите уберечь и оградить. Но зря вы волнуетесь. Тот срыв не был чем-то особенным, и после него мало что изменилось. Я всё так же хочу жить, пусть и меньше. Я ещё не готов добровольно сдаваться. Но если вы так считаете, пусть будет так. Возможно, со стороны виднее. Я выдохнул, выпуская вместе с воздухом неуверенность и сомнения. Всё же каждый из них прав. Это нужно сделать. Поможет ли? Неизвестно. Но зато потом можно будет сказать, что мы хотя бы пытались. ― Я согласен, ― я кивнул, ― хуже от этого не станет, думаю. Но что-то делать всё же нужно. ― Тогда я договорюсь, ― Сокджин улыбнулся, а Намджун облегчённо вздохнул. Неужели они думали, что я откажусь? Я повернул голову в сторону Юнги-хёна. По его виду было тяжело понять, о чём он сейчас думает. Он не был сильно рад принятому решению, но и спорить не стал. Он всё ещё был не уверен. Похоже, я не один такой. Это радует. Так мы и приняли решение о коллективном лечении. Если это можно так назвать. Джин имел определённые знакомства, и уже через какое-то непродолжительное время Ким оповестил нас о том, что мы записаны на приём к психотерапевту в частную клинику. Мне не особо хотелось туда идти, но чего уж там греха таить ― было нужно. Нам всем нужно было выговориться, а врач мог помочь нам и попутно отыскать все сдвиги в механизме каждого из нас, которые однозначно должны были произойти на фоне всего произошедшего. Юнги был прав: никто уж не сможет жить как прежде. А значит, нужно было учиться жить по-новому. Это был первый шаг. Надеюсь, удачный.***
«Слабых попирают. Давят, давят, топчут. И меня давили годами. В итоге я просто сдался… А имел ли я на это право? Мог ли просто отказаться от любой ― малейшей возможности идти вперёд, вместо того, чтобы просто опустить руки? Даже это решение за меня приняли другие»***
― Вот, значит, как всё обернулось, ― презрительно хмыкнув, женщина даже не взглянула на меня. Она всё так же продолжила распаковывать вещи, доставая аккуратно сложенную одежду из дорожного чемодана, ― это было ожидаемо. Я не стал ничего отвечать. А какой смысл? Двадцать два года меня не слушали, так почему сейчас должны?! Я просто продолжал стоять и смотреть, как эта женщина, слово за словом, очередной раз втаптывала моих друзей, мой выбор, мою жизнь и, в целом, ― меня, в грязь. А это ведь ещё не пришёл мужчина. Он расплачивался с таксистом. Удивительно. Такси… Почему же не личный водитель? Вы меня разочаровываете… мама… папа. ― Что ты сказала? ― ну вот и он. Долго не заставил себя ждать. Интересно, сколько на этот раз должно пройти времени, чтобы он заметил родного сына в комнате? Прошлый раз отец умудрился игнорировать меня целый час. А ведь тогда я даже ничего не успел сделать. Сейчас же… Возможно, так и лучше. Меньше пилить будет. ― Что было ожидаемо? ― Несколько друзей Чимина двинули кони за этот год, представляешь, дорогой, ― мама никогда не гнушалась использовать фразы, которые как-то не вязались с образом влиятельной в сфере бизнеса женщины и жены директора крупной строительной фирмы в Сеуле. Её ― низшее, как она любила говорить о моих друзьях, происхождение лезло изо всех щелей. Странно, что она этого не замечала за собой, в то время, как за другими ― только повод дай пообсуждать чужую ущербную родословную. ― Они умерли, мама, ― мой голос не дрогнул, так как я понимал, что кричать или злиться бесполезно, но и промолчать я более не мог, ― а не двинули кони. Они умерли. ― Да, да, ― она немного скривилась. Так, как обычно делают люди, учуявшие какой-то неприятный запах. Она ощутила его на мне. Запах отбросов. «Ты слишком много общаешься с этими ничтожествами, Чимин. Негоже наследнику «Toejin Corporation» водиться с низшим классом» ― я слишком часто слышал именно эти слова, поэтому сейчас не удивлён, что она решила промолчать. Её взгляда хватило, чтобы эта «истина» в очередной раз дошла до меня, ― в любом случае, это закономерный конец. ― И то верно, ― ну вот, сейчас начнётся главная нервотрёпка. Если мать просто любила оскорблять всех и вся, причиной ли тому были комплексы из-за её собственной семьи, или просто она была таким человеком, то отец… он с рождения был окружён всем самым лучшим. С пелёнок с титулом наследника и золотой картой в придачу. Обычные люди казались ему лишь инструментами по добыче необходимого. Как? Меня часто спрашивали. Как в этой семье родился я? Почему я такой? Не предвзятый. И мне совершенно неважно, какая сумма у человека на счету и есть ли у него акции в дальних закромах бронированного сейфа. Я и сам не знаю. Как любили говорить родители ― я отбился от рук. Хотя от каких рук? Всю жизнь я был для них не сыном, а лишь наследником, на которого в будущем собирались скинуть груз этой чёртовой компании, которая уже удавкой висела на моей шее который год. Они не растили и не воспитывали меня, оставив это неблагодарное дело на нянь и гувернанток. Возможно, именно те женщины, которые сменялись с частотой платьев моей матери, что-то вложили в меня. Что-то человеческое. Что так упорно родители пытаются выбить из меня до сих пор, ― один из неблагополучной семьи, а второй… этот ведь мальчишка ― Чон, тоже ведь без отца, да? ― Его мать вышла замуж во второй раз, я об этом говорил, ― зачем я пытался как-то оправдать ребят… или себя? Меня уже начало воротить от компании, в которой нахожусь. А родители ведь приехали всего полчаса назад, ― у его отчима есть сын. Он тоже мой друг. ― Ну да, а отчима его первая жена бросила из-за алкоголизма или из-за ничтожности, ― хохотнула мать. Я прикусил язык, желая высказать, кто здесь на самом деле ничтожный, ― ещё и сыночка-наркомана, небось, сбросила. Умная женщина, ничего не скажешь. ― Он вдовец, ― не знаю, с какой интонацией я сказал эти слова, но мать притихла. Неужто получилось её пристыдить. ― Как бы там ни было, ― отец отставил ещё один чемодан и упал в кресло, протянув ноги, ― в подобных семьях такой итог закономерен. Малоимущие — они такие. ― Да откуда тебе знать, какие они? ― я уже не мог сдержаться. Этот поток грязи окончательно смыл мою сдержанность и какое-никакое уважение к старшим. ― Ты ведь понятия не имеешь, кто они и через что прошли, чтобы так говорить о них! Тэхёну пришлось убить своего отчима чтобы защитить маму, а Чонгук, не выдержав этого, утолял боль в экстези. Хосок и вовсе отдалился от нас всех, а потом отравился лекарствами, которые держали его на плаву! Вы хотя бы представляете, каково им было? Каково было мне всё это время! Я потерял самых близких людей, а вам всё равно! Вам лишь бы очередной раз упрекнуть меня и назвать моих друзей мусором! Но это мои друзья! Моя семья, в отличие от вас! Во время всей моей тирады родители смотрели непроницаемым взглядом на меня. Так, как и всегда. Раньше я часто распылялся и спорил с ними, но они продолжали так смотреть. Так, как будто бы я пустое место. Им было всё равно. Я не выдерживал и замолкал первый, а по итогу ещё и прощение просил. С возрастом я перестал даже пытаться высказывать своё мнение. Но не сейчас… сейчас это уже было чересчур. Я выложил всё, что хотел, и просто развернулся, намереваясь уйти. И только когда моя ладонь легла на ручку двери от моей комнаты, отец всё же подал голос, чего я, признаюсь, совершенно не ожидал. Хотя… лучше бы он промолчал. Боже, лучше бы он ничего не говорил! ― Убийца, наркоман и социопат ― хороших же ты друзей себе выбрал, Чимин, ― его голос даже не дрогнул, говоря эти слова. Интонация изменилась лишь на последующей фразе. В ней слышалось превосходство и злорадство, ― в таком случае, хорошо, что они умерли. А то ещё и тебя бы утянули в эту яму. Таким, как они, место только там. Моя ладонь дрогнула, а щёку опалила слеза, скатившаяся до самого подбородка. Я не стал поворачиваться к родителям. Я нажал на ручку и приоткрыл дверь. ― Тогда моё место там же ― с ними, ― полушёпотом проговорил я, в полной уверенности, что меня услышат, ― лишь бы подальше от вас. Я вошёл в комнату, легко хлопнув дверью. Знал, что меня уже не побеспокоят. Слишком заняты. А значит, у меня был ещё целый день на страдания и самоуничтожение. Этим я и занялся, уже не скрывая своей подкатившей истерики, крича и плача в подушку.***
«Иногда приходится отказаться от одной вещи, чтобы спасти другую. Я этот выбор никогда не умел делать. Не научили… Я всегда сомневался и колебался, в итоге теряя всё. Мне казалось, что я поступал правильно. Так, как должен поступать хороший человек. Но… я слишком поздно понял. Это не доброта, а просто слабость…»***
Долго терпеть это я не мог. Я знал, что родители задержатся в Корее всего на две недели, но под конец первой я уже начинал понемногу сходить с ума. Я слишком отвык от общения с ними, поэтому эти несколько дней для меня стали настоящим Адом. На самом первом разговоре всё не ограничилось. Выговор вместо приветствия после долгой разлуки — вот, что я получил тогда. Они продолжали меня пилить. «Почему квартира в таком состоянии, Чимин?» ― уже на следующий день стала допрашиваться мать ― «Смерть твоих так называемых «друзей» не отменяет того, что дом нужно поддерживать в порядке!» «Наркоман? Возмутительно! Он ведь не предлагал тебе попробовать?» ― возмущался отец, когда подробнее расспрашивал у меня о Чонгуке ― «Этого ещё не хватало!» «Сам прыгнул?» ― удивилась мама, когда решила проявить любопытство и подняла новости прошлогодней давности ― «Что за слабак?! Он тебя хотя бы на такую глупость не подговаривал?» Раз за разом выслушивать это мне было всё сложнее, но и срываться и кричать я больше не стал. Не хотел. Всё равно это было бесполезно, а мои, пусть уже и расшатавшиеся, нервы, мне ещё пригодятся. Сейчас главное переждать. Ещё неделя — и они вернутся в Японию по работе. Так мне казалось, когда в один «прекрасный» день мои предки в очередной раз не перешли черту. Я уж и не вспомню, что именно они наговорили мне тогда, но терпеть это я более не мог. Я просто ушёл. Сначала из комнаты, а потом и из дому. Совершенно неудивительно, что мою пропажу обнаружили только под вечер. Наверное, хотели снова на кого-то поорать, а их любимая зверушка для битья отсутствовала. Вот и спохватились. Их звонки я упрямо игнорировал. А помимо них, они более ничего сделать не могли. Не пошлют же они за мной полицию?! Хотя… они на многое способны. Хоть полицию, хоть спецназ, хоть вооружённые силы Кореи. Когда им нужно ― любые средства оправданы. Но я не думаю, что я стою так уж много в их глазах. Именно поэтому, спустя несколько часов названиваний, они сдались. А узнать у кого-то постороннего обо мне они никак не могли. Нормальные родители обычно знают друзей своих детей и, в случае чего, обращаются к ним. Но это точно не мой случай. Уж моих-то друзей они определённо потревожить не могли. Хоть какой-то плюс в этой ситуации. Первую половину дня я просто шатался по городу, активно игнорируя жужжащий телефон. Но под вечер я понял, что нужно где-нибудь пристроиться для ночлежки. Каким бы я ни был простым по натуре, но обеспеченное детство дало о себе знать. Я банально не знал, что делать в подобных ситуациях. Куда идти, к кому и как, в принципе, выжить одному на улице. Но пока я ещё не начинал паниковать и рассуждал здраво. В конце концов, ещё не ночь. На часах только шесть вечера, а на дворе конец августа. У меня ещё есть время решить, куда податься. Домой я уж точно не вернусь. Пусть я совершенно и не похож на своих родителей, но кое-что я всё же от них перенял ― гордость. Если уж ушёл из дому, то точно не вернусь, поджав хвост, как собака, которую сначала выгнали за мелкую проделку из дому, а потом впустили обратно. Я не собака, и я ничего не делал, и уж тем более, ― меня не выгоняли ― я сам ушёл. Я стал оглядываться, пытаясь понять, куда завели меня ноги. Не могу сказать, что район был мне совершенно незнаком ― всё же мы с ребятами в былые времена облазили Сеул вдоль и поперёк. Но и точно определить своё местонахождение я, однозначно, не мог. Примерно представлял, в каком районе нахожусь, но не более. Это был район университета Юнги. Я даже мог увидеть его верхние этажи на соседней улице. ― Юнги-хён, точно, ― я вспомнил, что Мин говорил, что снимает квартирку неподалёку от ВУЗа, ― а что, если?.. Надеюсь, он меня не пошлёт. Я натянуто улыбнулся и достал телефон. Двенадцать пропущенных. Всего-то? Я надеялся, что хотя бы до двух десятков дойдёт. А я ведь даже телефон не отключал. Они просто перестали звонить. Набирал номер хёна я без особой надежды, что тот ответит. Но он всё же поднял трубку после двух непродолжительных гудков. ― Алло, ― его голос звучал таким вымученным. ― Привет, Юнги-хён, это Чимин, ― поздоровался я, придав своей интонации присущую мне ранее бодрость. ― Определитель номера пока ещё тебя распознаёт, Пак, ― хмыкнул парень, а я лишь сильнее улыбнулся. Всё же всё не так плохо, раз он продолжает дерзить, ― что хотел? ― Ты сейчас дома? ― он угукнул. ― Могу я к тебе зайти? Буквально пять секунд в трубке простояла тишина. Я не хотел торопить друга, хотя и не понимал, почему он тянет. Думает, как меня послать помягче или что? Хотя, зная Юнги, если уж он хочет послать, то сделает это сразу и не подбирая слов, чтобы не обидеть собеседника. Он молчал из-за чего-то другого. ― Хорошо, приходи, ― наконец ответил Юнги. Продиктовав адрес, Мин отбил вызов. Странный он какой-то. Если не хотел, чтобы я приходил, то так бы и сказал. Хотя, мне кажется, что тут скрывалось что-то иное. Нечто намного глубже, что-то, что мне только следовало выяснить. «Вот значит, где ты обосновался, ― я улыбнулся окидывая взглядом небольшой трёхэтажный дом с большим обилием квартир в нём. Это было здание типичного спального района. Небольшие квартирки, теснящиеся друг к другу. В такой жил Тэхён последние годы. Естественно, с пентхаусом или хотя бы просторной квартирой в современной новостройке не сравнится, ― мне нравится.» И я не лукавил, думая так. Всю жизнь я прожил то в домах, больше напоминающих особняки, то в защищённых квартирах, похожих на тюрьму. Никаких шумных соседей и живого общения с людьми. Только тишина, безопасность и одиночество. Всю жизнь в охраняемых апартаментах я чувствовал себя грёбанной принцессой в башне с огнедышащим драконом в охранниках. Я всегда завидовал тем, кто мог жить так, как сам того хотел и там, где хотел… и с кем. С людьми. Найдя нужную квартиру, я сразу же позвонил в звонок. По ту сторону послышались глухие шаги. Довольно неспешные. Дверь отворилась и передо мной предстал Мин во всей своей красе. ― Привет, ― вскинул я руку в приветствии, невольно разглядывая друга перед собой. С ним что-то было не так. ― Проходи, ― он легко кивнул, а затем повернувшись, махнул рукой, зовя меня за собой. Только оказывавшись внутри квартиры я понял, что именно было не так. ― Хён… ― я обеспокоенно переводил взгляд с друга на помещение, в котором оказался. Мин в это время приземлился на место, на котором сидел ещё до моего прихода. За небольшой стол, на котором красовались несколько стеклянных бутылок, — ты?.. ― Прости за бардак, ― Юнги улыбнулся, убирая пустую стеклотару куда подальше от моих глаз. Только сейчас я заметил, каким болезненным он выглядел. Бледный, осунувшийся, с огромными мешками под глазами. Вот, что Хосок увидел тогда, когда навестил меня. Теперь я понимаю, почему он был так обеспокоен. Единственное отличие заключалось в том, что я не решился переступать черту в своём горе, а вот Юнги сейчас слишком близок к ней, ― ты чересчур быстро пришёл. Не успел всё убрать. Я вздохнул и сел рядом. Юнги как-то неловко прятал взгляд. Мне хотелось его спросить, но отчего-то язык связало узлом. Ну, а что я у него спрошу? «Что, снова начал бухать?» ― так, что ли? Я понимал, по какой причине сейчас его квартира была забита алкоголем, и не смел винить его в этом. Кроме того, как бы там ни было, сейчас Мин не выглядел как человек, который не понимает, что делает. Бутылок было много, но я абсолютно не уверен, что он выпил это за один день. Он казался слишком трезвым. Глаза его всё ещё были ясными, запаха перегара я не учуял даже сейчас, сидя рядом, да и его поведение было абсолютно нормальным. Это просто запасы. Он закупился ещё давно и просто понемногу их опустошал. Всё же Юнги не дурак. Он знал, куда это может завести, и пока не стремился возвращаться туда. Туда, где уже однажды побывал. ― Я сбежал из дома, ― я решил пока не задевать слишком уж очевидную тему. Вместо этого лучше объяснить причину своего нахождения здесь. Юнги поднял на меня удивлённый взгляд. Он явно не ожидал такого откровения. ― Я многое вам не рассказывал, ― неловко улыбнулся я, ― выслушаешь? Юнги где-то секунд пять просто просидел, глядя на меня, а потом встал на ноги и пошагал в сторону кухни. Вернувшись, он сел на своё место и поставил передо мной два стеклянных стакана и ещё не открытую бутылку соджу. Он окинул меня вопросительным взглядом, на что я лишь повёл плечами, а потом кивнул. Чего уж терять-то? ― Я рад, что ты пришёл, ― признался друг, открывая бутылку и разливая спиртное по стаканам, ― а то пока пил в одиночку, чувствовал себя законченным алкашом. Рассказывай. ― Тогда давай чувствовать себя им вместе, ― я усмехнулся, принимая стакан из рук Юнги. Мы чокнулись, наполняя комнату звуком звонкого стекла, и я почувствовал, как мне на время полегчало. Надеюсь, Мину тоже.***
«Мне однажды сказали, что если человек нервничает, когда его называют слабаком, то это и есть доказательство его слабости… Так вот почему последнее время я настолько не в себе. Постоянно на нервах и практически в депрессии. Мой внутренний голос уже знает ответ, в котором убеждает меня давно. Я долго продолжал не верить. Но уже смысла нет… я просто сдался»***
Я шёл с магазина, когда телефон издал звук полученного сообщения. Я нехотя достал его, перекладывая пакет в другую руку, стараясь не разбить содержимое. Ну кто там, а?«Ну что, ещё не сошёл с сума?» ― [Serendipity_13]
Это сообщение разразилось, как гром среди ясного неба. Кто? Что? Зачем? Просто ошибка? Тролль? И что за ник такой? Я такого слова даже не слышал прежде. Пришлось гуглить. Хотя… зачем я вообще это сделал? Не могу сказать, что слишком удивился или испугался. Всё же на дворе двадцать первый век ― век технологий. Телефоны и интернет есть у каждого. И не каждый из этих «всех» адекватный. Я просто уверен, что все однажды получали сообщение с незнакомого аккаунта или номера с крайне странным содержанием. Сам посылал с ребятами подобные, шутки ради. Но что-то в этот раз меня однозначно задело в этом сообщении. Неужто из-за того, что оно попало в яблочко?!«Ты кто?» ― [Пак Чимин]
Написал я без особой веры, что мне ответят. В конце концов, если это развод, я это сразу пойму и просто брошу профиль в чёрный список. Делов-то.«Твой друг. Твоя совесть. Призрак прошлого. Выбирай сам.» ― [Serendipity_13]
Я усмехнулся. Нет. Серьёзно. Мне стало смешно. Вот значит, чем сейчас занимаются дети. А в том, что это был ребёнок, максимум ученик средней школы, я почему-то уже не сомневался.«Слышь, ты, совесть. А сколько тебе хоть лет, что ты занимаешься подобным?» ― [Пак Чимин]
«Достаточно. Достаточно, чтобы купить такое же пиво, как у тебя в пакете. А ведь раньше был трезвенником, ЧимЧим.» ― [Serendipity_13]
Я резко затормозил и оглянулся. А вот это уже не смешно. Он знает меня. Где я нахожусь… что делаю. Он следит за мной. Нет, Чимин, теперь уже точно не до смеха.«Ты кто? Что ты знаешь? И зачем следишь за мной?» ― [Пак Чимин]
Ответ не заставил себя ждать. Я был уверен, что он видел, в каком напряжении и даже перепуге я набирал это сообщение. Он видит меня, а я его нет.«Я знаю намного больше, чем ты думаешь. И могу этими знаниями поделиться. Но всё по порядку. Информация о смерти друзей интересует?» ― [Serendipity_13]
Немного подумав, я отправил утвердительный ответ. В этот же момент я буквально кожей почувствовал, как кто-то вдалеке невесомо и очень хищно оскалился. Становилось всё жутче.